Отравление Скрипаля и провокация Британии

В присутствии следователей Скрипаль старался сохранять спокойствие и самообладание. Во время допросов он пытался понять, когда за ним начали следить: во время командировок на Мальту, в Италию, Испанию, где он тайно встречался с британскими агентами? Может, он находился под наблюдением гораздо дольше, чем ему казалось?
Однако Скрипаль упрямо придерживался своих объяснений. Записи невидимыми чернилами, которые контрразведчики обнаружили у него в квартире? Будучи офицером-разведчиком, он должен был показывать своим агентам, как можно переписываться.
Да, на его банковский счет поступали крупные суммы денег, но уйдя из ГРУ, он стал бизнесменом. А что касается пары зарубежных поездок, то если его действительно засекли во время встреч с британскими агентами, пусть представят доказательства.
Ему стало ясно, что следствие не может установить связь между ним и каким-то конкретным человеком из МИ6, как не может доказать, что он передавал разведывательные сведения британцам. Скрипаль пришел к выводу, что кто-то наверняка выдал его ФСБ, однако этого доносчика необходимо защищать, и поэтому он не даст против него показаний в суде.


Въезд в следственный изолятор № 2

Допросы продолжались, и он говорил себе, что если будет стоять на своем, отказываясь признаваться, им придется его отпустить, и все будет хорошо. Но эти надежды были напрасны. В октябре 2006 года закрытый военный суд рассмотрел дело против Скрипаля и приговорил его к 13 годам лишения свободы.
В России об этом процессе немало писали и говорили средства массовой информации. Были опубликованы фотографии Скрипаля в спортивном костюме за решеткой в зале суда, когда судья зачитывал приговор. Потом СМИ стали очернять его имя, говоря о моральном разложении, об алчности и эгоцентризме тех, кто шпионит в интересах Запада.
Звучали утверждения, что МИ6 заплатила Скрипалю за шпионскую деятельность 100 тысяч долларов, хотя, по моим расчетам, эта цифра намного скромнее — 70 тысяч.
Российские СМИ в своих репортажах также пытались подорвать веру МИ6 в Скрипаля, делая намеки на то, что он во всем сознался, дал письменные показания и попытался заключить сделку со следствием о смягчении приговора.
Скрипаль это отрицает. Он рассказал мне, что в случае признания ему обещали сократить срок до пяти-шести лет, однако он ответил отказом. В любом случае, результат был бы такой же. Скрипаля осудили, и теперь он направлялся в российский ГУЛАГ.
В России у каждой исправительной колонии есть свой номер и предназначение. ИК-5 находится в лесной глуши в Мордовии, в 800 километрах к востоку от Москвы. Это колония для «людей в погонах», с оттенком сухой иронии поведал мне Скрипаль. Всего там 1,2 тысяч осужденных, многие — бывшие полицейские и армейские офицеры. Там даже есть несколько обесчестивших себя людей из ФСБ.
Будучи новым зеком, Скрипаль должен был быстро найти союзников. Он начал сближаться с группой осужденных, которые, как и он, служили в ВДВ.
«Они создали мой первый круг защиты в колонии», — сказал Скрипаль.
Никто из зеков в здравом уме не осмелился бы давить на человека из группы десантников. Довольно скоро Скрипаль благодаря своему опыту, возрасту, физической силе и званию полковника стал вожаком этой стаи.
Но условия содержания в ИК-5 могли сломить даже самого закаленного зека. Зимой снег лежал по четыре-пять месяцев, а температура порой опускалась ниже 30 градусов Цельсия.
ФСБ опустошила банковские счета Скрипаля в Москве (правда, те деньги, которые ему заплатила МИ6, были надежно спрятаны за границей). Однако Людмила продала кое-что из вещей и передала мужу деньги, чтобы он мог подкупать надзирателей. Скрипаль даже добился, чтобы в его блоке установили новые душевые и унитазы.
Он старался держать себя в форме как физически, так и душевно, долгими часами упражняясь с гантелями, прыгая со скакалкой и боксируя с тенью. Еда в колонии была отвратительная, но преданная жена Людмила каждый месяц присылала ему посылки с продуктами, чтобы он мог готовить на плите в своей камере.
Оставшейся в Москве семье Скрипаля было очень непросто. От них отвернулись друзья, а соседи говорили гадости о его измене. Людмиле было трудно выносить такую атмосферу неодобрения, особенно когда она заболела раком и была вынуждена лечиться в одиночку без поддержки мужа.
Остальные члены семьи тоже ощущали стыд после его провала. Сын Саша впал в отчаяние и запил, а дочери Юлии приходилось выслушивать презрительные замечания сокурсников в университете, где она училась.
Как-то раз, когда ей надоели издевки, девушка даже попыталась сменить фамилию. Но передумала и просто отказалась говорить о тюремном сроке своего отца.
Скрипаль подал апелляцию на вынесенный ему приговор, однако суд ее отклонил. Время в ИК-5 тянулось медленно, а сидеть Скрипалю предстояло еще очень долго. Но он сказал себе, что через восемь лет сможет получить условно-досрочное освобождение. Мечта уехать из России и начать новую жизнь за рубежом придавала ему силы.
Но шансов на то, что это произойдет быстро, было очень мало.
А в мире шпионажа жизнь шла своим чередом, и колеса вертелись в заведенном порядке. Эффектная рыжеволосая русская шпионка Анна Чапман (она сохранила фамилию британского мужа, с которым разошлась) приходила в интернет-кафе, садилась за стол и отправляла доклады в Москву с ноутбука, принадлежавшего российским разведчикам, которые сидели неподалеку.


