За Китай

Я привел пример в своем сентябрьском дневнике, написав о своем посещении музея, писателя 20-го века Лао Шэ. В комнатах, полных экспонатов и плакатов с длинными описаниями жизни и творчества этого человека. Но не было ни одного упоминания о том, что Лао Шэ покончила жизнь самоубийством после преследования красногвардейцами во время Культурной революции. Это правда, но неудобная для ChiComs,и это не может стать обвинением иностранцев; так что  забудьте это.
Аналогично с опиумными войнами середины 19 века. Разиб цитирует китайского писателя Джо Цая, владельца Brooklyn Nets (Бруклин Нетс) и соучредителя Alibaba (Алибаба), говоря, что эти войны велись Великобританией и Францией, чтобы навязать опиум Китаю.
Это грубое упрощение. Главной целью англичан и французов было открыть Китай для нормальной торговли; оба правительства неодобрительно относились к опиумному бизнесу. Опиум в любом случае культивировался в Китае на протяжении веков; большая часть опиума, когда-либо Куренного в Китае, выращивалась дома. (wr) Нет ли здесь явной аналогии в подходах с современным Афганистаном. Они так же столетиями выращивали мак?
Но это уже факты. Когда авторитарное правительство имеет монопольный контроль над образованием и средствами массовой информации, оно может формировать факты, чтобы направлять чувства людей в нужном направлении. Как говорит Разиб:
С коммерческой точки зрения ”объективная правда " не имеет значения. “Клиент” всегда прав. Имеют ли китайцы законные основания для своих убеждений, менее важно, чем их убеждения, потому что их так много …          (wr) Слово то какое – «законные». А кто определял эту законность, американские СМИ или демократы? В своем бы дерьме разобрались. Довели страну до всеобщего посмешища. Господи Праведный.
То, что мы видим сегодня в корпоративной реакции на рост китайской экономической мощи, - это изменение правды и чувствительности к широко китайским контурам из-за китайской власти. То, что мы видим здесь, - это конвергенция между капиталистическим преклонением перед властью и реальностью, которую все больше и больше людей признают и принимают, что власть определяет наше понимание реальности. (wr) Ну хоть здесь прозрел, что бытие определяет сознание. А власть есть неминуемая составляющая бытия общества. Тот хлам, в который превращают американскую власть межпартийные склоки и распри уже дают всходы беспринципного и поверхностного восприятия происходящего. Так происходило во все времена, когда наступало время само обрушения Града на Холме, возведенного в результате разграбления соседей и доведения своего величия и самолюбования до критического состояния бесполезности и отторжению природой отработанной доминанты.
В качестве сноски к этому я просто упомяну этот репортаж BBC News от 5 октября: Китай и Тайвань сталкиваются из-за правок Википедии. Да, ChiComs манипулируют Википедией. исследователи Би-би-си обнаружили почти 1600 тенденциозных правок в 22 политически чувствительных статьях, касающихся Китая.
Итак, вне фактов и реальности, в чувствах, во-Во-во чувствах ... чувствах, сформированных силой.

Китайская власть.
Конечно, все может пойти не так. У Китая есть системные проблемы: массовая коррупция в обществе, кратерная демография, экологические проблемы. Китайская политика остается примитивной, без демократического аудита, без независимой судебной системы и без институциональных исправлений, если все пойдет наперекосяк. Насколько мы можем судить, какой-нибудь амбициозный армейский генерал может дестабилизировать систему на следующей неделе, отбросив Китай назад к воинственности и фрагментации.
Но это не способ делать ставки. Можно поспорить, что через десять лет Китай будет есть наш обед. Правящая партия находится под твердым контролем, китайский народ в целом доволен тем, как идут дела, и мрачные прогнозы двадцатилетней давности, такие книги как Гордона Чанга 2001 года "Грядущий крах Китая", только сбивают с толку.
Это помогло тому, что ChiComs избежали основных глупостей американских и европейских правительств за последние двадцать лет. Они не растратили  триллионы долларов и тысячи жизней на бесполезные войны в местах, не имеющих никакого значения. Они не открыли границы Китая десяткам миллионов иностранцев, отобранных по какому-либо рациональному принципу, затопляя этническое ядро нации, порождая негодование и злобу.
Они фактически использовали нашу собственную глупость против нас. Наша добродушная наивность в отношении международной торговли позволила им легко украсть наш интеллектуальный капитал, а жадность наших университетов к иностранным студентам, оплачивающим полное обучение, не сдерживаемая никакими ограничениями на студенческие визы, значительно повысила их опыт в области высоких технологий:
Восемьдесят процентов американских ученых докторов в области компьютерных наук и электротехники являются иностранными студентами, из которых китайцы являются самым большим контингентом. Большинство возвращается в Китай. В результате лучшие университеты США подготовили отличный факультет для китайских университетов.
Я взял это на сайте Дэвида Голдмана из лекции Рассела Кирка «Что есть великая стратегия Китая?», [Фонд Наследие, 22 мая}.
Голдман отмечает, что иностранные заявки на изучение предметов STEM в американских университетах упали в 2017 году, отчасти потому, что китайские студенты теперь могут получить хорошее образование в Китае, от профессоров, которых мы обучали десять или двадцать лет назад.
Еще одна цитата из Голдмана:
Китай не боится ничего, кроме технологического превосходства Америки , и это превосходство разрушается тревожными темпами ... Китай выделяет огромные государственные ресурсы на критически важные, перспективные технологии, включая, например, широкополосную связь пятого поколения и ее приложения, квантовые вычисления, квантовые коммуникации, искусственный интеллект и секвенирование генов.
Эти твари подкрадываются к нам. (wr) Неприкрытый нацизм, который так или иначе присутствует в идеологии капитализма.  Я думаю о моментах Cпутника.
Когда в 1957 году СССР запустил спутник, первый искусственный спутник, это побудило американских политиков к действию. Через три месяца было создано DARPA, агентство перспективных оборонных исследовательских проектов, которое в конечном итоге дало нам Интернет. Через несколько месяцев после этого появилось НАСА, которое отправило американцев на Луну. Наука и техника были горячими, инженеры были героями.
У нас будет еще один момент Спутника? Может быть, Китай, например, взломает проблемы квантовых вычислений, внезапно сделав большинство мировых систем шифрования интернета устаревшими? Или дать нам дешевую термоядерную энергию, положив конец господству ископаемого топлива для производства электроэнергии?
Если они это сделают, будем ли мы соответствовать случаю, как это было шестьдесят лет назад? Или мы будем слишком заняты спорами о трансгендерных туалетах, здравоохранении для нелегальных иностранцев и президентских импичментах по поводу пустяковых нарушений?
Оглядываясь назад, можно сказать, что СССР 1957 года не был таким уж грозным конкурентом. Ее гражданская экономика едва функционировала. В то время ни у одного американца в доме не было ничего, что говорило бы "сделано в США".... ну, за исключением, возможно, Берни Сандерса. Население составляло 200 миллионов человек, всего на десять процентов больше нашего.
Когда наступит момент Спутника с Китаем, то навёрстывать его в начале следующего десятилетия будет намного более сложно. Гражданская экономика Китая уже достаточно сильна, чтобы стрелять по американским фирмам, как выяснила НБА на прошлой неделе. Население Китая в четыре раза больше нашего, и его не мучают бесконечные этнические склоки.
Но не волнуйтесь. Мы должны быть спокойны. Смотрите, у нас намного больше выпускников по гендерным исследованиям, чем у них, и намного больше юристов!

