Армейские байки

цитата:

Довелось как-то мне переписывать какую-то чушь на съемный диск одного старшего офицера нашей доблестной российской армии. Объем диска - 500 гигабайт. Одна папка уж очень заинтересовала. "Нормативы по РХБЗ", ~200 гигабайт.
Решил естественно посмотреть.
Я не ошибся!

как то попалось, сохранил, за достоверность не ручаюсь



Не знаю, как там звали командира "Энтерпрайза", наша история его не помнит, а только служил параллельно ему в славном подводном флоте Союза Советских Социалистических Республик знаменитый командир по фамилии Мурашов.

Знаменитый - потому что знаменитый. И все тут. Даже потом, когда он уже под закат молодости защитил диссертацию и воспитывал в училище будущих Мурашовых, он продолжал оставаться знаменитым. У каждого знаменитого человека, как и любого простого, есть Голубая Мечта, к которой он стремится всю жизнь. У капитана второго ранга Мурашова их было целых две: мертвая петля на подводной лодке - это раз. И вторая - утопить "Энтерпрайз".

Что касается первой, то она так до сих пор еще не осуществлена (хотя, кто его знает, может Мурашов и это сделал втихаря где-нибудь в Марианской впадине, просто достижение никем не зафиксировано). Мне лично высший пилотаж в бездне океана представляется столь же вероятным, как торпедный залп в ванне. Но о торпедах - чуть позже.

"Энтерпрайз" интересовал военного моряка Мурашова по многим причинам. Прежде всего, в настоящем мужчине всегда заложена жажда во что-то из чего-то выстрелить и непременно попасть. Тут спорить не станет никто. А теперь представьте охотника-профессионала, который всю свою сознательную жизнь стрелял только холостыми патронами, и тогда вы немного поймете состояние командира лодки во время боевой службы, когда в аппаратах и на стеллажах торпеды только настоящие! Слава Маринеско и Лунина не давала Мурашову покоя, как любому нормальному подводнику без побочных ассоциаций. И когда американцы спустили на воду свой первый атомный авианосец с бортовым номером "CVN65", капитан второго ранга Мурашов выходил на него в атаку чуть ли не каждую ночь. Мысленно, конечно.

А тут - представляете? - садисты-адмиралы из Главного штаба ВМФ придумывают слежение за авианосной и очень ударной группой вероятнейшего тогда противника, и поручают, разумеется, Мурашову. И в один прекрасный день глядит он в перископ - и вот он, "Энтерпрайз", вот он, сладенький, как на ладошке, и штук пятнадцать всяких разных крейсеров, эсминцев и прочих фрегатов вокруг него - как янычары вокруг Осман-паши. Стерегут, значит, будто знают про существование капитана 2 ранга Мурашова. Вообще-то, наверно, знали: говорят, что на каждого советского офицера старше майора в ЦРУ отдельное личное дело заведено. Если это так, то на Мурашова там - как пить дать - выделен целый шкаф.

У командира хищно заблестели глаза, а правый указательный палец машинально несколько раз нажал на несуществующий спусковой крючок несуществующего дробовика. У-у, гад! - солнышко светит, самолеты с катапульт взлетают, антенны крутятся - и стрельнуть нельзя ни разику. Мир на планете нельзя нарушать. Вот если бы дали из Москвы команду... Хотя третьей мировой войны тоже не очень-то хотелось. Как же быть?

Слежение за вероятным противником подразумевает простую, в общем-то, вещь: держи его, супостата, на прицеле и жди сигнала. Дадут сигнал - топи, не дадут - не топи, терпи, держи и жди, когда скажут топить, или тебя другой сменит месяца через три. Трудная эта охота, скажу я вам, это все равно, что с похмелюги три часа пялиться на стакан холодного кефира или пива, а руки связаны намер-р-ртво... Да и внутри лодки - не санаторий с бассейнами и девочками. Подводная лодка - это же просто-напросто железный бидон, покрытый снаружи толстенным слоем резины. Представили, да? И что, еще тянет в подводники? Во-во.