Анна Чапман, бывшая агент российской разведки

Но с передачей информации возникали проблемы, и ей пришлось говорить с человеком, которого она приняла за своего куратора. На самом деле это был действовавший под прикрытием агент ФБР. Он дал ей поддельный паспорт, позже ставший уликой против шпионки.
Чапман попалась в западню.
После одной из самых долгих и изощренных контрразведывательных операций ФБР сумело выследить целую группу глубоко законсервированных шпионов, известных как «нелегалы». Эти люди на протяжении нескольких лет внедрялись в американское общество, создавая себе легенду.
Перед ними стояла задача проникнуть в «правящие круги» США, и они старались налаживать отношения с учеными, аналитиками из мозговых трестов и людьми из мира финансов в надежде заманить в свои сети высокопоставленных госслужащих, сотрудников ЦРУ и банкиров.
Их работу обеспечивали агенты типа Чапман, которые передавали деньги и оказывали содействие. Сама Чапман не была «нелегалом». Американская разведка называет таких людей «НОП» (неофициальное прикрытие), потому что они живут под своими настоящими именами.
«Крот» в российской разведке передал соответствующую информацию ФБР, и оно выявило четыре семейные пары, работавшие в Нью-Йорке, Бостоне и Вашингтоне. Настал момент для их ареста.
В июне 2010 года группы агентов ФБР провели скоординированную операцию по задержанию «нелегалов», ворвавшись к ним в дома.
Когда в Москву пришли новости об обысках, в российской Службе внешней разведки СВР возникла паника. Вся ее шпионская сеть в Америке оказалась в ловушке. Теперь в СВР были вынуждены исходить в своей работе из того, что и вся международная сеть тоже вскрыта. Российские разведчики понятия не имели, что с этим делать.
4 июля в штаб-квартире СВР раздался телефонный звонок. Звонил директор ЦРУ Леон Панетта (Leon Panetta), который хотел поговорить со своим российским коллегой, боссом СВР Михаилом Фрадковым.
Панетта проинформировал Фрадкова, что его люди пойманы. Он предложил русским обмен. Русские согласились. Стороны стали готовить обмен шпионами.
Но перед ЦРУ встал непростой вопрос. Если они отправят российских нелегалов обратно, то чего им просить взамен?
Спустя два дня после разговора Панетты с Фрадковым в жилой блок ИК-5, где находился Скрипаль, пришел надзиратель. «Собирай вещи и через 10 минут будь в здании штаба», — приказал он.
«Что случилось?» — спросил Скрипаль. «Может, тебя переводят в другую колонию», — предположил надзиратель. Скрипаль быстро собрался и раздал друзьям-десантникам (которых он называл своей тюремной семьей) еду, одежду и прочие вещи.
В администрации колонии Скрипалю без каких-либо объяснений сказали, что его отправляют в Москву. После этого экс-полковника затолкали в черную машину ФСБ.
Они ехали более шести часов, и за это время никто не сказал ему ни слова. Когда Скрипаль увидел, что Москва близко, настроение у него улучшилось. Его определенно не переводили в другую колонию.
Чуть позже машина заехала во двор Лефортовской тюрьмы, где он «прекрасно поужинал и лег спать».
Пока Скрипаль спал, Вашингтон заканчивал последние приготовления к сделке по обмену. Там без проблем решили, кого хотят вернуть домой — двоих агентов, томившихся в российских тюрьмах. Но больше никого не было. Тогда американцы спросили британцев, не хотят ли они кого-нибудь освободить? Естественно, МИ6 сразу подумала об агенте «Немедленном». Это был оперативный псевдоним Сергея Скрипаля.
На следующее утро Скрипаля отвели в кабинет на верхнем этаже, где внушительный руководитель резидентуры ЦРУ в Москве Дэниел Хоффман (Daniel Hoffman) сообщил ему радостную новость об обмене.
Он сказал, что если Скрипаль захочет, он может уехать из России. Решать ему.
