Белоруссия: проблема геополитического выбора

Владимир Путин еще раз пригласил главу белорусского государства принять участие в заседаниях Высшего Евразийского экономического совета и Совета глав государств СНГ 11 октября в Сочи. Александр Лукашенко подтвердил свое участие в этих международных форумах и подчеркнул, что высокий уровень координации между Беларусью и Россией зачастую становится решающим фактором и предопределяет в конечном итоге принятие концептуальных решений по развитию интеграции.
Александр Лукашенко и Владимир Путин обсудили актуальное состояние белорусско-российского сотрудничества и тенденции в этой сфере. Кроме того, президенты Беларуси и России во время разговора затронули тему подготовки к проведению сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ в Минске, которая намечена на 30 ноября.
Александр Лукашенко также тепло поздравил Владимира Путина с днем рождения, пожелав ему успехов в дальнейшей государственной деятельности.

Ковры превратились в «лапти»
Один из представителей директорского корпуса Бреста, ранее работавший на комбинате, недоумевает, зачем нужно «мучиться» с проблемным предприятием:
«Время ковров, по большому счету, прошло. Когда-то свои же сотрудники разбирали их по цене завода мигом. Человек, занимавшийся реализацией, говорил: «Уже не только полы застелили, но и потолки, и стены, и все равно: «Дай!». Благодаря коврам мы покупали дефицитное оборудование. А сейчас так ли много желающих приобрести ковер?.. Надо успокоиться и принять это как факт. Извините, ну не носим мы уже лапти. Значит, не надо пытаться реанимировать «лаптевую фабрику». Лучше ее перепрофилировать».
«Устойчивая неплатежеспособность»
Виктор Мариничев, назначенный в 2014 году антикризисным управляющим, поначалу был уверен: «Прорвемся. Только нужно набраться терпения» (цитата из интервью). И еще: «Я всю жизнь занимаюсь коврами. И убежден, что ковры продаются. Основная моя цель – возрождение рынков сбыта. Если будут продажи, предприятие выживет». Увы, пока получается только терпеть...
Планы санации по возврату заемных средств не выполняются. Общая сумма требований в реестре кредиторов, утвержденном общим собранием кредиторов и Экономическим судом Брестской области, составляет 12,5 млн рублей. Основные кредиторы – Министерство финансов (4,6 млн рублей) и ОАО «Беларусбанк» (6 млн руб.).
Аудиторская проверка, проведенная индивидуальным предпринимателем Майей Климович, показала, что «дефицит денежных средств ОАО «Ковры Бреста» за период с 1 января по 31 декабря 2016 г. составил 282 тыс. руб., что не соответствует предусмотренному планом санации положительному денежному потоку в размере 3606,9 тыс. руб. Оценка (…) по состоянию на 31 декабря 2016 г. свидетельствует о неплатежеспособности организации, приобретающей устойчивый характер».
Пике продолжается
В текущем году, по данным управления экономики облисполкома, ситуация ухудшилась. Объемы производства с января по июль снизились на 17 % в сравнении с прошлым годом. В первом полугодии убытки от реализации составили 134 тыс. руб., рентабельность продаж - «минус» 2,5 %.
Задействована треть мощностей. Сравним: после реконструкции 1984 года (а первый ковер был соткан в июне 60-го) проектная мощность коврового комбината составляла 5 млн квадратных метров ковров в год! Сейчас технические возможности – около 2,4 млн кв. м ковровых изделий, т. е. вдвое меньше. Но и они не используются в полной мере. В 2016 году было выпущено 993 тыс. кв. м изделий и тем самым был задействован 41 % производственных мощностей. За семь месяцев текущего года эти показатели составили соответственно 488 тыс. кв. м и 35 %. Трудится в ОАО 366 человек.
Наш ковер в Пакистане ко двору?
Средств, вырученных от продажи ковров, хватает на заработную плату (в среднем, по официальным данным управления экономики горисполкома, она номинально составляет около 530 рублей) и закупку, хоть и с перебоями, сырья. Не заметно экономического эффекта от продажи и сдачи в аренду неиспользуемого имущества, зданий и оборудования. Хотя значительную часть незадействованных площадей уступили мебельной компании «Блэк Рэд Уайт» под строительство логистического комплекса.
Наиболее реальным выходом из сложившейся ситуации представляется поиск инвестора. С этой целью уже произведена оценка имущества предприятия, в том числе и отдельно производственного комплекса. Партнерам в Пакистане неоднократно вносили предложения по созданию совместного предприятия. Там есть сырье, рынки сбыта и незанятое население. Осталось (всего-то) дождаться положительного ответа.
Каков градус оптимизма у антикризисного управляющего – узнать не удалось. Виктор Мариничев с некоторых пор от интервью воздерживается.

