Украина и украинско-российские отношения

Такая вот информация. В принципе, ничего нового, поскольку украинский металл и трубы европейцы “гоняли” еще в эпоху Леонида Кучмы. Чем сильно огорчали его зятя, филантропа и основателя форума YES Виктора Пинчука. И не его одного. 

Также нет сомнений, что новая антидемпинговая стратегия ЕС – это не санкции против Украины. Европейцы просто защищают свой рынок и своих производителей. То есть поступают совершенно прагматично и, я бы сказал, “националистично” по отношению к внутреннему бизнесу.

........МВФ сказал нам после принятия со скрипом требуемой им пенсионной реформы, что этого “трюка” ему мало. Перед нами поставлено новое задание – провести приватизацию и создать антикоррупционный суд. Без этих двух компонентов очередной транш не дадут. 

Читаем новость: “Глава представительства Европейского Союза в Украине Хьюг Мингарелли констатировал, что Украина отстает в имплементации некоторых компонентов Соглашения об ассоциации Украины и ЕС в вопросе гармонизации законодательства, стандартов и норм.

"Несмотря на то, что мы начали внедрять это соглашение 20 месяцев назад, мы опаздываем по очень важным компонентам внедрения этого соглашения... Мы должны сконцентрировать наше внимание в вопросе внедрения нашего соглашения на регуляторной конвергенции. И мы делаем все для того, чтобы обеспечить гармонизацию украинского законодательства, норм и стандартов с европейскими.

Если в течение следующих месяцев Украина примет наши законы, нормы и стандарты, то тогда украинская экономика станет очень быстро частью единого рынка ЕС, что будет означать, что украинские компании смогут экспортировать в страны ЕС без преград. Именно над этим мы должны работать", – сказал Мингарелли, выступая на Киевском экономическом форуме (в прошлую пятницу, – автор).


Ну, что, зайчики мои, выгребли? Пока мы все, что у нас записано, не имплементируем, расширение торговли с ЕС будет о-о-очень медленным. Тем более что в Соглашении об ассоциации между Украиной и ЕС есть раздел 4, где сказано: на создание зоны свободной торговли между нашей страной и Европейским Союзом отведено десять лет. Десять, Карл! За это время или осел умрет, или эмир сдохнет, как говаривал Ходжа Насреддин. И только с 1 января 2026 года мы, возможно, будем иметь ту самую зону свободной торговли, которой так гордимся уже сейчас. Хотя будем ли? Это большой вопрос. Надо еще имплементировать кучу всего разного. 

Вот, скажем, появилась информация, что с 2018 года все украинские предприятия должны будут вести бухучет и составлять финансовую отчетность с учетом европейских правил, установленных Директивой ЕС№2013/34/ЕС от 26 июня 2013 года.

Бухгалтеры не дадут соврать – меняется очень многое. В частности, т.н. «отчет об управлении» – документ, содержащий не только финансовую информацию, а и другие данные, характеризующие текущее состояние и перспективы развития компании. Чтобы показать основные риски и неопределенности в деятельности предприятия. Этой участи смогут избежать только микро- и малые предприятия.


Честно скажу: я не являюсь узким специалистом в этом вопросе. Но понимаю, что у нового закона есть “антикоррупционная подоплека”. Она в доступе к публичной информации: в обнародовании финансовой отчетности и в совершенно новом понятии “предприятия, представляющие общественный интерес”. Что это такое, точно сказать не могу. Но по логике это должны быть структуры публичных персон. 

Любопытным американцам и европейцам оказалось мало электронного декларирования украинскими депутатами и чиновниками их несметных богатств. Они хотят, чтобы те вывернули наизнанку еще и весь свой бизнес. Что и как будет раскрываться, определит Минфин в подзаконных актах. И все это – в порядке миссионерского перевоспитания нас, нерадивых и коррумпированных. 


Логичный вопрос, возникающий у любого скрытного украинца (а мы почти все такие): можно ли пообещать и не выполнять? Можно. Но тогда придется распрощаться с «пряником» – обещанием ЕС поэтапно увеличивать тарифные квоты для украинской агропродукции. 

Не случайно же с 1 октября 2017 года вступил в силу Регламент 2017/1566 Европейского Союза о предоставлении Украине дополнительных торговых преференций на целый ряд украинских аграрных товаров, который будет действовать в течение трех лет. И одновременно с этим ЕС предоставил дополнительные квоты на 5 позиций украинских агротоваров: мед, виноградный сок, ячменную крупу и муку, обработанные томаты, овес. А с 1 января 2018 года “откроет” преференции на пшеницу, кукурузу и ячмень.

Любопытно, что на днях на сайте РБК появилась большая статья о том, что Украина очень хочет пересмотреть условия торговли с ЕС. Как заявила изданию торгпред МЭРТ Наталья Микольская, “Украина заинтересована в осуществлении совместной оценки состояния торговли с ЕС и пересмотре условий доступа на рынок товаров Украины и ЕС". 

Поводом для пересмотра эксперты называют, в частности, то, что “Украина долго шла к подписанию документа; участие в переговорах принимало несколько правительств”. К тому же время идет, часики наших обязательств тикают, а масштабного согласования национального законодательства и стандартов с acquis ЕС пока не видно. 

Ну, и опять же, есть частные обиды олигархов. По курятине, скажем, квота маленькая, а производство в Украине большое. Куры на “промышленном откорме” растут не по дням, а по часам. Причем в прямом смысле слова. А обедневшее население поглотить эту массу “целебных гормонов” не в состоянии. Вот, пытаемся привлечь ЕС. А он нам – раз и спецусловия! 

Впрочем, мы, кажется, нашли волшебный способ противостоять “групповому изнасилованию” со стороны ЕС и МВФ. Аргумент железный. Европа попятится. У нее-то самой морда в пуху. Как заявил наш СНБО, “факты торговли между странами Европейского Союза и оккупированными территориями Донбасса являются преступлением. И реакция украинской стороны на торговлю европейских стран с боевиками, в частности углем, будет достаточно жесткой”.

Польша, ты там услышала? Ну да, ты, а кто же еще донецкий уголь покупал? Всякие там отговорки типа “принимаю по безвизу ваших гастарбайтеров” или “много лет была вашим адвокатом в Евросоюзе” во внимание не принимаются. Сказано же, "не имеет права Европа, европейские страны торговать с предприятиями, которые расположены на оккупированной территории, это преступление, в том числе по европейским законам" – и точка. 

Поэтому тут еще вопрос, кто кого отматросит. Вот займем мы “очень жесткую позицию” и не позволим Европе "играться этими игрушками". А когда они придут откупаться, скажем: господа европейцы, убирайте свои никому не нужные квоты по козлятине и баранине. Козлы и бараны нам самим нужны. Открывайте нараспашку ворота нашему зерну, подсолнуху, кукурузе и красивым девочкам. А всякие там реформы аудита, демпинги для металлургов и пожелания по части инвестклимата оставьте для Китая. СУГС! 

ссылка

«У нас очередь из добровольцев размером еще с один батальон, – говорит Прилепин. – Берем в основном местных, хотя в батальоне служат выходцы из разных стран. Из России стараемся не брать, но пишут многие. Тут не нужны люди, которые, скажем, поссорились с женой и поэтому решили – теперь я еду на войну».
В январе 2017 года Прилепин опубликовал книгу «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы», а до этого сам вступил в донецкую армию. Не все поняли этот шаг, а в условно «либеральной» среде писателя жестко раскритиковали. «Там считают, что литератор в таком не должен участвовать. При этом сами горячо и активно поддерживают киевские власти. Это откровенное лицемерие», — уверен Прилепин.