Скрипаль читал в газетах об аресте «нелегалов» в США, и ему была понятна подоплека этого обмена. Но он хотел знать больше подробностей о том, как он будет производиться.
Хоффман сказал, что прежде всего ему надо подписать документ с просьбой к российскому президенту о помиловании.
Скрипаль заупрямился. Такая подпись была равноценна признанию вины. Даже проведя шесть лет в заключении, он не собирался доставлять такое удовольствие этим ублюдкам из ФСБ. Упрямство было в его характере. Оно помогло Скрипалю выжить в ГУЛАГе, но теперь создавало угрозу его освобождению.
Хоффман сказал, что русские настаивают на подписании такого документа, потому что задержанные в США российские шпионы тоже были вынуждены признаться в том, что они — иностранные агенты, действующие в США нелегально.
ФСБ хотела получить ответное признание от Скрипаля. И если она его не получит, велика вероятность, что вся эта сделка не состоится.
Сначала мягко, а потом все более настойчиво Хоффман объяснял Скрипалю, что эти условия не подлежат обсуждению. Скрипаль попросил дать ему время подумать, но потом все-таки взял ручку и поставил свою подпись.
Проведя последнюю ночь в камере Лефортовской тюрьмы, он вышел в тюремный двор, где его посадили в машину вместе с тремя другими подготовленными к обмену людьми.
Их отвезли в аэропорт, где проходил предполетную подготовку российский государственный авиалайнер Ту. Они заняли места в салоне. Возникла заметная напряженность, когда в момент закрытия дверей на борт торопливо поднялся Хоффман и прошел в переднюю часть салона.
Скрипаль и остальные люди, проведя годы в российской тюрьме, привыкли к тому, что надежды вспыхивают и гаснут. Не отменят ли их освобождение в последний момент?
Но самолет медленно покатил по рулежке, затем зарычали двигатели, и он взмыл в небо. Они были свободны. Теперь по-настоящему.
Хоффман вернулся и объяснил, что они летят в Вену, где состоится обмен. Оттуда двое из них отправятся в Америку, а еще двое — в Британию.
Сидя в самолете в своей темно-серой тюремной одежде, Сергей Скрипаль волновался, думая о том, что будет с его семьей. Он знал, что прежде КГБ много лет не давал родственникам разрешения на выезд.
«А что будет с моей женой? Когда она сможет приехать ко мне?» — спросил он. «Не волнуйтесь, — ответил Хоффман. — Все согласовано с российскими властями».
Когда самолет сел в Австрии, четверых россиян отвезли на автобусе к стоявшему неподалеку «Боингу». На нем из США прибыли российские нелегалы, ожидавшие в отдельном терминале посадки на свой самолет, чтобы улететь домой. Этих людей Скрипаль так и не увидел.
На борту американского самолета в Вене освобожденные россияне открыли выданные им сумки и обнаружили там спортивные костюмы, белье, туалетные принадлежности и по бутылке шотландского виски. Они подняли стаканы и выпили за освобождение.
Самолет совершил посадку на базе Королевских ВВС Брайз-Нортон в Оксфордшире, где высадили Скрипаля и еще одного человека. Остальные полетели в США.
Их отвезли на вертолете в Форт-Монктон, где находится учебный центр МИ6. Там их несколько недель опрашивали. Но сначала, как говорит Скрипаль, их привели в комнату, «где было полно очень хорошей одежды и обуви».
«Нам сказали выбирать все, что хочется. Что все это — для нас».
Кураторы быстро привели их в божеский вид и сфотографировали на новые паспорта. Это было важно с психологической точки зрения, дабы подчеркнуть их новую принадлежность.
Потом Скрипаля спросили, где он хочет жить. Хочет ли он остаться в Англии или желает уехать в Испанию? Им было известно, что он иногда говорил о том, как будет жить под испанским солнцем. Но, поразмыслив, Скрипаль сказал, что предпочел бы остаться в Британии. Поэтому кураторы сказали, что займутся поиском жилья.