Об авторе
 Джон Дербишир пишет невероятное количество статей на всевозможные темы для всех видов торговли. (Это уже не относится к National Review (Найтинал Ревью), чьи редакторы устроили какую-то истерику и уволили его.) Он является автором книги "Мы обречены: возвращение консервативного пессимизма" и ряда других книг. У него было две книги, опубликованные на VDARE.com о диссидентском праве.
 
Авторская работа / переводика
Использованные источники:
China On the Mind: Is A “Sputnik Moment” Coming? Could the U.S. Respond If It Did?
China On the Mind: Is A “Sputnik Moment” Coming? Could The U.S. Respond If It Did?
Earlier by Patrick J. Buchanan: Is China the Country of the Future? I still have China on my mind following last month’s jaunt there. My conclusion: they’re going to eat our lunch—unless we have a “Sputnik Moment.” And even then, unlike in 1957, it’s not clear the U.S. can respond. [image][W225]https://imageproxy.themaven.net/https%3A%2F%2Fimages.saymedia-content.com%2F.image...

Сотовая антенна

Вплоть до настоящего момент дискуссия о 5G в правительстве Германии велась главным образом на уровне отдельных ведомств, перед которыми была поставлена невыполнимая задача по поиску технического решения политической проблемы. За решение данной задачи отвечают Федеральное управление информационной безопасности (BSI) и Федеральное сетевое агентство (BNetzA), которые базируются в Бонне. Глава BSI Арне Шёнбом продемонстрировал отсутствие политических инстинктов при решении возникшей проблемы. Шёнбом официально заявил, что все возможные риски поддаются управлению, при этом тестирование оборудования Huawei может устранить множество проблем. Huawei активно сотрудничает BSI с точки зрения предоставления доступа к своим технологиям и даже к исходному коду для проведения тестирования. В 2018 году компания Huawei открыла свою лабораторию в Бонне. Шёнбом увидел в этом прекрасную возможность для поддержания «дальнейшего и более глубокого технического обмена между Huawei и BSI», необходимого для решения будущих проблем в сфере кибербезопасности.
В Бонне также находится штаб-квартира крупнейшей европейской телекоммуникационной компании Deutsche Telekom, которая обладает не только огромным лоббистским влиянием, но и имеет значительные интересы в положительном завершении дебатов вокруг Huawei, поскольку более 50% её телекоммуникационных сетей используют оборудование компании Huawei. Deutsche Telekom планирует продолжить тесное сотрудничество с китайским поставщиком телекоммуникационного оборудования 5G, которое уже начали внедрять в некоторых городах Германии, включая Берлин и Мюнхен. Если использование оборудования Huawei запретят, это может негативно сказаться на прибыли Deutsche Telekom.



Deutsche Telekom
 Qualle

Брюссель хочет повысить цену внедрения 5G, но не имеет возможности сделать это, если государства-члены ЕС не захотят подыграть Брюсселю. Роль Германии в этом процессе имеет решающее значение. Нынешний проект требований в сфере телекоммуникационной безопасности составлен таким образом, что минимизировать реальный потенциал его правоприменения. Новый проект требований опирается в основном на добросовестность поставщиков и не предполагает каких-либо механизмов проверки или аудита. В рамках этой новой парадигмы Германия не только не разделяет общеевропейские дебаты в отношении Huawei, но также может отказаться от проведения совместной европейской политики.
Если немецкий парламент не сможет вмешаться в сложившуюся ситуацию, то почти неизбежно Берлин продолжит придерживаться своего бессистемного подхода, избегать необходимости поиска сложных ответов на сложные вопросы, что может подвергнуть риску безопасность и конкурентоспособность ФРГ, а также оттолкнуть союзников и, что наиболее важно, ослабить позиции ЕС в отношении КНР (а также США) в рамках зарождающейся борьбы за технологическую автономию.

