Армейские байки

Не все себе представляют, в каком напряжении бывает ОБУ во время работы. Не даром в свое время в одном из училищ в тренажерном зале под потолком висел долгое время самодельный плакат: "Штурман помни: не сядет летчик - сядешь ты!". Ну, и конечно, бывают срывы, иногда с "нестандартными" последствиями. Вот случай из жизни одного из ОБУ, времен командировки в "неспокойные места":

ЦитатаОпасная зона.
Был не простой день...
Дойдя в ярости до ручки, так бывает, схватил ТэАшку (ТА-57) и, матерясь, выбросил ее на хрен в окно... На всю немалую длину провода. Начальник с укоризной смотрит на меня:
-Ты бы, Вася, отдохнул маленько, а я пока "порулю". Незачем так волноваться, потерпи, скоро замена.
Устыдившись, сел в углу на коечку и, успокаиваясь, задремал.
........
- Аааа, вашу мать, идите вы все в ебеня!!. - и ТэАшка, запускаемая сильной рукой, отправляется в полет по уже известному маршруту. Опять! В окно! На длину провода...
Дрёма улетучилась и уже я успокаиваю нежно-вкрадчивым голосом Иваныча...
Негромкий стук у КП, что такое? С любопытством, отодвинув вынос Р-140, выглядываю через стол в окно. А там полновато-добродушный начальник ОО группировки с любовью прилаживает какую-то табличку. А ну-ка? Выхожу с КП и, поприветствовав старшего товарища, интересуюсь происходящим.
- Как что делаю? А когда, Васёк, от вас первый раз телефон с матюгами и воплями из окна вылетел, значение этому не придал, ну мало ли что сгоряча не бывает. Только коллегам рассказал что "летчики" буянят, разойдясь не на шутку, как тут второй раз телефон, сопровождаемый ревом, мимо башки проносится... Убъете ведь кого, а мне разбираться...
Заинтригованный монологом офицера, приблизился к установленной табличке. Читаю - "Опасная зона 3 метра, летают телефоны". И игривый рисуночек. ТА-57 с крылышками...

Из воспоминаний еще одного ОБУ, командированного в неспокойные места (любые совпадения расценивать как художественный вымысел! )

ЦитатаПри проходе северного перевала (Терского) по Ми-26 от души поработали с земли. Место там удобное. Табло отказов расцвело как елка под новый год. Ручка управления встала колом. На остатках давления в гидросистеме лайнер практически плюхнулся под себя... Прикрытие встало в круг, работая по всему живому и неживому. А тут и братья-спецы с Северного подтянулись. Район посадки надежно блокировали вертолетами с воздуха и броней на земле. Молнией доклад в метрополию о происшедшем - экипаж, обстоятельства, повреждения... Машина дорогая, корабль! Было над чем задуматься. Предложения. По возможности, на живую, восстановить герметичность гидросистемы, заправить ее, проверить основные системы, запуститься и подлетом дотянуть до ВПП "Эрмитажа"... А уж там предметно разбираться с повреждениями. На внешней же не утащить его...
Из Москвы вылетает группа ИАС и летчик-инспектор Б-ский. Если у него не получится, значит не получится ни у кого!
... Запуск. Давление в норме. КВС пк Б-ский принимает решение на взлет. Взлетный... Давление в норме. Отрыв, висение... Ручка затяжеляется, срабатывают датчики. Посадка... Вовремя. Борт в потеках гидражки...
Мозговой штурм. Поиски выхода. И он найден!
Раннее утро. Местами приземный туман. Он в руку. Меньше глаз - на благо. Герметизация течей закончена, запуск. По отмашке борт начинает руление по кукурузному полю. Система травит, но рулить можно. Вокруг по периметру на удалении движется бронегруппа. В воздухе хищно рыскают полосатые. В центре, плавно и вольяжно, поднимая в воздух струей от НВ всякую ботву, движется гигантский корабль...
Блокпост на дороге. Несут службу СОМовцы и гаишники из метрополии. Что там за шум, что за херня... Из утренней мглы, из кукурузы начинается массовый исход бронетехники. Дальше - больше... Под свист лопастей и щум авиадвигателей появляется лайнер и выруливает на дорогу. Мама дорогая... Прорулив по дороге, процессия втягивается на плантацию подсолнухов на противоположенной стороне дороги...
- Мужики, а что это было? - ...
Исход операции был успешным. Борт и поныне в строю.
Но на этом история не закончилась.
На КП авиации группировки приезжает полковник милиции и просит представить его п-ку Б-скому. Поздоровавшись с присутстующими, в красках описал те впечатления, которым подверглись его подчиненные. Посмеялись, выпили... Покашляв в кулак, немного смущаясь и переходя на официальный тон произнес - Выполнена уникальная операция, экипаж молодцы! Машина спасена. Но, товарищи офицеры, экипажем грубейше нарушены правила дорожного движения. И, самое главное, они управляли транспортным средством на дороге общего пользования, не имея на то права... А за это наступает административная ответственность! Учитывая сложность ситуации и ее неординарность, руководством государственной автоинспекции республики принято решение экипаж к ответственности не привлекать и ограничится предупреждением. Более того, чтобы впредь не возникало подобных недоразумений, командиру экипажа выписано водительское удостоверение с категорией "F" - Тяжелые транспортные вертолеты с максимальным взлетным весом 56 тонн и числом сидячих мест не более 80-ти, не считая экипаж... Рукопожатия, хохот и заветный пластик переходит в руки фигуранта...

Добрый день всем. Наткнулся на очень хороший цикл рассказов о армейской жизни. С разрешения автора выкладываю один из них.


Как-то на одном из совещаний командиров дивизии комдив довел до командиров частей, что к нам едет ревизор, и сей ревизор не кто-нибудь, а сам генерал-полковник Маев. Командиры заерзали, занервничали, и только такие молодые и зеленые как я – а я был одинок – ну никак не напряглись. Не потому, что я был в чем-то уверен, а в чем-то не уверен. Я просто не знал, кто такой Маев. Но по оживлению, на подсознательном уровне понял, что это дядька грозный. Мгновенно пронеслось осознание ситуации в следующем порядке: генерал-полковник, проверка, у меня маленькая часть, всего лишь ОТБ (отдельный танковый батальон), что он на уровне четырех мотострелковых полков, зенитно-ракетного полка – так, мелочь пузатая.

Но за время совещания выяснился маленький фактик. Такой маленький, но касался меня напрямую. И это самое «напрямую» надувалось по мере вырастания ответственности и объемом предстоящих для выполнения задач. Я еще записывал автоматически, а комдив уже смекнул, что для меня что-то не доходит. И отеческий вопрос:

- Капитанище, ты вообще понимаешь, о чем идет речь?

- Ну да, понимаю, парк за всю дивизию представляю я.

- А кто такой Маев, ты знаешь?

- Генерал-полковник из Москвы…

Дальше эмоциональное выступление генерала сподвигло меня на мысль, что я зря был так спокоен. Опуская междометия и все обороты воинской речи, объясняю суть: генерал-полковник Маев – это начальник ГАБТУ МО РФ (Главное автобронетанковое управление Министерства обороны Российской Федерации), и, кажется, еще замминистра обороны по технике и вооружению. Я про себя: «Ну и что?» Он был зам командующего Закавказского военного округа. А вот это уже – упс! А значит, он знает много местных особенностей. Он лично строил мой парк, лучший в Закавказском военном округе. А значит, он в деталях знает не только местные обычаи, но и подноготную парка. Но строил-то его он в 87-м, кажется, а на дворе 95-й, ельцинский период… Кроме того, комдив сосредоточил внимание, что грамотнее и грознее специалиста он на своей службе не видел, но знает точно, как это генерал-полковник в одну секунду снимал, и разжаловал, и увольнял не только полковников, но и генералов.

Тут, конечно, стоит рассказать, что из себя представлял мой парк. Раньше этот парк принадлежал танковому полку, в который я пришел служить лейтенантом. Парк был построен по последним требованиям парковой службы. То есть там присутствовал весь комплекс зданий по хранению, обслуживанию и ремонту автобронетанковой техники: с хранилищами, ПТОРом, складами, мойками, пунктами заправки, стоянкой учебно-боевой техники, и все это было в бетоне, в железе.

Парки других частей не имели даже бетонного покрытия. У многих стены хранилищ были сделаны из бревен, отсутствовали заправки и т.д. и т.п., многое, чего не было у меня. То есть по 88-му году у меня был образцово-показательный парк Министерства обороны Советского Союза. Но на дворе 95-й, и давно не Советский Союз. Поставок никаких, что там говорить за плиты, которые требовали замены, крыши хранилищ, которые текли и требовали ремонта, мы даже побелку, простую побелку находили, используя три русских буквы.

Мало того, положение усугублялось тем, что на месте танкового полка уже размещалась не одна воинская часть, а подразделения трех мотострелковых полков, отдельного разведывательного батальона, роты РЭБ, и чего-том еще по мелочам. Да, конечно, у каждого был свой сектор ответственности и зоны, закрепленные за ним. В основном это – боксы и метров пять вокруг них. А все остальное было моё. И парковая служба, и караульная служба. Кто служил, тот поймет, что это такое. К примеру, когда ты, капитан, командир части, не выпускаешь технику другой части по каким-то обоснованным причинам, а на тебя давит и почти орет командир другой части, но он – полковник, и ему в разы больше лет, чем тебе. Это так, к слову.

Короче говоря, начали мы готовится. Разбили месяц на дни, дни – на часы, запланировали первостепенные задачи, второстепенные и дальше – как получится. Если на подразделениях других частей лежала ответственность не только привести парки в соответствующий вид, но и как-то подшаманить технику, то с техникой у меня проблем не было. Она была не только ухоженной и блестела в полном смысле этого слова, но и была боеготова, и, как ни странно это для Закавказья, еще и заправлена. И это все являлось предметом моей тихой гордости. Почему тихой? Да потому что не высовывайся, ибо за хвастунов-командиров рассчитываются бессонными ночами их подчиненные. Проверками, строевыми смотрами, показными мероприятиями и т.д. и т.п.

Когда я принимал эту часть, буквально на следующий месяц комдив устроил выезд на стрельбища. У одного танка прямо в парке отлетели два катка. С другим тоже что-то случилось, не помню, что. Короче, с 91-го по 94-1 годы танками никто не занимался. Не хочу лить грязь на предыдущих командиров, но осмотр техники на тот момент приводил в тихий ужас. Офицеров почти не было, солдат вообще не было. По мере командования набрал и офицеров, и солдат-контрактников, распрощались с болтунами, вредителями, пьяницами и торгашами. Стали потихоньку восстанавливать технику. А тут приехали с Урала, с завода по производству танков, специалисты, коих кто-то зачем-то вызвал в Закавказье. И если у других линейных комбатов времени не хватило, то я «приютил», обул, одел, поощрил и попросил помочь продефектовать технику, по возможности – восстановит до боевой готовности, и я им готов помочь деньгами, как командир части, если они будут делать это руками моих солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров. Мужики с Урала (Нижний Тагил) были ответно благодарны. Договоренности соблюли каждый на двести процентов. В итоге я поимел на каждый танк некий акт технической готовности объекта 184Б1, а проще – танка Т72 Б1, да еще и с заводской синей печатью и подписью мастеров завода. Этот документ был наивысшей оценкой профессионалов-заводчан. А еще у меня появились технически грамотные специалисты-танкисты, практики.

Итак, задачи были поставлены, цели определены. В отличие от других, как Вы поняли, я меньше всего беспокоился о своей технике и ее боеготовности, что изначально волнует любого проверяющего, да в принципе, и нормального командира. Не волновался я и о парковой службе, так как к тому моменту «ядро» коллектива было сформировано и люди, военнослужащие, относились к своим служебным обязанностям достаточно серьезно. Уже тогда звучала фраза «Как в Советское время!». А вот вопросы восстановления бетонного покрытия, покраски и наведения, так сказать, серьезного внешнего лоска было головной болью №1.

При проведении осмотра проводимых работ в парке командиром дивизии, было принято окончательное решение, что Маева ведут ко мне. Исходя из этого решения, командир дивизии подсказал несколько ходов, как устранить некоторые вопросы, в том числе и торчащие из разбитых плит куски арматуры. Совет был прост: мы взяли зубила и выбивали их. Кажется, нам помогли еще краской. Поверьте, если это был не Божественный подарок в горах, то добрый шаг благодетеля – точно. А кстати, вы знаете, как сделать много черной краски, причем почти «на халяву»? Есть два пути. Первый: берем старый гудрон и замачиваем его в солярке или бензине. Через день черная краска готова – крась любую поверхность, но она огнеопасна. Второй: берем старую покрышку, сжигаем на металлическом листе, собираем пепел в емкость, заливаем или соляркой, или бензином, мешаем – и вот вам рецепт краски для всего, что нужно покрасить в черный цвет. Этот рецепт я «купил» лейтенантом почти за канистру коньяка, Вам же, дорогие читатели, дарю бесплатно. Вот таким нехитрым способом мы покрасили в черный цвет всё, что могли. К слову сказать, таких хитростей в армии было придумано много, все не буду и рассказывать, дабы сэкономить Ваше время.

Уходя от более мелких подробностей, констатирую факт: вместе с генерал-полковником к нам приехала комплексная проверка всей дивизии. Все проверяющие были распределены по различным объектам и мероприятиям, а парк и парковую службу содержания техники и вооружения пришел проверять лично генерал-полковник Маев. В парке сосредоточились в одном строю зампотехи всех воинских частей, находящихся на территории моего парка – от моего зампотеха майора и до полковников. По случаю встречи я первый раз за многие годы вылез из танкового комбинезона и напялил на себя повседневную форму с кителем образца еще Советского Союза, при этом надев туфли, как в войсках говорили, «брюки об землю». И вот наступила страшная и торжественная минута. Генерал-полковник почти без свиты вошел на территорию моего парка. Преодолевая страх и волнение – ну ни фига себе, целый генерал-полковник из Москвы, а тут я – самый маленький в звании, «капитанище», приложив руку к черепу, а по-уставному – к головном убору, четким строевым шагом двинулся навстречу:

- Товарищ генерал-полковник!...

Он махнул рукой, прекратив мой доклад вопросом:

- Ты кто?

