Перспективы развития России

После контрреволюционного переворота 1991 года, когда в Украине воцарились петлюровщина и бандеровщина одновременно, произошла еще и величайшая ломка межличностных отношений. Друзья, коллеги, супруги, родственники из-за разности политических взглядов стали непримиримыми противниками, а то и врагами. Но этот ваш друг детства не примыкает ни к белым, ни к красным. Он отмежевался от политики вообще и хочет просто жить, радоваться, любить. Вполне нормальные желания, отчего же тогда горечь в вашей душе неотвратимо превращается в презрение к близкому человеку, в отчуждение от него? Ответ прост: ваш друг — обыватель. Другими словами — мещанин, бюргер, филистер.

«Обиватель — людина, позбавлена широких суспільних поглядів, що живе дрібними, міщанськими інтересами», — читаем в Академическом толковом словаре украинского языка (1970–1980 гг.). И удивляемся: почему же тихий, сосредоточенный на личных заботах обыватель, вызывал и вызывает такую резкую, уничижительную критику со стороны лучших умов человечества?

«Самое раскаленное место в аду предназначено для тех, кто во времена великих моральных испытаний хранил преступный нейтралитет», — писал Данте. «Страшнее Врангеля обывательский быт», — утверждал Владимир Маяковский. «Бойся равнодушных!» — предостерегал польский писатель-антифашист Бруно Ясенский. А Максим Горький характеризовал обывателя в «Заметках о мещанстве» так: «Жалкое существо, и, если б оно не было так вредно, о нем не следовало бы говорить, но о нем необходимо говорить больше всего, как это ни противно».

«В студенческие годы, читая Гейне, например, его «Путевые картины», я удивлялся тому, с какой неистовостью поэт обрушивался на немецких филистеров, давая им убийственные характеристики и разоблачая их ничтожество, — пишет уже наш современник Олег Арин ). Мне казалось, что они не стоят того, чтобы тратить на них перо и время, когда есть враги покрупнее. Но Гейне на то и гений, что он чувствовал громадную угрозу развитию общества именно со стороны филистеров. Эту истину я начал осознавать только теперь… Мне вдруг пришло в голову, что главным историческим лицом, ответственным за поражение социализма и торжество капитализма, является… обыватель».

Но разве обыватель сегодня эксплуатирует в Украине трудящихся, присвоив общественные средства производства, закрывает больницы и школы, уничтожает заводы и шахты, финансирует отряды фашистских штурмовиков? Нет, не он. Все эти преступления против собственного народа совершает правящий режим. А ведь количество руководящих страной капиталистов — это порядка 10% населения! Почему же им удается издеваться над остальными 90%? Да потому, что из этой огромной массы людей лишь 10% активно противостоят капитализму, остальные же 80% своим безразличием его поддерживают. «Бойся равнодушных, — уже в который раз повторим слова Бруно Ясенского, — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство».

Приведенное выше процентное соотношение взято из книги современного украинского публициста, лауреата премии ЦК КПУ им. Я. Галана Феликса Горелика — антиучебника «Я люблю тебя, Советский Союз. Правда против лжи».
«Люди делятся на классы по их отношению к собственности на средства производства, — пишет Феликс Горелик. — Но есть еще одна градация — это деление людей по социально-психологическому складу личности: альтруисты, эгоисты и эгоцентристы».

Кстати, в свое время подобные мысли высказал и украинский советский писатель Григор Тютюнник: «Людство знає теорію і практику класової боротьби. Це відкриття велике. Але воно ще не знає ні теорії, ні практики боротьби з обивателем, бо це не клас, не конкретно визначена суспільна одиниця, а соціальний тип».

По утверждению Феликса Горелика, альтруисты (10%) — это люди, борющиеся за утверждение в обществе идеи социальной справедливости (коммунисты и их приверженцы), эгоцентристы (10%) — хищники, любой ценой стремящиеся к власти и богатству (капиталисты). А вот остальные 80% сочетают в себе и черты труженика, и черты потребителя. В СССР, в начале 90-х годов, прельстившись западным «обществом потребления», данные массы выступили как обывательские и своим равнодушием открыли капиталистам дорогу к власти.

