Украина и украинско-российские отношения

Перед самым отъездом из Донецка всемирно известной американской пианистки украинского происхождения Валентины Лисицы (которая дала мощный концерт 22 июня и неделю провела на Донбассе, проводя мастер-классы и общаясь с новым поколением музыкантов и простыми людьми) - удалось с ней обстоятельно пообщаться и записать обращение к укранскому народу. Она начала его со стихотворения Ивана Франка, которое хорошо помнила наизусть. Меня особенно затронули эти слова:


«...Очнитесь, пожалуйста, соотечественники! Посмотрите вокруг, посмотрите, что вам обещали – и что вы получили. Путь к счастью, путь к европейской жизни не лежит через разбомбленные дома Донбасса! Эти люди хотят так же мира как и вы, так же хотят счастья, они — ваши родные, а не люди в Америке или Европе. Прекратите эту безумную братоубийственную войну!»


[movie=400,300]http://youtu.be/l1bg9--M5No[/movie]

Валентина Лисица прославилась посредством канала на сайте YouTube, имеющего в общей сложности более 70 000 000 просмотров. В последнее время пианистка стала получать массу негативных посланий в cети и испытывать сложности с выступлениями. Причиной этого послужила её позиция относительно ситуации на Украине. Лисица открыто заявила о своём несогласии с политикой нынешнего киевского руководства, в частности с вооружённым конфликтом в Донбассе.

Новости Украины. Преддефолтной многие эксперты считают сложившуюся ситуацию и в Украине. Некоторые даже называют конкретную дату дефолта – 24 июля. Общий госдолг страны составляет 70 млрд долларов. Из них 40 млрд – задолженность внешним кредиторам. Министр финансов Украины призывает не бояться слова дефолт. В это же самое время в стране продолжаются демонстрации, а на востоке Украины продолжают гимбнуть люди.