- Командир ОТБ!

- Так, ты свободен, мне нужны зампотехи.

Я указал на строй. Он повторил «Ты свободен» и отправился к строю. Я подумал, что я-то свободен, но иметь по всем статьям будут меня, а не зампотехов. Тем паче, что мой зампотех пришел ко мне всего полмесяца назад. Я его выцарапал из лап Прокуратуры, после того, как Володька со своим сообщником пытался подорвать унизившего его капитана-ФСБшника, но был вовремя обезврежен, схвачен, и ему светил очень большой срок. Решение зависело от комдива. А у меня не было зампотеха. И от этого страдал не только я, но и все наше дело. А Володька был очень толковый парень, и от него отказались все. Тогда состоялся разговор с командиром дивизии:

- Или Вы мне отдайте майора…

- Или что?

- Товарищ генерал, отдайте майора!

- Ты за него головой ручаешься?

Напомню Вам, что ручаться в 95-м году судьбой, головой, карьерой… Я недолго думал, но думал.

- Да, ручаюсь. Отдайте.

Вот так на следующий день у меня отказался зампотех Владимир Кр…

Извините, что отвлекся, возвращаюсь к Маеву. Который проходил по парку, посещал каждый бокс, хранилища, задавал вопросы. Я, как тень, следовал за этой гурьбой. Честно говоря, я боялся технических вопросов. Но я чувствовал, что генерал-полковник приятно обескуражен, даже какое-то «доброе» чувство витало в воздухе, но я его не понимал. Все ждали разгрома, вопля, а тут – вопросы, ответы, беседа, обсуждения. Посетили и мои объекты, ПТОР, ГСМ, мойку, склады, КПП, КТП, пожарный пункт, и, «на закусочку», была показана самая «изюминка» мои хранилища. Мы этот маршрут не раз проговаривали – для меня, но водил Володя. Толпа, покинув мое хранилище танков, вышла на середину парка.

Стоял он несколько в отдалении, о чем-то думал, сопереживал. Было видно некое непонимание, что-то у него в голове не складывалось. Я, как прыщик в своем кителе и туфельках, стоял одинешенек в стороне. Честно говоря, я подумал, глядя на лицо генерал-полковника, что мне пришел пипец. Раздалась команда «Становись!». Генерал подошел к строю зампотехов.

- Кто тут старший? Не в плане воинского звания, а за этот парк?

- Я, майор Кр…

Вы не поверите – тишина стояла! Кузнечики… Вот он – момент истины. Честно сказать, я уже нацелился защищать майора и брать все на себя. И тут произошло нечто. Генерал-полковник Маев, начальник ГАПТУ РФ, замминистра обороны взял руку зампотеха двумя руками, стал трясти и приговаривать:

- Спасибо тебе, майор! Какие вы все молодцы, какой ты молодец!

Володька, обескураженный, промямлил:

- Это не я, я тут 15 дней всего! Это мой комбат.

Генерал, продолжая трясти его руку:

- А кто твой комбат?

Вольдька указал на меня. Генерал взгялнул в мою сторону:

- Капитан? Ты – комбат?

Взял меня под локоточек и отвел в сторону:

- Сынок, ты сколько командуешь?

- ну, почти год, товарищ генерал.

- Го-о-од… ответь мне, но честно, тебе за это ничего не будет, но не горячись: сколько танков выйдет по тревоге?

- Все, товарищ генерал!

- Я же тебе сказал: не горячись. Сколько танков выйдет?

Я не понимал его вопроса. Для меня это было прописной истиной, да и для него, должно быть.

- Все, товарищ генерал, и даже автомобили.

С одно стороны, виделось недоумение генерала по поводу моей уверенности и моим удивлением от этого вопроса. Генерал начал чувствовать некоторую неловкость, как и я.

- А если я подниму сейчас по тревоге?

- Ваше право, пожалуйста. – Этот ответ озадачил его еще больше, – Хоть все

Генерл смотрел с удивлением:

- А экипажи у тебя есть?

- Есть!

- Так солдат же нету!

- Ну да, у меня контрактники, тоже солдаты.

- И танки исправны?

И тут до меня дошло, что генерал знает что-то по армии, чего не знаю я, и ему нужны какие-то доказательства, весомые и серьезные.

Их может быть два: или поднять часть по тревоге, или увидеть предъявленный документ, но очень серьезный. Помните, я говорил, что заводчане на каждый танк приготовили акт?

Вот эти акты я и показал генералу. Как выяснилось, он этих мастеров знал лично, даже их автографы.

- И последнее, – сказал генерал, – Комдив мне докладывает, что соляры нету.

- Так точно, генерал-полковник, нету! Но до России – хватит! – ответил я, чтобы снять последние вопросы. – Эту соляру – до России – никто никогда пальцем не тронет, даже если все замерзнем.

Дело все в том, что в наших многоквартирных домах для офицерского состава отсутствовало и отопление, и вода, и свет, и газ. Почти у каждого в квартире стояла солярочная печка, чтобы обогреть семью: 2 часа утром и 2 часа вечером. Сами понимаете, что соляркой мы пользовались, сами понимаете, откуда. Теперь вы поняли мою фразу, что даже если замерзнем, но НЗ до России не тронем?

Генерал отвел меня в сторону, подальше от ушей других офицеров, и сказал мне буквально следующее: сынок, ты не понимаешь, что ты сделал. У нас практически развалена вся армия. Я тебе верю, но верится с трудом. Потому что мы подняли полк по тревоге в одной из самых боеготовных дивизий, из всего полка выехало всего два БМ… а тут, вдали от России, от баз снабжения, военнослужащие выживают в экстремальных условия, и ты мне доказал, что дивизия боеготовна. Пошли.

- Ровняйсь! Смирно! За исполнение воинского долга… бла-бла-бла-бла… капитану Калугину объявляю блкагодарность.

- Служу Отечеству! – еще не успела моя рука опуститься, парк наполнился старшим командованием.

По результатам комплексной проверки 147-я мотострелковая дивизия, в дальнейшем 62-я военная база ГРВЗ г. Ахалкалаки, заняла третье место в РФ. Некоторые получили внеочередные звания, некоторые – медали, а я до сих пор горжусь благодарностью генерал-полковника Маева, при приезде которого командиров частей обычно снимали. Как метко заметил комдив: «Твои награды, сынок, еще все впереди!»

Время событий - 1994 год......

С остальными вы можете познакомиться по ссылке      http://fond-xranitel…amp;t=9597
Мне очень понравилось, как снова в те годы вернулся......

Это не армейское, но столько клавку терзал, что жаль, что пропадет:

Цитата: Dobryаk
В преддверии праздников эта длинная история сойдет:

Уникальный личный опыт взаимодействия со Шведскими и Датскими Королевскими ВМС в 1989 г

Тогда впервые открылись ворота советским яхтсменам в загранку на яхте, и мы из Питера пошли в Стокгольм и Копенгаген. Ушли, имея только транзитные шведские визы, так как датчане никак не могли разродиться. Шведских консул в Москве предупредил: заход в Стокгольм по восточному фарватеру. Погода в конце июля была сплошной мордувинд с дождями и ливнями, нас сносило на север, на лодке был пацан-астматик, ему было уже плохо,  так как в лодке все сырое пахло, а наверху в дождь не просидишь. Так что или надо было лезть в северный фарватер --- а на советской карте "Прохода нет, военная зона" --- или против ветра и волн биться еще полсутки минимум. Решили, что сделают с мирной яхтой? Пошли военным фарватером, на вторую половину карты уже не было (в 1989 их не покупали, а ДОСТАВАЛИ как можется), но уже рассветало, и к обеду нашли стоянку у набережной у Королевского музея (да здравствуют музеи с сортиром ДО билетной кассы!). Тут выглянуло солнце, мы развесили все сушиться и под матрацем нашли комплект шведских карт, подарок датчан. Развернули --- на внутренней части северного фарватера надпись "Военная зона" на месте, а на внешнем листе --- НЕТ! Пока развесились, уже за пополудни, а кто же в Швеции в пятницу после обеда работает? Решили "Доживем до понедельника!". И тут в воскресенье утром рядом с нами швартуется погранкатер, пулеметчик берет нас на прицел (без дураков!), два автоматчика наизготовку прыгают на лодку, двое блокируют выход с лодки, и злые и грубые програнофицер с таможенником: "Как попали в Стокгольм, минуя погранконтроль?"  Тычем в судовой журнал: вот все записи, прошли Северным фарватером (если нет опровергающих свидетелей, судовой журнал железобетонный документ!). Нас готовы сожрать: "Как смели по военному фарватеру?". Предъявляем шведские карты: "Вот лист без предупреждения, прошли его, достали второй лист с предупреждением, что было делать: вперед или назад? Пошли вперед". Погранец схватил карту и на катер на радио, таможенник взялся за досмотр лодки с пристрастием. Погранец вернулся, еще допрос, но мы со спонтанно рожденной версии  ни на шаг. И так еще разы и разы  более пары часов. Таможенник залез в пару закоулков, под пайолы, и интерес к работе потерял, даже водку нашу в ахтерпике не нашел! Автоматчики на жаре изнывают, но в боевой стойке. Наконец, погранец приходит рот до ушей: "Ребята, полный нормалек, пускай наши военморы разбираются, как они такую ублюдочную карту на свет Божий выпустили. Давайте паспорта, насколько визу продлить? На неделю хватит?". Само собой, пузырь на стол, и оба офицера спокойно дернули и закусили, и объяснили: из МИД-а к ним был сигнал: ждите советскую яхту. Они в субботу забеспокоились, и стали искать нас по яхтклубам. Мы и вправду в один сунулись, но платить такие деньги за стоянку ни-ни! Но в нем к субботнему вечеру пришел на дежурство человек, кто вспомнил. как мы туда совались, и доложил об этом властям. Так что в воскресенье был уже целенаправленный поиск.

Когда уходили, то в месте, где фарватер разветвляется, увидели форт, с него сорвался погранкатер и вокруг нас два круга почета! Отсалютовали и разошлись.

Но визу датскую датский консул нам выдать таки не успел, хотя концы в датском МИД-е и были найдены. Было сказано: "Зайдете в Мальмё, там и получите". Зашли в Мальмё, там в яхтклубе приняли как родных: "Будете в субботу единственной советской яхтой на регате --- закрытии Всемирной ярмарки 1914 (!) года, которая из-за войны прервалась до проведения регаты. Вот решили ярмяарку через 75 лет официально закрыть. Мы скажем ТВ-шникам, они с вертолета вас будут снимать!". А я и ляпнул: "Да у нас визы транзитные уже кончились, вы бы справились, можно ли на регату без виз? А здесь мы датские получаем, вот завтра дадут". Завтра, в пятницу, датский консул только кончила визы печатать, как в консульство влетают два полицейских, баба-офицер и рядовой: "Где эти русские?". Нас двоих в машину, на лодку, молодого оставляет на карауле: "С лодки не выпускать", и исчезает с нашими паспортами.  Через пару часов прикатила со свежеаннулированными визами: "Депортация за нарушение Скандинавского иммиграционного закона, параграф ХУZ". А к этому времени на рейде бросил якорь эсминец!  "Марш в международные воды, эсминец Вас выдворит". "А у меня четверо из команды в городе гуляют.." "Как гуляют, вы арестованы и должны были сидеть на лодке". "Так мы и сидим, но они еще утром ушли..". Около шести туристы пришли, и вот тут мы и пошли ветром гонимы, вызываем по 16-му каналу эсминец; "Тут нет международных вод, далее датские".  "Мы исполняем приказ выставить из шведских вод, далее нас не касается". В 10 вечера пришили в Драгёр, южнее Копенгагенского аэропорта, где нас ждали. Упились, сил нет, а наутро датские погранцы с таможенником, но мгновенно явился наш местный комсомольсктй вожак Могэн, который после длинных споров заставил погранцов позвонить по некому телефону. Оказалось, в штаб ВМФ. Дежурный: "Лодка такая? Список по судовой роли такой? Приказываю лодке отбыть в Копенгаген,  мы им определили место в бухточке у знаменитой Русалки. Визы аннулированы? Что за херня?  У меня сведения, что мы неделю назад приказали визы выдать! (вот кто нас тормозил!). Исполняйте приказ!". Часа четыре под парусом до Русалки, там уже ждет Могэн, хватает паспорта и исчезает. Через 5 минут очередные погранцы: "Где паспорта? Какой Могэн?". Но у нас уже заветный телефон. Опять звонок в штаб ВМФ, у погранцов полный когнитивный диссонанс, и тут через час подкатывает Могэн, кто в международном аэропорту Каструп поставил новые визы, апеллируя к тем же ВМФ. В субботу это была единственная контора во всей Дании, где это можно было сделать.

Думаете , это все? Через день пришла наша вторая лодка из Питера. С  визами на команду полный порядок, а на лодку оформлено неправильно. И приказано погранкатеру ее на ночь глядя сопроводить в Хэльсинор (город Гамлета, принца Датского). А в яхктклубе в Драгёр-е грандиозный банкет готовится. Разъяренный Могэн опять за заветный телефон, но в 10 вечера получает ответ ВМФ, что приказ вернуть советскую яхту в Драгёр отдан, да вот исполнить его невозможно, так как в темноте ее потеряли! Нашли утром, когда она была на траверзе Хэльсинора!
Наутро Могэн созвал журналистов, и несколько газет, включая центральную, разразились статьями, куда уходят народные денежки, если власти такие простые дела делать не умеют?

Вот такие вот хваленые скандинавские МВФ!

Мы были в первооткрывателях, и лет пять тому назад наслаждался на регате в Греции, слушая пересказ этой истории. Надо сказать, весьма точный! Пришлось сознаваться...

РЮГЕР И БЕЛЫЕ КРОССОВКИ

Некоторые руководители, в том числе и офицеры, с гордостью рассказывают, как их уважали и любили подчиненные, солдаты. Понятно, что лично тебе обязанный лично тебя и уважает. Но бывает ведь и так, что в глаза говорят и демонстрируют одно, а за глаза совершенно другое. В отношении к тебе одного человека можно и заблуждаться. Но никогда не солжет и не обманет отношение к командиру не единиц, а целого коллектива. Главным образом не слова, а поступки. Высший пилотаж руководителя, наивысшая точка его авторитета – это искреннее уважение армейского коллектива.