Семашко напомнил, что в Венесуэле Беларусь построила четыре завода, в том числе самый крупный в Латинской и Центральной Америке завод по производству керамических блоков, заводы по сборки 10 тыс тракторов в год, 5 тыс автомобилей МАЗ, 3 тыс единиц дорожной и коммунальной техники. Семашко отметил, что половина этой продукции нужна рынку Венесуэлы, а 50% ее должно пойти на экспорт в другие страны Латинской Америки. «К имеющимся нефтяным валютным поступлениям будет хорошая добавка в виде поступлений от этой техники», — уверен вице-премьер.
Планируется, что через месяц в Минске совместная комиссия выработает дорожную карту сотрудничества.
«Мы должны не позднее чем до конца ноября доработать дорожную карту. Есть в карте и новые заводы. В частности, это направление сельскохозяйственного производства», — отметил Семашко. Он подчеркнул, что 60% продовольствия на 10 млрд в год Венесуэла импортирует.
Вице-премьер напомнил, что Беларусь несколько лет назад подписала договор на строительство с нуля агрогородка в Венесуэле. «Он на треть реализован — 168 домиков построено, поставили сельхозтехнику, от плуга до трактора. Убежден, что это будет удачный проект», — рассказал вице-премьер, добавив, что есть возможность реализовать еще 3−5 проектов, «где можно развивать с нуля мощные сельхозпредприятия».
Семашко напомнил и про программу строительства жилья, которую в Венесуэле активно реализовывали в тучные годы и бесплатно раздавали квартиры «определенным слоям населения». Он признал, что сейчас Беларусь осталась одной страной, продолжающей участие в проекте.
Он уверен, что есть перспективы в Венесуэле и у белорусских нефтяников. «Мы заинтересованы выйти на месторождение и самим добывать нефть. С другой стороны, мы готовы помочь венесуэльцам в меру своих сил. Вот мы туда предложили новые технологии. Они очень расточительно относились — выработали месторождение, чуть добыча упала, уходили на другое. А там еще остается масса нефти», — рассказал Семашко.
Он отметил, что белорусы добывали в Венесуэле до 1,2 млн тонн в год еще 3−4 года назад. «Сейчас объемы упали — 830−840 тысяч тонн, но мы готовы увеличивать объемы до 2−3 млн на этих скважинах бэушных», - заверил Семашко
В 2016 году товарооборот Беларуси и Венесуэлы составил 2 млн долларов, сократившись на 92,6% к 2015 году. Основными экспортными позициями были лекарства (805,6 тыс. долларов) и мука (768,3 тыс. долларов). В январе-июле 2017 товарооборот составил 5,4 млн долларов, экспорт составил 5,2 млн, в том числе поставки калийных удобрений — 4,875 млн долларов.
В Венесуэле работает 4 субъекта товаропроводящей сети белорусских предприятий, осуществляющих сборку тракторов и машин. В частности, в 2017 году собрано 14 автомобилей МАЗ, 8 тракторов. Заключены контракты на поставку 2600 и 2000 машинокомплектов соответственно.
Кроме того, уже 10 лет ЗАО «Белзарубежстрой» участвует в строительстве жилья в Венесуэле. Реализуется три контракта на возведение 19 968 квартир. Уже сданы в эксплуатацию 7400 квартир. Экспорт белорусских услуг в Венесуэлу в 2016 году составил 344,2 млн долларов (рост в 2,8 раза). Основа этого экспорта — как раз строительство жилья.

