Украина и украинско-российские отношения

Да потому что им терять нечего. Они уже практически ни за что в этой жизни не держатся. И это даёт им огромное преимущество перед теми, кто по причине то ли страха, то ли пофигизма, то ли того самого хатаскрайничества делает вид, что сегодняшний день — не более, чем просто выходной.







А не станет этих стариков — и придёт очередь ворошить норки. И ответа на сакраментальное «а нас за шо?!» никто не даст…
Юлия Витязева, специально для News Front

В общем, на повод для общенациональной скорби тянет слабо, даже по украинским меркам, а главное – ведь практически все украинские «жало́бы» имеют четко выраженный антироссийский акцент, а тут «камешек в огород» еще совсем недавно «братской» Польши, «главного адвоката Украины», как её часто именовали в украинской прессе и заявлениях политиков.

Кто, как не польские политики и общественные деятели, больше всех «топили» за Украину на европейских политических площадках, призывая к её скорейшей и полнейшей евроинтеграции, и кто, как не они, чаще всего наведывались в Украину, суля европейские «кисельные реки в молочных берегах» украинцам?
И вот, когда, казалось бы, сбылось, как мечталось: Украина превратилась в полностью ориентированное на Запад злобно-антироссийское государство – такой «скандал в благородном семействе». Ведь официальный траур по жертвам операции «Висла» – лишь эпизод в идущих в последнее время, а в последние дни особенно, одно за другим сообщениях о взаимных недружественных заявлениях, сносах памятников в обеих странах и т.п.

«В Украине местная община собственными силами возобновила разоренный вандалами неузаконенный памятник в Гуте Пеняцкой к годовщине уничтожения деревни. В Польше местная община в годовщину антиукраинской акции «Висла» принимает решение и демонтирует украинский памятник, который стоял на кладбище 23 года», – написал в своем блоге небезызвестный Вятрович. И действительно, 23 года стоял, никому (никаким «неформалам») не мешал…

«Большинство этих памятников, о которых мы говорим, были установлены еще до того, как были приняты законы. То есть фактически они вне закона. Наше предложение состояло в том, что давайте признаем всех легальными и возьмем под охрану. Они решили сносить нелегальные. Ну, вперед, у нас таких памятников немного больше… Хотел бы напомнить польским коллегам, что также нелегитимные памятники, которые поставлены вне законодательства, в Украине тоже есть, польские. И мы говорим о почти сотне таких памятников». Это он же в эфире «5 канала».

Экс-премьер Яценюк даже выступил со специальным заявлением по этому поводу: «Призываю польскую власть унять разжигание украинофобскими силами атмосферы ненависти против Украины, нашей истории, памяти. Ни польское правительство, ни польское общество не могут молчаливо наблюдать за этими грозными процессами».

На первый взгляд, это тот случай, когда повод и причины ухудшения отношений совпадают – польское общество крайне недовольно идущей на Украине «канонизацией» Бандеры и бандеровщины, которая справедливо ассоциируется у него с чудовищной Волынской резней, а поляки – народ с крепкой исторической памятью, чтобы не сказать – «злопамятностью». Польские политики же не могут не отражать настроения общества, тем паче, что они его часть, а «эмоциональность», часто выходящую за рамки прагматизма, также можно отнести к национальным чертам польского народа, даром, что они не южане.
И тем не менее… Приведу отрывок из статьи польского политолога Анджея Шептицкого, посвященной памяти президента Леха Качиньского, опубликованной порталом УНИАН 11 апреля 2010 года: «Качиньский старался не поддаваться польским экстремистам, не желавшим сотрудничества с Украиной, – в 2008 году отказался участвовать в мероприятиях, посвященных Волынской трагедии, соорганизаторами которых в июле в Варшаве были “кресовы среды”».

Вот така… малята! Почтить память 10 тысяч расстрелянных офицеров и чиновников Лех Качиньский отправился, прихватив с собой едва ли не весь польский политбомонд в крайне недружественное (по его же вине) государство, а отдать должное зверски убитым 50–100 тысячам (по разным оценкам) стариков, женщин, детей только за то, что они поляки в столице собственного государства не счел нужным (чтобы не портить отношения с Украиной). Политика…

Анджей Шептицкий вспоминает и целую серию мероприятий, которые Качиньский и Ющенко провели в рамках «национального примирения». Кстати, парламент Польши осудил операцию «Висла» еще 3 августа 1990, до обретения Украиной независимости: видимо, в меру сил хотели стимулировать этот процесс.