ЧТО ПОСЕЕШЬ – ТО ПОЖНЕШЬ
Скажу без излишней скромности: меня всегда поддерживали офицеры-однополчане. Они мне не подчинялись, дружить было «легко». С солдатами куда сложнее. Как не допустить панибратства, но остаться старшим товарищем? Как быть справедливым, но не чересчур мягким? Как вести себя достаточно строго, но не скатиться до самодурства?
Покопавшись в себе, заверю: никогда я не был для солдат «добрым дядечкой», всегда старался жестко, но по справедливости спрашивать с ребят. Служба службой, а дружба дружбой. Сразу замечу, что я не терпел фамильярности, не заискивал, не сюсюкал, никогда не «облизывал» личный состав, считая это унизительным касательно настоящих мужчин.
Мужской коллектив, он всегда живет по своим правилам, по своим законам. А в суровое время, время испытаний требования друг к другу возрастают в разы. А там - что посеешь, то и пожнешь. Или уважуха - или ненависть, а то и, не дай бог, подстава.
Ситуации случались всякие-разные, и порой приходилось поступать не просто жестко, но даже, прямо скажем, жестоко. Естественно, намерения и цели всегда были благими, но понимали ли это наказанные?
Проверкой истинного отношения людей, самой объективной оценкой твоим стараниям и педагогическим методам становятся исключительно поступки. Поступки людей по отношению к тебе.
Как раз о нескольких показательных поступках солдат из своего подразделения я и хочу вам поведать.

ЛЕЙТЕНАНТ ДИСБАТ
Как бы ни казалось странным, но я уделю внимание не какому-нибудь яркому эпизоду, в котором четко и однозначно проявилось бы, кого любят, кого терпеть не могут.
Мне хочется проанализировать… прозвища, которые дают начальнику! Как тебя называют солдаты – более чем показательно! Первое имя дается при рождении и смысловой нагрузки не несет (если мы, конечно, не станем увлекаться всяческими глупостями). А вот имя второе, прозвище, присваивается только лишь за «заслуги»! Как со знаком плюс, так и со знаком минус. Прозвище характеризует человека на все сто! У нас обычно второе имя давалось или тем, кого сильно не любили, или же наоборот, кого до жути обожали. И это в какой-то степени момент истины, не побоюсь высокопарных слов.
Будучи командиром взвода, в полку, а, впрочем, и во всей дивизии я был известен как Лейтенант Дисбат.
Что-то в этом имени было правильное, основательное, но что-то напрягало: будто я свирепый монстр, помешанный на соблюдении дисциплины. Поначалу обижался. Но со временем почувствовал: как бы солдатикам ни хотелось свободы и вседозволенности, они – солдаты, и с глубоким почтением, где-то даже с восхищением относятся к примерам зрелого суждения и поведения.
К тому же я узнал, что моим подчиненным ссылка на широко известное по гарнизону имя лютого Лейтенанта Дисбата помогает выполнять обязанности, отмахиваться от провокаций, отделываться от участия в незаконных делах, в потасовках и схватках между солдатиками разным национальностей. И я записал себе это в плюс.
Примерно похожий диалог мог происходить между безголовыми новобранцами:
«Мы, узбеки (казахи, азербайджанцы, армяне…), идем бить казахов (узбеков, азербайджанцев, дагов…)»
«Я не пойду», - лениво отвечает солдат Калугина.
«Почему?!»
«Мой командир Лейтенант Дисбат».
«А-а-а… Понятно…»
И все. Вопрос снят без обвинений ребят в трусости и «неприятных» последствий.

«ПОДЪЕМ, КРЮГЕР ИДЕТ!»
А во времена командования ротой старший лейтенант Олег Калугин с ужасом узнал, что ротушка-матушка зовет его… готовы?.. Крюгером! Вот блин!
А я ведь долго ведать не ведал о своем новом имечке. Узнал его при следующих обстоятельствах. Рано утром выдвигаюсь на подъем батальона. Стоит наряд, в числе остальных латыш Дамбис. Парнишка по обыкновению привалился на тумбочку дневального и сладко подремывает. Дамбис - добрый молодец с поразительными «тактико-техническими характеристиками»: рост под 190, количество толчков двух гирь весом в два пуда границ не знало, кулаки – во! Любимая фраза богатыря, произносимая тоном нытика-мямли: «Ну, может, хватит, товарищ старший лейтенант…»
Это он про жим гирь, когда мы сбивались со счета в районе 80 толчков, а Дамбис не уставал, ему просто надоедало шоу.
Приближаюсь я, значит, к дверям казармы и слышу истошный вопль сонного, но бдительного Дамбиса:
- Батальон, подъем!
Тишина... Спит ротушка.
- Подъем, Крюгер идет!
Я с перепугу огляделся. Кто же может быть страшнее меня? Что за Крюгер?
Вокруг никого чужого. Соображаю, что Крюгер – это я и есть. Вопрошаю Дамбиса:
- Зачем так страшно-то?
Добрая наивная улыбка латышского геркулеса многое разъяснила.
А ребятишки-то после его сигнала повскакивали с коек как ошпаренные!
Следующее утро. Подъем. На тумбочке сопит тот же Дамбис. Красавец, стоя дрыхнет! Остановился возле дежурного, гляжу на часы. Две секунды уже лишних прошло, мы опаздываем. Осторожно трогаю Дамбиса за плечо и зову:
- Дамбис!
- М-м-м…
- Дамбис!!!
- М-м-ммм…
- Дамбис! Кричи!
- Что кричать? – не открывая глаз.
- Ну так «Крюгер идет!»
И вновь истошный вопль мигом проснувшегося Дамбиса сорвал батальон с кроватей и мухой вынес на построение. Заметьте, не только через двери! Солдаты проносились мимо, хохоча над извиняющимся взглядом и наивно хлопающими глазами Дамбиса. Наш телок промычал:
- Ну товарищ старший лейтенант… Ну, зачем вы…
- Ты, Дамбис, всегда так батальон поднимай, когда я ответственный!

«ЖЕЛЕЗНЫЙ ТАНКИСТ»
Кавказцы и чеченцы звали меня «железным». Об этом мне стало известно, когда кто-то из их братков попытался пристать к моей жене. Света вместе со мной выехала на полигон поучаствовать в танковых стрельбах.
«Я жена офицера», - гордо сказала Светлана наглецу.
«А мне по фиг», - ухмыльнулся боец.
«Я жена командира роты».
«А нам плевать!»
Жена растерялась и тихо привела последний аргумент: «Я жена Калугина…»
Ребятки, изменившись как в лице, так и в поведении, принялись извиняться и умолять ничего не говорить старшему лейтенанту Калугину об их «некорректном» поведении... Жена, естественно, мне рассказала, связав словом чести.
Когда служил на Смоленщине в Ельне, солдаты прозвали меня майором Пейном.
«Почему Пейн?» - как-то поинтересовался я.
«Фильм помните? Ну, вы же тоже майор», - бесхитростно пояснили солдаты.
«Ну так майоров в полку полно!» - не дошло до меня.
«Вы вроде как суровый, но не стукач, и без унижений обходитесь, все по-честному».
А один из парнишек передал: «Вам от моего отца огромное спасибо».
«За что?»
«А я был в отпуске, и отец первый раз мне налил. Да не раз. Потом мы спели. Только он знал два куплета, а я всю песню. В другой песне он знал один куплет, а я всю песню. А в третьей отец знал припев, а я – всю песню, русскую народную. И я рассказал отцу о великой истории нашего славного народа, и почему я им горжусь. И почему я собираюсь с честью служить и выполнять долг солдата. Отец спросил, где я этому всему научился. В армии, ответил я ему и сказал о вас».
А диалог с этим солдатиком завелся следующим образом. Я уже служил в другой части, ехали мы по делу с тем пареньком в машине, а он тут и спрашивает:
- Знаете, я уже дембель. И вы теперь в другой части работаете. И власти надо мной не имеете. И сделать мне ничего не можете. Так?
- Ну-у, так.
- Значит, сейчас я могу вам сказать прямо в лицо все, что о вас думаю.
- В принципе, да.
И неожиданно он передал мне благодарность от своего отца.
Когда преподавал в институте ВДВ, курсанты величали меня без затей – Танкист. И наивысшим проявлением их уважения стала спетая на плацу кузницы воздушно-десантных кадров в строю батальона песня о танкистах. И прозвучавшие лозунги «Слава танковым войскам!» «Слава ВДВ!» «Слава! Слава! Слава!»
Я всегда помнил и учил своих офицеров: ротными, комбатами, командирами полка нас делают солдаты.
Если честно, прозвища от солдат я ставлю в начальные строки списка своих жизненных и профессиональных достижений.

ДЕМБЕЛЬ ВТИХУЮ
Прозвища со смыслом – хорошо, но все-таки, разумеется, во всей полноте они не характеризуют отношение к тебе как к командиру. Поэтому хочу поведать случай, который потряс меня до глубины души. Он произошел в Ахалцихе.
Я являлся командиром 2 танковой роты. Из 26 человек моего подразделения увольнялись 16 дембелей.
Незадолго до того мы отыграли полковые учения, которые контролировал лично командующий округом. Я по праву ротного взял на себя риск не формировать сводные экипажи из лучших танкистов батальона, как требовал командир полка, а выйти на учения своей штатной ротой. Пообещал солдатам, что если классно отыграют, я их уволю в срок. Но с условием: каждый отвечает не только за себя, а за всех. Один за всех, все за одного!
Мы с блеском отыграли полковые учения. Рота проявила себя выше всяких похвал. В смоделированных ситуациях и сложнейших упражнениях солдаты демонстрировали достоинство и высокий профессионализм.
А когда утром представитель округа у себя под носом не смог обнаружить замаскированные танки, стоящие в окопах, поднялась паника. Куда делись танки? «Командир полка, где танки?!»
И внезапно прогремел трубный бас на весь полигон:
- О! Вижу! Вижу! С ума сойти! Сколько служу, впервые такое вижу! Ну, молодцы!
Понравились начальству смекалка и мастерство солдат.
Пришло время демобилизации. Каждый служивший в курсе, как считаются не только месяцы, дни, часы, но и минуты пребывания в казарме. Ребята изнывали – чем ближе свобода, тем мучительней ожидание. И тут командир полка сообщает, что дембель необходимо задержать как минимум на неделю «по причине того, что согласно оперативной информации… бла-бла-бла…» Шел 1991 год. Уже отгремел ГКЧП. Кажется, ожидали нашествия некоей банды, и полк готовился быть поднятым по тревоге.
Ответственность командира лежит в русле принятых им решений. Вечером в канцелярии роты вместе со взводными решили: слово, данное дембелям, надо держать. Они умницы, свой срок отслужили, их предстоящее побоище уже ни с какого боку не касается. Из сейфа извлечены военные билеты дембелей и значительный запас водкосодержащих бутылок. Из числа офицеров назначены на ночь «алкоголики», из числа солдат – «писаря-трудоголики». Последним вменялось в обязанность оформить военные билеты и проездные документы уволенным солдатам. Обремененные ночными задачами «крайние» переместились со мной к СПНШа полка майору Васе Зайцеву, ну и после содержательной беседы о чести, достоинстве и слове офицера, да не под одну прихваченную волшебную бутылочку, мои писари оформили документы и майор скрепил их полковой печатью.
Хороший мужик Василий Зайцев – мы его не выдали!
То есть не выдали, когда на следующий день комполка претерпел шок после того как узнал, что 2 рота лишилась более 50 % личного состава, убывшего к месту постановки на учет, прямиком в свои родные республики. Впрочем, наш дорогой и любимый комполка подполковник Владимир Ильич Божевольный долго не буянил, лишь предупредил сквозь зубы:
- Смотри, старлей! Если танки не выйдут по команде… Я тебя породил, я тебя и сниму!
Вечером все мои дембеля и самые близкие офицеры-заговорщики с женами гуляли у меня, у ротного, дома, выпивали, вспоминали минувшие дни, шутили, печалились, обменивались фотографиями, адресами. Дембеля благодарили наших жен и мою Светлану как старшую подразделения за традиционные торты и пироги к праздникам, за вкуснейшие обеды и угощения. Да и за моральную поддержку. Вечер тек чинно и достойно. Перебрали алкоголя лишь парочка офицеров - их дембеля довели, вернее, донесли до казармы и уложили спать, заботливо подложив начальству по три матраса.
Эх, ротушка-матушка! Прощайте, ребята! Счастливо! А у нас впереди военные будни.