Очень точно сказал об этом украинский публицист Георгий Вишневецкий: «На вопрос о том, как мы позволили развалить свою страну, лишиться основного смысла своей жизни — ответ есть. Дело только в самих нас. Задолго перед развалом Советского Союза общество уже не было обществом советских людей, имевших целью строительство и формирование ясных человеческих отношений. В души вползла и стала разлагать их пошлая жлобская обывательщина…»

В советские времена заслужить звание обывателя считалось позором. Школьники всех поколений любили горьковского Буревестника, а никак не глупого пингвина, который «робко прячет тело жирное в утесах».

Но начиная с 60-х годов классовое самосознание постепенно начало заменяться потребительским. Раны войны были залечены; понятия «капиталист», «куркуль», «эксплуатация» остались только в книжках. Люди стали стремиться не к прекрасной мечте построения коммунизма, а к личному материальному благосостоянию, у которого, как известно, нет предела. Под громкое звучание песни «Раньше думай о Родине, а потом о себе» полз и гадкий мещанский шепоток: «Своя рубашка ближе к телу». Рабочий класс, бывший гегемоном пролетариата, сливался с обывательской массой, которая становилась все больше и больше. Появился этакий «вариант суперпаразита, который каким-то образом умудрился вырасти внутри советской системы, паразита, не желающего интересоваться ничем и ни за что не желающего отвечать. Пока этот паразит был маленьким, за него все решало старшее поколение, то самое, выращенное Сталиным и прошедшее войну, способное брать на себя ответственность за все, что оно видит вокруг, способное создавать и строить, защищать и покорять, творить и мечтать. И когда это поколение ушло, выросший паразит оказался неспособным не только защитить свой маленький теплый и спокойный мирок, но даже понять, что же, собственно, происходит, когда его мир стали разрушать те, кто уже осознал себя Паразитом с большой буквы и желал подчинить себе все вокруг» (Галина Гагина, «Розовый сон сов­ка: «Хочу в СССР»).

Я помню, как столкнулась с мещанами в своем городке в начале 80-х. Мы, школьники, в парадной форме, с цветами в руках, стояли вдоль дороги, по которой на площадь Славы должны были пройти парадные колонны ветеранов. Вслед за ветеранами шли рабочие, колхозники, педагоги, медики, служащие. И вот как только колонна поворачивала на центральную улицу, где многие жители получили квартиры в новых пятиэтажках, от демонстрантов всегда отрывались несколько человек, которые стремились поскорее юркнуть в свои подъезды. Эти людишки с растопыренными в стороны руками (страх перед «начальством») сзади очень напоминали «глупых пингвинов» и вызывали омерзение. Я уже тогда понимала их нехитрый расчёт: утром придти к своему учреждению, показаться на глаза руководителю, а затем на полпути улизнуть из колонны домой. Они не доходили до Вечного огня всего несколько метров, не стояли перед ним в скорбной минуте молчания, не возлагали цветы. Им не хватало каких-нибудь полчаса для того, чтобы почтить память земляков, отдавших за них жизни. Эти «пингвины» были обывателями, спешащими на свои дачи сажать свою картошку. Собственное мелкое благополучие было для них важнее праздника Великой Победы и ее героев.

Развал СССР подобные мещане восприняли как свободу от общественной жизни и политики. Свободу от Родины. Сегодня это слово почти исчезло из их лексикона.

Буржуазная власть, как раз и утвердившаяся за счет обывателей, позволила им то, к чему они так стремились: заниматься исключительно личной жизнью — дом, семья, дача, покупки. Все, что выходит за рамки этого, их категорически не волнует. Ни то, что Украиной сегодня управляет чиновничье-уголовный конгломерат, ни смертельные (в том числе и для них) угрозы, таящиеся в добыче сланцевого газа, продаже земли, медицинских «реформах», наступлении фашизма, ювенальной юстиции. Ведь, по определению Максима Горького, «основные ноты мещанства — уродливо развитое чувство собственности, всегда напряженное желание покоя внутри и вне себя, темный страх пред всем, что, так или иначе, может вспугнуть этот покой».