Почему же сейчас, все, особенно в Польше, забыли об «историческом примирении»? Допускаю, что по неким оставшимся за кулисами причинам, в Варшаве сочли украинцев «неблагодарными». Ведь Польша действительно была «главным адвокатом Украины», инициировала всякие «восточные партнерства», при этом рассчитывая стать ключевым игроком в этом регионе, «смотрящим» от ведущих западных держав, прежде всего США, со всеми вытекающими из этого статуса бонусами.

Но разразившийся кризис вывел Украину в фокус мировой политики, ввиду особой важности США и ЕС работают с Киевом напрямую, нужда в польском «посреднике» отпала и для Киева, что могло сказаться и на тональности двусторонних отношений. И в Варшаве «обиделись».

А ведь вопрос имеет и финансовую составляющую: Польша продолжает получать финансовую помощь от ЕС, в ближайшие пять лет страна должна получить около 100 млрд. евро (106 млрд. долл.) из фондов развития ЕС. Но на неё претендует и «находящаяся на переднем крае отражения российской агрессии» Украина, а бюджет Евросоюза далеко не бездонен. И подпортить имидж недавней «подопечной» может быть весьма кстати. Тем более и в самой Польше после десятилетий проукраинской и антироссийской пропаганды и «вдохновляющей» победы Евромайдана многие считают, что Польша должна и дальше помогать Украине. И таких людей нужно «охладить».
Напрашиваются прямые аналогии с историей, случившейся уже 12 лет назад. Пока бушевал Майдан-I, пресса Германии и других стран «старой» Европы была полна призывов к скорейшему приему в Евросоюз столь достойной страны, народ которой так ярко продемонстрировал свою приверженность демократическим ценностям. Естественно, эти призывы активно цитировались оранжевыми СМИ в самой Украине и добавляли энтузиазма активистам Майдана. Но, как по мановению волшебной палочки, подобные идеи исчезли из европейских газет, как только закончился третий тур.

А спустя всего пару недель темой №1 немецких СМИ стал так называемый «визовый скандал», признанный едва ли не главным событием 2005 года. Суть натуральной истерики в прессе сводилась к тому, что безответственные чиновники в немецком консульстве в Украине (почему-то именно в Украине) огульно раздавали визы направо и налево, в результате беззащитную Германию заполонили ужасные украинские бандиты и проститутки, от которых бедным бундесбюргерам никакой жизни! Понятно, что столь масштабный скандал был инспирирован с самого верха германского политического олимпа!

Возникшую волну симпатий к «свободолюбивой Украине» правящие круги Германии сочли необходимым срочно погасить! Для этого использовали чрезвычайно чувствительную для западноевропейского обывателя тему засилья иностранцев! Главное, что поняли жители Германии и других европейских стран в результате «визового скандала»: украинцы – замечательный народ, любят демократию, но в Европе им делать нечего, от них одни проблемы!

И показательно, что первый в истории художественный фильм, повествующий о трагических событиях на Волыни, вышел на экраны в 2016-м, а значит, работа над ним началась в 2015-м или даже в 2014-м году, т.е. почти сразу после «революции достоинства». Юбилей трагедии был в 2013 году, но к нему никто никаких фильмов не готовил.

По мнению автора фильма Войцеха Смажовского, его фильм должен стать толчком к примирению поляков и украинцев. Выскажу свое мнение: в любом конфликте, от семейного, бытового до межнационального, главный способ примирения – поменьше вспоминать и о самом конфликте, и об обстоятельствах его протекания. Тем более не уверен, что эта история так уж «бередит» душу среднего поляка (если постоянно не напоминать), сказывается на его отношении к нынешним украинцам, а уж для последних Волынская резня и вовсе абстрактный исторический эпизод.

