Цитата: Кот Мудраго от 15.03.2017 17:02:48Наконец то добрался до этой хрени.
Получается, что по вашему по бразильски (с) конспироложескому мнению человек после 84 дней невесомости не способен сидеть не опираясь на спину и не в состоянии вылезти из люка?
Дабы разобраться в этом вопросе и отмести всякие глупые инсинуации почитаем, что пишут по этому поводу врачи.
Первая книжка.
Привожу сразу несколько страниц, без отметок.
Почитателям советской космонавтики будет интересно. А либеральная опровергательская тусня потерпит.
Полет продолжался 96 суток, что на 12 дней больше чем у амеров на Скайлэбе.
Как видим Гречко и Романенко чувствовали себя неплохо, а Георгий даже сходил в кабину пилотов полюбоваться на Землю.
Если бы поисковая служба не смогла встретить СА, то космонавты сумели бы сами выбраться наружу и через час-полтора были бы вполне активны.
Упоминается, что у наших специалистов были материалы о 84 суточном полете амеров на Скайлэбе.
---
В следующей книжке рассказывается о 140 суточном полете советских космонавтов.
Иванченко хотят положить на носилки, но он порывается пройтись до журналистов пешком.
Врачи говорят, что самочувствие экипажа после 140 суточного полета даже лучше чем у предыдущего рекорда в 96 суток.
И уже на 2 день космонавты нагуляли по парку 700 метров.
Причину видят в хорошей подготовке и постоянных тренировках на борту станции.
Если вы не в курсе, на Скайлэбе было огромное внутренне пространство и астронавты регулярно занимались бегом и различными физическими упражнениями.
Так, что эти ваши наивные отсылы к фотографиям с ровной спинкой идут от недостатка знаний по предмету.
Учите матчасть должным образом и не будете выглядеть глупо.
Но ведь можете, когда заставляют....
То есть на основании этих выдержек мы видим что невесомость оставляет на космонавтах свой тяжёлый и нескрываемый след... во всём.
Посмотрим внимательно ещё раз на это фото
Обращаем внимание на пальцы правой руки, слегка касающееся обшивки.
Какая изумительная координация и чувство равновесия.
а теперь можно опять ещё раз внимательно почитать и наши воспоминания...
Отрывок из нетлёнки... - "Дневник космонавта"
более 200 дней в космосе.
Это не героические басни репортёров, что нам тут привели, которым про слабости космонавтов писать абсолютно не интересно...
Это от первого лица....
"Вдруг треск, нас подбросило и ударило о Землю. Внутри все екнуло, от неожиданности я аж выругался, нас бросило на бок и стало тащить по Земле парашютом. Толя отстрелил парашют, и движение СА прекратилось. Я оказался вверху, повис на ремнях, а Толя внизу. Спрашиваю: «Жив?». Улыбается: «Жив». «Как чувствуешь?» - «Лихо меня копчиком ударило», - говорит Толя. «Удар такой же, как и в первом моем полете, - говорю ему, - почувствовал его всеми позвонками». Висим на ремнях, самолет все время над нами, дают нам команду - раскрыть антенну, так как на подходе поисковая группа. Толя отстегнулся и стал резать ремни наших укладок, потом устал - мокрый, вспотел, лег головой на меня и стали ждать вертолета. Минут через 35 к спускаемому аппарату подошла часть поисковой группы. Вертолет, на котором она находилась, в 600 м от нас зацепился за сопку хвостовым винтом из-за плохой погоды, шел снег, и упал, подломив стойку шасси. К счастью, никто не пострадал. Слышим, открывают люк, самочувствие все это время было неплохое, только необычная тяжесть тела. Люк плавно открывается и слышу знакомый голос врача поисковой группы Валеры Богомолова: «Ребята, потерпите немного, мы вас покантуем, чтобы удобно было вытащить». Снова закрыли люк, и они стали кантовать СА для удобства выхода, и здесь я почувствовал резкое ухудшение самочувствия - укачивание, сильные вестибулярные расстройства. Говорю Толе: «Давай выходить, а то вырву». Толя крикнул, чтобы открывали люк, и нас стали вытаскивать. Первым вылез Толя. Я с трудом расстыковал разъемы кабелей связи и медицины, отстыковал шланги вентиляции и подачи кислорода. Когда вылез по пояс из люка, говорю: «Ребята, держите, а то упаду», и они вытащили меня.
На улице ночь, свежий воздух, идет снег и падает на лицо, а мне плохо, донесли до спального мешка и когда поднимали на руках, было чувство, что меня поднимают высоко-высоко - как будто метров на 10. Не пойму, в чем дело, знаю, что на руках высоко не поднимешь, а боюсь, как бы не уронили. Втиснули меня в спальник на собачьем меху прямо в скафандре, положили на землю и начались позывы на рвоту. Говорю: «Дайте платок». Сработали два позыва и сразу стало легче, посветлело в глазах. Лежу, рядом Толя в шезлонге и люди с такой заботой нас укрывают от холода.
Поспали в ПЗУ часа три, так хорошо. Проснулся, в машине темно. Лежу на нарах, млею от сна, тепла, покоя на душе и слушаю, как Толя шепотом рассказывает о спуске Владимиру Алексеевичу и офицерам. Вся остальная группа всю ночь провела у костра во главе с генералом Субботиным, который руководил поисковыми работами. В машине две койки - одна внизу, другая под потолком, на ней лежал я. Поворачиваться трудно, как если бы ты это делал на центрифуге при перегрузке 2. Лежишь на спине - тело спину прижимает к постели непонятной неведомой силой, как будто за время нашего отсутствия увеличилась гравитация на Земле. Поднимаешь руку, как будто груз держишь в руках, 1–2 кг. А когда захотел лечь на бок,то это оказалось не так-то просто сделать. Ты, как грудной ребенок, сучишь руками и ногами в поисках опоры, совершая при этом нелепые движения.
Над нами все время висит самолет-ретранслятор. Внизу, на земле, стоит вертолет связи и через него врачи передают информацию о нашем самочувствии сразу в Москву. Утром в 6 ч. 41 м. прилетели вертолеты и нас стали одевать потеплее для эвакуации. Снег прекратился, в машине нас переодели в летное меховое обмундирование, положили на шезлонги и понесли к спускаемому аппарату. Помню, когда одевали меховые брюки, встал впервые, то ощущение было, будто кто сидит на плечах, а ноги уходят в землю. Вышли на улицу, усадили нас в специальные шезлонги, укутали тулупами на собачьем меху и понесли вначале к кораблю посмотреть его после посадки, и всем сфотографироваться около него на память, а затем к вертолету.
Первым подбежал к вертолету Кобзев, наш врач экипажа. Расцеловались. «Валь, ты совсем не изменился на лицо», - говорит. Вынесли на руках из вертолета и в машину. Повезли нас к людям. Там в открытые окна машины нам преподнесли цветы, каравай хлеба, соль и сразу повезли в самолет. На борт поднялись первый секретарь обкома партии, руководители города, поздравив с возвращением, вручили нам национальные халаты с шапками. После этого сразу пошли на взлет, на Ленинск, и в самолете сразу же началось обследование врачами. Стоять больше пяти минут не мог - пот, слабость, давление при этом 90/80 и пульс 150. Поэтому ортостатику ограничивали, в основном вели обследование лежа и сидя. Ходить трудно, все время бросает в сторону, если бы не держали, падал бы на каждом шагу....."