В 2014 году бывший ведущий экономист Всемирного банка Бранко Миланович написал статью, посвященную 25-летию падения Берлинской стены. По его мнению, после реформ ВВП стран бывшего СССР и его сфер влияния должен был расти в среднем на более чем 2% в год. Но экономика большинства постсоциалистических государств не достигала и показателя в 1,7%. Тогда Миланович разделил эти страны на проигравшие, относительно проигравшие, относительно выигравшие и выделил пять стран, которые все же вошли в двери капитализма. В это число вошли Эстония, Польша, Албания, Армения и Беларусь.
«Конечно, он немного ошибся, потому что эта пятерка сформирована по наименьшей доле нефтяных доходов в росте ВВП. Но их объединяет высокая доля нового частного бизнеса. Именно не приватизированного, а возникшего на национальной почве», — пояснил немного спорный выбор стран Данейко.
По мнению экономиста, отечественный частный сектор совершенно не похож на украинский или российский. У белорусского бизнеса в приоритете качество услуги и продукта, а для наших соседей это далеко не самый значимый показатель, отмечает спикер.
Ориентированность на качество местные предприниматели выбрали еще в середине 90-х, когда средний темп инфляции составлял около 80% и деньги были слишком дорогими. «В таких условиях выживают и развиваются только экспортно ориентированные производственные компании. И в основном они появились в сферах деревообработки, высоких технологий, косметическом секторе и прочих. Простой успех нашего бизнеса — европейское качество по белорусской цене», — уверен Данейко.
Экономист не сомневается, что частному сектору нужны преодолимые барьеры, формирующие конкурентоспособность. Но, как он считает, это не должно сказываться на реформах. К примеру, серьезные изменения для белорусского предпринимательства начались лишь в 2006 году. По словам спикера, это произошло лишь потому, что в 2005 году подавляющее большинство белорусов стало позитивно относиться к частному бизнесу. «Тогда население увидело, что белорусские предприниматели зарабатывают деньги своими мозолями. И у нас нет миллиардеров-нефтяников или металлургов, это стало вызывать уважение у нашего населения», — вспоминает Данейко.
Трансформация государства и сопутствующее изменение системы ценностей вызвали интересный парадокс в государственной структуре Беларуси, продолжает спикер. Авторитарный лидер, сдерживающий реформы, и антикоррупционная составляющая сформировали, с одной стороны, эффективный частный сектор и, с другой стороны, — погибающий госсектор. Однако его нельзя просто ликвидировать, считает Данейко, потому что дальнейшее развитие белорусского бизнеса требует дешевых денег. Если государство не сможет обеспечить в долгосрочном плане финансовую макроэкономическую устойчивость и дешевые деньги, то рост экономики будет под большим вопросом.
Следующими проблемами экономист назвал подготовку будущих профессиональных кадров и нехватку коммуникаций предпринимательства с наукой. По словам Данейко, отечественным компаниям все больше не хватает местных специалистов, поэтому в белорусском бизнесе чаще стали нанимать экспатов.
«Поэтому государству необходимо инвестировать в образование и научные исследования. Советская система образования уже истощилась. Мы должны формировать предпринимательское общество и производить продукты, а образование должно стать кузницей будущих предпринимателей», — резюмировал спикер.
Следующие выступающие дополнили рассуждения Данейко. К примеру, заместитель директора департамента по предпринимательству Минэкономики Дмитрий Красовский напомнил, что государство уже сейчас сокращает неэффективную часть госсектора. «За прошлый год в два раза сократили сельское хозяйство и на 30% промышленность. Но мы не можем его сразу отсечь. Кто же будет платить деньги бюджетникам, пенсии и пособия? Если отсечь госсектора, то вся нагрузка упадет на еще не столь стойкий частный бизнес», — уверен Красовский.
Генеральный менеджер VP Capital в Беларуси Николай Марковник считает, что для перехода отечественной промышленности на уровень 4.0 необходимо начать изменения с образования. По его мнению, сейчас белорусские вузы держится на специалистах зрелого возраста, которые в ближайшие 2−3 года выйдут на пенсию. Но заменить этих преподавателей совершенно некому из-за низких зарплат во всей сфере образования.
«А тем людям, которые способны чему-то научить студентов, нужно платить в два-три раза больше. Сегодня у государства нет средств на вложения в эту сферу. И даже у ИТ-компаний нет возможности помочь университетам с привлечением высококлассных специалистов. Образовательные программы сейчас не позволяют дать средства вузам на привлечение новых кадров, а только лишь улучшить материально-техническую базу. Но это костыли для учреждений образования, а не действенные решения», — объясняет Марковник.
Спикер уверен, что комплексные изменения необходимо проводить по всей вертикали учреждений образования. Марковник предложил начать с введения фактора конкурентности в эту сферу. «Приезжали бы зарубежные университеты со своими профессорами, которые были бы драйвером для обучения наших преподавателей и повышения качества во всей индустрии», — предположил генеральный менеджер VP Capital.