Собор Девы Марии в английском городе Солсбери

Между тем Россия праздновала возвращение «нелегалов» из Америки. Их всячески чествовали и превозносили, называя высочайшими профессионалами. В частности, Чапман стала чем-то вроде знаменитости и начала вести собственную программу на телевидении.
Нахваливая своих шпионов, Путин не мог промолчать по поводу тех, кого на них обменяли.
«Предатели всегда плохо кончают», — заявил он.
Репортер начал задавать наводящие вопросы, спрашивая, будут ли наказаны живущие за границей предатели. Путин ответил обтекаемо, но с угрозой в голосе: «У разведслужб — свой собственный кодекс поведения, и все сотрудники ему следуют».
Опрос Скрипаля в Форт-Монктоне прошел хорошо, но он очень сильно волновался, пока не поговорил с женой Людмилой и матерью Еленой.
«Поговорив с ними, я успокоился», — сказал он мне.
По условиям обмена с русскими Людмила могла приехать к нему в Британию. Как и его мать. Но матери было уже за 80, и она не хотела сниматься с насиженного места.
Он пытался успокоить ее по телефону, говоря какие-то обнадеживающие слова. Может, когда-нибудь ему позволят вернуться в Москву, и они снова будут вместе.
«Даже не думай о возвращении в Россию, — твердо сказала ему мать. — Здесь ты всегда будешь в опасности».
Эти женщины всегда занимали центральное место в жизни Скрипаля, помогая ему переживать все превратности судьбы. Но теперь постаревшая мать стала для него недосягаема.
Образовавшуюся брешь заполнила дочь Юлия. Она повзрослела и превратилась в уверенную в себе молодую женщину. Владея иностранными языками, она быстро получила работу в Москве в фирме «Найк» (Nike). Юлия отправилась в Британию, чтобы найти жилье для своих родителей.

По ссылке на полную статью

Издание пыталось связаться с Потеевым, однако безуспешно. Журналисты пришли в дом, где предположительно проживает Потеев, однако один консьерж ответил им, что «Алекс» сам спускается вниз, если кого-то ждет. Другой консьерж в этом же доме все-таки провел журналистов, но дверь открыла пожилая женщина, которая отказалась разговаривать с посетителями, как только узнала, что они являются представителями СМИ. В квартире по второму адресу родственник Потеева согласился передать ему телефон журналиста и повесил трубку.
Журналисты подчеркивают, что такие ценные двойные агенты, как Потеев, обычно не оставляют столько следов своего присутствия, поскольку это грозит их безопасности. При этом источники издания в американской разведке сообщили, что это был его выбор.
Информацию о том, что Потеев жив, подтвердил и журналист «Би-би-си» Марк Урбан в своей книге «Дело Скрипаля», вышедшей 4 октября.