И вот какими эпизодами автор «примиряет»: казнь поэта, офицера Армии крайовой – судьба подпоручика Зигмунта Румеля, по поручению польского правительства в Лондоне прибывшего на переговоры с бандеровцами без оружия и разорванного лошадьми; истребление верующих в костеле; сцена освящения кос и топоров и проповедь насилия священнослужителями. Без комментариев…

Но, думаю, ключевую причину демонстративного «охлаждения» к Украине нужно понимать шире: после Евромайдана Польша и так получила на украинском направлении все, на что рассчитывала.  Вот что пишет авторитетнейшее американское издание Bloomberg: «В мире, где все больше жестких границ, невероятная трудовая миграция не пугает Польшу. Совсем наоборот. Почти миллион украинцев приехал в 38-миллионную Польшу после того, как три года назад в их стране произошел пророссийский мятеж (вот оно что! — Авт.). И этого было достаточно, чтобы заполнить рынок труда, растянувшийся из-за рекордно низкой безработицы и (обеспечить экономический рост), который приближается к 3% в 2017 г.
 
Беспрецедентные цифры уже помогли сохранить рост заработной платы и стабилизировать экономику, которая пошатнулась в прошлом году.  “Прибытие одного миллиона украинцев означает, что демография – это не приговор”, – сказал в своем докладе Томаш Виеладек, экономист Barclays».
По словам Польского союза предпринимателей и работодателей, Польше необходимо дополнительно 5 млн. человек в течение следующих 20 лет для поддержания экономического роста.

Странам ЕС нужна дешевая и непритязательная рабочая сила, чтобы заполнить непрестижные вакансии, которыми пренебрегают «аборигены», избалованные высоким уровнем социальных гарантий. Но приехавшие издалека мигранты стремятся закрепиться на новом месте, перевезти свои семьи, обрести легальный статус, а со временем и гражданство, найти более оплачиваемую и престижную работу, открыть собственное дело.

Многочисленных детей иммигранта из Азии нужно учить и лечить, многодетной семье необходимо достойное жилье. Учитывая все это, наиболее оптимальный вариант решения проблемы – не прием эмигрантов, а привлечение гастарбайтеров из расположенных неподалеку стран. Даже чисто психологически человек, имеющий возможность на выходные или хотя бы раз в несколько месяцев съездить домой, к семье, гораздо меньше стремится укорениться в городе или стране, где вынужден зарабатывать на жизнь.

Государству не требуется поддерживать семью гастарбайтера социальными выплатами, которые обычно получают резиденты (т. е. лица, постоянно проживающие в данной стране) с низкими, по местным меркам, доходами. Если гастарбайтер потеряет работу, не нужно платить пособие по безработице, пока он не найдет новую. Нет нужды финансировать медицинское обслуживание и обучение его детей – это делает его родная страна. Ей же придется содержать гастарбайтера в преклонном возрасте, а на рабочем месте его заменят подросшие дети.

Таким идеальным экспортером дешевой рабсилы для Германии и других стран старой Европы в последние годы стали новые члены ЕС, прежде всего Польша. Выражение «польский сантехник» уже стало в старой Европе нарицательным. А что делать Польше в такой ситуации!? Кто заменит польского сантехника у него дома? Аналитик Кшиштоф Щепаник говорит: «Считается, что тогда уехало около миллиона. Но народу меньше не стало, к нам приехало около миллиона украинцев. Мы специально облегчили иммиграционные законы для рабочей силы из России, Украины, Молдовы и Беларуси».

Но граждан России и Беларуси среди гастарбайтеров в Польше практически нет! А теперь на секунду представим, что по уровню жизни Украина хотя бы догнала сегодняшние Россию и Беларусь. Очевидно, в таком случае и у украинцев отпадет необходимость добывать средства к существованию рабским трудом на чужбине, тем более в Польше. И возникают закономерные вопросы: так ли искренни западные политики, когда говорят, что желают народу Украины благополучия и процветания? Не вызвано ли столь живое участие той же Польши в украинских делах, включая сугубо внутренние, следствием среди прочего весьма специфических экономических интересов?

Так что теперь польскому истеблишменту нужно опасаться того, что экономика Украины поднимется, снизив уровень трудовой миграции в Польшу (а это теоретически возможно в случае масштабной помощи Украине, «плана Маршалла», о котором заговорили в последнее время, хотя он явно «вилами на воде писан»). При этом такая Украина вряд ли будет покорно плыть в фарватере польской политики, сама претендуя на роль «главной жены» заокеанской державы в Восточной Европе.
Вот за этот сомнительный статус и разворачивается борьба между недавними «братьями» и «раскрутка» темы зверств бандеровцев и сегодняшней их героизации, формирование соответствующего имиджа Украины (заслуженного, кстати)  – один из выстрелов в этом, похоже, все более жестком и принимающем хронический характер конфликте.

Дмитрий Славский