В аптеках половина лекарств — белорусского производства
Елена Астапенко, заведующая аптеки № 97 РУП «Белфармация» в Минске, встречает нас в холле. Эта государственная аптечная сеть считается самой крупной в столице — 195 аптек. Помимо них в Минске работают еще 470 коммерческих аптек. В аптеке есть электронная очередь и инфокиоск, где можно проверить наличие препарата.
Заведующая рассказывает, что к сезону ОРВИ лекарствами они уже запаслись, хотя пока всплеска таких заболеваний нет. При этом цены на недавно полученные иностранные лекарства не стали выше.
— По нашим наблюдениям заметно снижаются цены на импортные лекарства. Хотя наши отечественные производители выпускают лекарства ничуть не хуже. В среднем в аптеке 50% белорусских лекарств. При этом иногда даже в разы белорусский товар дешевле, чем импортный. Цена на что-то может быть ниже на 10% или 30% в зависимости от субстанций, — рассказывает она.
В целом в сети аптек, по словам генерального директора «Белфармация» Вячеслава Гнития, 55−57% белорусских препаратов. В частных аптеках ассортимент отечественного тоже широкий. Например, в одной из аптек «Беролина» в Минске рассказали о том, что у них в ассортименте около 60% белорусских лекарств.
Цена на импортное лекарство зависит от объемов рынка в стране, где его продают
О том, что в России цены на импортные лекарства ниже, чем в Беларуси, TUT.BY писал. При этом читатели неоднократно рассказывали, что покупают лекарства в соседних странах. Влиять на цену аптека, в отличие от предприятий, которые работают с поставщиками, не может. РУП «Белфармация» — одно из таких предприятий.
— Политика Минздрава направлена на недопущение роста и снижение цен. Переговоры с зарубежными поставщиками идут еженедельно, — рассказывает генеральный директор «Белфармация» Вячеслав Гнитий. — Фармацевтический рынок для разных стран неоднозначен. В России некоторые препараты дешевле, в Украине, в Польше…
По его словам, цена лекарства в определенной стране зависит от позиции производителя.
— Для всех это, конечно, бизнес. Нельзя сравнить емкость рынка Беларуси, которая по прошлому году составила 636 млн долларов и рынок России, который доходит до 10 млрд. Конечно, объемы поставок в Россию и Беларусь разнятся в десятки раз. И поэтому цена для Беларуси выстраивается из возможностей компании заработать на этом рынке. Чем больше рынок — тем ниже цена, — комментирует Вячеслав Гнитий.
Он отмечает, что работая с зарубежными производителями, они просят их снижать цену на лекарства до уровня российского рынка.
— И некоторые компании на это идут. Novartis International (Швейцария) привела свои цены до уровня с российскими. Идут переговоры с Gedeon Richter (Венгрия), KRKA (Словения), — рассказывает он.
По его словам, также на некоторые препараты снизила цены французская компания Sanofi. И сейчас их стоимость у нас даже ниже, чем в Польше и России. Но с другой стороны, есть производители с жесткой позицией. В итоге один из препаратов, чтобы продавать по невысокой цене, приходится поставлять из России.
В Польше часть затрат на лекарства населению компенсирует государство
Людмила Реутская, начальник управления фармацевтической инспекции и организации лекарственного обеспечения Минздрава, обозначила еще одну причину, по которой в России импортные лекарства дешевле. Это падение курса российского рубля.
Но как обстоят дела у других соседей: в Польше и Литве, где рынок даже меньше белорусского?
— Когда я была в Литве и смотрела цена на то, что принимают в моей семье, ничего дешевле не видела. В Польше есть система возмещаемых лекарств. Это госпрограмма. Там есть две цены — возмещаемая и невозмещаемая. По тем лекарствам, за которыми наши граждане ездят в Польшу, мы задавали вопросы представительствам компаний, там ответили, что прайс-листы приблизительно одинаковые для всех стран. Но Польша компенсирует разницу в цене польским гражданам, которые покупают лекарства по польским рецептам.
По словам Людмилы Реутской, в Беларусь импортные лекарства привозят или через дистрибьюторов, или напрямую через производителей.
— Эта система позволила нам избежать контрафакта и фальсификата. У нас десяток лет минимум нет контрафактных лекарств, потому что только напрямую ввозят, — говорит она.
Белорусские лекарства в основном экспортируют в Россию
Около 29% производимых в Беларуси лекарств поставляют в другие страны. При этом стоит задача до 2020 года повысить все поставки до 40%.
Дмитрий Климов, заместитель начальника управления маркетинговой стратегии продаж на внутреннем рынке и экспорте управляющей компании холдинга «Белфармпром», рассказывает, что при этом сегодня около 90% экспорта обеспечивают два предприятия: «Белмедпрепараты» и «Борисовский завод медицинских препаратов».
Холдинг «Белфармпром» заработал в сентябре этого года в итоге преобразования Департамента фармацевтической промышленности Минздрава. Под эгидой холдинга сегодня функционируют государственные предприятия, однако идут переговоры о вступлении четырех частных компаний. Холдинг в том числе помогает предприятиям выйти на внешние рынки.
— Еще одна задача — консолидация. В стране большое количество предприятий. Зачастую некоторые позиции у них пересекаются. Зачем производить пять-семь одних и тех же препаратов одной ценовой категории, если на производстве можно разместить то, что выгодно для экспорта? — говорит Дмитрий Климов.
Помимо стран СНГ, куда Беларусь поставляет лекарства, сейчас прорабатывают вопрос поставок в Сирию, Ирак и Иран. Сегодня большую часть препаратов, около 80%, мы экспортируем в Россию.