РОТУШКА-МАТУШКА В БЕЛЫХ КРОССОВКАХ
Ровно через неделю после отъезда дембелей посыльный поднял меня по боевой тревоге. Мы бежали в часть, и в дороге до меня дошло, что посыльный прибыл с опозданием минут на пятнадцать. Таким образом, отведенные на сбор и прибытие сорок минут катастрофически таяли. За сорок минут батальон должен успеть выгнать танки. В течение утреннего кросса я, задыхаясь от бега, крыл матом своего посыльного за опоздание. Хотя четверть часа вряд ли спасло бы. А гонец оправдывался, мол, кроме меня будил других офицеров. Но я же шел первым в списке!
Влетаю наконец через КПП полка в батальон. Упс! А в батальоне – никого! Все боевое имущество и вооружение вынесено. Бегом в парк, слышу, как заводятся танки – своих «ласточек» мы узнавали по голосу, по реву движков. Не может быть! Третий завелся… четвертый, пятый… шестой!.. Мои салабоны не только все вынесли, но уже выгоняют танки из боксов! Офигеть! Я вслушиваюсь, как за забором танки лязгают гусеницами. Мчусь в парк по направлению к своим боксам, скрытым за стенами чужих.
Прямо посреди парка возвышается человек-гора – наш командир полка, и никакой возможности обежать его стороной. В парке весь полк. Беспорядочная суета, движение, причем не броуновское. Пытаюсь эту «гору» незаметно обогнуть со спины…
Полковник гортанно проворковал:
- Стоять, старлей.
- Товарищ полковник, старший лейтенант…
Полковник прервал мои запыханные речи вопросом, вогнавшим меня в ступор. Он по жизни никогда не орал, обладал низким, глубоким, бархатным голосом.
- Почему у вас солдаты в кроссовках? - спросил он знаменитым своим басом.
Я даже онемел. Глаза уткнул в землю. Молчу. Вдруг гляжу, из-за моей спины выбегают сперва длинные ноги, вижу штаны от танкового комбинезона и белые-белые кроссовки…
Поднимаю глаза и замечаю удаляющуюся спину Лоренца, немца из Казахстана, дембеля, который уже минимум три дня должен был быть дома! Я хлопал глазами. Откуда он взялся?
Командир вывел меня из ступора:
- Ступайте к танкам, лейтенант. Молодец. Такое уважение роты дорогого стоит.
Мое оцепенение продолжалось, пока я шел и видел… своих дембелей, всех дембелей до одного, отпущенных домой неделю назад, а в данный момент обслуживающих и готовящих танчики. С какой любовью они это делали! Солидно, неспешно, отточенными движениями, без суетливости.
Лоренц: «Какого хрена вы здесь делаете?»
А вечером, когда банда, испугавшись боеготовности полка, смоталась, я узнал подробности. Дембеля не уехали. Они сняли комнаты в домах частного сектора, поселились в них по трое-четверо и целую неделю сидели тихо, не жужжа, не высовываясь, и даже не пили, ожидая последней своей «тревоги».
Это они строго настрого наказали посыльному прежде чем бежать за мной поднять по тревоге их. Остались! И ради чего? Ведь им полагалось уже свидания девчонкам назначать да в киношку бегать!
Знаете, а просто, чтоб не подвести, не подставить своего командира. Вот так.
Среди ребят были и латыш Раймонс Дамбис, и литовец сержант Рахимов, и узбеки сержанты Саатов и Курбанов, и националист-западенец Ярослав Гнатышин, и старшина роты, и украинец Бурбура Андрей, и башкир Урал Хасанов и русский Кремнев… Фамилии всех, к сожалению, не вспомню… Спасибо, ротушка-матушка!
Прости, ротушка-матушка.

http://fond-xranitel…=28&t=9597

Не смог пройти мимо:

На больших военных маневрах в СССР роте спецназа ГРУ была
поставлена задача форсировать реку...
Подходят они к мосту на трафарете надпись "МОСТ ВЗОРВАН"
За их действиями наблюдает Генерал в бинокль...
Рота пару минут потопталась на месте и пошла по мосту...
Генерал в бешенстве.
Присмотревшись в бинокль он увидел на спине последнего бойца трафарет "МЫ ПЛЫВЕМ"...

(утащено с fishki.net)

Цитата: Bakemon от 10.07.2013 13:31:26
Не смог пройти мимо:

На больших военных маневрах в СССР роте спецназа ГРУ была
поставлена задача форсировать реку...
Подходят они к мосту на трафарете надпись "МОСТ ВЗОРВАН"
За их действиями наблюдает Генерал в бинокль...
Рота пару минут потопталась на месте и пошла по мосту...
Генерал в бешенстве.
Присмотревшись в бинокль он увидел на спине последнего бойца трафарет "МЫ ПЛЫВЕМ"...

(утащено с fishki.net)

Подобную байку читал про американцев:
На больших военных учениях отряду саперов поставили задачу заминировать заданный район учебными минами. Мин не хватило, тогда на оставшийся участок положили карточнки с надписью: "МИНА". После учений на многих из этих карточек изумленные саперы обнаружили другие, на которых было написано: "УБИТ" с фамилией, именем и званием солдат наступавшей здесь пехотной части.

Цитата: InSollar от 11.07.2013 17:44:25
Мин не хватило, тогда на оставшийся участок положили карточнки с надписью: "МИНА". После учений на многих из этих карточек изумленные саперы обнаружили другие, на которых было написано: "УБИТ" с фамилией, именем и званием солдат наступавшей здесь пехотной части.

Это солдатская хитрость. Убит - значит не нужно дальше идти в атаку. И можно не торопясь, с перекурами шагать в "морг"  

Еще одна история "из жизни пехотных вождей", т.с., "заради пятницы"
Из цикла "Трудности перевода с авиационного на общевойсковой"

   ...Приехал как-то "красный" генерал с проверкой на один из аэродромов уже бывшего Барнаульского ВВАУЛ. Как обычно проверялась служба войск, охрана аэродрома и т.д. Ну, и конечно генерал не мог не посетить КДП.
   А в это время, как раз второй курс летал. Сами понимаете, упражнения простенькие: взлет, набор, зона с простым пилотажем и домой. Заход естественно по коробочке, по инструкции ко второму развороту надо было иметь Н=500м, ну и т.д. В воздухе было с пяток самолетов, поэтому РП не мог уделить должного внимания высокому гостю. Вместо него генерала развлекал начальник КП. Видимо у проверяющего были некоторые вопросы по нашим авиационным делам, поскольку нач.КП долго распинался около схемы захода на посадку, и оттуда доносились лишь его приглушенные обрывки фраз: "А вот это третий разворот, товарищ генерал..."
   ...Как потом выяснилось, генерал недоумевал, почему говорят:" полет по кругу", в то время как согласно схеме самолет летит по прямоугольнику, а значит и надо говорить как есть, и нечего умничать. У него мол, по геометрии всегда отлично было и круг от прямоугольника он отличит, даже если его ночью разбудить.
   Между тем полеты шли своим чередом, и в динамиках с интервалом в 2-3 минуты, периодически повторялась разными голосами одна и та же фраза:
   - 244-й,ко второму 500!
   Через 3 минуты уже другой курсант вещал в эфир:
   - 230-й ко второму 500!
   Генерал злобно усмехнулся и, сверху вниз посмотрев на сидящего за пультом РП, выдал:
   - ВЫ руководитель полетов! А соображения ,фантазии, -ну никакой.
   РП в недоумении поднял глаза на генерала, но тот невозмутимо продолжал:
   -Вот вы в авиации и разбиваетесь, потому что так руководят полетами. Что Вы всех суете к этому второму?!! Надо грамотнее быть: Второго - ко второму, третьего - к третьему, четвертого - к четвертому. И порядок будет!

  ...С этими словами, он окинул взглядом свою небольшую "красно-черную" свиту, которая с восхищением смотрела на генерала и буркнул:
   - Пойдемте, товарищи офицеры!

Дополню тему пехота - авиация Как-то по молодости, проходя мимо только что зарулившего на стоянку  транспортника на аэродроме Буревестник, что на славном Итурупе, наблюдал такую картину: вышедшая по аппарели на  плиты аэродрома группа в папахах разминала члены, а один, с красными погонами, со словами - "Вот это плац!" вышагивал по плитам, вскидывая ноги на уровень пояса...

Много букв но уж очень хорошо.....



23:45 27.09.1993.
Банг! Банг! Банг! Высеченные автоматной очередью искры так и брызнули от бронезаслонок.
- Вот бляди... - вслух подумал пригнувшийся за приборной панелью комбриг Витя Максимов.
- Так точно, товарищ капитан первого ранга! - браво откликнулся откуда-то из полутьмы мостика начштаба дивизиона Серёжа Кременчуцкий.
- Что «так точно»?
- Бляди!..
Вообще-то капитан третьего ранга Кременчуцкий сейчас был ВРИО командира, но старшим на борту всё же оставался капраз Максимов. Так что с точки зрения устава именно он, и никто другой, имел право на начальственный мат. Прочие же присутствующие имели право только на «так точно!»
Начиналось, впрочем, всё опять же с мата.
Вечером 27 сентября знойного 93-го года на ФКП Черноморского флота раздался звонок. В свете раскручивавшейся грузино-абхазской потасовки у командующего флотом адмирала Балтина забот и так было по самую пипку. Настолько по пипку, что Балтин, известный матершиник, вот уже почти сутки говорил исключительно междометиями. Потому адмирал прижал к уху телефонную трубку только после того, как риторически поинтересовался у всех окружающих (не исключая и трубку): «Ну?! Какого хера?..» У услышавшего это адмиральского адъютанта едва не случился паралич.
- Гм. - раздалось в трубке.
- Ааааа!.. - показушно обрадовался адмирал. - Здравия желаю, товарищ министр обороны!
- Здравствуй, Эдуард. - степенно квакнул в динамике голос того, кого со слов СМИ всё народонаселение России знало как «Пашу-Мерседеса».
По тому, как к нему уважительно обратились по имени, а не по званию-должности, Балтин тут же понял, что у него сейчас что-нибудь будут просить. И не ошибся.
Однако начал Минобороны издалека:
- Как там у тебя дела, Эдуард?
- Живём - не топнем. Лягаемся с Киевом...
- Ну, ты это... - голос в трубке запнулся. - ...Ты это оставь политикам, да. А сам расскажи, что в Сухуми творится?
- Кратко или развёрнуто?
- Кратко.
- Мандец творится в Сухуми, товарищ министр обороны. Абхазов в разы меньше, но они загнали грузинов к самому морю. Прямо, можно сказать, задницей в волны окунули. Над городом - сплошной столб дыма и огня. Думаю, что через два-три дня абхазы Сухуми возьмут. Отряд Михальченко продолжает эвакуацию гражданских из Сухуми в Поти и Сочи. Количество беженцев огромно. Отдал приказ грузить людей по нормам военного времени - из расчёта 1 человек на 1 квадратный метр...
- Добро. - тяжело вздохнул голос министра. - Слушай меня внимательно, Эдуард...
Комфлота мысленно оттопырил ухо.
- ...У меня там десантники гибнут. Рота миротворцев, прикрывавшая отход беженцев. Сейчас ВДВ почти без БК отходит к Очамчиру. Мне тут говорят, что через пару часов там уже будут абхазы. Надо спасать наших ребят.
- Так точно, надо. - согласился комфлота, успевший в две секунды про себя прокачать ситуацию.
- У тебя там есть чего?
- Так точно, есть.
- А чего есть?
- Я туда сейчас «Зубр» пошлю.
- Что пошлёшь?
- «Зубр».
- Что-что?
- «ЗУБР», товарищ министр!.. - и, уже после того, как Москва отключилась, припечатал: - Ёб твою мать!!!
...Вот так и получилось, что Максимову и Кременчуцкому пришлось на счёт «раз-два» оседлать малый десантный корабль на воздушной подушке МДК-93. В просторечье - «Зубр». Оседлать и рвануть на нём в открытое море. Правда, не сразу. Час ушёл на заправку топливом. Дефицитнейшего в начале 90-х авиационного керосина в бербазе не нашлось, но голь на выдумки хитра! Забив суровый болт на паспортные требования газовых турбин М71, залились обычной соляркой.
...Пора, пожалуй, рассказать, что это такое - МДК проекта 1232.2 «Зубр». Что это, так-зять, за плод сумрачного отечественного гения. Представьте себе трёхэтажный дом из алюминия общим весом больше полутысячи тонн. Представьте, что в этот дом понапихано газотурбинного двигла общей мощностью в оглушающие 60 000 л.с. Теперь добавьте к получившемуся сюру то обстоятельство, что наша алюминиевая военно-морская изба способна на высоте в 2 метра и скорости 60 узлов отмахать 300 миль без передыха. А отмахав, выкинуть на берег 3 танка или 360 морпехов в полной выкладке. И не просто выкинуть, но и душевно поддержать 44-мя стволами систем залпового огня, не говоря уж о паре шестистволок 30-мм калибра. Что?.. Что такое «60 узлов»? Не парьтесь. Проставьте вместо них 110 км. в час, и будет вам счастье...
Вот что это такое - «Зубр», самый большой в мире десантный корабль на воздушной подушке. Мощь!..

Смеркалось. Пунктир от Новороссийска до Очамчира МДК сделал за 40 минут. Уже в полной темноте вышли в точку встречи с десантниками. Попытались до них «достучаться» по уоки-токи. Ответа не было. Капраз Максимов зачем-то потыкал пальцем себе в висок, а потом приказал двигать к берегу. Кременчуцкий, лично пилотирующий «Зубра», плавно наклонил авиационный штурвал. В газотурбинном рёве, рубя атмосферу в куски своими громадными лопастями, МДК выскочил на пляж.
- Десант за борт!
Стараясь не звякать оружием, в ночь через откинутую аппарель ушла разведгруппа морпехов под командованием старлея Белявского.
- Мостик - БЧ-5, обороты не снижать!
МДК застыл посреди пляжа. 4 нагнетателя вышвыривали из-под резиновой «юбки» тучи песка, напрочь лишая экипаж какого-либо обзора. Потянулось томительное ожидание. Максимов нервно перебрасывал из одной руки в другую УКВ-шку. Кременчуцкий методично обзванивал боевые посты и накручивал всем хвоста. Перед внутренним взором отцов-командиров стояла одна и та же пессимистическая картина: на пляж, не слышные за рёвом корабельных турбин, выкатываются абхазские танки. Доворот башни, выстрел. Бронебойная болванка со свистом протыкает алюминиевый борт...
Допридумывать до логического конца эту апокалиптическую картинку не получилось. Разведчики Белявского, с полчаса пошуровав по окрестностям, наконец отыскали десантуру в чьём-то абрикосовом саду. У ВДВэшников скисло всё питание к рациям. Боекомплект кончился. На пятки наступали абхазы. Так что появление буквально из ниоткуда морпехов с известием «бери шинель - пошли домой» было воспринято, как настоящее чудо. После радостных взвизгов и обниманий, заторопились на берег.
«ФКП, я «девяносто третий». Полста гостей принял».
«Молодец, «девяносто третий». Ставлю боевую задачу: выдвинуться в район Гудаута, переправить там гостей на берег, к рассвету прибыть в Новороссийск. Как понял, «девяносто третий?»
«Вас понял. Выполняю. Конец связи».
Взревели нагнетатели. МДК приподнялся на своей «юбке», пошёл юзом, развернулся и, окончательно сдув с пляжа весь песок маршевыми винтами, прыгнул в море. Ровно через минуту на смену гулу турбин пришёл захлёбывающийся чих. Корабль затрясло. Резко теряя скорость, он зарылся носом в пузырящуюся воду. Кап-три Кременчуцкий молниеносно перебросил рукоятки машинного телеграфа в положение «Все стоп!».
Комбриг вырвал из зажима микрофон «Каштана»:
- БЧ-5, что за?!..
- Мостик, забились топливные фильтры. - голос меха был феноменально спокоен.
- Причина?
- Наличие солярки вместо паспортного керосина.
- Немедленно устранить неисправность.
- Есть!
- Сколько понадобится времени?
- За час управимся.
- Тогда крутитесь, крутитесь!.. - зло бросил в микрофон Максимов и с хеканьем всобачил «Каштан» на штатное место. В зажим.
Донесли на ФКП. В ответ получили радиозвиздюлей и наказ чиниться. Пока стояли на стопе, из грузового твиндека наверх полезла десантура. Шептаться, стрелять друг у друга сигареты и расслабленно рассматривать контуры не так давно покинутого берега. Комбриг набежал, наорал, настращал увиденными на суше огоньками сигарет, в ответ на которые непременно присвистят танковые снаряды, и загнал всех в низы.
Стравив таким образом пар, Максимов вернулся на мостик:
- Как дела у «маслопупов»?
- Сосут, тарьщ капитан первого ранга!
- ...?
- Ээээ... Просасывают фильтры!..