Прилепин давно в Донбассе, с самого начала гражданской войны. «Я тут присутствовал в самых разных качествах – и как военкор, и как поставщик гуманитарной помощи, и как черт в ступе. Когда все началось, весной 2014 года, мы запустили проект «Интербригады» и начали потихоньку поставлять сюда добровольцев. Сначала в Луганск, потом в Донецк». Идея о том, что нужно создавать собственное подразделение, присутствовала постоянно.

«В конце 2015 года мне, как уже достаточно известному человеку в Донецке, предложили должность консультанта по информационной политике в администрации ДНР, — рассказывает Прилепин. — После я стал советником главы республики Захарченко. 

И потом, в процессе разнообразных обсуждений и разговоров, сказал: «Александр Владимирович, давайте, я могу собрать батальон. Из Луганска приедет серьезное количество людей. Можно 200, можно 400, можно 600, можно 800 – сколько угодно».
Седьмого июля прошлого года мы приняли это решение, и в октябре собрали батальон. В ноябре он приступил к выполнению боевых задач. Получается, что год существования батальона будет буквально через месяц».
В украинских СМИ переход Прилепина с «гражданки» на армейскую службу связали с гибелью в результате терактов Моторолы и Гиви — Арсена Павлова и Михаила Толстых, командиров «Спарты» и «Сомали». Якобы раз Прилепин был с ними дружен, а это действительно так, то после их смерти он решил сам взять в руки оружие. Это не совпадает чисто хронологически.
«Гиви убили в феврале 2017 года, я уже был замкомбата. А какие-то упыри стали говорить: «Вот, убили Гиви — и тут появился Прилепин». Когда убили Мотора, внутренне я решил для себя, что моя задача — вернуться в Славянск и Мотороле там поставить памятник. Вот такое было. Но батальон к этому времени уже существовал», — вспоминает Прилепин.

Донецк выглядит спокойно и довольно мирно. Но это не вполне справедливое ощущение: возле дома Прилепина дважды снимали фугас, и он переехал в расположение батальона.
Батальон расквартирован в бывшем отеле «Прага», в самом центре города. Здесь штаб, командование, казарма. Боевые позиции батальон держит за сотню километров отсюда, на «линии соприкосновения» с противником — то есть на линии фронта, по другую сторону которого, предположительно, расположены позиции морпехов ВСУ. Действует принцип ротации: бойцы батальона несколько дней проводят на передовой, потом их сменяют, и они возвращаются в расположение.

Командир батальона — Сергей Фомченков, позывной Фома, из России, для отряда это исключение. Большинство здесь все-таки из ДНР или ЛНР. На войне с самого начала, дослужился до начальника штаба артиллерии второй бригады в Луганске. С Прилепиным они знакомы, по его словам, «лет двадцать», и именно он рекомендовал Фому в командиры.
В 1999 году Фомченков участвовал в акции в еще украинском Крыму:

«Мы забрались на башню клуба моряков, вывесили транспарант «Севастополь — русский город», скандировали: «Севастополь, Крым — Россия», забаррикадировались. Украинские спецслужбы вышибли нас с этой башни, посадили в тюрьму. За эту акцию мы полгода отсидели».
Начальник штаба — Александр Крештоп, местный, из Донбасса. До войны работал шахтером, слесарем, потом механиком, никакого отношения к войне и военному делу никогда не имел. Записался в ополчение, когда увидел, что от обстрелов украинской армии гибнут не только взрослые, но и дети. «Мотивация самая большая была — это гибель первых детей. У меня у самого есть дети, я очень за них переживаю», — говорит Крештоп.

Конфликт в Донбассе, считает Александр, начался не вдруг и не просто так, а долго вызревал. Притеснения русских и русскоязычных, «донбассофобия» — не выдумка и не преувеличение. «Я русский по национальности, меня впервые обидело, когда я паспорт получал в 16 лет. Я заполнил анкету, везде написал, что я русский, мне выдали паспорт, написали, что я, оказывается, украинец», — говорит начштаба.

Другой отложившийся в памяти факт — это демонстративное патрулирование Донецка после избрания президентом Виктора Ющенко милиционерами из западных областей:

«Они ходили с собаками по центру города и прямо нам говорили, что Донецк — бандитский город и вы все бандиты».
Еще один офицер батальона просил не называть своего имени — он ничего не опасается, но не считает нужным «светиться». Он тоже местный, хотя его отец приехал из Казахстана. Занимался боксом, получил травму и отказался от спортивной карьеры. Учился на юриста, половина одногруппников воюет «по другую сторону». Участвовал в боевых действиях в составе «Сомали», был несколько раз ранен, теперь перешел к Прилепину.
Больше всего его тяготит и даже злит неопределенность, когда война приняла затяжной, позиционный характер. «Это не та война, какая была в 2014 году, но это и не мир! Всегда себя разрываешь между этими вещами. Как пойти погулять с девочкой в Донецке? И в то же время знать, что у тебя пацаны сейчас в окопах недоедают, что там стреляют. Вот в этом состоянии жить хреновато», — говорит офицер.

Но до окончания конфликта, до финальной точки складывать оружие он не хочет. «А вот когда закончится война, тогда я возьму и, может быть, уеду в любую другую страну. Почему бы не путешествовать? Я был в других странах, я знаю английский. Мне очень нравится рэп-музыка, я вообще очень долго жил американской культурой. И я очень мультикультурен, как теперь говорят. Но уеду я только тогда, когда здесь будет тихо. Когда ни одна сволочь мне не скажет: «Что ты здесь делаешь? У тебя дома война».

Позывной другого бойца — Граф, но это еще и часть фамилии. «У меня корни делятся. Один дедушка — Граф Рейнгольд Рейнгольдович. Второй — Сафонов Иван Иванович. Мать не захотела расставаться с обеими фамилиями, и родители решили их объединить. Зовут меня Родион, фамилия моя Граф-Сафонов. Двойная», — рассказывает Граф.

В батальон Родион пришел одним из первых, до этого служил в роте «Мангуст». Первоначально занимался боевой подготовкой личного состава, сейчас — командир отделения.
Сам он из Луганска, а вернее, из Луганской области — Станично-Луганский район, поселок Петровка, возле города Счастье.

Это «оккупированная территория», говорит Родион, которую контролирует ВСУ. «Воевать пошел в мае 2014 года. С тех пор не был дома. Линия фронта — три километра до дома. Вот за эти три с половиной года линия фронта не поменялась», — уточняет Граф.
Родион успел послужить в украинской армии. Сначала в учебном центре «Десна», потом в 15-м отдельном горно-пехотном батальоне. После демобилизации некоторое время работал менеджером по подбору и продаже запчастей. Когда начались события на Майдане, думал поехать и присоединиться: «Мне изначально, вообще-то, нравилось, что там происходило. А потом увидел «лицо» Майдана: правосеки, бандеровцы, кричалки «москаляку на гiиляку» («москалей на ветку». – Прим. ред.). Вот это уже совсем не понравилось».