Стоит также отметить, что непосредственным «фоном» речи Владимира Путина стал выход США из «Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности» (ДРСМД) и их намерение более отчетливо показать готовность усилить стратегическое сдерживание России и Китая. Российско-китайское сотрудничество в области систем предупреждения о ракетном нападении ведется в интересах поддержания обороны, так как глобальная стратегическая угроза, исходящая от США, принимает все более и более явные формы. По мере того как проходило расторжение ДРСМД, стало понятно, что в будущем американские ракеты средней дальности будут быстро появляться в районах рядом с территориями России и Китая. Это увеличивает потребность стран в развитии СПРН, так как в будущем, возможно, придется столкнуться с множеством ракетных атак.
Для Китая это означает, что необходимо не только предупреждать удары межконтинентальных баллистических ракет из-за океана, но и вести наблюдения за ракетами средней дальности, что требует расширения зоны действия СПРН, увеличения скорости реагирования, более своевременного и эффективного обнаружения ракетных нападений, чтобы выигрывать ценное время для оборонительных действий и стратегических контратак.
Еще одной причиной, способствующей укреплению сотрудничества России и Китая в создании СПРН, стал тот факт, что США одновременно развивают области ракетного нападения и противоракетной обороны, чтобы поддерживать полную безопасность. Поэтому России и Китаю необходимо также развивать два этих направления. На данный момент российские идеи и опыт и реальные стратегические инвестиционные возможности Китая позволят достичь больших успехов в совместных научных исследованиях и разработках.
В настоящее время США придерживаются «Индо-Тихоокеанской стратегии» и стремятся объединяться с союзниками, чтобы усилить торговые трения с Россией и Китаем и расширить экономические санкции. США довели противостояние до стратегической борьбы. Может случиться так, что вокруг границ России и Китая начнутся новые стратегические действия, и появится угроза непосредственного вмешательства в государственные интересы стран. Для России и Китая подготовка к стратегической обороне становится как никогда важной. Необходимо создать надежные средства стратегического сдерживания, которые не допустят, чтобы экономические и политические трения перешли в военную сферу, что, вполне вероятно, может произойти. Важно также четко заявить о такой стратегической потребности и неуклонно стремиться к ней.

Фальстарт преемников
Слух, подхваченный многими СМИ, родился еще в апреле этого года. Тогда Си Цзиньпин посетил с инспекционной поездкой Чунцин (重庆) – крупнейший мегаполис мира, горком КПК в котором возглавляет давний соратник и протеже генсека Чэнь Миньэр (陈敏尔). Пятидесятидевятилетний Чэнь в 2000-е работал в провинции Чжэцзян (浙江) под началом Си и считается одним из самых близких к генсеку людей, которые представляют собой будущее поколение руководителей КНР. Чэнь возглавил Чунцин летом 2017 года незадолго до XIX съезда партии при весьма драматичных обстоятельствах – его предшественник Сунь Чжэнцай (孙政才), один из двух самых молодых членов Политбюро, которого прочили в преемники Си, был арестован по обвинениям в коррупции. Падение Сунь Чжэнцая, карьера которого до поры до времени была просто образцовой, видимо, лишний раз убедило Си Цзиньпина, что прежний механизм определения преемника он точно воспроизводить не будет.
По итогам съезда Чэнь Миньэр попал в состав 25-местного Политбюро и стал одним из трех «молодых» лидеров в этом органе, которые родились после 1960-го, наряду с вице-премьером Ху Чуньхуа (胡春华) и главой канцелярии ЦК КПК (ближайший аналог в России – администрация президента) Дин Сюэсяном (丁薛祥). Однако ни один из этих функционеров не попал в семиместный Постоянный комитет – именно благодаря этому аппаратному маневру Си избавился от необходимости публично назначать преемников, которых по сложившейся традиции надо было ввести в ПК Политбюро за пять лет до смены власти, чтобы они имели время набраться опыта. Оставшись по итогам съезда в кругу ровесников, Си послал четкий сигнал, что в 2022 году на очередном съезде партии не намерен покидать ни кресло генсека, ни пост главы Центрального военного совета КПК, который дает его обладателю контроль над НОАК. Отмена ограничений на количество сроков на посту председателя КНР лишь довершила картину полного триумфа Си. Стоит упомянуть, что конституционная поправка касалась только председателя, для второго лица в тандеме – премьера Госсовета – ограничения на два срока сохранены. Возможно, Си уже думает о поиске следующего премьера.
Во время апрельского визита в Чунцин Си действительно активно хвалил работу Чэнь Миньэра по управлению мегаполисом. Однако утверждать, что это как-то связано с шансами Чэня как будущего главы правительства, явно преждевременно. Тем более рано говорить и о более важных постах (генсека и председателя КНР) во время будущего трансфера власти, который явно отложен на далекую перспективу. В любом случае в кадровых вопросах Си Цзиньпин, похоже, предпочитает держать длинную скамейку запасных, никого не превращая в фаворита. В поездке Си Цзиньпина сопровождали два других молодых руководителя – вице-премьер Ху Чуньхуа, глава канцелярии ЦК (бывший глава личного секретариата Си) Дин Сюэсян.
Кроме того, инспектировать мегаполис вместе с генсеком приехал и другой вице-премьер, Лю Хэ (刘鹤), самый близкий к Си человек в макроэкономическом блоке. Его считают «теневым премьером» при председателе Госсовета Ли Кэцяне (李克强), который является вторым человеком в системе лишь формально. Именно Лю Хэ курирует торговые переговоры с США, отвечает за структурные реформы и напрямую докладывает плохо разбирающемуся в экономике Си о состоянии народного хозяйства. Столь мощный десант в Чунцине, а также появление рядом Чэнь Миньэра и Ху Чуньхуа породили разговоры, что именно эта пара составит тандем будущего генсека и премьера Госсовета. Чэнь на ближайшем съезде в 2022 году якобы унаследует посты своего патрона, обеспечив хоть какую-то преемственность, а Ху Чуньхуа, протеже прежнего генсека Ху Цзиньтао (胡锦涛), станет премьером – для поддержания баланса между различными группировками внутри КПК. Первым эту информацию опубликовал старший корреспондент Nikkei Кацудзи Накадзава, считающийся информированным в вопросах внутренней кухни пекинского двора.