Одни сутки, другие, третьи... А как хочется влепить! Расписаться, как на рейхстаге, только вместо надписи мелом "Здесь был кап. 2 ранга Мурашов!" - дыру в два трамвая. Вот здесь бы, как раз посередке... даже ночью хорошо видно... А этот гад - нарочно, что ли издевается? - ровно в полночь начал самолеты пускать: взлет-посадка, взлет-посадка, туда-сюда... Огоньки мигают, манят. И капроновое терпение, наконец, не выдержало постоянного трения об ту грань между умственным и физическим трудом, которую ежедневно стирают советские подводники. Капроновое терпение звонко лопнуло, и эхо разлетелось по всем отсекам веером команд. Командир в сердцах звезданул кулаком по столу, разбудив закунявшего вахтенного офицера.

- Хватит, тудыть-растудыть! Торпедная атака! - И весь центральный посмотрел на своего командира с восторгом. - С учебными целями, - добавил Мурашов, несколько охладив пыл экипажа. - Цель - "Энтерпрайз". Ночь, однако, прямо к борту подлезем, хрен заметят.

В центральный вполз минер.

- Учебная фактически, тащ командир?

- Учебная, - подтвердил командир. - Пузырем. Пятый и шестой аппараты освободи.

И представил себе, как американские акустики, а следом за ними и все остальные наперегонки бегут на верхнюю палубу и в панике сигают за борт. Шум воздуха, выплевываемого из торпедного аппарата, не спутаешь ни с чем, а поди, разбери - вышла вместе с воздухом торпеда или нет... На таком-то расстоянии! Командир потер руки, предвкушая приятное. Держись, супостат.Держись, лапочка.

Перископ провалился вниз, в центральный ворохом посыпались доклады о готовности отсеков, и началось общекорабельное внеплановое мероприятие под волнующим названием "торпедная атака".

- Пятый и шестой аппараты - то-овсь!... Пятый, шестой - пли!!! Имей, подлюка!

Шипение, бульканье, лодка немного проваливается на глубину. Мурашов, прикрыв глаза в блаженстве, представляет себе картину, происходящую сейчас наверху... Сейчас бы еще стопочку! Ладно. Не выдержав, командир цедит: "На перископную глубину! Поднять перископ!" Ну-ка, что там? Так... Глянул в окуляры, повертел, та-ак... нашел "Энтерпрайз", и... мама!.. Нет. МА-МА! МАМОЧКА!!!

- Минер! Минер, ангидрид твою в перекись марганца!!!

- Здесь минер...

- Чем стрелял, румын несчастный?!

- Тащ...

- Я тебя... я... чем стрелял, фашист?!

- Ничем я не стрелял:

- Как это - ничем?!

- А так: мы эта... тут с механиком договорились, что он в момент залпа гальюны продует - звуковой эффект тот же, а заодно и гaвно выкинем, две недели ж не продували, сколько можно его с собой возить:

- Сколько надо, столько и будешь возить! (минер недоумевает - почему именно я?) Пересчитать торпеды!!!

- Тащ... а что случилось?

- Что случилось, что случилось... "Энтерпрайз" горит!!! Считай давай, гaвнострел-умелец!

Минер пожал плечами и пошел тыкать пальцем по стеллажам: плюс в аппаратах:плюс корма:

А в перископе - картина!!! Глянем?

Ух, горит! Хорошо горит. Не просто горит - полыхает. В темноте здорово видно. Зрелище... Дым, языки пламени, люди маленькими насекомыми бегают по полетной палубе - словом, полный комплект. Доигрался! Долбанули "Энтерпрайз"! Это вам не хухры-мухры. Ой, что будет!.. Особист торчит посреди центрального и все никак решение принять не может - дар речи потерял.

- Центральный минеру! Тащ командир, все торпеды на месте! Я не знаю, чего это он. А что, правда - горит?

- Пашшел!.. Ищи, чем утопил этот утюг, и пока не найдешь...

- Не, ну гaвно - это навряд ли: То есть "Есть!": А что, взаправду утоп уже?

- .............................!!!!!!!

