Цитата: stanislav_f3c37c
Ну про продажу еще вилами по воде писано А насчет тупости то уже многие читают ценники на Чикагской бирже На дурачка не продают
ну, как доказывает практика, умение читать ценники ещё не показатель ума. Касательно продажи земли, дорогой вы наш человек, земля БУДЕТ ПРОДАНА, это одно из условий ЗАПАДА, вам просто как всегда скажут в последний момент, а до самих вас это не дойдёт. Мне не важно, кто в конечном итоге продаст землю, Янукович или Тимошенко.... Важно то, что перед отправкой этих персонажей в утиль, они протащат это решение и вы пикнуть не успеете. На этой хрени заработает очки свидомый национализм, что в интересах Запада, вырастить антирусскую Украину и в очередной раз её отыметь по полной программе. Вы свидоукры, как были чужими холопами и марионетками, так и останетесь. Выше вышиванки вам прыгнуть не положено, как индейцам США. Носитесь со своими перьями, радуйтесь стеклянным бусам "демократии" и "свободы слова", которые по своей цене дешевле, нежели те самые бусы. Вы продаёте страну в рабство, при этом не важно, ещё раз не важно, кто именно. Назначь любого свидомого холопа начальником Украины и он замордует всех своих соплеменников до смерти... При этом, первый и второй будут петь гимн "ще не вмерла Украина", прижимая руку к сердцу... Когда одна сволочь обгадиться, её спишут и назначат другую сволочь и всё повторится. ВЫ будете пищать о том, что Кравчук, Кучма, Ющенко, Янукович, Тимошенко, Тягнибок и далее по списку, оказались предателями, жидами, москалями и плохими украинцами, но это ничего не меняет в вашей бестолковой судьбе... Настанет ещё одна Руина, соберётся Чёрная Рада и народ в который раз скажет своё слово и на памятнике Богдану заменят табличку на прежнюю:
Единая и Неделимая Россия Дополню замечательным отрывком Михаила Осиповича Меньшикова, из "Писем к русской нации". написанным им в 1911 г. Как я уже высказывал однажды, наших
яростных украинофилов нельзя считать русскими. Очевидно, в крови их проснулись те тюркские кочевники, которые когда-то терзали Южную Русь, пока не замучили ее до смерти. С бешенством племенной ненависти нельзя Морить; против господ мазепинцев потребна не идейная, а реальная государственная борьба. Но те из южнорусов, которые не отрекаются от общерусской семьи, пусть внимательно прочтут биографию своего “батьки Тараса”. Они увидят, до какой степени сердечно отнеслась Великороссия к украинскому таланту и насколько он был обязан “жестоким москалям”. Как ни оплакивают ужасы крепостной неволи Шевченко, ужасы его ссылки и солдатчины — на самом деле все это было до крайности смягчено вниманием и участием к Шевченко тех великороссов, с которыми он сталкивался.
Не “москали”, а свои же земляки-хохлы немилосердно секли Шевченко в школе; родной дядя сек его подряд трое суток и чуть было не запорол до смерти. Ничего свыше пастуха или маляра родная Малороссия не обещала дать поэту: так он и погиб бы чабаном. А “свинья Энгельгардт” (помещик Шевченко), как и управляющий его, заметили способности мальчика к рисованию, и тогда, в каторжное будто бы крепостное время, уважили эти способности, послали мальчика учиться живописи в Варшаву, в Петербург. В Петербурге, едва лишь были открыты способности Шевченко, — посмотрите, какое горячее участие принимают в нем такие знаменитости, как Брюллов, Григорович, Венецианов, Жуковский. Стоило крепостному парню обнаружить просто дарование, далеко не гениальное, в живописи — и вот он делается любимцем знати: за ним все ухаживают, собирают средства, выкупают из крепостной зависимости. Посмотрите, как бережно “холодный Петербург” поддержал искорку таланта, чуть было не погашенного в глуши провинции. Графиня Баранова, княжна Репнина, графиня Толстая, князь Васильчиков, граф Толстой друг перед другом наперебой хлопочут за Шевченко и облегчают ему жизненный его путь. Ну а Малороссия? Как она встретила уже прославленного на севере поэта? С восторгом, конечно, но с каким? “Многочисленное украинское помещичье общество, — говорит один биограф (г. Яковенко), — не могло предложить своему народному поэту ничего лучшего, чем карты или пьянство”.В знаменитой Мосевке, куда съезжалось до двухсот помещиков из трех губерний, в Мосевке, которую называли Версалем для Малороссии... Шевченко попал в так называемое общество “мочемордия”.
“Мочить морду” означало пьянствовать, а “мочемордой” признавался всякий удалой питух: неупотребление спиртных напитков называлось сухомордие или сухорылие. Члены, смотря по заслугам, носили титулы: мочемордия, высокомочемордия, пьянейшества и высокопьянейства. За усердие раздавались награды: сивалдай в петлицу, бокал на шею, большой штоф через плечо и пр., и пр. У Чужбинского читатель, если пожелает, может найти дальнейшее описание пьяных оргий. Такова была атмосфера “ридной Вкраины” в той области быта, где она пользовалась полнейшей самостоятельностью. Разве вместо безобразного пьянства (которое сделалось болезнью Шевченко и свело его в могилу), разве вместо дебошей то же общество не свободно было погружаться в науки, в искусства, в земледелие, в культурный труд? Украиноманы рисуют Шевченко как какого-то пророка и вождя — между тем втянувшийся в пьянство поэт быстро терял и талант, и то культурное развитие, которое дал ему “холодный Петербург”. Украиноманы не могут забыть, что крепостного Шевченко как-то высекли. Но уже свободный и знаменитый, под пьяную руку он сам дрался и сек людей. Поссорившись как-то с шинкарем-евреем, Шевченко закричал своей компании: “А нуге, хлопцы, дайте поганому жидови хлесту!” Еврея моментально схватили и высекли. Такова была тогдашняя эпоха: насилия были в обиходе. Если уж оплакивать варварство тогдашней Великороссии, будто бы державшей Украину и ее поэта в неволе, то нелишне припомнить, какова была сама Украина и каков был сам поэт. Когда за политическое преступление Шевченко был сослан в прикаспийские степи, то у всего кацапского начальства, у всего офицерства страшных николаевских времен Шевченко-солдат встречал самое сердечное, самое уважительное отношение. Нарушая закон, то есть рискуя потерпеть тяжелое взыскание, Шевченко-солдата освобождали от службы, принимали как равного в своем обществе, ухаживали за ним, разрешали все, что ему запрещалось (писать и рисовать), всеми мерами облегчали положение и старались выхлопотать прощение. Вопреки кричащей легенде, ссылка и заточение Шевченко (серьезно им заслуженные) почти всегда были призрачными — до такой степени великорусское общество высоко чтило талант, хотя бы и малорусский, хотя бы враждебный России... У нас, к сожалению, пустые сплетни предпочитают документальным данным. Мне кажется, фанатики украинского сепаратизма окажут себе услугу, если изучат биографию Шевченко: она должна действовать весьма охлаждающе.
Шевченко умер сорока семи лет, то есть годами старше Пушкина, но сопоставьте эти два имени — и вы почувствуете, что такое культурная Россия и что такое она захолустная, провинциальная. Что бы там ни болтали ограниченные умом политиканы, Россию издавать не нужно: она создана — и создана историей не в чигиринском или конотопском горизонте, а в очертаниях мировой державы. Полностью
Отредактировано: neuch - 19 июн 2011 16:01:26