Леонид Исаакович Черток родился в 1902 году в г. Екатеринославе
Новомосковского уезда в семье
ремесленника-
бондаря. Имел начальное образование, учился в Екатеринославском казённом еврейском училище. В 1915 г.окончив 2 класса, уходит из училища и становится учеником слесарной мастерской Штейна. После революции 1917 г. работает курьером в Екатеринославском Горисполкоме, потом на подённой работе у частных лиц, затем рабочим в мастерской Юдицкого. В марте
1919 года в возрасте 17 лет вступает в ряды
РККА и проходит службу в Особом латышском батальоне. После месяца службы заболевает брюшным тифом. В августе
1920 года после выздоровления продолжает службу в 421 военном полевом госпитале в качестве рядового санитарной службы.
С июля
1921 года являлся сотрудником
Екатеринославской губернской ЧК, в феврале 1922 г. переводится в Москву на должность следователя Центрального аппарата ГПУ.
В середине
1920-х работает по линии борьбы с
сионистами в Секретном отделе ОГПУ. С сентября 1936 г. начальником 6-го отделения и помощник начальника ЭКО ГУГБ НКВД СССР, с декабря 1936 г. начальником 6-го отделения и помощником начальника 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР. Являлся одним из руководителей следствия по делу «антисоветского троцкистского центра».
Благодаря близкому знакомству с семьёй
Ягоды Г.Г. достиг видного положения и быстро продвигался по карьерной лестнице. Имел непосредственное отношение к оперативному отделу
комендатуры Кремля, ведавшему охраной высших должностных лиц. Занимал должность заместителя начальника Оперативного управления НКВД, отвечавшего за охрану Кремля, часто сопровождал И.В.Сталина в его поездках.
[1]Один из организаторов
Московских процессов, допрашивал среди прочих
И. И. Рейнгольда.
Жена Соня Ефимовна Фрадкина, сотрудница Экономического управления НКВД. Младшая сестра журналиста
Б. М. Волина, а также жены карикатуриста
Б. Е. Ефимова.
[2] Они познакомились зимой на знаменитом катке на Петровке. Из воспоминаний Бориса Ефимова:
Сестра моей жены Соня как-то познакомилась на катке с высоким молодым человеком, который стал проявлять к ней большое внимание. Звали его Леонид Черток. Вскоре он заявил Соне о своих серьезных намерениях и, как говорится, предложил ей руку и сердце. Отрекомендовался он сотрудником НКВД. Соня согласилась, но прежде чем пожениться, ей предстояло пройти своего рода "смотрины" – надо было, чтобы избранница Чертока пришлась по вкусу в доме грозного шефа НКВД пресловутого Генриха Ягоды. Черток, как выяснилось, был там своим человеком. При этом решающее значение имело мнение жены Ягоды Иды Леонтьевны. "Смотрины" прошли благополучно – хорошенькая, острая на язык Соня понравилась высокопоставленным супругам. Таким образом, женившись на сестре моей жены, Леонид Черток стал моим родственником. За короткое время наша милая скромная Соня превратилась в самоуверенную светскую даму – она теперь вращалась в обществе высоких чинов, "элиты" НКВД.
В 1929 году молодые супруги, осененные благоволением самого Ягоды, получили большую комфортабельную квартиру на восьмом этаже в огромном жилом
доме общества «Динамо» по адресу улица Дзержинского, дом №12 (ныне улица Б.Лубянка д. №12).
Но шло время, и над благополучием супругов Черток стали сгущаться зловещие тучи, а вскоре грянула и гроза. Это было связано с тем, что пришел конец высокому положению их покровителя, Генриха Ягоды. В достопамятном тридцать седьмом году глава НКВД утратил благосклонность Сталина, очевидно, потому, что, по мнению Хозяина, он слишком много знал, в частности об обстоятельствах убийства Кирова, а также был "уличен" в связях с Бухариным и Рыковым. На руководство НКВД Сталин назначил Ежова, первой задачей которого являлась "чистка" аппарата НКВД от людей, близких к Ягоде. Попали за решетку оба его заместителя, Агранов и Прокофьев, начальники управлений и отделов, следователи, наконец, и сам Ягода.
В дом Леонида и Сони Черток пришла зловещая тревога. Бывая в эти дни у старшей сестры, Соня рассказывала, как Леня в совершенно невменяемом состоянии мечется по квартире, повторяя, как в бреду:
– Вот тебе и "железный Генрих Ягода"...Вот тебе“сталинский нарком”...
Могила Чертока Л.И. на Донском кладбище
12 апреля 1937 г. Ежов подписал ордер на арест Чертока, он был объявлен немецким шпионом, исключён из партии и уволен из органов НКВД. 13 апреля покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна своей квартиры, когда пришли его арестовывать. Всего к концу июня 1937 года было арестовано 140 сотрудников подразделений Главного управления государственной безопасности НКВД.
За Чертоком вскоре пришли, вопреки обыкновению не ночью, а утром, когда он собирался на службу. Услышав звонок, Соня спокойно открыла дверь. Черток увидел сумрачные лица своих коллег-чекистов, ринулся к двери на балкон, рванул её и выбросился на улицу с восьмого этажа. Пришедшие чекисты в растерянности ретировались, а через несколько минут примчался один из высших чинов НКВД комкор Фриновский.
– В чем дело? – допытывался он у Сони. – Почему он это сделал? Ему было что-то известно?
Между прочим, сам Фриновский через несколько дней был арестован. И, как рассказывали, покончил самоубийством в своей камере, с разбегу раздробив себе голову о батарею центрального отопления.
Поступок Чертока, как это, может быть, ни странно, был довольно редким в ту страшную пору. Не покончил с собой ни сам Ягода, ни оба его заместителя, ни десятки других ответственных работников аппарата НКВД, хотя все отлично знали, какая участь их ждет, и шли на заклание покорно, как овцы.
Был лишён всех званий и наград, партбилет погашен МК ВКП (б) 22 апреля 1937 г. как «на умершего». Похоронен на Новом Донском кладбище (участок №4, 3 аллея).