23:35 всё того же дня 27 сентября 1993-го года.
Радиометрист всмотрелся в экран своего «Позитива», ойкнул и доложил о появлении четырёх малоразмерных целей:
- ...Идут кильватером с веста! Быстроходные! Предполагаю - катера!
- Вот бляди, - в первый раз за вечер вслух произнёс знаковое слово комбриг Витя. И сморщился, словно разгрыз что-то кислое. ВРИО командира Серёжа только неопределённо хмыкнул в ответ.

Верхняя вахта получила распоряжение усилить наблюдение. Вскоре старшина-сигнальщик с визира ночного видения доложил, что наблюдает цель визуально. Катера шли затемнённые, без навигационных огней, подозрительные до усрачки. Углядев МДК, незнакомцы тут же переместились в строй фронта. Максимов повернулся к Кременчуцкому:
- Ну-ка подсвети наш флаг, а то ещё звезданут, не разобравшись...

Кап-три отрепетовал команду. Подсветили. На катерах тут же разобрались. И вдарили по МДК из пулемётов.
- Всем пригнуться! - успел заорать не своим голосом комбриг, увидев рванувшиеся к МДК трассеры.
- Все вниз! Задраить люки! - эхом откликнулся ВРИО, одновременно вдавливая кнопку колоколов громкого боя. - Боевая тревога!..

Сразу вслед за этим в широченный лоб МДК пришла первая очередь. Дробным эхом разлетелась по всем закоулкам корабля, и пошло, и понеслось... Та-та-та-та! Фьють-фьють-фьють!
Банг! Банг! Банг!

Подлетев на близкую дистанцию, катерники пустили в ход автоматы. Внутри твиндека залегла десантура. В борта колотило так, как будто снаружи шёл непрекращающийся метеоритный дождь.

23:45 27.09.1993.
...Банг! Банг! Банг! Высеченные автоматной очередью искры так и брызнули от бронезаслонок.
- Вот бляди... - вслух подумал пригнувшийся за приборной панелью Витя Максимов.
- Так точно, товарищ капитан первого ранга! - браво откликнулся откуда-то из полутьмы мостика Серёжа Кременчуцкий.
- Что «так точно»?
- Бляди!..
Тут Витя сообразил, что пора бы берег поставить в известность о происходящем.

«Девяносто третий» - ФКП. Стою без хода в 3 кабельтовых от берега на траверзе Очамчира. Подвергаюсь обстрелу с четырёх неопознанных катеров. Прошу разрешения открыть ответный огонь».

Берег не был готов к такому кордебалету. Балтин, проторчавший на флагманском командном пункте без сна и роздыха 3 суток, сейчас отсыпался. А замещавший его адмирал без санкции комфлота боялся даже пукнуть. Так что берег вместо чёткого ответа принялся нудно и путано выяснять, чьи катера, чем шмаляют по МДК, с какой дистанции, а также есть ли повреждения и жертвы?
- Ну хоть температуру забортной воды не спросили. - ядовито успел порадоваться капраз. - Чьи катера? Да хер их знает, чьи. Ответить что ль: "Не мои"?..

В этом момент на мостике с перекошенным лицом возник старший лейтенант Белявский. Чётко отдал честь:
- Тарьщ капитан первого ранга, разрешите доложить. Десантники совсем ошалели, рвутся сюда, кричат, чтоб их ссадили на землю. Мол, лучше там погибнуть, чем внутри этой жестянки загибаться!
Комбриг машинально тоже вскинул руку к виску:
- Старший лейтенант, вы морской пехотинец или баба на сносях? Только этих долбоёбов нам сейчас тут не хватало!.. Идите и убедите личный состав вести себя в соответствии с требованиями воинской дисциплины!
- Есть идти и убедить! - Белявский снова козырнул и сгинул. То есть скатился по трапам в твиндек, передёрнул затвор автомата и пообещал пристрелить любого чудилу, который попытается прорваться на мостик. Убедил, короче...

Бах! Вжух! Трах! На одном из катеров пальнула РПГэшка. Огненный след реактивной гранаты пронёсся мимо мостика, едва его не задев. И закончился ослепительной вспышкой взрыва, когда сработал самоликвидатор. Дело принимало совсем неприятный оборот. Если 7,62 отскакивали от МДК, как от стенки - горох, то РПГ вполне было по силам проковырять борт корабля. С вполне предсказуемыми последствиями.

А ФКП всё ковырялся в носу и мямлил что-то об опасности международного инцидента.

- Вот бляди! - в третий раз за вечер сказал комбриг. - Я! Капитан первого ранга бывшего флота Советской Союза, должен сидеть сусликом, пока какие-то пиздоболы расстреливают меня в упор!.. Да ебись оно всё конём! БЧ-2, взять цели на сопровождение!..

Ожила корабельная СУО с безликим названием МР-123-02. Шестиствольные 30-мм «шинковки», способные за минуту выпуливать аж по 5 000 снарядов, провернулись и укоризненно уставились на крайний, особенно нахальный катер. Там то ли этого не заметили, то ли не придали этому должное значения.
- Товарищ комбриг, а может не надо?..
- Ша, Серёга! Если что, пиши, что я спятил!.. БЧ-2, короткую. По курсу ближнего катера. Товсь. Пли!..

Вот тут вдарило, так вдарило. Казалось, что приличный кусок Чёрного моря перед форштевнем хороняки просто решил одномоментно испариться. И сразу наступила оглушительная тишина. А следом за ней пришёл доклад меха: «Можем дать ход».

И его дали! Так дали, что два катера за кормой окунуло в поднявшийся от взбесившихся пропеллеров девятый вал и, кажется, даже перевернуло. Капраз не отказал себе в удовольствии откинуть броняшку, отдраить форточку и высунуть наружу большой капразовский фак. Так с ним, с факом, за горизонт и умчался.

Уже там, за горизонтом, Максимов запросил ПЭЖ о потерях и повреждениях. Первых не обнаружилось вовсе, а вторые свелись к поцарапанной краске и простреленному обтекателю РЛС. В общем, легко отделались.

Растраченные снаряды занесли в корабельный журнал как потраченные на учебных стрельбах. «Подтверждаю» - тиснул Витя свою подпись рядом с серегиной и плотоядно захохотал. Заткнулся он только тогда, когда сменившийся с вахты сигнальщик робко поинтересовался:
- Товарищ капитан первого ранга, а мы за кого?
- В смысле?
- Ну, мы за Грузию или за Абхазию? За кого под пули суёмся?
Максимов честно признался самому себе, что и сам этого не понимает. Так что просто потрепал сигнальщика по плечу и ответствовал умно:
- А мы, старшина, ни за первую и не за вторую... Мы - за третью. За эту... За как её?.. За Родину!
МДК оттарабанил впавшую в ступор десантуру куда было указано и споро побежал в Новороссийск. После такой весёлой ночки все надеялись на отдых, но, как оказалось, подлинное веселье для «девяносто третьего» ещё только начиналось...

...То, что судьба приготовила им новый экшен, комбриг почувствовал ещё на дальних подступах к порту. Задом. Миль за десять до створов, когда пришло очередное радио из штаба. Прямо так и сказал: «Ой, жопой чувствую дурдом!» Подарив ходовой вахте это откровение, Максимов выдул стакан горячего чая и пригорюнился.

«ФКП - «девяносто третьему». В Новороссийске дозаправиться и по способности следовать в Главную базу. Переход осуществлять на 55 узлах. Соблюдать режим радиомолчания».

08:50 28.09.1993.
Близ военного санатория в кустах сидела седовласая Ассоль - бывший первый секретарь ЦК ЛКСМ Грузии, бывший министр внутренних дел Грузинской ССР, бывший первый секретарь Тбилисского горкома компартии, бывший первый секретарь ЦК компартии Грузии, Герой Социалистического Труда, бывший министр иностранных дел СССР и Член Политбюро ЦК КПСС, а ныне председатель Верховного Совета Грузии Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе.

Ассоль куталась в драповое пальто и изо всех сил пялилась на море.

...Нет, не по-плебейски каким-то там невооружённым взглядом! Взгляд главы Республики Грузия был очень даже вооружён. Отличным американским биноклем. Однако, к досаде владельца, даже это чудо капиталистических технологий показывало то же самое, что и глаза, лишённые какой-либо оптики... То есть - напрочь, совсем, вдребезги и пополам пустое море. Лишь на самом горизонте бродили какие-то силуэты. Это были абхазы.

Собственно, они были уже везде. Абхазов не было только в воздухе. Зато там имелись их снаряды и ракеты, за последние дни успешно завалившие тройку Ту-154 с кучей грузинских гвардейцев на борту. Вдобавок ко всему ПЗРК и «Шилки» абхазов так плотно обсели окрестности аэродрома Бабушера, что пилоты предупредили Эдуарда Амвросиевича - они лучше застрелятся, чем попробуют взлететь.

Вот поэтому-то гражданин Шеварднадзе 1928-го года рождения и играл сейчас в алые паруса, до рези в глазах пялясь на волны. Он высматривал своих спасителей - американцев! Почему янки непременно должны бросить все свои дела и примчаться вытаскивать его из окружённого Сухуми, этого Герой Социалистического Труда и сам не мог объяснить. Что, тем не менее, не мешало Шеварднадзе в эту галиматью истово верить. И не только верить, но и других убеждать.

Позади кустов среди свиты шевельнулась голубая каска. Глава миссии ООН генерал Джон Видегор громко зевнул. А потом поинтересовался через переводчика, какого чёрта они тут все делают? Услышал, что, мол, в Сухуми вот-вот начнётся высадка пятитысячного американского морского десанта, да так и остался стоять с отвисшей челюстью:
- Вы это серьёзно?!
- Так сказал генацвале Эдуард Амвросиевич. Странно, что вы о высадке ничего не знаете. Видно, ваше начальство вам не доверяет!..

12:00 28.09.1993.
...Едва добрались до Севастополя, едва заглушили турбины, как к опустившемуся на брюхо МДК подлетела служебная «волга». Выпорхнувший из неё офицер штаба флота был лощён и прыгуч. Подскакивая на полметра от нетерпения, он махал руками и силился докричаться до мостика. Чтобы лучше слышать, Максимов высунул голову в иллюминатор. Снизу неслись обрывки эмоций: «Товарищ капитан первого ранга!.. Командующий!.. Приказал!.. Срочно!..»
- Сдаётся мне, что мы вчера таки кого-то угробили. - угрюмо предположил комбриг.
- Иначе меня бы так аврально на ковёр не тягали... - и, взяв с Кременчуцкого слово, что тот будет носить своему командиру в тюрьму апельсины, убыл с корабля.

В отсутствие начальства Серёжа хотел было на часок упасть в шконку, но не тут-то было. Громко сигналя, к МДК подкатила цистерна с соляркой, а за ней - транспортёр с БК. Причём на втором приехали не только 30-мм «огурцы» к «шинковкам», но и, что несказанно удивило Кременчуцкого, осколочно-фугасные НУРСы. Последние на «Зубрах» было принято заряжать только перед большими флотскими учениями...

Основательно обсосать эту мысль у ВРИО командира корабля не получилось.
Раздалось лязганье траков о бетон и перед МДК материализовались три БМПэхи. На башне головной молодцевато торчал полковник-морпех, весь красивый сам собою. Следом клубилось ещё человек сто, с ног до головы увешанные воронёными предметами.
- Фига себе! - выразил общую мысль боцман. - Комбриг поссорился с НАТО?

Витя Максимов вернулся через час. С лица капитана первого ранга можно было писать портрет легендарного драмгероя Прибалтики Пиздаускаса. Первое, что сделал новоявленный Великий Прибалт, это собрал всех офицеров МДК. Таковых, считая Кременчуцкого, но не считая самого Максимова, набралось четверо. Капраз аккуратненько запер за вошедшими дверь каюты. Повернулся:
- Товарищи офицеры, довожу до вашего сведения приказ командующего флотом...

Через пять минут поголовье Пиздаускасов на корабле увеличилось ровно на четыре особи.

В это же самое время в кабинете комфлота прожурчало и налилось. Командующий береговыми войсками и морской пехотой ЧФ генерал-майор Романенко дождался разрешающего кивка адмирала, выдохнул и гавкнул коньяк столь стремительно, что Балтин свою порцию не успел ещё даже от стола оторвать. Увидев удивлённые глаза комфлота, Романенко развёл руками:
- А потому что некогда, Эдуард Дмитриевич. Дела.
- У всех дела, Вова. Но это не повод, ебёнть, хлестать «Армянский», как «шило». - наставительно сказал адмирал. Да так веско сказал, что Романенко поймал себя на желании немедленно стать по стойке «смирно» и гаркнуть: «Так точно! Виноват! Устраним!..» Закусили, закурили и перешли к делам.
- ...Я почему Максимова-то выбрал, - пояснил в клубах табачного дыма адмирал. - Потому что он - человек прямой. Как я. То есть видит хуй - так и говорит: «Хуй»! А не виляет, мля, языком по чужим задницам...
- Так точно. - поспешил согласиться генерал-майор, вообще-то матом брезговавший. Секунду помолчал, а потом не без внутренней борьбы брякнул: - Бля...
Балтин строго посмотрел на подчинённого и покачал пальцем:
- Вова,..
- Да, товарищ адмирал?
- ...Не подлизывайся!