Когда в апреле 2014 года Граф пришел домой, отец сказал ему, что будет война. «Конечно, он оказался прав. Я тогда бросил: «Хорошо, давайте оружие». Не готов сейчас сказать, сарказм это тогда был или не сарказм, но мне вынесли автомат АКС и два магазина. Так все и началось», — заключает Родион.
Из Подмосковья добровольцем приехал Сергей, позывной Шаман. В активе — служба в спецподразделениях МВД и ФСКН.

В Донбасс принял решение ехать после массового убийства в Одессе в Доме профсоюзов. «Для меня это стало поворотной точкой», — говорит Сергей.
Несмотря на работу в правоохранительной системе, Шаман был очень скептично настроен по отношению к российской власти. После одесских убийств решил, что это не главное.

До батальона Сергей был в личной охране главы Луганской республики Игоря Плотницкого, потом — в отряде по борьбе с контрабандой. «Наш взвод занимался борьбой с контрабандой по всей Луганской республике. Я там получил травму и после этого уехал лечиться. В России был где-то около года, затем поступило предложение служить здесь — согласился», — говорит Шаман.

В рядах прилепинского батальона служит Айо Бенес, чернокожий гражданин Латвии. Образование Бенес получил в Великобритании, где выучился на микробиолога и заодно вступил в британскую компартию. Себя он считает марксистом-ленинцем, а происходящее в Донбассе — национально-освободительной революцией, которая со временем (по марксистским законам) должна перерасти в социалистическую.

Произошедшее на Майдане, в свою очередь, Айо называет «реакционным путчем», который был осуществлен при поддержке «американского и европейского империализма». Поэтому Бенес и приехал в Донбасс. А вот путь в Латвию для него теперь закрыт.

«На меня там заведено, кажется, четыре уголовных дела, за «призывы к насильственному свержению государственного строя» и «участие в незаконных вооруженных формированиях», — говорит Бенес.
«Я не смогу вернуться, пока Латвия не станет действительно демократическим государством, не признает ДНР и ЛНР. А я уверен, что в будущем так и будет! Вот тогда я поеду в Латвию. Пока же я получил гражданство ДНР».
Другой доброволец приехал с Кубани, поэтому и позывной у него — Кубань. В отличие от марксиста Бенеса он «приехал сюда защищать веру православную, святую Русь, потому что сейчас идет антихристианское движение со всех направлений».

Кубань — глубоко верующий человек. Даже в окопах под обстрелом он запрещает сослуживцам ругаться — это «большой грех». А на базе в «Праге» занимается оформлением молельной комнаты, которую называет «часовней».

Житель Горловки Алексей Петров (позывной Кац, от Изи Кацмана, героя романа братьев Стругацких «Град обреченный») вообще никак не формулирует, за что он воюет в армии ДНР. Зато он очень четко знает, против чего.

Врагом он называет «фашизм, неонацизм и украинский национализм». До войны Алексей работал журналистом.

Специально исследовал вопрос о неонацизме на Украине: «Власть при Януковиче заигрывала с нацистами из партии «Свобода», с Тягнибоком, они хотели их приручить, сделать удобным спарринг-партнером на выборах, вот и получили по полной».
Отсюда вывод: не надо заигрывать с нацистами.

«Люди разные, но большинство не заморачивется по поводу какой-то идеологии. Есть интуитивное, иррациональное ощущение собственной правды — только оно и держит», — говорит Прилепин.

«Мы сегодня с вами были в окопах, на передовой. Как вы, наверное, заметили, людей волнует, чтобы их покормили, дали сигарет, БК (боекомплект. — Прим. ред.) и объяснили, каким образом мы пройдем вперед. 

Сейчас мы будем обсуждать: Ленин, Сталин? Да вообще по барабану. Матильда, Николай II — это в России всех волнует! В России думают, что если сейчас мы не спасем Николая II или мавзолей Ленина , то мир обрушится. Но здесь не про это».
 
 ссылка

Об этом сообщает венгерское издание Magyar Nemzet.
Глава МИД Венгрии Петер Сиярто 9 октября посетил Ужгород, где встретился с руководителями организаций закарпатских венгров и руководителями исторических церквей для согласования точек зрения.
Рассматривая предложение главы министра иностранных дел Украины Павла Климкина встретиться в Закарпатье и обсудить новый закон об образовании, глава МИД Венгрии заявил, что его украинский коллега опоздал, так как закон следовало обсуждать до его принятия.
На встрече в Ужгороде министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто и руководители организаций закарпатских венгров и исторических церквей сошлись во мнении, что реформа образования делает невозможной деятельность венгерских школ на Украине и учеников средних и старших классов обучаться на родном языке. По словам главы внешнеполитического ведомства, закон об образовании создаёт худшую ситуацию для венгров и представителей других нацменьшинств Украины, чем во времена СССР.
В этой связи Сиятро обещал поднять вопрос об упразднении Соглашения об ассоциации Украины с ЕС, которое требует расширения прав меньшинств, из-за принятого Киевом закона «Об Образовании».