Почему падает рождаемость?
Гацура-Яворская: Родители должны иметь гарантию будущего своих детей.
– Мало получить льготный кредит. Детей надо воспитать, одеть, обуть. На это нужно заработать, а ситуация в стране не позволяет зарабатывать достойно, – говорит мама четверых детей, общественная активистка Татьяна Гацура-Яворская.
По ее мнению, существующие стимулы рождаемости не действуют, потому что люди задумываются о будущем детей.
– Государство предлагает родить ребенка. А какое будущее у этого государства – непонятно. Будет ли дальше строиться союз с Россией или мы будем двигаться в сторону Европы? – подчеркивает общественная активистка.
Она обращает внимание и на то, что к многодетным семьям в нашей стране предвзятое отношение: власти воспринимают их как неблагополучные, часто проверяют.
Многодетная мама считает, что позитивно повлиять на демографическую ситуацию в стране может увеличение детского пособия.
– Если государство начнет платить мамам после рождения третьего ребенка пособие 500 долларов в месяц до трех лет, уверена, желающих родить будет много, – говорит Татьяна Гацура-Яворская. – С другой стороны, эта мера приведет к росту количества людей, которые привыкли, что им все должны.
По мнению собеседницы, эффективной мерой по стимуляции рождаемости может стать предоставления большей свободы бизнесу.
– Тогда семьи, которые воспитывают двоих детей, смогут заработать и решатся на третьего ребенка, – считает многодетная мама.
К тому же, как подчеркивает общественная активистка, родители должны быть уверены, что их дети смогут получить качественное образование и будут жить в правовом государстве.
– Родители должны иметь возможность влиять на реформы в стране – это и есть гарантия будущего их детей, – подчеркивает Татьяна Гацура-Яворская.
Альховка: Идеология должна подкрепляться экономическими стимулами, которые можно получить здесь и сейчас
Председатель правления общественного объединения «Гендерные перспективы» Ирина Альховка отмечает, что меры, которыми государство сегодня стимулирует рождаемость, отсрочены во времени.
По ее словам, у семей есть интерес к программе материнского капитала, но для того, чтобы им воспользоваться до наступления совершеннолетия детей, есть много ограничений.
– Материнский капитал нельзя получить сейчас, а дети растут – им нужны еда, одежда, игрушки. В России, где действует похожая программа, пришли к тому, что этим капиталом можно воспользоваться раньше и делить на части, – говорит эксперт.
Хорошей мерой по стимуляции рождаемости, по мнению Ирины Альховки, может стать развитие системы детских дошкольных учреждений.
– Чтобы она была доступной: не было очередей и не нужно было записывать ребенка в детский садик сразу после его рождения. Детским садам нужно большее количество воспитателей и меньшая наполняемость групп, – подчеркивает Председатель правления общественного объединения «Гендерные перспективы».
Собеседница обращает внимание на статистику: приводились цифры, что едва ли не половина женщин не остаются в декрете до трех лет, а выходят на работу раньше.
– Редко какая белорусская семья может позволить, чтобы работал только один супруг. Нужно, чтобы работали оба, а для этого требуется нанимать няню (если семья может себе такое позволить) или отдавать ребенка в дошкольное учреждение, – говорит эксперт.
По ее словам, качество воспитания и образования в детских садах тоже влияет на уровень рождаемости.
Радикальные меры по стимуляции рождаемости, считает Ирина Альховка, не по карману нашему государству.
– Самая радикальная мера – это повышение пособий и еще большее расширение программ кредитования. Но я не уверена, что сегодня наша экономика может позволить себе такие меры, – считает эксперт.
Собеседница предполагает, что повышать рождаемость белорусские власти будут … идеологией.
– Уже сегодня мы видим, как выросло количество социальной рекламы, как часто в выступлениях главы государства звучит посыл о том, что в белорусской семье должно быть трое детей. Но идеология должна подкрепляться экономическими стимулами, которые можно получить здесь и сейчас, – уверена Ирина Альховка.
Она напоминает, что после введения программ по кредитованию для многодетных семей рождаемость увеличилась.
– Аналитики говорили, что это скорее сдвинуло календарь рождаемости, а не увеличило количество детей в принципе. Те, кто мечтали о втором-третьем ребенке, решились его завести раньше, чем планировали, чтобы успеть воспользоваться этой возможностью, – говорит Ирина Альховка.
По словам эксперта, многие страны включают экономический стимул для повышения рождаемости.
В пример эксперт приводит Швецию – одну из немногих стран в ЕС, где нет проблемы снижения рождаемости.
– Исследователи выделяют два критерия, которые обеспечивают устойчивый рост населения в Швеции. Желание женщин иметь детей зависит от помощи партнера (возможности отца уйти в оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком) и возможности иметь работу, которая позволит содержать ее и нанять няню, – отмечает Ирина Альховка.