К трём часам дня Кременчуцкий окончательно уверился в гениальной прозорливости комбрига. Иначе как дурдомом происходящее назвать было никак нельзя. МДК беспрерывно что-то в себя закачивал, принимал по ведомости, затаскивал, а затащив - тут же раскреплял, пихал в погреба и утрамбовывал. В твиндеке ставили и стопорили БМП. Мех, пришпоренный капразом, раскапотировал всё, что мог (а мог он многое) и теперь явно намеревался провести остаток жизни в положении кверху какой. В три часа Максимов обнаружил матроса. Краснофлотец припал лбом к центральному распредщиту и так дрых. Вместо того, чтобы размазать виновного тонким слоем по подволоку, комбриг быстренько закруглил все работы и погнал экипаж спать.
- Люди на ногах со вчерашнего дня. Тут даже лошадь сдохнет. - прокомментировал капраз свои манипуляции.

- Эдуард Дмитриевич, а можно вопрос? Балтин мотнул подбородком, не отрывая взгляд от крупномасштабной карты Абхазской АССР.
- Зачем всё это?
Комфлота поморщился, поднял глаза на Романенко:
- Вова, такие вопросы начальству не задают. От таких вопросов у начальства аппетит портится.
- Виноват!..
-Да ладно, не дёргайся. Там,.. - палец комфлота показал на потолок. - ...Решили, что Шева во главе Грузии, это лучше, чем Гамсахурдия. Первый, какой бы сволочью не был, для Москвы свой. Понятен и, блядь, идейно близок. Не то, что Звиад... Понял?
- Так точно.

С Севастополя снимались в шесть вечера.
- Корабль к бою и походу изготовлен! Разрешите взлёт?
Пилотировал опять Кременчуцкий. Максимов обежал в последний раз отсеки и плюхнулся в командирское кресло. Поёрзал задом, пристегнулся:
- Взлёт разрешаю. Поехали...
Заработали, набирая обороты, нагнетатели. Потом Серёжа осторожно, практически нежно, двинул вперёд ручки трёх маршевых пропеллеров. Поехали!

Сначала МДК-93 ушёл на зюйд. Как только оказались вне прямой видимости с берега, повернули на ост и наддали ходу. Система спутниковой навигации чётко указала прямой, как стрела, маршрут перехода. Он вёл к Бабушере! Опасаясь в надвигающихся сумерках вмазаться в какого-нибудь бродягу, удвоили вахту на «Позитиве».

На море стоял почти полный штиль. Равномерное стремительное перемещение убаюкивало. В командирском кресле Максимов размышлял о том, какая это странная штука - из абсолютно мирного города нестись на войну. Может, стоило оставить на берегу срочников? Им-то за что весь этот тарарам? «За то, что на флоте служат!» - мысленно одёрнул себя комбриг. Отдал приказ разбудить его, когда будут на траверзе Тамани и закемарил. Посреди приборной панели мостика подрагивала кем-то принесённая и приклеенная скотчем иконка...

18:30 28.09.1993.
Распятый в перекрестиях абхазских прицелов, с Сухумской горы весь город был, как на ладони. Оборона Второго грузинского армейского корпуса агонизировала. По заваленным битым кирпичом улицам метались люди, до последнего надеясь вырваться из этого ада. Пребывая в неизменном духовном единении с гражданами своей республики, по зданию Совета Министров Абхазии в отчаянии метался Шеварднадзе. Спасители-янки так и не появились. Как не появилось и НАТО с ООН. На прилёт дружественно настроенных зелёных человечков с Марса надежд тоже практически не оставалось...

При здравом размышлении, Герой Социалистического Труда и председатель Верховного Совета Грузии, пришёл к выводу, что это всё. Амба. Шиндец пришёл, стучится в двери.

...Эдуард Амвросиевич сел в уголке и начал молиться. Через пять минут Бог услышал и ниспослал ангелов. С громким топотом те попрыгали с бронетранспортёра, широко растягивая в улыбке пропылённые слявянские лица:
- Эдуард Амвросиевич? Мы за вами.
- Вовремя... - с облегчением выдохнул кто-то из свиты.
- У меня приказ - эвакуировать только Шеварднадзе. - уточнил старший группы. Лица свиты вытянулись.
- Без паники! - нашлась давешняя Ассоль, которую двое спецназовцев уже волокли под руки к БТРу. - Я обещаю, что вас вывезут. Сразу же после меня!..
- Езжай, Эдуард. - устало махнули ему вслед рукой. - Езжай, и хоть сейчас не трепись.
- ...Ну, как там у тебя? - голос Грачёва в трубке был озабоченным и полным кряхтящих интонаций. Словно говоривший прибывал не на пункте спецсвязи, а, пардон, в сортире. Эта мысль здорово позабавила Балтина. Адмирал едва не расхохотался, представив себе Пашу-Мерседеса - всего в позументах и аксельбантах, раскорячившегося орлом на дучке. А рядом свитский генерал - с телефоном наизготовку!..

- Всё нормально, товарищ министр обороны. Люди работают.
Видимо что-то этакое в тоне комфлота всё же проскочило, ибо Грачёв тут же поинтересовался:
- А чего это ты, Эдуард, такой весёлый?
- Так это... Всё идёт штатно, товарищ министр. МДК вышел вовремя. «Полста пятый» подобрал объект и транспортирует его в заданный район...
- Это куда?
- В устье Беслетки.
- А почему не в порт?
- Он, как и аэродром, под пристальным вниманием абхазов.
- Ну-ну. Держи меня в курсе. Борис Николаевич очень заинтересован в успешном завершении операции. Ты меня понимаешь?
- Так точно. - ответил Балтин, ничуть не сомневаясь в том, кого назначат крайним, если что-то пойдёт не так.
Подождал, когда Грачёв отключится, и с чувством озвучил свои мысли:
- Жопа гондурасская!..

22:00. 28.09.1993.
Час до прихода в зону ожидания. Убившееся трудиться день-деньской солнышко упало за горизонт. От продолжительного воя турбин в ушах ощущалась некая забитость. Максимов, Кременчуцкий и полковник Корнеев склонились над штурманским столиком. В последний раз прошлись по деталям.
План, в сущности, был прост как полено. Как речёвка «раз, два, три, четыре, пять - вышел зайчик погулять».
«Раз» - засевший где-то среди мандаринов «полста пятый» даёт отмашку. Потом хватает в охапку Шеварднадзе и спешит на берег.
«Два» - МДК, роняя тапки на бегу, мчится к устью реки Беслетки.
«Три» - «Зубр» и «полста пятый» встречаются. Если в точке рандеву возникают проблемы, то их решает рота морпехов Корнеева.
«Четыре» - провожающие и встречающие гуртом прыгают на МДК.
«Пять» - МДК улетучивается в море. Как говорится, финита ля.

Закончив разбор, комбриг спустился к себе в каюту и сменил пропотевшую кремовую рубашку на свежую белую. В голове всплыло полузабытое, вынесенное из училища: «В бой, как на парад!..»

23:00. 28.09.1993.
«Полста пятый» - «девяносто третьему». Начал движение».

- Товарищ адмирал, Максимов запрашивает разрешение покинуть зону ожидания.
- Дать добро. - Балтин ослабил узел адмиральского галстука, подмигнул отиравшемуся тут же Романенко: - Ну что? Понеслась манда по кочкам?
Генерал-майора передёрнуло.

В пяти с полтиной милях к норду умирал Сухуми. Умирал в полной темноте. На мостике МДК света тоже не было. Лишь тускло работала подсветка приборов, превращая лица в гротескные вампирские хари. На экране «Позитива» просматривались два абхазских катера, нарезавшие восьмёрки напротив порта...

Уууууууу!!!.. - солидно наддали турбины. «Девяносто третий» начал разбег.

ВРИО командира и начштаба дивизиона Серёжа Кременчуцкий услышал, как за его спиной комбриг затянул: «Раз пошли на дело - я и Рабинович». На лицах вахты напряжение сменилось ухмылками. «Ай да Витя, ай да сукин сын!» - с восхищением подумал Серёжа, понимая, что ему у капраза ещё учиться и учиться...

Радиометрист в ритме попки-попугая непрерывно выдавал дистанцию до береговой черты:
- Тринадцать кабельтовых! Двенадцать кабельтовых! Одиннадцать!..

Ночь кончилась на десяти кабельтовых, в клочья разорванная огненными трассами.

Выстрелов за рёвом турбин никто не слышал. Но снопы трассеров, исчеркавшие всё пространство перед кораблём, на мостике видели все.
- Ааа! - закричал кто-то не сдержавшись.
- Ааааатставить! - раскатисто громыхнул Максимов. - Право руля!..
И МДК выскочил из-под огня.

Ушли мористее, доложились. Мол, так и так. С берега - шквальный обстрел, не пройти.

«ФКП - «девяносто третьему». Разрешаю использовать оружие на поражение. Балтин».

Вот так просто и по-будничному была получена лицензия на убийство.

«Зубр» пошёл на второй заход. Десять кабельтовых до берега. Снова вдарило!

- Лево двадцать.
МДК проворно рыскнул влево, а справа вода встала сплошной стеной всплесков.
Потом плеть очереди стеганула поперёк курса, но Кременчуцкий вовремя дал винтами реверс...

- БЧ-2, взять цели на сопровождение. - комбриг неожиданно для себя понял, что испытывает необычайный подъём. Ибо он, капитан первого ранга Витя Максимов, сейчас занимается тем, к чему его всей страной долго и старательно готовили. Серьёзной мужской работой, в которой нет места страху или суете. Иначе сдохнешь.

Дальше началось то, что позже Витя назовёт «цирком с шизиками».
- БЧ-2 - мостик! «Вымпел» не фиксирует цели на фоне берега!
- Что?!
- Сбой селекции целей!

Серёжа увёл корабль влево, пропуская справа новую гирлянду трассеров. И всё это на максимальной скорости, в рёве, шипении, бликах и прыжках. Под мостиком в твиндеке морпехов бросало из стороны в сторону, так, что аж зубы крошились.

- БЧ-2, передать наведение на выносной пульт.
- Есть.
Комбриг закусил губу. На выносном - оптический прицел, сейчас столь же полезный, как в бане лыжи...
- Мостик! Фиксирую работу РЛС наведения в диапазоне 1-1,5. Предполагаю, что по нам работают «Шилки».
- РЭП!!! - заорали Витя с Серёжей дуэтом.
Что-то фукнуло, дёрнуло, отстрелилось, вывесив в горящем небе облако аэрозоля и фольги. Помогло - новые трассы пошли выше корабля. В небе начался настоящий праздничный фейерверк - срабатывали самоликвидаторы фугасно-осколочных снарядов...

Мда, над море было жарко. Не холоднее было и на суше! Слегка обалдевший от внезапной канонады, «полста пятый» поспешно срулил обратно в мандарины. И уже оттуда принялся вдумчиво изучать обстановку. Она была весёлой. Абхазы в темноте приняли гул движков МДК за налёт вражеских штурмовиков. И в ответ расстарались от души, пуляя в сторону моря изо всего зенитного, что у них было.

Захлёбывались лаем счетверённые автоматы «Шилок». Сухо потрескивали буксируемые ЗУшки. Кто-то сдуру даже пальнул из ПЗРК. Жутко порадовались, когда «Зубр» задействовал РЭП: «Вах! Одного сбили!»

Но гул турбин с моря не смолкал. Тогда кто-то приказал выдвигать всю ПВОшную технику от Бабушеры на самый берег. Прямо на пляж, где деревья и дома уже не затеняли цели.

- Мостик, есть РЛС-наведение.
- БЧ-2! Я тебя люблю!.. - заорал не в силах сдержаться комбриг.
- Есть. - обалдело ответил артиллерист. Уточнил: - Приказания?..
- Мочи их, родной! Всем, что есть - МОЧИ!!!

И «Зубр» замочил. Второй же очередью «шинковок» снёс холмик с зениткой. А потом из корпуса МДК гидравлика выдавила две установки залпового огня и берегу поплохело окончательно.

...В мигающем свете лампочки было видно, как Эдуард Амвросиевич инстинктивно пытается закопаться в железный пол бронетраспортёра. Командир-спецназовец машинально отметил этот факт и тут же забыл, поглощённый докладом своего дозора.
Мама родная, абхазы убрались от аэродрома. Это был шанс. Два БТРа «полста пятого» с фырканьем покинули укрытие и устремились к Бабушере.

...Огонь был везде: в море, в небе и на земле. Посреди этого иссечённого металлом пространства зигзагами летел каким-то чудом всё ещё целый «Зубр». И тоже извергал огонь. А посреди мостика «Зубра» мотался в кресле комбриг. И когда не командовал, то извергал мат. Просто феерия. Поэма страсти!

Потом был удар. 23-мм снаряд «Шилки» просверлил левый борт под маршевыми пропеллерами, попутно сделал приличную дырку в маслопроводе. Сумасшедшим и храбрецам везёт. Снаряд! Не! Взорвался!

Видимо, это был не осколочно-фугасный, а бронебойный БЗТ. Тот не имеет взрывчатого вещества, а содержит лишь зажигательное. Для трассирования. Так что снаряд вжикнул наискось сквозь борт и маслопровод, вскрыл транец и был таков.

Всё ж таки неприятность была крупная...
- Падает давление в маслопроводе.
- Мех, держать обороты! - скорость сейчас была жизнью.
- Масло, сука... Рискуем потерять турбину.
- Хуй с ней! Хуй! Оборооооты!..
Пора было уносить ноги.

Попытка связаться с «полсотни пятым» провалилась - от собственной пальбы и вибрации вышел из строя приёмопередатчик УКВ...

«Девяносто третий» - ФКП. «Шилки» расстреливают в упор. Подошёл к берегу на 3 кабельтова. Сплошная завеса огня. Повреждён маслопровод. Нет связи с «полсотни
пятым». Отхожу назад».