Согласно закону, общенациональные телеканалы должны будут транслировать 75% украиноязычного контента.  
Процент будут считать не из 24-х часов, а в периоды с 7.00 до 18.00 и с 18.00 до 22.00. Таким образом, оставшиеся 25% телеканалы могут использовать для трансляции на любом другом языке, включая русский.
Доля украинского контента будет считаться не в сутки (как в случае с квотами на украинскую музыку на радио), а в неделю. Поэтому телеканалы смогут, например, забить русскоязычным продуктом больше времени в прайм-тайм на выходных, обеспечив квоту за счет большего процента украинского языка в будни. 
Для телерадиоорганизаций местной категории вещания квота ниже – 60% передач и фильмов на государственном языке в тех же промежутках времени.
Для телерадиоорганизаций, которые вещают на языках коренных народов Украины, обязательная доля украинского языка снижена еще больше, до 30% – но при условии, если в неделю вещание на украинском и языке коренного народа (фактически речь идет о только о крымскотатарском) в сумме составляет не менее 75%.
При этом на украинском языке должны быть озвучены абсолютно все иностранные фильмы и сериалы. Для реализации творческого замысла допускается озвучивать не более 10% продолжительности всех реплик на других языках, но даже такие реплики надо сопровождать украинскими субтитрами.
Исключение – советские фильмы, которые были сняты до 1 августа 1991 года: их озвучивать или дублировать на украинском не надо, но они обязательно должны транслироваться с субтитрами на государственном языке.
А вот на детские и анимационные советские фильмы это исключение не распространяется: все мультфильмы, снятые в СССР, придется переводить на украинский язык.
Чтобы передача, которая транслируется в прямом эфире, была засчитана в 75% квоту, ведущие должны говорить исключительно на украинском языке. Не на украинском языке могут транслироваться только репортажи с мест событий (кроме реплик репортеров), музыкальные произведения, которые не являются частью передачи, а используются только как звуковое сопровождение, а также комментарии приглашенных гостей передачи. То есть, если во время прямого эфира новостного канала вдруг начнет говорить русскоязычный политолог или зритель, передача все равно будет зачислена в 75% квоту.
Но если эта же передача будет транслироваться в записи, то реплики гостей с русского языка уже придется озвучивать по-украински, иначе передача из  квоты выпадет.  Выходит, теперь телеканалам будет выгоднее создавать больше ток-шоу в режиме прямого эфира. Либо же показывать записанные эфиры в ночное время (с 22.00 до 7.00), на которое квоты не распространяются.
Подытожим.
Теперь исключительно на украинском языке будут транслироваться фильмы и сериалы:
- Зарубежного производства, снятые после 1991 года (в том числе, незапрещенные российские фильмы и сериалы – как, например, "Моя прекрасная няня" или "Не родись красивой");
- Фильмы, снятые на языках народов СССР, и затем дублированные на русском;
- Детские и анимационные фильмы, в том числе и снятые до 1 августа 1991.
Не на украинском языке можно будет транслировать только:
- фильмы и передачи украинского, в том числе собственного, производства телеканала – но только первый год действия закона, потом фильмы и передачи украинского производства придется тоже озвучивать на украинском языке для показа в прайм-тайме. А фильмы и передачи собственного производства не на украинском языке можно будет показывать, но не более 25% квоты;
- и советские фильмы, снятые до 1991 года.
Следить за выполнением закона путем еженедельного мониторинга будет Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания. За каждое нарушение телеканал будут штрафовать на 5% от суммы лицензионного сбора. Это десятки, а то и сотни тысяч гривен.
Чтобы соблюсти закон, некоторым телеканалам придется кардинально поменять эфирную сетку. А это для них – деньги, время и рейтинги.
"Страна" выясняла, как из-за квот изменится их эфир.
Зрители будут искать альтернативу
Из европейских стран языковые квоты применяют в Польше и Греции, но в гораздо меньшем объеме, чем в Украине – 33% и 25% соответственно. Во Франции же квота 40% введена не на язык, а на сам контент, производимый во Франции или других франкоязычных государствах.
В Нидерландах, Бельгии и Испании используют квоты, наоборот, для защиты языков региональных нацменьшинств, чтобы их не вытеснял доминирующий государственный язык.
В остальных европейских странах практика квотирования почти отсутствует, поскольку подобные запреты, как правило, приводят к обратному эффекту – люди начинают смотреть продукт на привычном языке общения через спутник или интернет.
Можно вспомнить неудачный опыт Латвии, где в 1998 году ввели квоту на 75% латышского языка в эфире телеканалов. Уже в 2003 году Конституционный Суд Латвии эту норму закона отменил, поскольку счел, что она нарушает права нацменьшинств на доступ к информации.
В своем решении суд указал, что квота привела лишь к тому, что русскоязычное население перестало смотреть латышское телевидение и переключилось на российское.
Теперь та же тенденция, по прогнозам игроков медиарынка, ждет Украину.
"После всех этих "черных списков" актеров, которых запрещено показывать в украинском эфире, запрета на российские фильмы, снятые после 2014 года, в целом смотрение украинских телеканалов в Украине снизилось (по данным компании Nielsen, на 3,9% - Прим.Ред.). При этом доля т.н. "Other TV" (телеканалы, которые принимаются на территории Украины, но не участвуют в замерах аудитории)  – спутника и интернета – возросла сразу (на 9,5% - Прим.ред.)! То есть у "запретных" законов обратный эффект: зритель стал искать контент, к которому привык, в других источниках – на спутнике и в интернете. По факту, украинское телевидение в целом лишилось значительного количества зрителей", – полагает руководитель Inter Media Group Анна Безлюдная.
По ее мнению, после вступления в силу закона о квоте на украинский язык смотрение эфирных украинских телеканалов еще больше упадет, а отток аудитории на альтернативные каналы (в интернет и на спутник) усилится. "Уходит какое-то количество качественного продукта – уходит и зритель. У него ведь есть выбор, мы же не за железном занавесом живем", – говорит Анна Безлюдная.
 