При этом Buzzfeed утверждает, что журналистам издания эта информация стала известна еще в прошлом году, однако в ЦРУ, куда они обратились за комментарием, попросили не обнародовать ее, чтобы не поставить под угрозу жизнь агента.
«Это редкий момент [...], когда разведка США решила поддержать версию российской пропаганды», — пишут авторы статьи. Таким образом журналисты намекнули на то, что информация о смерти Потеева в США была распространена российскими спецслужбами, чтобы выявить его местонахождение. Российская разведка якобы рассчитывала проследить каналы общения друзей и семьи Потеева в надежде, что они выдадут какие-то подсказки.
О возможной гибели Потеева сообщили в июле 2016 года. При этом официального подтверждения этой информации не было. СВР отказалась комментировать новость о его смерти.
По мнению некоторых экспертов, эта дезинформация была распространена для того, чтобы перебежчик мог уйти в подполье и о нем забыли.

— Это днем было?

— Да, в дневное время.

— Вы настолько тесно общаетесь с выпускниками училища, что всех знаете, или это были выпускники, близкие по годам обучения?

— Три человека с фотографии — это выпускники 1996 года выпуска, в том числе я сам. Еще несколько человек 1999 года выпуска.





— А с самим Чепигой вы знакомы были?

— Нет, мы учились в абсолютно разные года. И по службе я с ним не сталкивался вообще. Знаю только, что надпись с фамилией этого человека есть на Аллее славы в ДВОКУ рядом с памятником маршалу Рокоссовскому. В тот момент, когда была сделана фотография, Чепига еще был курсантом в училище. Это подтверждает и его экс-командир батальона курсантов полковник Боржко.

— Почему вы сразу не рассказали обо всем этом журналистам?

— Я такой человек. Сначала пытаюсь понять, что происходит, потом уже реагировать. Тем более не даю комментариев по телефону или по переписке, хотя на меня выходили представители российских федеральных СМИ, а также англоязычные журналисты. Znak.com — местное СМИ, вам как землякам я больше доверяю.

— Почему сейчас решили рассказать?

— Надо уже ясность какую-то внести в эту историю.

— О себе пару слов можете сказать?

— Я родом с Артемовского Свердловской области. Жил в Якутии, в 1992 году поступил в ДВОКУ. Выпустился в 1996 году. По распределению попал в 12-ю бригаду специального назначения, дислоцирующуюся в Асбесте Свердловской области (бригада ГРУ, была расформирована в 2009 году. — Znak.com). Занимал должности командира разведгруппы и разведроты. 

— Как вы оказались в Чечне?

— Бригада спецназначения — специфика службы: подняли по тревоге, и все. Попал туда в 2000 году, в июне. Начинали с Дагестана, с Ботлиха. Потом нас перебросили в Ножай-Юртовский район. Вернулся в январе 2001 года.




— Службу когда закончили?

— Тогда же, в 2001 году, после командировки. У меня закончился контракт с Министерством обороны, а новый я заключать не стал. Потом было получение второго высшего образования, курсы МВА. Сейчас работаю в должности исполнительного директора филиала охранного холдинга «Варяг» в Екатеринбурге.

— Скажите, собственно, за делом об отравлении Скрипалей в Солсбери следили? Какое ваше отношение как бывшего офицера ГРУ?

— Не следил до тех пор, пока не начались звонки ко мне по поводу фотографии. Лично мое мнение: смысла никакого не было травить Скрипаля. Бывший разведчик, живет в Великобритании — зачем, какая мотивация? Списанный человек, никакой опасности не представляет на данный момент. Все, что знал, он уже выложил. Вообще вызывает сомнение, что его «отрабатывали» российские спецслужбы.

— Как раз хотел спросить, верите ли, что это делали сотрудники ГРУ?

— Мне с трудом верится в это. Тем более так топорно сработано. Знаете, нас учили что такое «хорошо выполненная задача». Это тогда, когда ты пришел, сделал дело, ушел и никто никогда не узнал, что это был ты. А когда такая шумиха — кому это нужно? Точно не российским спецслужбам и не человеку, которого называют Бошировым-Чепигой.