Отходили, как кадриль танцевали. Кременчуцкий бросал «Зубра» влево-вправо с таким критическим креном, что увидь это создатели корабля - поголовно бы стали заиками. Это же не нормальное судно с килем, это же «подушка». Коснись она на 60 узлах одним бортом воды - так вокруг собственной оси закрутит, что мама не горюй! «Шинковки» в последний раз сказали «фррррр» и замерли, продолжая отслеживать берег дымящимися стволами. БЧ-2 доложил, что расстрелял всё. До железки.
- Дробь! - для порядка скомандовал Максимов. - Что в корме?
В корме на всём скаку корабля мотористы латали маслопровод. Руки скользили - шопиздец, фонарики зажаты в зубах, все слова - жестами и вытаращенными глазами, прямо над головой в кольцевых насадках надсаживались пропеллеры...
- Нормально, - ответил мостику мех. - Работаем.

Минута - это много. Это бесконечно много, когда ждёшь, что вот-вот... Через минуту они вылетели из зоны огня. Сбросили обороты. Из твиндека на мостик выполз полковник Корнеев. На четвереньках. В какой-то слизи поверх камуфляжа.
- Маслом залило? - участливо спросил комбриг.
- За... Заблевал!.. С вами покатаешься - все ки... Кишки на палубу выплюнешь.
- Бывает. - прохрипел Витя, понимая, что за время боя сорвал глотку: - Полковник, ты как насчёт чая?
Корнеева вывернуло.

...Смотреть сейчас на Балтина было страшно. Красный как рак. С налитыми кровью глазами и выехавшей вперёд нижней челюстью, он стоял, упёршись костяшками пальцев в стол. И орал на начальника связи:
- Где?!
- Ну, товарищ командующий...
- Где связь с «полста пятым», я тебя, мудака, спрашиваю?!
- Подняли ретранслятор, сейчас установим...
- Пять минут даю! Пять! Потом вот этими самыми руками выебу!..

Срочно взлетевший самолёт-ретранслятор принял сигнал «полсотни пятого». Адмирал сдёрнул с шеи галстук, с треском пуговиц рванул ворот рубашки:
- Загоните же меня в гроб, черти. Фух! Точно. Вот так и загоните!.. - и облегчённо добавил: - Будете кантовать мою тушку в морг и хвастаться: «Ура. Мы пидораса Балтина уконтропупили!»

«Полста пятый» докладывал, что ввиду приключившейся на берегу катавасии, начал работать по второму варианту. Выдвинулся на аэродром Бабушера и через минуту взлетает... Взлетел... На сверхмалой высоте уходит... Ушёл.

С «девяносто третьего» подтвердили - одиночная воздушная цель, поднявшаяся с Бабушеры, ушла.

«ФКП - «девяносто третьему». Матёро сработано. Следуйте в Новороссийск».

«Матёро» у комфлота было высшей похвалой. И крайне редкой. Боевая задача была выполнена. А они были живы. Все!

Витя откинулся на спинку кресла и улыбнулся. И держал на лице эту окаменевшую наркоманскую улыбку до самого Новороссийска. В который, кстати, их пустили только следующей ночью. Чтобы не пугать мирных граждан видом закопченного МДК.

Эпилог.
На чём наши спецы вывозили Шеварднадзе слухи путаются до сих пор. Кто-то говорит о Як-40, кто-то об МЧСовском вертолёте.

Неисповедимы судьбы корабельные! «Девяносто третий» в ходе последующего раздела Черноморского флота будет передан Украине, где получит наименование "Горловка" (бортовой - U423).

В 2000 году укры, ссылаясь на то, что содержать такую посудину им не по карману, продадут отстаивавшуюся в Феодосии «Горловку» Греции...

Но это всё будет потом, а пока на дворе был всё ещё 1993 год. Вытащенный русскими за уши из ловушки, Эдуард Амвросиевич быстро оклемался. И уже через несколько дней снова начал со страшной силой клеймить Москву, укоряя её в имперских замашках. Услышав это, адмирал Балтин только развёл руками.
Случившийся рядом Романенко сказал, что Шеварднадзе политик, и это его оправдывает. Адмирал скептически окинул взглядом генерал-майора:
- Вова, ты всерьёз считаешь, что если пидор публично ведёт себя как пидор, это пидора оправдывает?..

Ну, а что же Максимов с Кременчуцким? В конце осени того же 93-го они сидели в Донузлаве и пили «шило». Время от времени комбриг брал недавно вручённую ему награду и начинал ржать:
- Серёга, это ж надо!.. Сколько мы тогда из «шинковок» выдали?
- Три тысячи снарядов, товарищ капитан первого ранга.
- Ебааать меняя конёёёём! Три тыщи, не считая НУРсов!.. Это ж надо было додуматься, после такого въебошить нам цацку с формулировкой «За участие в гуманитарной акции»?! ВОТ БЛЯДИ!!!..

Цитата: polardog от 03.09.2013 11:44:50
Много букв но уж очень хорошо.....

Только автора надо бы... На мой взгляд, у него в ЖЖ материала уже на нехилый многотомник. От археологии до флота.
Вот ссылка именно на эту историю:
http://u-96.livejournal.com/1351978.html

Очередной шедевр..... Очень понравилось.....


Украдено (с его, разумеется, разрешения) с сайта моего интернет-приятеля, в свое время летчика ИБА (истребительно-бомбардировочной авиации). Немного ненормативной лексики имеет место быть – ну а как без нее в авиации…
Кое-что для понимания. Описана история, скорее всего, с СУ-24 – фронтовой бомбер, экипаж два чела, пилот и штурман.
Кое-какие сокращения. НШ – начштаба
ДЗ – дежурное звено
КЗ – командир звена
ИАС - инженерно-авиационная служба
ЗабВО, ДВО – Забайкальский и Дальневосточный соответственно
КП – командный пункт
МИС – малая инерциальная система
НШС – наставление штурманской службы
НИАС – наставление инженера авиационной службы
ЦЗТ - пункт централизованной заправки топливом
РЛЭ - руководство по летной эксплуатации (самолета)
ИПМ - исходный пункт маршрута
ППМ - промежуточный (иногда - поворотный) пункт маршрута
ПК - здесь - посадочный курс
ОД КП - оперативный дежурный командного пункта…
А «пакет» – это задание на случай войны, между прочим…
Итак…

Это событие произошло не на моих глазах и ушах, но звон от него был слышен более чем за пределами ДВО...

Командир полка как любой начальник авиаплемени имеет право дернуть дежурное звено в воздух, но только понарошку… Эта мысль как-то пробралась в командирский мозг и долго там червоточила, пока командир не решил – быть сему мероприятию, то есть будем поднимать экипаж из ДЗ, проверим и то, и се, и вааще все проверим, о чем и исходатайствовал у вышестоящего начальника дивизионного племени. Тот почесал репу и попросил буднично и просто – БЕЗ ФАНАТИЗЬМА ТОЛЬКО! ПОД ЛИЧНУЮ ОТВЕСТВЕННОСТЬ!

Иес, добро получено. Дабы летный и иасовский вместе с базовским народом заранее не подготовились, командир взвалил весь труд на себя и НШ полка – разрабатывали планы, маршруты и прочее, куда девать поднятый по тревоге экипаж…. Когда командир и НШ решили, что все готово (дольше думать – хуже придумать – командирская присказка), то через несколько дней решение претворилось в жизнь… еще как претворилось…

В дежурное звено заступило звено во главе со старым и очень опытным КЗ, он продолбанил 5 лет в ЗабВО, а потом его, как положено, заменили из ЗабВО в ДВО, что тоже считалось заменой, и тут в ДВО он тоже пробыл уже более 5 лет, а требовалось 10 лет, однако, чтобы попасть в список замены… К этому времени он вполне мог стать уже дедом…

Рабочая неделя, в полку завтра полеты, предварительная, контроль готовности – ну кого хрен может припереть в ДЗ – да никого, и это правильно, чего им мешать дежурить. Отужинав, народ разбрелся кто куда, но в пределах дежурного домика, кто в телеящик зыриться, кто партейку в преф расписать, кто сразу на боковую. Причем давно замечено, что в ДЗ можно спать 24 часа в сутки, дома так не получается….

Рев сирены и яркое мигание табло БОЕВАЯ ТРЕВОГА сначала никого не поверг в ступор – наверно, на КП оперативный упал всем телом на кнопку. Но зазвонил телефон и оперативный как-то скороговоркой проорал, что действительно тревога и командир с НШ уже едут к вам…

Ни фуя себе расклад в козырях, подумал народ, и бросив карты на стол, начал резко наводить порядок, чего чичас будет… сами не знаем, но будет все…

К появлению командира все было в дежурном режиме, народ рьяно учил РЛЭ, НИАС, НШС, карты целей и прочие инструкции, без которых жить в авиации низзя никак. Заслушав доклад командира дежурного звена, что звено готово на все и даже более, командир сказал, что это очень приятно, а посему приступаем к выполнению действий согласно пакета.

Народ приторчал – мало кто мог похвастаться, что участвовал в развязывании какой-либо войны, а тут тебе счастье подвалило, лети, развязывай, мля… Появившийся «добрый вечер» явно не добавлял оптимизма в светлое будущее, которое явно теперь не успевали построить…

«Окончательная задача будет поставлена в воздухе после взлета» - закончил свой боевой спич командир. Экипажи решили, что, мля, может не все так плохо в мире, как показывают по ТВ, и удастся вернуться живыми…

Осчастливленный удачным началом лично спланированного мероприятия, командир с НШ убыли на КП полка. Раскрутив МИС, самолеты начали запускаться, а так как городок достаточно далеко, то весь гарнизон тихо пропускал мимо себя начало «будущих сражений…»

Вырулив на ВПП, первый экипаж (командир дежурного звена) доложил, что готов к взлету, второй самолет подтянулся к ВПП тоже.
«Взлет разрешаю» - лично скомандовал командир. «Понял, выполняем» - ответил летчик. Первый самолет изрядно грохнул форсажами и побежал по полосе навстречу сам чему не зная…. Второй экипаж запросился на полосу, ему ответили – «Ждать». «Понял» - ответили они.

- «На первом в наборе 2100, разворот на ИПМ».
- «Разрешил разворот, набор 2100».

«…Мля, вот они и пиздарики, сейчас выйдем на второй разворот аэродрома и далее отворот в сторону уже границы… а до нее всего-то меньше 100 км, блин, никто вроде не помер, никто не болеет в Политбюро, на фуя все замесилось, или вправду мы первыми начнем…» - табун мыслей скакал в двух головах – летной и штурманской…

- «Я 521-й, ИПМ, отход по заданию».
- «521-й, вас понял, примите задание на вылет, разворот на ПК, далее выход на аэродром, далее полет по большому маршруту, высота 5400, выход на аэродром, далее полет по малому маршруту на полигон, работа на полигоне по 44-1, выход на аэродром, выработка топлива, посадка дома… 521-й, как поняли? Повторите задание на вылет» - трепетал командирский голос.

«Вот сука, вот гандоны, да мы тут чуть не родили, я и бабу свою и детишек не увидал и не поцеловал, прежде чем лететь умирать, вот пидор…. хотели, чтобы я в штаны наложил… ну теперь держитесь, гандоны штопанные… счас я вам крышу подверну немного…» - еще много чего успело пролететь в голове пилота.

- «Байкал, я 521-й, вас не понял, подтвердите запрос 56782, выполняю отворот на 1-й ППМ».
- «521-й, повторяю, примите задание на вылет, разворот на ПК, далее выход на аэродром, далее полет по большому маршруту, высота 5400, выход на аэродром, далее полет по малому машруту на полигон, работа по полигоне по 44-1, выход на аэродром, выработка топлива, посадка дома».

- «Байкал, я 521-й, сначала подтвердите запрос 56782, выполняю полет на 1-й ППМ».
- «521-й, какой на фуй 56782, это 501-й, конец заданию, выходите на точку».

- «501-й, подтвердите запрос 56782, продолжаю выполнять боевую задачу».

«…Теперь ты накладывай в штаны, а то нашелся стратег и тактик ты наш, 501-й, пока не подтвердишь мне свой-чужой, фуй кто мне командир, я начальник этого самолета…гы-гы, Саня, штурманец ты мой, мы его сделали…пусть он теперь дрочит…».

Тупо глядя то на экран, на котором метка от самолета упорно удалялась от аэродрома в сторону границы, то на микрофон, командир полка искал слова, которые помогли ему хотя бы понять, кто будет теперь крайним, если самолет дристнет на бугор согласно плана.

НШ полка, то есть самый начальник КП (оно ему и подчиняется), начал судорожно метать глазами по схемам, таблицам, табло готовности и прочему, чего немерено на КП в любое время суток, но никак не мог найти, где написаны коды запроса свой-чужой… Да где же оно, мля.….

- «Оперативный, какой на сегодня запрос свой-чужой?» - невеселым голосом спросил командир, до которого дошло, чего хочет экипаж, тоже мне умники нашлись, когда сядите и зарулите, мля, дрюкать буду лично неделю, четыре раза в день и один раз ночью, такой мой личный план обосрали…».
- «Счас найдем, товарищ командир…»
- «Что значит счас, е… твою мать, ты или как, это КП, а не сортир, немедленно, сука!…»
- «Так точно, ищем…»
- «Мля, начальник штаба, у тебя это КП, или ху... не валялся… пулей!»

- «Байкал, это 521-й, продолжаю задание, в эфире есть посторонние, дают указание о смене задания, подтвердите запрос 56782».
Командир одним движением схватил микрофон

– «Серега, завязывай фуйней маяться, это я, командир полка, задание прекратить и пулей на аэродром!»
- «Я вас не знаю, прошу подтвердить запрос 56782» - весело уже ответил ему динамик.
- «Пиздюк, ты у меня будешь польку с пингвинами танцевать, как только вернешься, и сегодня же!» - прохрипел командир в уже ненавистный микрофон.

Командир повернулся к столам, за которыми отчаянно рылись в бумагах НШ, начальник КП и ОД КП, достал свой ПМ, снял с предохранителя и передернул, загоняя патрон в ствол – за столами затихли, даже подлетевшая вверх какая-то бумажка застыла в воздухе.
- «Ему до приграничной зоны осталась минута лета, потом я застрелю всех вас, потом себя, а он» - кивнул в сторону изрядно офуевшего бойца-планшетиста за плексом – всем расскажет, как два мудака развязали войну… - у вас есть одна минута на поиск запрос - ответ» - и положил ПМ на стол.