Анна Безлюдная, Inter Media Group
Василий Голованов, исполнительный продюсер "NewsOne", также признается "Стране", что после введения квот, скорее всего, телеканал потеряет часть аудитории, которая привыкла потреблять контент на русском языке. Новый закон – удар не столько по телеканалу, сколько по русскоязычным зрителям, считает он.
"На самом деле у нас практически все ведущие и так в эфире говорили на украинском языке, за исключением нескольких человек, в том числе и меня. Но все мы прекрасно владеем и украинским языком. То есть, для нас в принципе не будет проблемой перейти на украинский язык с 13 октября. Но это будет большой проблемой для наших зрителей, которые привыкли получать информацию на удобном для них языке", – говорит продюссер.
"Судя по нашим внутренним опросам и исследованиям, большая часть аудитории потребляет информацию из всех видов СМИ на русском языке. Вот эта часть аудитории от квот, конечно, пострадает. И я считаю, что для информационной безопасности государства это даже вредно, поскольку потребители русскоязычной информации будут искать альтернативу. И все мы знаем, где они эту альтернативу найдут", – отмечает Василий Голованов.
Член правления "Суспільного мовлення" (бывшей НТКУ) Юрий Макаров же придерживается другой точки зрения. "22 года назад, когда мы запускали 1+1, мы решили работать по-украински. Нам говорили, что это самоубийственная стратегия. Что мы никогда не приучим аудиторию, которая привыкла к русскому языку, смотреть ТВ на украинском. Это был 1995 год, когда еще не было войны с РФ, когда не было поколения людей, которые закончили украинские вузы и сознательно выбрали украинский язык как язык общения. Тогда вообще не было в принципе украиноязычного контента. Прошло каких-то полгода, и мы стремительно оказались на первой позиции. Люди сегодня не хотят смотреть, в частности, телевизор по-украински, потому что им этого не предложили. Не предложили интересный контент на украинском, который бы им понравился", – считает Макаров.
Но возникает закономерный вопрос: во сколько обойдется центральным украинским телеканалам интересный, качественный контент на украинском языке, который поможет удержать зрителя.
Купить сериал дешевле, чем снять самому
По словам игроков медиарынка, сегодняшний его объем не позволяет производить такое количество качественной продукции на украинском языке, чтобы покрывать необходимую квоту. Да и купить готовый продукт (лицензионные права) – для телеканала гораздо дешевле, чем самому снимать кино с нуля.
В среднем одна серия готового зарубежного сериала в закупке стоит около 25-40 тысяч долларов, собственное же производство телеканалу обойдется минимум в два раза дороже. Может доходить до сотен тысяч долларов, говорят медиаменеджеры. Это при нынешнем объеме рекламного рынка может оказаться непосильной суммой.
Сегодня украинские телеканалы ограничены в инвестировании в сериальное производство, которое напрямую зависит от объема телевизионного рынка рекламы, подтверждает основатель и генеральный продюсер кинокомпании Star Media Влад Ряшин.
"Сериал – дорогостоящий вид продукта, если подходить к нему качественно, как к многосерийному кино, - говорит Влад Ряшин. - Продукт, который снимается не за три, а за 7-8 дней на серию, где есть экшн, драматургия, в производстве обойдется в 100- 200 тысяч долларов за серию. Средняя же стоимость украинского локального сериала сегодня составляет от 35 до 50 тысяч долларов за серию. Но даже эти цифры - сложно окупаемые для каналов затраты. Потому что, если в 2008 году рекламный рынок в Украине составлял более 600 млн. долларов, то сейчас – в районе 300 млн. Сегодня стоимость одного рекламного контакта такова, что телеканал даже в прайм-тайме от одного показа может отбить лишь 20-25 тысяч долларов за час, а то и меньше, около 15 тысяч. И это речь идет о каналах первого эшелона". 
Плюс, если собственный продукт на русском языке телеканал еще может перепродать в другие страны СНГ, то вот сериал, снятый на украинском, вряд ли купит кто-то за рубежом. Так что чисто с рыночной точки зрения производство на украинском языке телеканалам и продакшенам сегодня пока невыгодно.
"Телевидение – это еще и бизнес. Хорошо, например, сняли мы сериал по 100 тысяч долларов за серию. С точки зрения коммерческой логики нужно, чтобы сериал не просто взял хорошие цифры в эфире, но и был продан для показа в другие страны. Телеканалы какой еще страны будут покупать продукт для своего зрителя на украинском языке? Чтобы потом тратить дополнительные средства на перевод и дубляж? Всё, приехали. То есть этот продукт заведомо убыточный. Ну хорошо, понадеемся, что нам удастся создать культовый фильм, который будут просто расхватывать и переводить на все языки мира. Но все же прекрасно понимают, что это единичные случаи. А системно? Откуда деньги брать? Если бы у нас телевизионный рекламный рынок в Украине был не 150 миллионов долларов, как сейчас, а миллиард долларов – этот вопрос вообще бы не стоял, я вас уверяю", – говорит Анна Безлюдная. 
По словам Влада Ряшина, даже если украиноязычный контент удастся продать, для этого его придется дублировать на иностранный язык, а из-за этого он сильно потеряет в цене.
"Почему продакшены и телеканалы в Украине раньше всегда снимали продукт, в частности, сериальный, на русском языке? Потому что русскоязычный продукт можно продать и в другие страны СНГ, и на многие онлайн-площадки в мире, которые работают на русскоязычную аудиторию. Украиноязычный же контент, чтобы продать за рубеж, придется дублировать, а дублированный продукт сильно падает в цене. Рынок СНГ вообще вряд ли будет его покупать, а онлайн-платформы дадут за него десятки, если не единицы тысяч долларов. Поэтому с точки зрения бизнеса инвестиции в украиноязычное производство не оправданы", – подчеркивает Влад Ряшин.
Хотя здесь дело не только в экономике и рыночных интересах, а и в недостатке профессиональных актеров для таких объемов собственного производства. Медиаэксперты уже подмечают забавную тенденцию: в этом сериале актер, условно, играет следователя, переключаешь на другой телеканал – там он уже преступник. Одни и те же лица мигрируют с канала на канал.
Конечно, через какое-то время благодаря спросу на украинских актеров на рынке проявится несколько новых звезд, но утолить кадровый голод отрасли в краткосрочной перспективе это не поможет. Плюс, это случится далеко не сразу, и не за четыре месяца, которые телеканалам дали на адаптацию к закону про квоты.
Золотая пора для студий дубляжа и пиратов
Если даже не снимать кино, а только дублировать или озвучивать – это тоже встанет телеканалам в копеечку. По грубым подсчетам, на озвучку или дубляж продукта на украинский язык телеканалам придется тратить дополнительно миллионы долларов в год.
"Не проблема дублировать один фильм. Но если посчитать количество часов по всем каналам медиагруппы, получается сумасшедшая цифра. Это тысячи часов телепродукта. На то чтобы их перевести и озвучить, нет ни технических мощностей, ни денег. А это миллионы долларов в год. Плюс надо менять эфирную сетку, это тоже дополнительные расходы", – объясняет Анна Безлюдная.
При этом медиагруппы уже сейчас максимально, рекордными темпами наращивают объемы собственного производства. Ведь еще год – до октября 2018 года – все национальное производство будет учитываться в квоту 75%, даже если продукт произведен на русском языке. Пока что это выход. Но что делать дальше с этим продуктом – вопрос открытый.
Убытки понесут не только телеканалы, но и продакшен-компании. "Через год, чтобы продать любому украинскому телеканалу фильм или сериал, снятый на русском языке украинской продакшен-компанией, его придется дублировать на украинский, – объясняет Влад Ряшин. – Во-первых, из-за дубляжа продукт сразу потеряет в цене. А во-вторых, будут ли зрители смотреть его в дубляже на украинский?".  