Бесконечная мышиная возня по обустройству и переустройству собственных квартир и дач для мещан сейчас важнее, чем, например, угроза продажи украинской земли.
«Ты знаешь, — сказал мне как-то один мой земляк, милейший такой мужчина, большой любитель комфорта, — я бы тоже себе кусочек землицы прикупил. Помнишь ту ложбинку у дороги, ведущей к мельнице?»
К чему приведет торговля нашими «ложбинками», этот человек даже не подозревает.

«Политически обыватель совершенно безграмотен. Он не читает книг ни про «политику», ни про «экономику»», — пишет Олег Арин. — Причем по двум причинам: одна — вовлечение в общественную жизнь отрывает его от несметных дел насущных. Другая, более важная причина: участие в политике предполагает необходимость что-то читать, в чем-то разбираться, куда-то ходить, против кого-то выступать. Все это хлопотно и небезопасно. Обывателю может даже и не нравится эта власть, но он не будет с ней бороться. Его хата с краю. При этом он сошлется на возраст, на здоровье или на то, что «все равно ничего не изменишь»».

Косность и ограниченность обывателя может свидетельствовать о его необразованности. Но сейчас в Украине огромное число обывателей, имеющих дипломы о высшем образовании. Эти люди остановились в своем развитии еще в начале 90-х, когда перестали заниматься самообразованием, мыслить и анализировать происходящее в стране. В результате их прошлые знания превратились в труху, а нынешние — искривленные, словно саксаул.
Дискутировать с подобным мещанином очень тяжело. Свои абсурдные суждения он гордо называет «власною думкою», и любые разумные доводы воспринимает в штыки.

«Лютой злобой отвечает обыватель на желание вторгнуться в его эгоистичный и трусливый мирок. А еще большей злобой — на любой призыв к душевному порыву к сопереживанию, к борьбе за высокие общественные идеалы», — отмечал Георгий Вишневецкий.

Личное мнение для эгоистичного, не располагающего научными доводами обывателя «ценно» уже тем, что оно принадлежит именно ему. Поэтому он так любит плюрализм — демагогическое «право» каждого иметь собственное мнение и выдавать его за истину.

Таким образом, мещане способствуют развитию буржуазной демагогии, уравнивают невежество и знание, правду и ложь. В результате общество теряет Истину, которая может быть только ОДНА, причем доказана научно, а вместе с ней лишается и нравственных ориентиров — залога собственного выживания. Так что все эти «добродії», кичащиеся своей «поміркованістю», дали возможность капиталистам развалить Советский Союз и позволяют сегодня добивать Украину.

Сами они тоже страдают от капитализма, но предпочитают не противостоять, а постоянно приспосабливаться к его реалиям. Мещанство, по определению Максима Горького, «хотело бы жить спокойно и красиво, не принимая активного участия в борьбе, его любимая позиция — мирная жизнь в тылу наиболее сильной армии».

Но скажи этим «мирным», что именно на их совести все трагедии, случившиеся с украинским народом за годы буржуазной «независимости», что это с их молчаливого согласия и сегодня продолжают гибнуть люди и уничтожается страна, — они сильно возмутятся.
«Вы, коммунисты, очень агрессивные, — заявил мне в ответ дипломированный обыватель, которого я обвинила в социальной пассивности. — Допусти вас к власти — начнете убивать (!) тех, у кого большая зарплата».

Слушая подобные бредни, которые всегда произносятся с большим апломбом, понимаешь, как глубоко прав Олег Арин. Он пишет: «Обыватель — это опора режима, опора нынешнего капиталистического строя. Это тот самый электорат, который проголосует за любого человека от власти, абсолютно не понимая последствий ни для страны, ни даже для себя. Такова их природа, порождаемая капиталистическим обществом... Они — болото, точнее тина, обволакивающая все общество своей беспросветной тупизной. Именно обыватель, формирующий социальное явление обывательщины, представляет собой фермент разложения всего общества, он становится катализатором интеллектуальной деградации».
— Да не может такого быть, чтобы в наши дни люди вскидывали руки в фашистском приветствии «Хайль!» — возражала мне знакомая женщина, «вообще не занимающаяся политикой». — То они, наверное, машут «пока-пока»…