Этот слух ожил накануне нынешнего пленума. Сначала гонконгская газета «Минбао» (明报) со ссылкой на свои источники написала, что на нынешнем пленуме Чэнь Миньэра и Ху Чуньхуа включат в состав ПК ПБ с целью подготовить их к тому, чтобы в 2022 году стать новым правящим тандемом, отправив Си на покой. Затем ту же информацию со ссылкой уже на свои источники опубликовала сингапурская Straits Times, а за ней все та же Nikkei. Тот же слух от одного из осведомленных источников в Пекине перед пленумом слышал и американский китаист Билл Бишоп, издающий авторитетный в глобальной китаеведной тусовке аналитический дайджест Sinocism. Наконец, перед пленумом один из авторов этого текста услышал все это в Пекине от высокопоставленного и весьма информированного сотрудника одной из западных дипмиссий.
Многие китаисты во всем мире отнеслись к слухам о подготовке преемников с большим скепсисом – включая обоих авторов этого материала. Итоги пленума показали, что эти сомнения были справедливы – как и следовало ожидать, никаких перестановок в составе Политбюро не произошло. Что давало уверенность в необоснованности этих слухов?

Знающий не говорит
Прежде всего, разговоры об ослаблении Си противоречат всем внешним признакам, которые можно наблюдать по открытым источникам. Регулярный мониторинг китайских СМИ и партийных документов, ежедневные медитации на редакционные статьи «Жэньминь жибао» (人民日报), китайской «Правды», вдумчивое чтение партийных журналов, речей руководителей разного уровня, а также общение с китайскими чиновниками и экспертами – все кусочки пазла складываются в картину укрепления режима личной власти Си. Визуальным признаком этого процесса стали набранные красным шрифтом цитаты из речей Си на первых полосах партийной печати. Апофеозом же стал парад 1 октября, посвященный 70-летию КНР, где после шеренг военнослужащих НОАК, демонстрации мощного оружия, в том числе новейшей межконтинентальной баллистической ракеты «Дунфэн-41» (东风-41), а также мотоколонны доставщиков еды из онлайн-сервисов, демонстрирующих успехи новой экономики, на площади Тяньаньмэнь наряду с портретами руководителей прошлых поколений появился огромный портрет Си Цзиньпина.
Парад 1 октября – выверенный до каждого штриха манифест партии для сограждан и мира, случайных деталей в этом мероприятии не было, и гигантский портрет Си, выполненный в стилистике портретов Мао Цзэдуна – безусловно, громкое политическое заявление. Таким же заявлением стал и жест Великого Кормчего, которым Си приветствовал с трибуны участников парада. Можно ли после этих недвусмысленных сигналов серьезно верить в то, что власть Си находится под ударом?
Во-вторых, для того чтобы в руководстве КПК у Си возникла мощная оппозиция, ей нужны лидеры, которые могли бы консолидировать недовольство. Однако за свою первую пятилетку в рамках антикоррупционной кампании Си настолько зачистил элиту руками своего товарища Ван Цишаня (王岐山), возглавившего грозную партийную спецслужбу, Центральную комиссию по проверке дисциплины (ЦКПД), что объединяющих потенциальную фронду дееспособных фигур просто не осталось. Ван Цишаня, сегодня формально занимающего церемониальный пост заместителя председателя КНР, в партийных кругах называют «восьмым членом Постоянного комитета Политбюро». От борьбы за единство и лояльность партийных рядов он явно не отошел, по-прежнему входит в ближний круг Си и дает ему советы по многим стратегическим вопросам, в том числе кадровым. Рычаги дисциплинарного контроля над элитой также находятся в руках людей генсека – после Ван Цишаня ЦКПД возглавил давний протеже Си Цзиньпина Чжао Лэцзи (赵乐际), продолжающий регулярные чистки.
В-третьих, для какого-то противодействия курсу Си в партии должна быть практика дискуссий – хотя бы приватного обмена мнениями между партийцами. По многим свидетельствам, культура открытого разговора исчезает из жизни партии – как на уровне формальных закрытых мероприятий, так и в быту. Члены КПК не без оснований опасаются, что разросшийся аппарат ЦКПД может мониторить их средства связи, а коллеги – оказаться стукачами. Именно поэтому в последние пару лет китайские дипломаты и эксперты стараются не ходить на встречи с иностранцами поодиночке, а в разговорах с давними знакомыми все более замкнуты – даже если выезжают за границу. Ту же тенденцию фиксируют и работающие в Китае иностранные журналисты: «Те, кто раньше давал комментарии публично, перешли в режим анонимов, прежние анонимы – в режим «не для цитирования», а самые ценные источники, которые разговаривали off the record, просто растворились».
Пороговая чувствительность системы явно возросла: множатся «красные линии», которые даже в разговоре с доверенными людьми переходить опасно, все больше табуированных тем, о которых говорить открыто не будет никто. Разумеется, подобный информационный фон не только может ошибочно восприниматься как признак слабости или нестабильности режима, но и порождает большое количество ложных сигналов и слухов. Но слухи эти все меньше обсуждаются самими китайцами внутри системы (последствия участия в подобных разговорах могут быть плачевными), а скорее (часто очень фрагментарно и хаотично) вбрасываются во внешний мир. Нынешнее состояние дискуссии в элите и среднем классе Китая лучше всего описывает знаменитая цитата из «Дао Дэ Цзина» (道德经): «Знающий не говорит, говорящий не знает» (知者不言，言者不知).