Сельхозпредприятие начнет работу с 1 января 2018 года.
— Так люди смогут трудоустраиваться и вести нормальный образ жизни. Во-первых, человек должен получить какую-то рабочую специальность. Во-вторых, должен участвовать в производстве какого-то продукта, который создают в колонии. Важно, чтобы человек смог воспользоваться этой профессией после освобождения, — пояснил Дорошко.
На работу будут направлять не только когда человек освободится. В первую очередь сюда предложат пойти тем, кому заменили наказание более мягким видом или условно-досрочным.
— Те, кто имеет соответствующие специальности, будут направляться туда. Если у кого-то заканчивается срок или происходит замена на условно-досрочное или исправительные работы, то человек имеет право, если он поддерживает социальные связи, есть семья, дети, ехать, куда ему необходимо. Но если человеку некуда идти, у него нет ни дома, ни семьи, никого, будем предлагать ему остаться жить и работать здесь. Поможем и с восстановлением документов.

В ответе МИД говорится: "Несмотря на то что Россия и Беларусь являются участниками договора о создании Союзного государства, необходимо иметь в виду, что в случае нахождения российского гражданина в международном розыске по запросу иностранного государства за совершение уголовно наказуемого преступления, такой гражданин может быть задержан на территории Беларуси и заключен под стражу для дальнейшей выдачи".

"С учетом указанных обстоятельств рекомендовали бы при планировании поездок в Беларусь оценивать риски возможного задержания или ареста на ее территории, особенно если есть основания предполагать наличие уголовного преследования со стороны какого-либо иностранного государства", — говорится в ответе.

В середине сентября о небезопасности поездок в Беларусь заявил и украинский министр иностранных дел Павел Климкин. "После того как Павел Гриб исчез с территории Беларуси, мы должны говорить об опасности пребывания украинских граждан не только на российской территории, — сказал он в интервью агентству Укринформ. — Хочу воспользоваться этим интервью и еще раз предупредить граждан Украины об опасности пребывания на российской территории, где все российские спецслужбы последовательно действуют против наших граждан. Я призываю каждого, кто едет на российскую территорию, очень хорошо подумать, ехать ли туда. Но сейчас у нас создалась ситуация, когда мы видим, что российские спецслужбы действуют также на территории Беларуси, и я считаю, что украинские граждане должны взвешивать, каким образом ездить туда".

Об исчезновении 19-летнего Павла Гриба заявил 28 августа его отец, член общественного совета Госпогранслужбы Украины Игорь Гриб. По его информации, 24 августа Павел отправился в Гомель на встречу с девушкой, с которой познакомился и общался только в соцсетях. Девушка якобы должна была приехать на встречу из России.

Павел Гриб планировал вернуться в тот же день. Когда этого не произошло, отец выехал на его поиски в Гомель, где выяснил, что сын находится в розыске по ст. 205 Уголовного кодекса РФ (террористический акт), а инициатором розыска является ФСБ России по Краснодарскому краю (город Сочи). Некоторые СМИ сообщали, что Павла Гриба перехватили в Беларуси и могут удерживать в Краснодаре в местном отделении ФСБ.

7 сентября официальный представитель департамента консульской службы МИД Украины Василий Кирилич сообщил, что пропавший в Беларуси Павел Гриб находится в России, в краснодарском СИЗО