Влад Ряшин, StarMedia
Зато на квотах хорошо заработают студии дубляжа и озвучки. А еще больше – пиратские интернет-площадки, которые и дальше продолжат незаконно показывать русскоязычный контент.
"Этот рынок растет бешеными темпами и по деньгам эквивалентен телевизионному рекламному рынку в Украине. Только в отличие от продакшен-компаний и телеканалов, эти площадки не инвестируют в контент вообще – только транслируют чужое и зарабатывают на рекламе. А зритель все равно найдет способ смотреть продукт, к которому привык, и ему все равно, где это делать", – отмечает Влад Ряшин.
При этом в Украине не так много студий звукозаписи, которые могут осуществлять качественное озвучивание и тем более дубляж.
Вопрос даже не в цене, вопрос в способности этих студий обеспечить в кратчайшие сроки литературный перевод и запись начитки. На дубляж 1,5-часового фильма уходит 4 дня (перевод, начитка, монтаж). Если каждому из 10 популярных телеканалов потребуется дублировать 3-6 часов эфира в день, то суммарные затраты времени для одного года эфира составят от 29 тысяч часов (3 года) до 58 тысяч часов (6 лет). Речь идёт о гигантских объемах дубляжа, с которыми сегодня вряд ли справятся имеющиеся в Украине студии.
"Конечно, если вы до сих пор работали на российский рынок, – а абсолютное большинство производителей сериальной продукции работали преимущественно на него,  – то да, конечно, они потеряют деньги из-за закона о квотах. Ну, что здесь можно сказать – сочувствую. Но как говорится, в одном месте убудет, а в другом – прибудет", – комментирует ситуацию Юрий Макаров. 
По его словам, конкуренция со временем сделает свое дело и украинского продукта на ТВ будет становиться больше.
Удар по качеству продукции
Понятно, что полностью покрыть квоту 75% собственным продуктом телеканалам не удастся – какое-то количество эфира все равно придется заполнять фильмами и сериалами на иностранном языке.
В таких случаях перед телеканалами встанет выбор между озвучкой и дубляжом. Разница между этими понятиями – техническая: в озвучке перевод накладывается поверх оригинального звука, а дублируется полностью вся звуковая дорожка фильма. Но есть и финансовый вопрос.
"Самая простая озвучка одним-двумя голосами стоит недорого, около тысячи долларов за серию. А качественный дубляж – в 3-4 раза дороже", – называет примерный порядок цифр Влад Ряшин.
Дублирование четырьмя голосами фильма хронометражем 60 мин стоит $830, озвучивание двумя голосами – около $150. У каждого телеканала разная потребность в дубляже и озвучивании. К примеру, чтобы дублировать для ежедневного эфира 3-часовой блок, нужно тратить около $910 тысяч в год, на озвучивание – около $165 тысяч.
Выходит, озвучка – на порядок дешевле, быстрее и технологически проще. Поэтому большинство телеканалов, скорее всего, пойдут по пути наименьшего сопротивления и выберут ее. Но как это воспримут зрители? Каково будет им смотреть привычные российские сериалы, к примеру, ту же "Мою прекрасную няню" или "Не родись красивой" со знакомыми актерами и устоявшимися репликами, где поверх русской речи внезапно зазвучит украинская?
"У нас, например, уже шесть лет успешно идет программа "Следствие вели.." с Леонидом Каневским в роли ведущего. Известный актер, раскрученный формат, люди любят, смотрят. И что, мы должны теперь перевести Каневского, понятного и знакомого всем персонажа, и озвучить его чужим голосом?", – говорит Анна Безлюдная.
По ее мнению, даже самая качественная озвучка снизит художественную ценность фильма или передачи. Оригинал в любом случае лучше даже самого качественного дубляжа (хотя вряд ли кто-то на телевидении станет делать качественный дубляж из-за нового закона). Да и смысла в этом нет: исторически сложилось, что наша нация – билингвисты, они хорошо знают и понимают как русский, так и украинский язык.
"Переводить фильм или серил с русского языка на украинский – это бред. В Украине все прекрасно понимают русский язык. Люди уже давно знают многих актеров, какие у них голоса, интонации, характер. А сейчас нам предложили взять и это все озвучить обезличено на украинский – это же несоответствие образу, поэтому фильм сразу теряет в художественной ценности», – уверена Анна Безлюдная.
Компромиссным вариантом могли бы стать субтитры. Еще на этапе обсуждения законопроекта телеканалы предлагали, чтобы иностранные фильмы и сериалы с украинскими субтитрами были засчитаны их в 75% квоту, но предложенная поправка не была принята.  
"Все зарубежные фильмы и так недешевые, а теперь мы еще должны тратить время и деньги на перевод, а потом их еще качественно хотя бы озвучить – я уже не говорю о дубляже. Даже если это озвучка, то не хочется ее делать просто двумя голосами – мужским и женским, чтобы не скатиться к качеству как в видеосалонах в начале 90-х. Кто же такое будет смотреть? Это просто неуважение к зрителю и к себе, – утверждает Анна Безлюдная. – Да и четыре месяца, которые были предоставлены  до вступления в силу закона, – это просто смехотворно мало для того, чтобы качественно адаптировать огромный объем материала. Никто не подумал, что заранее нужно закупить дорогостоящую профессиональную технику, доставить ее в Украину, набрать сотрудников. Бюджет телеканала составляется и утверждается на год. Есть понятие телевизионного сезона. У нас контракты двух-, трех-, пятилетние на закупку продукта. Какие четыре месяца? Телевидение так не работает!". 
Из-за этого не исключено, что телеканалы заполнят квоту дешевым украиноязычным контентом сомнительного качества. 
Влад Ряшин отмечает: учитывая нынешние экономические условия, а также количество запретительных норм и квотирование, качество украиноязычного контента снизится, если отрасль не получит государственной поддержки.
"Я с пониманием отношусь к популяризации украинского языка через кино и сериалы. Но одними квотами эту проблему не решить. Введение квот без внедрения механизма государственной поддержки производства украиноязычного контента приведет к одному – снижению качества этого контента. Потому что его будут производить из-за квот, лишь бы в них вписаться, а вопрос качества отойдет на второй план. Возможно, крупные телеканалы раз в сезон будут инвестировать в производство высокобюджетного проекта
– убыточного, но имиджевого – и на этом все", – убежден Влад Ряшин.
К слову, в августе "Новый канал" в качестве эксперимента начал транслировать известный российский сериал "Моя прекрасная няня" в дубляже на украинский язык. Новшество натолкнулось на бурную волну протестов со стороны зрителей, которые не сдерживали эмоций в комментариях на официальной странице телеканала на Facebook.
"Как меня бесит ваша неадекватная идея перевести сериалы на украинский язык. Это такое убожество", "Они весь канал перевели на украинский язык. Что за х*ень. Смотреть не возможно же. Да еще и такие противные голоса. Нет, ну я люблю украинский, но если "Новый канал" — это украинский канал, то снимать надо было все фильмы, реалитишоу, передачи на украинском языке. А не столько лет вы все делали на русском, а тут патриотами стали", "Після того, як змінилась озвучка серіалів на новому, відбилось все бажання включати той канал!!! То ні слухати, ні бачити більше не хочеться, на жаль", "Противно смотреть! Поздравляю, у вас минус один телезритель!" — писали зрители. 
Правда, некоторым идея "украинизации" сериала понравилась. В основном, по политическим соображениям.
"Милые боты — очень хочется слушать русский язык на тв — врубайте спутник и смотрите русские каналы или нах... валите в страну где говорят по-русски. Другое дело качество озвучки". "Нормально. Пересічні у захваті від цього серіалу. То ж переглядаючи будуть підсвідомо звикати до української мови", — делились они своим мнением.
Единственная лазейка – ночной эфир
Согласно закону, украиноязычной считается передача в прямом эфире, если ведущие говорят на государственном языке. Гости же, в таком случае, могут говорить на любом языке. Если же передача транслируется в записи, то реплики гостей, которые говорят не по-украински, придется дублировать (или озвучивать).
В любом случае, это чревато конфликтами – вроде того, как в конце июля украинского журналиста и блогера Юрия Романенко выгнали с передачи "Прямым текстом" на канале ZIK за отказ говорить на украинском языке.
Единственная лазейка для телеканалов – ночной эфир. Контент, который транслируется с 22:00 до 7 утра, не подпадает под квотирование, поэтому его переводить на украинский язык не надо. Кстати, это та же причина, по которой российские фильмы и сериалы, скорее всего, телеканалы также постараются максимально уместить в ночное время – чтобы не травмировать слух зрителей их озвучкой на украинский.
"У нас 17 часов прямого эфира в день, плюс в выходные чуть меньше. И естественно, у нас огромный поток гостей, – размышляет Василий Голованов из NewsOne. – Конечно, заставлять их переходить на украинский язык мы не будем. Думаю, те, кто свободно владеет украинским языком, украиноязычному ведущему и так сами будут отвечать на украинском. К тому же, программы, которые транслируются в ночном эфире, не квотируются. А повторы наших прямых эфиров выходят как раз в ночное время. Если бы в дневное время, по которому считается квота, то гостей пришлось бы дублировать на украинском языке. Но поскольку в прямоэфирном вещании будет учитываться только ведущий, который говорит на украинском языке, то нам этого будет более чем достаточно. К тому же, еще год все собственное производство телеканала на любом языке засчитывается в 75-процентную квоту".

Василий Голованов, NewsOne
Выходит, теперь телеканалам будет выгоднее создавать больше ток-шоу в режиме live, а не передачи в записи.
К слову, некоторые телеканалы еще до момента официального вступления в силу закона о квотах стали менять формат передач. Так, к примеру, на телеканале "СТБ" ведущая популярной дневной передачи для домохозяек  "Все буде добре" Надежда Матвеева с недавнего времени перешла на украинский язык, хотя раньше вела свое шоу на русском.
Встанет вопрос и о дальнейшей трансляции выпусков новостей на русском языке. Русскоязычные новости выходят, например, на "Интере", "Украине" и на ряде новостных телеканалов. 
Впрочем, опрошенные нами руководители новостных служб ряда телеканалов сказали, что пока, как минимум в ближайший год, не будут отказываться от русскоязычных новостей. 
Зачем вообще нужны были квоты
Авторы закона ссылались на обращения возмущенных граждан по поводу неиспользования государственного языка на телевидении. По их словам, русский язык заполнил украинский эфир после принятия в 2012-м году закона "Об основах государственной языковой политики" (так называемый закон Кивалова-Колесниченко), которым были отменены языковые квоты на телеканалах. А новый закон, уверяли законодатели, призван "удовлетворить спрос общества и стабилизировать ситуацию в стране".
Правда, многие игроки медиарынка ставят под сомнение тезис о засилье русского языка в эфире.
Так, согласно рейтингу, который опубликовал Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания еще перед принятием закона о квотах, уже тогда 60% всех общенациональных телеканалов на 75% вещали на украинском языке. Еще 20% телеканалов показывали больше половины украиноязычного контента, и только 20% телеканалов вели на государственном языке меньше половины эфира. То есть, 80% телеканалов и так большую часть эфира вели на украинском.
Самые низкие показатели по украинскому языку – у исторически ориентированных на русскоязычную аудиторию телеканалов "Украина" и "Интер". Именно по ним больше всего и ударят квоты на украинский язык.