Наконец, среди причин, которые якобы подрывают позиции Си и вызывают недовольство генсеком, часто называют ситуацию во внутренней и внешней политике Китая: торможение экономического роста, который в третьем квартале составил лишь 6% в годовом исчислении; нарастающее соперничество с США по всем фронтам, самым болезненным отражением которого является торговая война, а также потенциально еще более опасный конфликт в сфере высоких технологий; никак не прекращающиеся беспорядки в Гонконге; имиджевые потери Китая в связи с ужесточением политики в Синьцзяне. Согласно этой логике, если бы не Си Цзиньпин и его стиль руководства, всех этих проблем можно было бы избежать. Однако это утверждение более чем сомнительно.
Многие явления, в которых обвиняют Си его зарубежные критики, на самом деле имеет более глубинные причины, чем стилистика правления властолюбивого генсека, а многие элементы его курса – лишь последовательное воплощение идей, которые в китайском руководстве являлись и являются предметом негласного консенсуса. Курс на укрепление армии и рост глобальных амбиций был взят Китаем много десятилетий назад, и фраза Дэн Сяопина (邓小平) о необходимости скрывать свои возможности и держаться в тени (韬光养晦) говорит не об отказе Китая от желания превратиться в такую же мощную державу, как США, а лишь о том, что этой цели надо добиваться постепенно, в первую очередь обращая внимание на экономические реформы и постепенно наращивая комплексную государственную мощь для последующего рывка. По сравнению с его предшественниками Си не делает ничего принципиально нового, немного изменилась лишь тональность, но главное – мощь державы, которую возглавляет партия.
Глядя на непоследовательность Дональда Трампа, вряд ли кто-то может всерьез предъявить Си Цзиньпину, что он не пошел на какие-то разумные уступки, которые удовлетворили США, но при этом не принесли в жертву интересы Китая. Протесты в Гонконге в Китае освещаются как организованная Западом цветная революция, и, отслеживая реакцию граждан КНР в соцсетях на новости из Гонконга, можно сказать, что лучшей антирекламы для демократического движения придумать сложно – разрушение инфраструктуры демонстрантами вызывает у рядовых китайцев насмешки, недоумение и гнев. Жесткие действия в Синьцзяне большинство граждан КНР скорее одобряют, а западную критику воспринимают как попытки подорвать усилия властей по решению наболевшей проблемы исламского радикализма. Наконец, торможение экономики, хотя и является очень серьезной проблемой, связано со структурными дисбалансами, накопленными при предшественниках Си, не говоря уже о естественных вещах вроде эффекта низкой базы, демографии и исчерпания ресурса урбанизации.
Возможно, в западных столицах, где сейчас находится подавляющее большинство скептиков в отношении Си, столь негативная комбинация внешних и внутренних факторов и подрывала бы позиции демократически избранного лидера. Она вызвала бы внутренние дебаты в КНР в эпоху Цзяна и Ху. Но нынешний Китай не похож на Запад и даже на себя самого десять лет назад, поэтому вряд ли для Си эта комбинация станет причиной ослабления власти в ближайшие годы. Судя по результатам пленума, консолидация режима вокруг товарища Си, напротив, продолжается.
Все эти успехи в консолидации власти вовсе не означают, что Китай и однопартийный режим избегут долгосрочных проблем, даже если Си без труда пойдет на третий срок в 2022 году. Скорее наоборот. Концентрация власти в руках Си, замыкание всех управленческих процессов в огромной стране на «императора» и очень узкую группу царедворцев вкупе с парализующими волю бюрократии чистками делают всю систему более хрупкой. Си Цзиньпин, при всем желании действительно преобразить страну, всего лишь человек, который будет делать ошибки. Как работает пусковой механизм рукотворного управленческого кризиса в Си-центричной системе принятия решений, мир уже видел на примере биржевого кризиса в Китае в 2015 году. Чем дольше Си будет успешен в укреплении личной власти, чем меньше механизмов, которые могут откорректировать неверное решение, тем выше будет цена возможных ошибок, тем меньше возможностей отличить эффективно работающий госаппарат от притворной лояльности чиновников. Поводом для размышлений может стать и нынешняя ситуация с ложным сигналом о намерениях руководства огромной страны.
Можно, конечно, обвинить во всех бедах распространителей слухов или тех, кто им доверяет. Но остается вопрос: нет ли здесь нарастающего конфликта между внешним и внутренним образами страны? Может ли Китай позиционировать себя как защитника глобализации, как открытую для инвестиций и инноваций державу, усиливая в то же время закрытость в политическом плане и оставляя остальному миру лишь возможность гадать на чайных листьях по поводу вектора своего будущего политического развития?