Ковпита – крупное украинское село. Некогда центр преуспевающего колхоза-миллионника. Однако мирные победы остались в прошлом. Хлеборобы ушли на войну, а их матери и жены потеряли счет бессонным ночам.
Ковпитцы одними из первых отправились весной 2014 года защищать рубежи интересов новой украинской власти. Мужчин призвали в апреле. И с тех пор жизнь в деревне перевернулась с ног на голову: здесь привыкли ложиться и вставать без сна с одной единственной мыслью – только бы выжил.
Надежда Козлянская, жительница деревни Ковпита Черниговской области (Украина):
Очень тяжело было. Ложилась и вставала, бога просила, чтобы вернулся. Позвонит и говорит, что все хорошо, а сестрам совсем другое рассказывает, как бомбят их. Очень тяжелый год был, не могли дождаться, как придет.
Надежда Михайловна осколочное ранение сына Ивана в разговоре даже не вспоминает. Говорит: кости есть – мясо нарастет. Главное, что вернулся и дома. У соседки Натальи сын до сих пор по больницам – на нервной почве у сильного молодого мужчины отказывают ноги.
Наталья Козлянская, жительница деревни Ковпита Черниговской области (Украина):
Ребенка забрали, вернулся калекой. Отступали к реке, перешли переправляться. Командир их так сразу утонул, а мой перебрался. В Харькове был в госпитале, потом еще в госпитале и сейчас в госпитале.
В конце 80-ых ковпитцы возвели в центре деревни колоссальный монумент: на каменных плитах имена 442 односельчан, не вернувшихся с полей, пожалуй, самой страшной войны в истории человечества. Но Великую Отечественную сегодня и здесь политкорректно предпочитают называть Второй мировой.
А тем временем на деревенском погосте открыт счет жертвам новой, официально не объявленной, войны. Войны без названия, но с абсолютно реальными жертвами.
23-летний командир танка – сержант Геннадий Куц – погиб на востоке Украины в августе 2014 года. Лицо сына Людмила Васильевна так и не увидела – хоронили обезображенное тело танкиста с почестями, однако это мало утешает мать, в одиночку поставившую на ноги двух сыновей.
Людмила Куц, мать погибшего солдата Украинской армии:
Эта денежная война дурная, придурки воюют, извините меня. А дальше кому жить?
В отличие от большинства повоевавших односельчан Геннадий Куц к началу боевых действий на Донбассе уже служил по контракту в украинской армии. Скромный парень из небогатой семьи просто не смог найти работу в родном селе – служба в армии показалось единственным способом выжить.
Евгения Пустовойт, жительница деревни Ковпита Черниговской области (Украина):
Если бы было куда пойти работать, я бы пошла. А куда он пошел бы работать, кроме как служить. Негде работать. Мы советовали идти по контракту служить. Там и служить будет где, и жить будет где. Может, с девочкой какой познакомился бы там. А так кто на парня посмотрит, если такой дом. Сейчас девочки хотят, чтобы с квартирой, с машиной был парень. А то бедный ребенок. И служил бы, и все было бы хорошо, если бы мир был.
Горе потери односельчане, кажется, разделили поровну. Плачут матери вместе, вместе молчат отцы. Слушают рассказы своих детей и молчат.
Но порой молчать больше нет сил. Алина Ивановна несколько дней назад думала, что земля уходит из-под ног – только что демобилизованному сыну снова пришла повестка явиться в военкомат.
Алина Скиба, жительница деревни Ковпита Черниговской области (Украина):
Я же за ним следом поехала – одного не отпущу, ведь заберут. А он мне говорил, что дает гарантию. А ему сказала, что и в первый раз говорили, что ничего не надо, что только комиссию пройдет и вернется.
На этот раз обошлось: сына, год прослужившего в самом пекле восточноукраинского конфликта, забрали всего на три дня для переподготовки. Но уверенности, что завтра по зову родины сыновей снова не отправят на смерть, у родителей нет, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Владимир Федорович сам прошел Афган, ликвидировал аварию на ЧАЭС, но за что гибнут украинцы сегодня, не понимает.
Владимир Скиба, житель деревни Ковпита Черниговской области (Украина):
Я эту войну не признаю. Я сам служил с ребятами из Донецка, Луганска. Мы были не разлей вода. А сейчас что получается? Отправляют брата на брата. Когда он там был, вы думаете, кто у нас дома спал? Он же не расскажет всего, что там было. Короче, страшная эта война и бесполезная.
Кому нужна эта война, жители Ковпиты не знают. Но знают, что им она уж точно не нужна.
Евгения Пустовойт, жительница деревни Ковпита Черниговской области (Украина):
Мне эта война не нужна. Простому человеку не нужна. Сколько мы слез за них выплакали. Скажите мне, за что ребенок погиб? За что?
Наталья Козлянская, жительница деревни Ковпита Черниговской области (Украина):
Скорей бы все закончилось. Зачем нам эта война? Детей забирают, а матери и жены остаются.
Надежда Козлянская, жительница деревни Ковпита Черниговской области (Украина):
Не знаю, кому нужна эта война. Нам не нужна. Нас и в сельсовет вызывали, спрашивали, может, нам деньги нужны, помощь какая. А я им сказала, что ничего не нужно. Пусть ребенка моего вернут, и все у меня будет хорошо.
Через мясорубку Славянска, Счастья, Дебальцево, Донецкого аэропорта уже прошло более 40 парней и мужчин из Ковпиты. Большинство из них вернулось: раненые, контуженые, обмороженные, но живые. Однако война не отпускает. За лесом гудят танки – там учебный полигон Первой танковой бригады. В новостях – сообщения о новых жертвах конфликта, а военкомат уже прислал в Ковпиту очередные 72 повестки. Кто следующий, здесь уже знают точно.

http://www.ctv.by/no…ita-v-selo

Евреи бегут от непредсказуемого режима Путина в России – RFE/RL
Еще год назад основатель изданий "Коммерсантъ" и "Сноб" Владимир Яковлев был одним из самых авторитетных журналистов России. Теперь он живет в Тель-Авиве, сменив российский паспорт на израильский.

Об этом сегодня сообщает Fm Free Europe/Radio Liberty, добавляя, что Яковлев один из многих россиян с еврейскими корнями, которые не поверили пропаганде Кремля и решили изменить новую российскую реальность на относительную стабильность Израиля.

"Большая проблема России и главная причина моего переезда – это уничтожение наших ценностей. Жизнь там превратилась в русскую рулетку. Каждое утро ты крутишь барабан и не знаешь, что стобою произойдет", - пояснил журналист.

Издание пишет, что из-за агрессивной внешнюю и внутреннюю политику Кремля, все больше евреев покидают Россию. В Иерусалиме подсчитали, что в течение 2014 года в Израиль переехали 4685 российских граждан. Это самый высокий показатель за последние 16 лет. И тенденция продолжает нарастать.