Как известно, случайностей на свете не бывает. Каждая "случайность" - это непознанная закономерность. Долго еще бедный капитан 2 ранга Мурашов ломал голову над причинно-следственной связью, соединяющей воедино боевой порыв, пузырь воздуха, [цензура]ии и подбитый авианосец... Долго и напрасно. Потому что все было очень просто: раз полеты - значит, авианосец должен идти с одной скоростью и одним курсом, чтобы летчик при посадке не промахнулся. Он и шел. А тут услыхали пузырь, потом увидали посреди лунной дорожки перископ, ну и сдали нервишки. Вильнул здоровенный кораблик, уклоняясь от "торпеды", самолетик-то и совершил посадку маленько не туда - прямехонько в центральную надстройку авианосца, "остров" называется... Ну, трах-бабах, и все такое прочее, как говорил знаменитый Роберт Бернс. Вдобавок еще и своему крейсеру УРО "Белкнап" в скулу носом влепились. А наши под водой тем временем торпеды считали, обалдев... А все потому, что нет у американцев аппаратуры, которая лодки по запа! ху [цензура]ий различает. Правда, у нас тоже...

...На пирсе в базе лодку встречал лично командующий флотом. Выслушал доклад, насупившись, а когда командир уже приготовился ко вставлению, выложил ему две звезды: одну - Красную - на грудь, вторую - поменьше - на погон. В добавление к уже имеющимся. И сказал:

- Езжай-ка ты, лучше, Мурашов, в училище. Учи там будущих флотоводцев, а здесь тебя оставлять опасно - чего доброго, еще первую мечту вздумаешь осуществить...

А через полгода "Энтерпрайз" прошел внеплановый ремонт и снова вышел бороздить просторы и пускать авиацию, и снова за ним кто-то гонялся... А он был такой чистенький, новенький, с иголочки, под флагом полосатым, и ничто не напоминало, что не так давно "Здесь был кап. 2 р. Мурашов"...

Цитата: Mike Smith от 15.11.2008 21:43:40
Так закончился первый автономный поход лейтенанта Валентина Поспелкина. Первый, но далеко не последний… Но зато какой!

(c)  Павел Ефремов

Гы, вот почитаешь такое и начинаешь конкретно ценить свое настоящее, несмотря на его сложности. И думаешь, а ведь вполне могло и так получиться, как в рассказе.