"Этот закон не способствует развитию украинского языка, он направлен против русского языка, – считает Анна Безлюдная. – И до принятия закона о квотах на большей части телеканалов вещание велось, в основном, на украинском языке. Поэтому возникает вопрос: кто ущемлял украинский язык? Практически все школы на украинском языке. Государственный язык – один, украинский. Так в чем проблема с украинским языком?".
"Украинский язык дискриминировали, – оппонирует Юрий Макаров. – И это правда. Потому что в стране до сих пор превалирует русскоязычный контент. Это данность, которую мы должны принять. У нас есть русскоязычные потребители нашего контента, которые не понимают украинского, как есть и наоборот. Проблема в том, что русскоязычные украинцы не понимают, что уже выросло поколение, которое по-русски не общается и по сути его не понимает – это для них иностранный язык. И я знаю много таких украинцев. Они обходятся украинским общением, украинскими медиа, книгами, и мы должны их учитывать".
Данные опроса КМИС показывают, что на украинском языке дома разговаривают 45,7% домохозяйств в Украине. На русском языке – 36,7%, на украинском и русском языках в равной степени – 17,3%.
Юрий Макаров квоты поддерживает и настаивает на их необходимости: "Я считаю, что нам нужна позитивная дискриминация в пользу украинского языка. Учитывая давление инерции, плюс рынка, который пытается противодействовать (мы-то отключили российские каналы, но по спутнику их продолжают смотреть, особенно в селах), нам надо больше продвигать украинский язык в массы".

Юрий Макаров, Суспільне ТВ
Согласен с необходимостью введения квот на украинский язык и медиаэксперт Иван Седловский. 
"Этот путь еще полтора века назад, в эпоху колониального господства Австрии, прошла Чехия, - говорит Седловский. - Чешский язык долгое время был уделом селян, а т.н. элита говорила исключительно на немецком. Эту ситуацию удалось изменить – в том числе путем принудительной "чехизации". Правда, не в виду квот на ТВ – телевидения тогда еще не существовало, – но ввели обязаловку: если приходишь в госучреждение, будь добр – обращайся на чешском языке, а не на немецком. Конечно, тоже было сопротивление – если дворянин всю жизнь говорил и думал на немецком языке, зачем ему переходить на какой-то сельский суржик? Так многие думали, но ничего – передумали. Реформы везде так работают. Если простая агитация не приносит результата, в ход идут строгие ограничения".
Однако на этот счет есть и другое мнение. Эксперты напоминают о докладе ОБСЕ за 2003 год, в котором утверждается, что квотирование единственного государственного языка нарушает права граждан на доступ к информации, которые закреплены международными и европейскими конвенциями по правам человека. Мол, цивилизованные страны наоборот стараются квотировать миноритарные языки, а не государственные, поскольку именно они являются наиболее уязвимыми.
"К рыночным отношениям украинский закон о квотах не имеет ни малейшего касания. Это не просто преференция, а откровенная дискриминация", - говорит эксперт ОО "Фонд общественной безопасности" Юрий Гаврилечко.
И тут речь о дискриминации даже не носителей языка, а производителей и трансляторов контента: государство фактически указывает им, что продавать в приоритетном порядке, нарушая их права как субьектов хозяйствования.
"Вот если бы государство резко увеличило финансирование производства контента на украинском языке и он, в результате, стал бы более конкурентоспособным на рынке – то это было бы замечательно, и попадало бы по государственный протекционизм. А вот запрет на продажу одного продукта (безотносительно того, это контент на русском или на японском языке) с приоритетом в продаже другого, но на украинском – это дискриминация. Или все в равных условиях, или нет. Если нет, то должно быть внятное обоснование, что именно нет и почему нет. А так это просто грубое вмешательство в хозяйственную деятельность", – уточняет Гаврилечко.
Влад Ряшин также сомневается, что квоты помогут стимулировать национальное производство кино и сериалов в Украине. "Чтобы произвести сериал, нужен определенный бюджет. Если у телеканала нет возможности инвестировать, то никакие квоты не простимулируют собственное производство. Они простимулируют только то, что на телевидение будет больше дешевого, и, соответственно, менее качественного продукта на украинском языке, – считает продюсер. – Вот почему закон о квотах имел бы смысл, если бы сочетался с поддержкой государства, с дотациями на украиноязычный продукт. А так, у нас вроде как приняли закон о поддержке украинского кино- и телепроизводства, но фактически денег под него в бюджет пока не заложили", – говорит Влад Ряшин.
Медиаэксперт Михаил Подоляк соглашается: "Языковые квоты – если отказаться от идеологизации проблемы – это банальная запретительная конкурентная технология. И наносит она ущерб, прежде всего нашим телеканалам, парадоксальным образом, выбрасывая их из глобальной конкуренции. Любой медийный бизнес –  это продажа не просто слов, но смыслов, максимально широкой аудитории. Поэтому все стараются внедрять любые языки/идеи, которые наращивают аудиторию. Любая запретительная технология –  это самоизоляция. Мы сами сужаем свою аудиторию. Итог – украинские каналы станут еще более провинциальными и серыми, так как зритель уйдет в сеть или на спутник. Что, в свою очередь, сократит приток денег в собственное производство",  – уверен эксперт.
Но в случае с языковыми квотами все аргументы рынка разбиваются о вопросы идеологии и политики.
Результат или обратный эффект
"Есть две противоположные позиции, – рассуждает Юрий Макаров. – Первая: наше государство – Украина, и я не хочу слышать вокруг себя язык страны-агрессора. Вторая: я здесь вырос, общаюсь по-русски, думаю по-русски, и отвалите от меня, не вам решать, на каком языке мне говорить. И наша функция – найти компромиссный вариант. Или определить – а компромисс вообще возможен? Я как филолог могу вам сказать, что практически нет. Еще раз: где в одном месте убудет, в другом – присовокупится. Не может быть такого, чтобы абсолютно все были довольны".
Правда, Анна Безлюдная считает, что метод запретов и ограничений будет иметь обратный эффект. 
"Это и для украинского языка медвежья услуга, – говорит она. – У людей сейчас наоборот может вырабатываться негативное отношение к украинскому языку, потому что его насильно навязывают. Многих это еще больше злит, общество будет еще больше разобщено. Язык – как живой организм, это то, как ты думаешь, как ты чувствуешь. Это не просто способ передачи информации. Нужно очень аккуратно относиться к таким вещам. Так что итог у этих квот один: люди будут хуже знать русский язык, а украинский лучше знать не станут", – резюмирует Анна Безлюдная.
Впрочем, с введением квот на ТВ угнетение русскоязычному населению Украины не грозит, считает Иван Седловский. "У нас полно русскоязычной литературы, в интернете много контента на русском языке. По охвату аудитории украиноязычные украинские интернет-ресурсы очень проигрывают русскоязычным, это ни для кого не секрет. Даже в двуязычных изданиях посещаемость украинской версии сайта намного ниже, чем русской. То есть, русский язык никуда не делся и не денется. Но благодаря квотам люди быстрее выучат украинский язык и быстрее начнут на нем думать. И тогда ми з вами будемо спокійно спілкуватися українською мовою, і це не викликатиме жодного дисонансу", – отмечает Седловский. По его мнению, "сроднение" с украинским языком благодаря квотам случится уже в ближайшие пять лет.
Другие же эксперты считают, что закон о квотах на ТВ может ждать та же участь, что ранее постигла "черные списки" актеров и запрещенные российские фильмы: непонимание и протест среди рядовых зрителей, которые уйдут от украинского телевидения в интернет и на спутник.
"Возьмем какой-то незапрещенный предыдущими законами российский сериал, например, мелодраму про любовь. Ты ее купил, поставил в эфир, люди смотрят, всем нравится. А уже с октября, чтобы его показывать в Украине в прайм-тайме, он должен быть переведен и озвучен на украинском языке. И вот вопрос: кто его будет смотреть? Это не премьера, а уже знакомый зрителю продукт, из которого он уже запомнил персонажей, какие-то крылатые фразы. Вы думаете, обыкновенные зрители так вникают в эти все квоты и законы? Да они просто включат телевизор и подумают, что мы здесь все, на телеканале, сошли с ума. Хорошо, вот вы напишите статью, мы попытаемся разъяснить зрителям еще одни новые реалии. Но люди живут своей жизнью. Они просто хотят посмотреть любимый сериал", – говорит Анна Безлюдная.
"Нам до сих пор пишут люди на канал и спрашивают: почему вы не показываете тот или иной фильм? Почему, например, на 125-летие Булгакова вы не показали сериал "Мастер и Маргарита", фильм "Собачье сердце" или "Дни Турбиных"? Мы отвечаем, что они запрещены, как и еще сотни фильмов. "Как?!" – возмущаются зрители. – "А что же можно сделать?" И на это пока нечего ответить, – рассказывает руководитель Inter Media Group. – Вот так же будет и с этим законом (о квотах – прим. ред.): люди просто не будут понимать, почему им не показывают то, к чему они привыкли, и что вообще происходит. И таких людей – миллионы. Вот о них те депутаты, которые голосовали за этот закон, подумали?".
ссылка