В неправительственной организации Agency for Israel зафиксировали рост на 40% потока иммигрантов за период с января по март этого года в сравнении с аналогичным периодом в прошлом году. Эксперты говорят, что большинство новых граждан, как и ранее, прибывают из Западной Европы. Однако, их количество не выросло, в отличие от прибывших из Украины и России. Яковлев, правда, не считает себя иммигрантом.

"Обычно люди эмигрируют из-за своих личных причин. Но сейчас люди бегут, потому что они боятся оставаться там, где хотели бы жить. Они бегут из России", - пояснил он.

Представитель Министерства абсорбции Израиля Зеев Ханин говорит, что нынешние репатрианты отличаются от тех, кто переезжал в ближневосточную страну в конце 90-х, когда тоже была большая миграционная волна. По его словам, теперь в Израиль едут молодые, хорошо образованные люди из Москвы и Санкт-Петербурга.

"Сегодняшние репатрианты – это творческая интеллигенция", - сказал Ханин.

Ранее сообщалось, что евреи бегут от войны на Востоке Украины в Израиль. В в 2014 году из-за войны в Донбассе количество граждан Украины с еврейскими корнями, которые переехали в Израиль, удвоилось. Организация "Международное содружество христиан и иудеев" потратила 2 миллиона долларов на перелеты беженцев. А "Еврейское агентство Израиля" активно помогает украинцам с еврейскими корнями. Правительство ближневосточной страны позволяет подавать заявки на гражданство.

Кроме того, более двух тысяч украинцев попросили статус беженца в Польше. Об этом сообщила пресс-секретарь Управления по делам иностранцев Польши Ева Пехота.

Если за предыдущие годы заявления о предоставлении статуса беженца из Украины ежегодно подавало в Польше меньше 100 человек, то в 2014 году ситуация кардинально изменилась. Пехота также отметила, что не все заявления рассматриваются положительно.

— Но ведь были прежде на юго-востоке Украины силы, которые так или иначе отражали интересы русских людей на Украине?
— Такие силы существовали — например, «Русский блок», «Донецкая республика» Андрея Пургина, «Донбасская Русь», та же прогрессивно-социалистическая партия Натальи Витренко, но у них не было совершенно никаких ресурсов, их деятельность была слабой — в отличие от Крыма, кстати: там таких движений было много, и они были успешнее.

Активист организации «Русский блок». Фото: Михаил Воскресенский / РИА Новости
На юго-востоке самые большие ресурсы вкладывались почему-то в «Партию регионов». Это буржуазная партия клиентского типа, в которую входили представители региональных и муниципальных элит, бизнес-структуры, они там между собой как-то договаривались и через эти договоренности входили во власть. Их никто и не собирался наполнить внятным идеологическим содержанием. Как-то я говорил с одним товарищем, который хвастался тем, что создал «Партию регионов». Я спросил: чем здесь хвастаться? Вы создали дерьмо, которое развалилось меньше чем за сутки. И это была партия власти! Ни один из ее представителей не являлся носителем какой-либо идеи, поэтому они и разбежались так быстро. Это был симулякр с абсолютно пустыми лозунгами. Сейчас Россия снова наступает на те же грабли и пытается влиять на Украину через элиты, через олигархов.
Но сегодня ты договорился с олигархом, пока он силен, а завтра власть его обанкротила. Никакие договоренности с кем бы то ни было не гарантируют успеха во внешней политике, нужно создавать собственные очаги влияния — с четкой иерархией и сетевой структурой, наполненные смыслом и состоящие из идейных людей, для которых русская цивилизация — высшая ценность, уверенных в том, что Россия может быть сдерживающим фактором в мире. Верящих, что наша православная цивилизация — носитель высшей в мире справедливости, что мы — за многополярный мир и новый мировой порядок, построенный на принципах справедливости. А мы даже для себя эти принципы сформулировать не можем.
Более того: политические процессы, происходящие сейчас в наших республиках (ДНР и ЛНР), во многом осуществляются по тем же лекалам, по которым создавалась «Партия регионов». Проблема в том, что здесь никто толком не знает и не понимает, как делать что-то другое. Ведь есть люди, которые могут и умеют, — почему бы их не позвать? Я, например, подсказать могу. Ведь борьба предстоит еще долгая, и крайне необходима сила, которую нужно формировать из идейных людей, для которых Русский мир — не просто слова. Посмотрите, как американцы работают: сами находят идейных людей, дают им деньги и средства — только чтобы они продолжали делать то, во что верят. Потому что это важно для Америки. И так было все последние 23 года. А все наши якобы русские фонды просто пилят деньги. Нормальному, живому русскому человеку или группе людей там делать нечего, потому что там сидят гнилые распильщики.
Американцы и сейчас не прекращают свою работу в регионе, поэтому, если законсервировать республики в том виде, в котором они сейчас, ничем хорошим это не кончится. НКО с американской поддержкой продолжают спокойно работать, и это известно всем, кроме Министерства госбезопасности ДНР почему-то. На Украине процессы тоже продолжаются: например, Наливайченко (бывший глава СБУ. — РП.) делает что-то наподобие украинского ИГ, и это будет очень серьезная сила, которая способна сорвать любое перемирие.
— Раз юго-восток поднялся, выходит, антироссийские силы там недостаточно хорошо «поработали»?
— Нужно все же делать скидку на то, что они работали на враждебной территории, где изначально все говорят по-русски и являются в большинстве своем этническими русскими. Но прошло бы еще лет 20 — и они бы победили. На сегодня мы упустили многие территории, и если сейчас этот конфликт замерзнет — спустя еще 20 лет туда уже невозможно будет зайти иначе, кроме как на танках.
Следующее поколение, которое там вырастет, уже будет полностью «хайль Бандера». Даже то, что выросло сейчас, уже во многом потеряно. Яркий пример — Дмитрий Ярош (глава запрещенного в России радикального националистического движения «Правый сектор». — РП.). Он ведь из Новороссии, из Днепродзержинска. Он носитель нового украинского этноса, выращенный уже на этой территории. А у России на этих территориях была фора.