Не байка а быль.
   Адуйский полигон ( возле Ебурга , курсанты ЕВАКУ стреляют там огневые задачи ), идет боевая стрельба третьего курса. На одной из огневых стоит батарея Д-30, расчеты все естественно курсантские, следовательно обученные, тоесть вероятность ЧП сведена к минимуму.
   На КНП входит очередной стреляющий третью огневую (Поражение наблюдаемых неподвижных целей огнем с закрытой огневой позиции с пристрелкой) Руководитель дает ему целеуказание, тот , естественно " Цель вижу" и начинает выполнять. Пристрелку ведет по НЗР , но поскольку по этой цели до него уже ктото стрелял , а  умный курсант все записи стрельбы предыдущих товарищей тщательно переписывал, то  практически сразу ложит снаряд настолько рядом  с целью что по правилам стрельбы можно переходить к стрельбе на поражения.
     Теперь небольшое лирическое отступление чтобы читабщии поняли суть дела. Особенностью огневых позицей курсантов на Адуе являеться то , что кнп находиться практически в плоскости стрельбы , тоесть снаряды пролетают  практически над кнп ( контрольно-наблюдательным пунктом) приятно шелестя над головой ( снаряды не свистят , в отличии от пуль ), после чего визуально виден разрыв (практически мгновенно) и через некоторое время доходит его звук. В случае неразрыва все равно виден столб земли поднятой снарядом , а отсутствие в котле ложбин  гарантирует полный контроль над обстановкой.
      Но в этот раз все пошло не так.После того как курсант принял решение о переходе к стрельбе на поражение, снаряд весело прошелестев над кнп не оставил не разрыва, не фонтана земли.Руководитель естественно командует " Стоп стрельбе", на огневую передается команда "Наводчики от прицельных". Начинают проверять установки для стрельбы и получаеться, что по корректуре данной курсантом снаряд должен был попасть в цель. На огневой смотрят установки для прицела , уровеня и угломера и получается, что наводчики тоже косяков не напороли. Все дружно начинают думать что же, произошло. Дают выстрел для контроля. Разрыв некрывает цель, ведь все-таки курсант был умным и с корректурой напутать не мог. Все начинают напряжонно смотреть друг на друга, что произошло уже все догадались, но признаться себе в этом никто не может.
    Наконец , руководитель стрельбы, дает команду на огневую , пересчитать пороховые пучки. Все дружно ждут доклада , надеясь на лучшее. После того как приходит доклад о том что вместо четвертого заряда стрельнули на уменьшенном на кнп всех охватывает мелкая дрожь. Руководитель дрожащими руками достает из планшета карту, артиллерийский круг и МПЛ-50 (это такая линейка), открывает таблицу стрельбы, определяет насколько перелетело ( получается перелет на 6! (шесть!) километров) ложит АК с МПЛ на карте на центр огневой, совмещает координатные сетки карты и АК откладывает угол стрельбы и дальность.
   Отметка на МПЛ показывет на карте пионерский лагерь. На дворе июль месяц. Руководитель дрожащим голосом говорит "Сядем все" и бессильно опускается на стул.
    В это время , умный курсант не веря в произошедшее, сам берет карту и все причиндалы и начинает проверять действительно ли накрыли пионерский лагерь. Тоесть руководителю он конечно верит , но надежда , на то , что все обошлось в нем не умирает. Получив свой результат он начинает  недоумленно хлопать глазами. Он проверяет его еще раз и тут до него доходит и он начинает истерически смеятся все еще не веря в хеппи-энд. Всем вокруг тем не менее не до смеха и они смотрят на него как на придурка, некоторые подумывают что парень тронулся умишком от такой удачной стрельбы.Когда смех проходит, он обьясняет присутсвующим, что собственно произошло и тут смехом взрывается все кнп вместе с руководителем не веря своему счастью.
     После доклада на огневую стрельба продолжается ведь учебный процес прерывать нельзя, курсант получает заслуженное отлично, начальству про инциндент докладать не стали, а виновник торжества зарядный второго орудия заслуженно отправился на чистку сортиров.
      История обрасла подробностями и будет видимо долго гулять по шараге в разных вариациях. Суть в тм что на АК две угловые шкалы противоположенные друг другу и делая отсчет по углу препод ошибься на 180 градусов , или как говорят истинные артиллеристы на 30 больших делений угломера.
      Тем не менее случай знаменателен тем , что пресловутая чистая ошибка артиллериста ( один-ноль по направлению ( тоесть одно большое деление угломера) и километр по дальности)была перекрыта в 6 раз. Попали ребята в какое-то болото , что несомненно можно считать счастьем так , как обычно такие случаи заканчиваются печально.