Интенсивность поиска возросла на тысячи процентов, когда наконец нечеловеческий голос раздался у сейфа КП, откуда ворохом сыпались все бумаги подряд, которые выкидывал ОД КП – «НАШЕЛ, вот они числа на сегодня!!!!!!!!»
Выхватывая друг у друга листок бумаги, все трое пытались поднести командиру его первым….
- «Я 501-й, 521-й, запрашивайте запрос!»
- «501-й, подтвердите запрос 56782».

- «Я 501-й, подтверждаю …….».
- «501-й, все правильно, слушаю задание».

- «521-й, на точку и готовь вазелина килограмма два»
- «501-й, выполняю на точку, а вазелин кому?»

- «Серега, не пизди, выходи на точку, сливай топливо до 2 тонн и садись, работы на полигоне не будет - понятно... ты все понял, так сказать…»
- «501-й, понял, выход на точку, авар слив до 2 тонн и посадка, заруливать куда?»

- «На ЦЗТ» - хрипло выдавил из себя командир, наконец поняв, что пронесло всех их в этот раз очень мощно, но почти безболезненно…

Когда экипаж зарулил на ЦЗТ, его там встретили, после чего пешком отправились на КП, однако дверь им не открыли…. Слухи говорят, что пока экипаж рулил на ЦЗТ после посадки, 3-х литровая банка спирта на КП была опустошена просто так, как вода, даже ириски не потребовались им всем….
Отправились одни в ДЗ, где народ уже спал и тоже не сильно хотел открывать.

Через месяц летчик заменился вглубь СССР, откуда при всем желании он никак не мог долететь до границы своей страны…

Как мы пиндосов нахлобучили.

На флоте должно быть с матом строго, ежли кто на корабле матюкнулся-
того сразу за хуй и за борт.
(из наставления по боцманскому делу Флота Петра I)
В годы моей неоперенной флотской юности, довелось мне поучаствовать в одном интересном морском рандеву.
В общем, по – порядку- октябрь, 1994г. Я летёха. На корабле третий месяц. Жопа обрастает ракушками, короче морской волк.
Зарплата (ох, сорри - денежное довольствие) офицера на корабле- 7долларов (упаси Вас Господи, не в час, не в сутки - в месяц!), правда её не выдают вообще уже месяцев семь (у начфина флота харя от голода уже в дверь не пролазит). Корабли тихо гниют у причалов, флот делят, грабят и растаскивают, адмиралы набивают мошну. Офицеры тихо воют от бессильной злобы. В море не выйти - соляры нет. Ну, почти нет (По 100 бакинских за тону, соляру ночами продают с кораблей на заправки, чтоб хоть как-то выжить, выносят канистрами. 20литров - 3 гривны 60 копеек, 2 бакса, можно купить курицу, но почему- то покупают пузырь водки.) И тут - кипишь и шум - через месяц мы идем в море! Совместные, ети иху мать, учения со странами блока НАТО. Мы, бля теперь, стратегические партнеры!
Завертелось - красить, драить, белить, нарезные части расходить и смазать.
Пиндосы обещают дать соляры - хоть залейся, лишь бы мы с ними борт о борт прошлись, своей горделивой кормой перед их носом покрутили (извращенцы- хули уж).
Ну, наше дело телячье - сказали в бой- значит хоть на веслах. Всем флотом нас собрали, снарядили, в путь проводили. Об этой подготовке потом, как нибудь, напишу.
В общем пришли мы в Варну, а там - англичане, греки, турки, французы, даже финны с голландцами приблудились, ну и канЭчно они - пупы всея земли- пиндосы.
Вышли мы в море, как одна семья - пострелять ворон, ну в смысле произвести ракетно- артиллерийские стрельбы.
Пиндосы – руководят: то бля всем направо, то бля всем налево, то полный ход, то малый- короче заебли всех в доску. А чё к чему, х поймешь.
Дают команду - ордеру изготовиться к стрельбе.
Ну порох в пушки, ядра к бою, я куярю всех на море.
С америкоса отваливает катерок, типа Зодиак, и выбрасывает самонадувающуюся (ох, еле выговорил) мишень - невъебеннояркожелтооранжевый пузырь метров десять в диаметре, типа морской апельсин, на каком-то якоре (то-ли чтоб его ветром не снесло, то ли чтоб его на сувениры не распиздили).
Все кораблики в рядок, дистанция десять кабельтов, скорость пять узлов, волнение моря два-три бала (короче чтоб поблевать- самое –то). В голове колонны, идущих нах, - англы (хули- белая кость флотов!, и в шторм и во встречный ветер, поссут, штаны не замочив), потом французы и вся остальная гопкомпания, мы замыкаем. Пиндосы – (читать с паузой)- в сторонке. НахуЯ? И я вот и думаю- нахуЯ? Мы в бинокли смотрим- натовцы пиздуют гордо мимо пузыря и ни хера не стреляют. Тут-то подвох и вскрылся.
Командир ракетно-артиллерийской части чуть не плачет: мишень на радарах не видна!!!, командир корабля, визжит - разъебу!!! Даешь целеуказание!!!
Короче пиндосы решили посмотреть - как это мы их «стелсы» херачим, которые никто на свете на радарах не видит, вот и затеяли эту комедию с партнершипом.
И тут, триумф смекалки- капитан лейтенант Елисеев- страна должна знать своих настоящих Героев), командир группы артиллерии, по трансляхе говорит- тов. командир, разрешите я её так уебу ( ну в смысле, произведу прицельный выстрел по мишени), командиру делать не чего- «добро» говорит- херачь, токма ежли Родину опозоришь- сгниеёшьнахер( именно так и сказал- слитно) на этом корабле, в трюме.
И капитан Елисеев, одним залпом!, разъебашивает эту мишень в клочья, нет сцуко, не в молекулы,а в гребанную атомную пыль!
Пиндосы в шоке- их наимоднейшая, сверхчувствительная аппаратура никаких радиопеленгационных сигналов не засекла, лучей лазерных не увидела, даже шамана с бубном на палубе и то просрала!( а солярочка-то, тю-тю, уже у нас!)

А ларчик просто открывался- артиллерист наш, по стволу, как в 1812году, как при Суворове и Кутузове, пушку навел и жахнул.
Ни одна пиндосская сука о таком коварстве и подумать не могла, не то, что догадаться. Вот так, тайна нашего сверхсекретного противостелсевского оружия была сохранена, Флот Российский прославлен, а пиндосы соснули уйца.
За сим прощаюсь. Ваш навеки, МАТРОС199.
Написано не для публикаций, а так для души. Можете попинать, но лучше не надо: абидна, панимаешь!

Весна 1989, п-в Рыбачий. Время далеко за отбой и только в ленинской комнате стартового дивизиона необычное оживление. По телевизору транслируют эстрадный концерт, явление по тем временам новое и невиданное. На смену выдержанным певцам в строгих костюмах и скованным теткам пришли волосатые парни в рванье и певицы в коротеньких юбчонках. Поставив молодого на стреме дембеля прильнули к экрану, жадно впитывая в себя каждое мгновение. И когда концерт прервался на перерыв и стали показывать репортаж с проходящего в те дни пленума ЦК КПСС, бойцы в трансе остались сидеть на своих местах. Перед глазами все еще стояли прелести пышногрудой певицы, только что исполнившую зажигательную песню. Даже  дневальный застыл столбом в проходе.
"Так, этто что такое!?" - внезапно в комнате зажегся свет. На пороге стоял замполит дивизиона майор З., заступивший дежурным по полку. "Пиздец...", пронеслось в мозгу у бойцов. Наступила гнетущая тишина. "Товарищ майор", подал голос один. Глядя в глаза офицера честными глазами он невинно заявил - "Нам же скоро на гражданку, вот интересуемся происходящими в стране событиями". "Да-да", наперебой загалдели бойцы, "интересно же, как там и что". Ошеломленный майор растерянно уставился в телевизор. С трибуны яростно жестикулировал очередной оратор. "Всем отбой, выключить телевизор" только и смог произнести замполит. Дембеля быстро разбежались по койкам. Давясь сдержанным смехом бойцы слышали как как проверяющий распекает дежурного по дивизиону.
Когда проверяющий ушел, дембеля опять расселись у экрана. Молодой получив пару затрещин вновь занял свой пост на стреме. Но в эту ночь никто их больше не потревожил...

Взято отсюдова

Однозначно, что если у тебя есть толковый командир, твои шансы выжить неплохи, а с дураком пц всем. Давно уже, собутыльник моего дядьки рассказывал как его роту, усиленную "чужими" (чел. ~200), бросили затыкать какую-то дыру в нашей обороне в р-н Кривого Рога. Задача была держать "до последней капли крови" единственную дорогу, которой могли воспользоваться немецкие танки. Танки остановить и умереть - благодать!
Роту пригнали на место, отгрузили чуть не целую "полуторку" противотанковых гранат, сказали что танков завтра наверное придет много и уехали. Жить им оставалось меньше суток. НИКАКИХ других противотанковых средств не обеспечили.
Командир осмотрел местность и приказал: "Стыдно, люди к нам в гости из Германии едут, а у нас дорога такая разбитая". "Свихнулся наверно от страха" - подумали многие. Командир продолжил: "Всем вытряхнуть все из вещмешков и за мной." Рота пошла к ближайшему от дороги холму шлака, с какой-то металургической фабрики неподалеку. Командир заставил набирать в мешки шлак и нести к насыпи. На саму дорогу шлак сыпался неравномерно, побольше там, где дорога в горочку идет. "Чтоб им не скользко было", - бубнил командир. Шлакозасып продолжался очень долго, все мешки были изорваны в лохмотья, лопатки
сточились до черенков. Засыпали чуть не два километра дороги. Народ злой и усталый, теперь ведь еще и окапываться полночи. Утром с шлакогор подали сигнал: "Вижу танки".
Сжимая свои почти бесполезные гранаты, солдаты знали, что жизнь закончилась. Наконец танки начали заходить на "благоустроенную" дорогу.
Третий танк колонны потерял гусеницу первым, а через минуту эта эпидемия охватила остальные машины, числом восемь. Стоячий танк если его не злить, штука не опасная. Не совсем поняв, вас ис дас, немцы угробили и танк-эвакуатор. Пехота у немцев не дурная, вперед без танков не пойдет - затор. Нашим на них "за сталина" нарываться, тоже нет резона.
Командир, формально выполнивший боевое задание - остановить танки, посылает гонца найти хоть какое начальство и передать - "Задача выполнена. Потерь нет". Гонец принес хорошую новость - "ночью можете уходить, сзади есть оборона. Будет возможность, накроем потом артиллерией".
Секрет командира в его образовании техника по холодной обработке металлов. Никельшлаки - отходы металлургии, страшный абразив, лишь немного уступающий корунду и оксиду алюминия. Никакие пальцы гусениц не выдержат издевательства такой дрянью, и что приятно - гусеница приходит в негодность целиком, забирая с собой большую часть всего привода.

Цитата: Alamir от 08.10.2013 22:37:01
Секрет командира в его образовании техника по холодной обработке металлов. Никельшлаки - отходы металлургии, страшный абразив, лишь немного уступающий корунду и оксиду алюминия. Никакие пальцы гусениц не выдержат издевательства такой дрянью, и что приятно - гусеница приходит в негодность целиком, забирая с собой большую часть всего привода.

Так и с тараканами-муравьями можно бороться. Насыпать пыли от наждака на места где насекомые бегают. У них стачивается хитиновый покров и они гибнут, прям как танки

Легло на душу - настоящий педагог! Я хоть и сам преподавал, но до таких высот мне далеко.
(Ненормативная лексика, но тут из песни слов не выкинешь никак).

[movie]http://www.youtube.com/watch?v=gn3ZEZgjyhI[/movie]

Чечня. Село Задроч-Мартан. Мечеть. У мечети толкутся прихожане (или как их там...).
Подъезжают два БТРа Спецназа (группа, то бишь). С них слезают "маленькие" хлопцы (ДШК как "Узи"), есесьно, "вмазанные". Подходят к толпе:
- Мусульмане есть?!
- ??? (и тишина)
- Я спрашиваю, мусульмане есть?!!
- ??? (молчание)
- Я, бля, последний раз спрашиваю: мусульмане есть?!!!
Один молодой ваххабит (видно, терять нечего) кричит:
- Я мусульманин! Аллах акбар!
- Пошли с нами....
Заводят за БТР.
- Слышь, братан, такая проблема: у нас командир группы татарин, а у вас там праздник какой-то, баранов резать надо, а мы не знаем, как...
В десантном отсеке лежат связанные бараны.
(Небольшое авторское лирическое отступление: в Чечне бараны очень любят кататься на БТРах Спецназа, прямо на ходу через верхние люки впрыгивают, даже лапы просят связать, чтобы не мешаться... По крайней мере, бойцы "лепят" именно эту "отмазку": "сами запрыгнули, таарищ..." Это еще что... Видел картину: связанный баран, а на ногах лист бумаги с текстом "я, Рулон Обоев, житель села Дрочи-Алды, дарю этого барана нашим доблестным защитникам...")
О чем я это. А, короче, в десантном осеке - связанные бараны...
Ну, нохча наш перетрухнул мальца, зубки стучат, но, вроде, никто его двухсотить не собирается... Ну, он на пальцах объясняет, как резать барана. Боец его вроде понимает, берет "свинорез", херак барана по горлу... Кровь во все стороны, на форму, на "маску"... Нохча кричит:
- Да ты не так делаешь!!! Позови мне еще одного мусульманина, и мы все сделаем правильно!!!
Толпа к тому времени уже в мечети. Боец с ножом топает туда (есесьно, его прикрывают):
- Так, еще мусульмане есть?!
- ??? (и тишина)
- Я спрашиваю, еще мусульмане есть?!!
- ??? (молчание)
Подходит к мулле, хлопает его по плечу:
- Слышь, мулла, у тебя еще мусульмане есть?!! !
- Последний был!!!!!!!! Вот те крест святой!!!!!!!!!!!!!!

Не совсем байка, и не совсем про армию.
Просто взял и написался рассказ.
Прошу строго не судить, первый опыт.