Единственная интрига была в весовой категории до 57кг, где предстояло определить первого номерас борной России, для участия в чемпионате Мира. Как и следовало ожидать, в финале встретились два россиянина, действующий чемпион России Магомед Саидов из Дагестана и опытнейший Александр Шамрай из Тульской области. Бой выдался  очень напряженный, после двух раундов счет былпрактически равный, но все таки громадный опыт Александра помог ему переломить ход боя в  свою пользу и одержатьуверенную победу. Поздравляем Александра Шамрая и желаем ему удачи начемпионате Мира. Стоит отметить выступление Никиты Селянсского (до 71кг) из г.Ачинска (Красноярский край). Никита уверенно провел свои поединки и наряду созванием чемпион Кубка Мира, по итогам турнира получил титул « BEST FIGHTER »( лучший файтер данного Кубка Мира).
Подводя  итог выступления сборной России на Кубке Мира, стоит отметить что не смотря на первое общекомандное место, данный старт обозначил старшим тренерам ряд  вопросов в нескольких весовых категориях. Главная наша задача, все взвесить и проанализировать, впереди сборы в Болгарии, уже там будем работать над больными вопросами. А в целом у нас очень дружная сплоченная команда, а это главное!!! Уверены, с такими ребятами все у нас получится!

Стоит напомнить, сборная формировалась по итогам чемпионата России, который прошел в апреле в г.Красноярске. Кубок Мира, является одним из этапов подготовки к чемпионату Мира в Турции, а также дает возможность тренерскому составу просмотреть всех членов сборной команды России и своевременно провести что говорится «работу над ошибками».

Старший тренер И.А.Кулбаев, С.В.Матвеев.

В результате талантливый работник рискует остаться за бортом, и его место займет, может быть, не самый способный, но свой, со связями, или известный своей покорностью по отношению к начальству. И это не просто особенности организационной культуры одной-двух компаний, а настоящая социальная болезнь, которая наряду с коррупцией, отсутствием конкуренции изнутри разъедает наш бизнес, общество. Причем роль клановости проявляется сильнее в престижных компаниях, и нет ничего удивительного в том, что в городе с неприветливым названием Ноябрьск можно встретить вот такое объявление: «Требуется помощь в трудоустройстве в «Газпром». Вознаграждение гарантируется».

Социологи просили своих респондентов ответить на ряд вопросов о том, что сыграло решающую роль при назначении на должность. При этом знакомство с руководителем по прежней работе интерпретировалось как «деловые связи» и не определялось как признак клановости. А вот содействие родственников, знакомых, дружеские связи с руководителем — все это было отнесено к «неделовым связям». Если респондент отмечал также такие преимущества, как хорошее образование по специальности, опыт работы по специальности и т.п. и это подтверждалось другими данными, то считалось, что он получил «обоснованную протекцию». Не подтверждалось — он попадал в число «блатных».

— Если принимать во внимание лишь искренние ответы респондентов (согласитесь: мало кто честно подтвердит, что устроился на работу по знакомству), то доля «блатных», составила 20–25 процентов, — отмечает Анна Гоголева. — Причем особенно много таких признаний мы получили в Москве (от 24% у руководителей до 40% по рядовым работникам), юге России (от 32% среди рядовых работников до 45% среди руководителей). А в финансовой сфере показатель «блата» приблизился к 40% и т.д. Достаточно высокие показатели были по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Но там, где по определению требуется квалификация, к примеру ремонт автомобилей, IT-компании, — связи оказались не главным критерием.

По данным моих собеседников, больше половины всех опрошенных имеют родственников в тех организациях, где работают. И еще один штрих. В компании с иностранной формой собственности люди устраиваются не по звонку, а на конкурсной основе.

Грибоедовское «ну как не порадеть родному человечку» стало нормой жизни. И это не мелочь, потому что в результате все чаще берут не самого образованного, талантливого, но своего, надежного, верного человека, пусть и уступающего в квалификации. Происходит блокировка «социальных лифтов», благодаря которым на вершине, по идее, должны были бы оказаться лучшие, открытые к инновациям. В условиях деформации этих «лифтов» компетенция, квалификация, образование нужны лишь как дополнение к связям, личной приближенности. Диплом становится лишь бумажкой. Не здесь ли коренятся причины утечки мозгов из России, прежде всего «молодых мозгов»?