Фото: Roman Pilipey / ЕРА / ТАСС

— Все эти годы молодой человек, живущий на юго-востоке Украины, желавший говорить на своем родном языке, ощущать себя частью русской истории и не согласный с идеями, проповедуемыми официальной властью, — куда он мог пойти?
— Да никуда. Ни на госслужбу, ни в серьезную политику с такими идеями идти было невозможно — до перелома, что произошел после Майдана: тогда наше мнение сразу стало мейнстримом, поднявшись на народной волне гнева. На Майдане все увидели настоящее украинство — хуторское, человеконенавистническое и шовинистическое. Это было высшим воплощением той идеологии. А мы вдруг оказались в тренде русских идей. Но для Москвы эти идеи — не мейнстрим. Ведь до сих пор представители РФ говорят о единой Украине, и это можно понять: дипломатия. Но нельзя понять, почему до сих пор не созданы собственные, русские НКО? Ведь это главный фронт войны сейчас. Запад активно работает — и на Украине, и с умами российских граждан, готовых отказаться от Крыма только потому, что у них зарплата на 10% сократилась.
Посмотрите на Ближний Восток, где не без помощи ЦРУ остатки исламистов — «Аль-Каиды» и «Талибана» — стали основой для очень мощного проекта:  с четко выстроенной иерархией, международной сетевой структурой, основанного на религиозной идеологии и идеях социальной справедливости. ИГ — угроза прежде всего для России, оно уже пустило корни в той же Чечне, в Татарстане, и когда они покажут себя — лишь вопрос времени. Этот проект привлекателен — даже в России молодая девушка из благополучной семьи, студентка престижного вуза вдруг бросает все ради этих идей (РП писала об истории Варвары Карауловой, студентки МГУ, сбежавшей в Турцию и намеревавшейся пересечь границу с ИГ). А у нас нет даже понятийного аппарата, чтобы описать внятно, почему это происходит и с чем мы имеем дело. И нам совершенно нечего противопоставить. У нас нет того, за что русский человек мог бы пойти на смерть, нет внятной идеологии для молодых поколений, которые могли бы верить, что Россия и Русский мир — это что-то светлое. То, что может дать миру свет в конце тоннеля.
Русофобия как украинский нацпроект
— А что тогда для вас Украина?
— Мне как историку по образованию на этот вопрос ответить очень просто. Это солянка из территорий, слепленных совершенно случайным образом, и то если бы не Ленин и не его способы решать национальный вопрос.
До революции 1917 года нет ни одного документа, где было бы написано, к примеру: Стецько Остап Иванович, украинец. Малоросс — есть, русин — есть. А украинской идентичности нет. Она сформирована, конечно, на основе некоей базы, но сформирована искусственно, в Галичине. В те времена Галицкая Русь считалась пятой колонной Москвы в Австро-Венгрии. Русские купцы финансировали, как бы мы сейчас сказали, спонсировали НКО — помогали церкви, выдавали деньги на печать, поддержку издательств, выпуск газет, создание клубов и так далее. Австро-венгерские правящие круги очень сильно этого опасались и поступали так же, как поступают правители независимой Украины — гнобили все русские организации. Вот тогда и был создан некий идеологический конструкт, построенный на отрицании всего русского.
Эта идеология изначально мелочная, хуторская, весь украинский национализм — крестьянский, вышиваночный, как мы его называем, по принципу «моя хата с краю, вот у меня на моем хуторке будет украинское национальное государство, а заграница нам поможет».
Это, получается, лозунг Остапа Бендера вместо национальной идеи — вместо настоящего, позитивного смысла. Если убрать из этой идеологии русофобию, там ничего ведь не останется. Сейчас нам кажется со стороны, что украинский народ на данный момент един как никогда — но это больше похоже на коллективное помешательство. Есть исторические причины, по которым Украина перестанет существовать в ближайшие максимум лет 30.