При всей экзотичности системы она была вполне работоспособной - выбор происходил из детей, родившихся примерно через два года после смерти предыдущего ламы. Хотя описание подробностей перерождения всегда было расплывчатым и допускало разные толкования, умирая, лама не мог быть уверен, что соответствующий признакам ребёнок уже зачат. Тем самым исключалась возможность злоупотреблений. Более того, специальная комиссия устраивала своеобразный экзамен, когда перед несмышлёным малолетним кандидатом выкладывались несколько вещей, одна из которых принадлежала умершему. Если он выбирал в первую очередь её - это расценивалось как знак того, что ребёнок вспомнил своё предыдущее воплощение.
В итоге детей получалось воспитывать вполне адекватными функционерами. Неудача произошла лишь с Далай-ламой VI, отказывавшимся принимать монашеские обеты. Не будем останавливаться на этом, но в общем один неудачный правитель из 14-ти это весьма неплохой результат что для власти, передающейся на демократических выборах, что для наследственных монархий.
4. На западе часто можно услышать, будто эта система работала гладко, пока в Тибет не пришли коммунисты. Но это не так. Ещё в начале прошлого века поссорились XIII Далай-лама и IX Панчен-лама. Последний отправился в изгнание и долго искал поддержки у кого угодно - китайских милитаристов, Гоминьдановцев, монгольских националистов, и по слухам, в разное время даже у Японии и Советского Союза. Политические разногласия иерархов тоже оставим за скобками, но в итоге уже в 1938 г. ламы не смогли договориться о единой кандидатуре Панчен ламы Х. В итоге кандидат от сторонников Девятого Панчена нашёл поддержку со стороны Гоминьдана, а потом и КПК. Впервые с Далай-ламой XIV он вообще встретился в Пекине в 1952 г. - уже после вступления в Тибет Народно-Освободительной армии Китая.


wikipedia.org

Короче говоря, политический раскол существовал в тибетских элитах и конкретно в школе Гелуг ещё до того как коммунисты взяли власть в стране.
5. КПК, кстати, роль буддийской церкви в Тибете вполне признавала и, хотя процесс "мирного освобождения" закончился восстанием 1959 г. и его долгим вооружённым подавлением, Панчен-лама остался в Тибете, а искоренить религию совсем коммунисты пытались только в десятилетие культурной революции. Ламы потеряли политическую власть, но поиск перерождений и их интронизация продолжались как в 50-е гг., так и после окончания культурной революции.


Китайские власти объявляют итоги выборов Панчен-ламы XI vtibet.com

А распознания и утверждения Живых Будд теперь по-прежнему со проходят согласования со светским правительством, в данном случае, с Компартией, для буддийского духовенства проходят даже посвящённые этому тренинги.
6. При этом возникли многочисленные расколы, когда ламы в эмиграции выбирают своего кандидата, а китайские - своего. Далай-лама же получил весьма своеобразный международный статус и заявил, что перерождаться в Тибете при коммунистах больше не будет
7. Казалось бы, слово иерараха - закон. Но, по сути, ситуация с Далай-ламой XIV сейчас зеркально отражает положение Панчен-ламы IX. Он находится за границей и пытается воспользоваться поддержкой всех влиятельных там сил. А духовным властям во Лхасе и светским в Пекине при необходимости ничто не помешает выдвинуть своего кандидата.
Можно сделать это совсем в лоб - просто не обращая внимания на заявления Далай-ламы. Но можно и тоньше - сейчас можно заранее определить, например, пол ребёнка и отправить будущую мать за границу, куда-нибудь в Шри-Ланку или Монголию, чтобы она родила его в подходящее время за границей. Или выбрать мальчика из числа дружелюбно настроенных к КНР тибетских беженцев в Индии.
8. Таким образом, у Пекина есть возможность выбрать довольно легитимное воплощение и, как показывает опыт Панчен-ламы XI, воспитать его вполне дееспособным и лояльным правящему режиму. В Дхармсале это, похоже, понимают. И часто звучат голоса, мол Его Святейшество вообще теперь не будет перерождаться. В таком случае интересно получится, если в западном буржуазном мире институт перерождения лам исчезнет, а в социалистическом Китае -сохранится.



9. Кроме того очень странно, если выбором руководства школы Гелуг займётся ООН. У международных чиновников на это прав не больше, чем у китайских. В начале 90-х возник раскол в школе Кагью. Тогда на трон 17-го Кармапы в соответствии с китайскими законами был возведён Ургьен Тринле, а сторонникам другой фракции удалось найти и вывезти из Тибете другого кандидата Тхайе Дордже. он был выбран согласно порядкам, принятым в школе Кагью, но не по цируклярам индийских или ООН овских функционеров.
Вместе с тем, Его Святейшество говорил, что хочет провести в этом мире ещё 20 лет и дожить до момента, когда станет возможным возвращение во Лхасу. Возможно, в будущем состоится примирение примерно как в 1952-м. Так что остаётся лишь пожелать Далай-ламе долгой и плодотворной жизни на благо всех существ.