«Чудовищное в своём цинизме выступление президента Чехии Земана на сессии ПАСЕ.  Украина не будет торговать своими гражданами, территорией, суверенитетом, честью и достоинством. Это не продаётся», — написала Геращенко на своей странице в Facebook.
Также первый вице-спикер Рады заявила, что её расстроили звучали в зале во время выступления Земана аплодисменты некоторых европейцев.
Президент Чехии Милош Земан на Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) в Страсбурге назвал потерю Украиной Крыма «завершённым делом» и заявил, что Москва компенсирует Киеву полуостров.
Крым стал российским регионом после проведённого там в марте 2014 года референдума, на котором большинство жителей полуострова высказались за воссоединение с Россией.

В общем, странная и подозрительная это история. И персонаж выбран убогий. Я о шифровальщике. Типа, создал подполковник только что сайт, но название его может прочитать лишь с бумажки, заикаясь. Между прочим, сайт этот находится на одном IP с dnr-online.ru, gazeta-dnr.ru, vsednr.ru, dnr-pravda.ru и перечень этот явно не украшает», - в частности, отмечает Руслан Мармазов.





Собственно, это очевидно и без данного опровержения. Во-первых, Татьяна Мармазова никогда не была сотрудником Донецкого государственного университета управления, который, кстати, в 2014 году уже именовался как Донецкий национальный университет управления (ДонНУУ), по той простой причине, что она была проректором Донецкого национального университета (ДонНУ). Это – два абсолютно разных ВУЗа. Как говорится, дьявол кроется в мелочах. И этих «мелочей» оказалось немало. Взять, например, сами «шифротелеграммы», подлинность которых не выдерживает никакой критики по причине несоответствия указанным грифам.

---

---

Подробнее: http://antifashist.com/item/sudba-shifrovalshhika-specoperaciya-protiv-tatyany-marmazovoj-poterpela-fiasko.html#ixzz4v7PdZJTU

Комментируя вопрос, может ли Украина простить и амнистировать сепаратистов, которые раскаялись в содеянном, Ольга Коцько ответила, что считает это неприемлемым:
«Я не считаю, что их можно простить. Как вы считаете, можно ли простить убийцу вашего родного брата или матери? Да, я сравниваю эти все понятия. Это то же самое: тех людей, что погибли в Донбассе, проливали свою кровь, я считаю своими родными братьями», – заявила Коцько.
По её мнению, ситуация, когда СБУ на неподконтрольной Украине территории может проверить, действительно ли военные совершали тяжкие преступления, является совершенно абсурдной.
«Я никогда не поверю в то, что на неподконтрольной Украине территории наша Служба Безопасности может проверить, действительно ли военные совершали тяжкие преступления. Это абсурд и бред. Сегодня я общалась со своими знакомыми, которые работают в этой структуре, и они говорят, что да, это невозможно, но никто этого не проверяет», – комментирует глава «Правого сектора» в Киеве.
Отвечая на вопрос ведущего касаемо того, что следует сделать с оставшимся населением Донбасса, как относиться к людям, которые говорят, что никого не убивали, глава киевской организации партии «Правый сектор» заявила, что их надо лишать гражданства:
«Их надо лишать гражданства в обязательном порядке. Если я предаю свою семью, мой папа меня выгоняет из квартиры. Если человек предал свою Родину, свою маму – мы кровью залили уже весь Донбасс. Они не предали страну, они просто позвали Путина, когда ходили с флагами. Как мне поверить человеку, когда он говорит, что никого не убивал? Пусть нормальные люди уедут, вернее, все нормальные и адекватные уже уехали. Всем остальным – до свидания. Всех надо выселить», – заявляет Коцько.
Ситуацию, когда люди внезапно переходят на сторону Украины, отрекаются от «русского мира», Ольга Коцько сравнивает со «Свадьбой в Малиновке» и подчёркивает, что эти самые люди должны сами восстановить своё жильё, которое по их призыву были разрушены:
«Это актёры, которые играют свою роль. Хорошо, пускай они хотят перейти на сторону Украины. Они говорят, что раскаялись, их обманули, они не знали, были тупенькими, никто ни о чём не думал, хотели жить в лучшей стране, хорошо. Пускай сначала сами восстановят свои дома, которые по их зову были разрушены. Я не собираюсь платить деньги как налогоплательщик на восстановление того самого Донбасса. Это глупость», – подытожила Коцько.

Об этом сообщает портал «Православная жизнь», передает корреспондент «ПолитНавигатора».
С докладом о состоянии дел в сфере религии на Украине выступят представители УПЦ, общественных и правозащитных организаций.
«Украинскую Православную Церковь на сессии представляют глава Представительства УПЦ при европейских международных организациях епископ Виктор Барышевский, сотрудники ОВЦС УПЦ, представитель НПО «Общественная правозащита» Олег Денисов.
Состав представительства позволяет предоставить информацию о проблемах нарушений прав верующих УПЦ из первоисточника», – говорится в сообщении.

..