Фото: Евгений Котенко / РИА Новости
Что интересно, с ходом истории ничего не меняется: все, что происходило в Галицкой Руси — в плане замены идентичности, — происходило и у нас, в Донецкой области. Когда я учился на истфаке, у нас был подпольный кружок, назывался он «Клуб любителей Новороссии». Мы собирались в общежитии, заваривали там дешевый грузинский чай и обсуждали исторические темы. Нам сверху навязывали украинский дискурс, а мы старались переломить это и на лекциях и семинарах вступали в ожесточенные споры с преподавателями. И, как правило, выигрывали, потому что аргументы были сильные, и источники мы хорошо изучали. За это мы испытывали давление со стороны руководства университета, нас выселяли из общежитий, через плохие оценки пытались исключить из вуза. Именно в то время я, кстати, впервые столкнулся с украинскими радикалами. Это был 2000 год, против нас выступали украинские наци, у них были и деньги, и информационные площадки — а у нас не было, по сути, ничего. Мы с ними дискутировали и один раз подрались даже. «Ну, коли буде вiйна — стріляйте по ногам», — сказал нам один из ребят тогда. Сейчас они все с оружием в руках на противоположной стороне.
— Вы брали свои идеи из исторических книг. Но ваши оппоненты — преподаватели — читали те же самые книги. Почему могло возникнуть такое расхождение?
— Источники всегда одинаковые. Все дело в интерпретации. Например, Киевская Русь в украинских учебниках считается периодом первой украинской государственности. Но подождите, Русь была просто «Русь». Приставка «Киевская» введена значительно позже, чтобы как-то обозначить тот исторический период и отделить от других периодов. Впоследствии столицы менялись, до Московской Руси была, например, Владимирская. Так вышло, что именно москвичи смогли получить добро у Орды на сбор дани с удельных княжеств, пилить под это дело деньги и за счет этого усиливаться, и что? Это, получается, другой народ, поработивший остальных? Да нет же, это были те же люди, одной династии. Как так получилось, что Ярослав Мудрый — украинец, а его родственник Юрий Долгорукий — вдруг клятый москаль, который сжег столицу Украины? Или взять более позднее время: казацкий период. Можно взять источники и посмотреть, за что воевал Богдан Хмельницкий: за землю русскую, православную, чтобы «ни жида, ни ляха». Что нам говорит украинский учебник? Что это, оказывается, была «національно-визвольна боротьба за незалежність Украiнi від Польщі». Итак, казаки собрались и решили войти в состав Московского царства. Дальше пошел естественный процесс борьбы региональной, казацкой элиты с царской, федеральной. А украинские учебники выдают это за борьбу народов и что их якобы сразу начали гнобить и уничтожать. Вот против всей этой чуши мы и боролись в университете на лекциях и семинарах. Все говорили, что Губарев — русский националист, отрицавший украинскую историю. Меня уже тогда СБУ взяли на заметку.
Хочу заметить, что мы были не против украинской культуры, ее-то как раз можно и нужно изучать — как язык, так и литературу, хотя лично я Шевченко не люблю, а самой ценной частью украинской литературы считаю то, что создано в советский период. То есть у нас не было отторжения украинства культурного — но было отторжение украинства политического, когда речь заходила об отрицании всего русского.