Американцы и европейцы разделяют многие опасения по поводу китайской версии государственного капитализма, которая требует, чтобы иностранные фирмы покупали доступ к китайским рынкам, передавая технологии местным конкурентам и конфиденциальные данные правительству и чтобы Гонконг и Тайвань встал под крыло материкового Китая.
Масло в огонь подлили китайцы, со смехом заявив буквально следующее: - "Брексит - это возможность для Китая. После выхода из Европейского союза Британии понадобятся любые друзья что бы выжить".
Опрошенный в кулуарах форума высокопоставленный чиновник администрации Трампа настаивал на том, что торговые переговоры все еще были сосредоточены на том, чтобы заставить Китай исправиться. Но чиновник утверждал, что неспособность достичь этого докажет точку зрения Америки о границах взаимодействия с руководством Китая: “если предположить, что Китай упирается и отказывается делать какие-либо структурные реформы, весь мир будет лучше знать стратегию и поведение Китая.”
Китайские участники настаивали на том, что их страна также стремится путем переговоров положить конец торговому конфликту, но также и на том, что она стала слишком сильно зависеть от американских рынков, технологий и даже образования.
Европейцы отмахнулись от этой бестолковой попытки устроить дискуссию. Тем не менее, участники увидели различия между Америкой, которая боится растущей мощи Китая, включая его военное и политическое влияние и Европой, которая в основном беспокоится об экономическом влиянии Китая. Чиновники Трампа хотели бы, чтобы американские фирмы и их союзники несли меньше потерь: в частности, это означает меньшую торговлю с Китаем в чувствительных технологиях. Европейцы надеются управлять отношениями с Китаем избегая потерь.
Седые ветераны от политики в Стокгольме были реалистами относительно пределов западного единства и храбрости перед лицом Китая. По крайней мере, они советуют Европе избегать политики самоуничтожения, имея ввиду ограничение свобод и усиление роли государства в экономике.

Американские власти запретили использование технологий китайских компаний в крупных американских беспроводных коммуникационных сетях. Ни один из американских операторов беспроводной связи «большой четверки» (AT&T, Verizon, Sprint и T-Mobile) не покупает оборудование Huawei. Это же относится к ведущим кабельным интернет-провайдерам Comcast или Charter. Однако у Huawei есть клиенты из числа небольших американских провайдеров, в основном сельских. В середине ноября нынешнего года Федеральная комиссия США по коммуникациям (FCC) намерена ввести дополнительные ограничения, запретив небольшим американским коммуникационным сетям, которые получают деньги из ежегодного федерального фонда (8,5 млрд долларов) покупать оборудование у Huawei. FCC также планирует рассмотреть предложение о замене действующего оборудования Huawei на американское. В сентябре в Палату представителей был внесен законопроект о финансовой помощи мелким провайдерам в сумме 1 млрд долларов, намеревающимся заменить купленное ранее оборудования Huawei. Тем же местным провайдерам, которые не согласятся заменить оборудование Huawei, FCC не продлит лицензию.
Администрация Трампа пытается использовать тот факт, что китайские высокотехнологичные компании пока сильно зависят от поставок из США элементной базы для электроники (микрочипов) и программного обеспечения (пока они обеспечивают себя отечественной элементной базой только на 40%, остальную покупают в основном у американских компаний компании Qualcomm, Micron и Intel, а также южнокорейской Samsung). Весной нынешнего года Вашингтон внес Huawei и ее дочерние компании в черный список иностранных юридических лиц, с которыми американским фирмам запрещено заключать любые сделки. Запрещена продажа компании Huawei американских технологий и программного обеспечения, например карт, Gmail, YouTube и других популярных приложений Google Mobile Services операционной системы большинства смартфонов Android. В качестве жеста доброй воли накануне очередного раунда переговоров с китайцами Трамп разрешил поставки ей некоторых технологий, «не затрагивающих национальную безопасность США» (вопрос о предоставлении соответствующих лицензий американским фирмам до сих пор не решен).
Ради достижения главной цели администрация Трампа готова даже пожертвовать коммерческими интересами отечественных компаний. В 2018 году 19 крупнейших американских производителей поставили продукцию компании Huawei на сумму 14,2 миллиарда долларов. В частности, производитель чипов Boise компания Micron в 2018 году 12 % своей прибыли (2,8 млрд долларов.) получила от поставок китайскому гиганту. В третьем квартале нынешнего года выручка Micron упала на 42% по сравнению с предыдущим годом.

Все эти удары Huawei переносит с улыбкой.
Американский рынок дает лишь небольшую часть операционной прибыли компании. Несмотря на все нападки со стороны Вашингтона, Huawei показывает впечатляющие результаты. По состоянию на октября нынешнего года компания продала по всему миру 200 миллионов смартфонов, а в целом за год планирует отгрузить потребителям 270 миллионов телефонов – на 20% больше, чем в прошлом году. Выручка компании за первые три квартала 2019 года составила 85,6 млрд долларов, увеличившись на 24% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а чистая прибыль выросла на 8,7%. При этом поставки ее смартфонов в третьем квартале выросли на две трети (41,5 млн из 97,8 млн китайских мобильных телефонов). Huawei увеличила долю на рынке смартфонов КНР до 42%: на китайских потребителей санкции США подействовали как красная тряпка на быка. К 2021 году компания рассчитывает обогнать Samsung в качестве крупнейшего бренда смартфонов в мире.
Huawei упорно и методично добивается независимости от США в сфере поставок элементной базы и программного обеспечения. Она разработала и начала производить процессоры Kirin (дочерняя компания HiSilicon). В новой модификации Honor 9X для рынка РФ установлен процессор Kirin 710F. Китайская версия Honor 9X использует более мощный Kirin 810.
Компания бросила все силы на разработку передовой элементной базы, и это ей блестяще удалось. В Берлине на выставке IFA 2019 Huawei показала самый быстрый в мире процессор Kirin 990. В микросхеме смартфона он занимает на 36% меньше места, чем самый мощный мобильный процессор Snapdragon 855 американской компании Qualcomm. Kirin 990 на 10% быстрее, чем Snapdragon 855. Его также легче охлаждать, а энергопотребление на 20% ниже других платформ. Встроенный модем пятого поколения способен загружать данные со скоростью 2,3 Гбит/с, а отдавать – до 1,25 Гбит/с. К концу года в 70% всех новых смартфонов Huawei будут установлены чипы Kirin, а от американских комплектующих компания намерена полностью отказаться.
Кроме того, китайский производитель создал собственную операционную систему Harmony OS для смартфонов, а также свою цифровую картографическую технологию. Считается, что в краткосрочной перспективе она будет конкурировать с Google Maps.
В общем, США опоздали. Уже прошло время, когда китайская промышленность развивалась в технологическом плане за счет западных патентов и копирования зарубежных технологий. В прошлом году Huawei получила более 5400 патентов, оттеснив на второе место южнокорейского гиганта Samsung (американские ученые и инженеры далеко позади). Из 180 тыс. сотрудников Huawei почти половина занята на научной работе.
О достижениях Huawei в разработке технологии быстрой широкополосной мобильной телефонии 5G, которая дает десятикратный рост скорости передачи данных по сравнению с 4G, сокращение времени задержки и значительное увеличение трафика (рынок технологии 5G оценивается в гигантскую сумму – 12 трлн долл., т. е. почти 15% мирового ВВП – в следующей статье.
(продолжение следует)