В свое время Азер Эфендиев оказал большое содействие становлению практики двойных дипломов, когда студент магистратуры второго курса мог продолжить свое образование в одном из ведущих учебных заведений Франции, Германии, Великобритании по соответствующей специальности и получить два диплома: наш и зарубежного университета.

— Я был уверен, — вспоминает мой собеседник, — что на этот отнюдь не дешевый проект откликнутся прежде всего студенты из состоятельных, богатых семей. Ведь учеба в престижном европейском университете, проживание в европейских столицах стоит недешево. Но вышло несколько иначе, этот проект вызвал наибольший интерес у ребят из средних слоев, которые искали и находили гранты, чтобы оплатить учебу и другие расходы. Но не это главное, по нашим расчетам, до 60% всех студентов, отправившихся на учебу на Запад, так там и остались. На мой вопрос «почему?» — ответ у всех один: «В западных фирмах прежде всего ценятся квалификация, работоспособность; к любому работнику относятся с уважением и т.д. А в России другие критерии: связи, знакомства, покорность».

Или еще один научный факт. Мы изучали карьеру наших выпускников. Так вот, оказалось, что студенты, закончившие факультет с красным дипломом, сделали неплохую карьеру в первую очередь в компаниях с иностранной собственностью.

Насколько востребованы в российском бизнесе образование и квалификация? Как отмечает Евгения Балабанова, наша страна — родина образованных непрофессионалов. В бизнесе велика доля тех, кто не имеет образования, соответствующего профилю работы (что объясняется изменением российской системы образования и экономики в 1990-е годы), а также не проходил даже краткосрочной образовательной подготовки по текущей специальности.

По данным исследователей центра, лишь от 40% до 60% респондентов имели специальное профессиональное образование, включая переподготовку не менее года. Повышали свою квалификацию в течение последних трех лет от 20 до 40 процентов опрошенных, из них подавляющее большинство посещали краткосрочные курсы, тренинги. Причем все в основном без отрыва от производства. Получается, это не досадная случайность, а влияние сложившейся социальной модели бизнеса, где квалификация недорого стоит.

В рамках одного из исследований Павел Сорокин встречался с руководителем отдела продаж крупной девелоперской компании, одной из самых успешных в Москве. На вопрос о конкурентах на рынке респондент ответил: «Зачем мне знать конкурентов? У меня есть личные связи с тем, кто у меня купит эти объекты».

А на вопрос: «Какими чертами, на ваш взгляд, должен обладать хороший работник вашего предприятия?» — 77 процентов опрошенных дали ответ: «Быть дисциплинированным, не оспаривать решений начальства». И лишь 34 процента считают, что надо повысить свою квалификацию, а 29 процентов готовы «периодически читать литературу, способствующую повышению квалификации».

Молодые российские руководители думают о карьере в первую очередь ради материальных выгод, возможности властвовать. И гораздо реже достижение определенного статуса направлено на реализацию профессиональных замыслов.

Во многих компаниях главное условие успешной карьеры — не профессионализм, а клановость и личная верность.

— Я говорил с директором по персоналу крупного предприятия, — рассказывает о своих впечатлениях Павел Сорокин, — и услышал буквально следующее: «Клановость — это бриллиант, который надо сохранить. А практики западного менеджмента — чушь, нам не следует их внедрять». Наше общество не может реализовать свой потенциал в значительной степени потому, что сами правила игры в бизнесе в первую очередь нацелены на удовлетворение определенных клановых интересов.

В своей диссертации, посвященной карьере руководителей низшего и среднего звена в российских бизнес-организациях, молодой ученый попытался выявить, насколько значимы для карьеры образование, опыт, а также наличие неделового социального капитала (связей, знакомств). Вывод не внушает оптимизма: обладатели выгодных связей даже при отсутствии достаточной квалификации чаще продвигались по службе и были больше удовлетворены карьерой.

Причем в иностранных компаниях, работающих в России, доля людей с неделовым капиталом существенно снижается на фоне безусловного роста показателей квалификации.

И еще один момент. На нижних этажах карьеры клановые критерии не слишком доминируют. Другое дело, на средних (видимо, и высоких) уровнях. Исследователи специально изучили характеристики тех, кто до 40 лет уже достиг уровня руководителей департамента. Эти молодые люди имели достаточно ощутимое превосходство не по показателям квалификации, а по неделовому социальному капиталу.