Вот почему американский истеблишмент запаниковал! Вот почему американцы с таким ожесточением ведут экономические переговоры с КНР!
Вашингтонские политики, в которых сильны мессианские настроения и вера в божественное предназначение американской нации, не могут смириться с тем, что какая-то страна способна обойти США. Эти настроения хорошо выразил бывший советник Трампа Стивен Бэннон. По его словам, «Мы находимся в состоянии экономической войны с Китаем… Один из нас станет гегемоном в ближайшие 25-30 лет. Если мы задержимся на этом пути, то Китай обгонит нас».
Вашингтон понимает опасность сложившегося положения и стремится всеми силами остановить наступление китайской компании Huawei в мировом масштабе. Правительство США не только запретило на использование оборудования Huawei при развёртывании сетей 5G на своей территории, но и пытается организовать блокаду китайской компании во всем мире. Оно пригрозило пересмотреть некоторые аспекты сотрудничества со странами-партнёрами, если там не будут приняты подобные меры. В частности, госсекретарь США Майк Помпео публично подчеркнул, что США «могут отказаться от обмена разведданными с союзниками, которые продолжат использовать китайское телекоммуникационное оборудование».
Однако пока о запрете на использование технологий заявили лишь Австралия, Япония и Новая Зеландия. Некоторые страны прямо выступили против американского давления, подчеркнув свое право суверенного выбора. «Посыпались» даже ближайшие союзники США. Среди них – Германия, Испания, Франция, Италия и даже Великобритания. В октябре нынешнего года Еврокомиссия опубликовала доклад с оценкой рисков кибербезопасности в мобильных сетях 5G. В нем эксперты ЕС в отличие от администрации Трампа не назвали Huawei «угрозой национальной безопасности».
Решение канцлера Германии Меркель допустить Huawei к созданию мобильных сетей 5G при условии, если китайская компания даст письменное заверение об отказе использовать технологии в «шпионских целях», вызвало ожесточенную критику в США и даже в правящей партии Христианско-демократического союза (ХДС). Группа депутатов от ХДС с американской подачи пыталась удержать Меркель, ссылаясь на соображения национальной безопасности. Члены парламента Гауптман, Реттген, Бернстиль, Бейер, Руэнхофф и Кизеветтер раскритиковали рыночные условия предложения Huawei, в частности низкие цены на создание сетей 5G. По их словам, Huawei намерена вытеснить с европейского рынка телекоммуникационные компании Nokia и Ericsson. Критики Меркель утверждают, что правительство «боится возмездия со стороны азиатской державы, которая является крупнейшим торговым партнером Германии и важным экспортным направлением».
Газета Sunday Times со ссылкой на высокопоставленных членов правительства писала, что Великобритания «движется к решению, согласно которому Huawei будет разрешено участие в некоторых частях создаваемой сети 5G». Как отмечает издание, это неизбежно приведет к трениям с США.
Объяснение простое: Huawei имеет преимущество в Европе, где создала на континенте сети стандарта 4G. Страны ЕС смогут сформировать сети 5G поверх существующей инфраструктуры 4G с использованием имеющегося оборудования Huawei. В случае отказа от стандартов Huawei европейцам придется затратить огромные средства, заменив оборудование этой компании.

Что касается России, то для нашей страны вполне естественно поддержать стратегического партнера. В ходе визита лидера Китая Си Цзиньпина в Санкт-Петербург в июне нынешнего года Huawei подписала соглашение с МТС о развитии сети 5G. Обе компании запустили свою первую тестовую зону 5G в Москве сентябре. А в начале октября вице-президент Huawei Кен Ху объявил о том, что китайская сторона намерена инвестировать 500 млн рублей в подготовку 10 тысяч российских специалистов по технологиям 5G в течение следующих пяти лет. Huawei и российская компания «Норси-Транс» подписали соглашение о создании в России совместного производства серверов на базе процессора Huawei KunPeng. Такое оборудование будет применяться в государственных проектах с максимальными требованиями к безопасности.
В общем, мы являемся свидетелями победного шествия Huawei по миру. Поэтому лично мне ясно, кто победит в схватке за высокие технологии.