Штабная проверка со скипидаром

...Прибыв на подводную лодку,проверяющие разошлись по отсекам и приступили к выполнению своих не очень приятных обязанностей. Командир дивизии сразу направился в первый отсек, командиром которого я был в то время. Очевидно, он решил обойти корабль из носа в корму. Комдива я встретил у кормовой переборки отсека. Это был очень крупный и упитанный мужчина, который с трудом пролез в отсек через переборочный люк, устроенный так, что в аварийной ситуации через него свободно мог проходить водолаз в полном снаряжении.
Направляясь на корабли, адмирал всегда облачался в кожаную куртку и такие же брюки. Они делали его малоподвижным, неуклюжим и, мне казалось, стесняли не только его движения, но и мысли.
Комдив не спеша осмотрел отсек, заглянул в бачок с аварийным пайком и приоткрыл краник бачка с запасом аварийной питьевой воды. Убедившись в наличии того и другого, с пренебрежением осмотрел запасные торпеды, уложенные на стеллажи. Сделав кое-какие несущественные замечания, он проверил трюмного и торпедиста на их знание своих обязанностей, записанных в книжке «Боевой номер». Знания впечатляли. А поскольку ответ проверяемых сверялся комдивом по текстам раскрываемых им книжек матросов, то и сам он тоже узнал что-то новое.
Все шло своим чередом. И надо было командиру дивизии заняться не своим делом - завести с приглянувшимся матросом задушевную беседу. Громкие читки, получение партийной информации, заслушивание на аппарате и, конечно, задушевные беседы - это все прерогатива работников политотдела, но никак не командира. И если он преступил рамки закона, то Господь его обязательно покарает. Так и случилось.
А приглянулся комдиву матрос-торпедист, оказавшийся земляком. Разговор зашел о хатах и криницах, о подсолнухах и дивчинах и, конечно, о сале и ярмарках. Командир дивизии очень хвалил «гарных дивчин» за их способ укладывать семечки за пазуху, отправляясь на гулянье. Он с улыбкой вспоминал, как, получив разрешение красавицы угоститься семечками, запускал свою лапищу ей за пазуху и там долго что-то искал, очевидно, семечки. Оба моряка радовались, как дети.
Расчувствовавшийся военачальник уселся на РУКТ (регенеративная установка конвекционного типа). Это такой прибор-тумбочка, который служит для размещения в нем регенерационных патронов для восстановления состава воздуха, пригодного для жизни внутри загерметизированной лодки. РУКТ стоял пустым. Готовясь к проверке, моряки его покрасили, и он весь уже успел просохнуть. Но вот незадача! Выштампованную на крышке прибора пятиконечную звезду величиною с ладонь накануне трюмный выкрасил киноварью. Для красоты. И краска еще не просохла. Зная незыблемый флотский закон, запрещающий не то что садиться, но даже прикасаться к покрашенным и даже уже просохшим поверхностям, он, конечно, не ожидал такого от комдива.
Наступила зловещая тишина. Ничего не замечавший мастер артиллерийских атак продолжал витать на родине. Но всему приходит конец. У нас он наступил, как только комдив встал. Еще когда он вставал, прилипший к кожаным штанам РУКТ потянулся за ним, создавая какое-то неудобство. Комдив сунул руку назад, провел ладонью по штанам и тут же взглянул на нее. Ладонь казалась окровавленной. Но это была только краска. Стало еще тише.
Первым, как следовало ожидать, взорвался командир дивизии. Больше не взорвался никто. Он рассказал нам нашу родословную, сравнил нас с отдельными частями человеческого тела, усомнился в наших способностях плавать под водой (допустил возможность нашего плавания по поверхности) и в заключение, не выходя из первого отсека, заявил, что задачу он не принимает, и удалился на носовую надстройку через отсечный люк.
За ним последовал командир нашей лодки Валентин Борисович. Он понимал, что уже ничего нельзя поделать и задачу придется сдавать повторно, но считал, что еще как-то можно смягчить обстановку.
В Либаве видели многое. Как-никак Либава - колыбель российского подводного плавания. Но адмирала с огромной красной звездой на штанах сзади видели впервые. Зачарованные звездой люди наблюдали, как флотоводец направился к сходне. Первым опомнился командир лодки. Он что-то сказал старпому, тот исчез в рубке, и тут же наверх выскочил (нет,вылетел!) штурманский электрик с бутылкой в одной руке и ветошью под мышкой. Комдива он догнал на причале, что-то сказал и показал бутылку. Тот кивнул и повернулся к старшине спиной. Намочив растворителем кусок ветоши, он стал энергично протирать кожаные штаны адмирала в том месте, на которое он обычно садился. Растворителя штурманский не жалел.
Вскоре старшина попросил адмирала нагнуться и принялся смывать краску еще ожесточеннее. Вдруг комдив повернул голову и о чем-то спросил старшину. Тот ответил. Раздался львиный рык. Адмирал на глазах у всей публики подпрыгнул и вприпрыжку припустил на стенку, а далее на плавбазу «Смольный».
Это был первый и пока единственный в истории нашего флота случай, когда публично адмиралу намазали известное место скипидаром (в бутылке был скипидар).

Э.Ковалев,А.Саксеев "Возвращенные бездной.Записки подводников"

Цитата: Terek от 02.12.2008 15:06:56
Штабная проверка со скипидаром

Это был первый и пока единственный в истории нашего флота случай, когда публично адмиралу намазали известное место скипидаром (в бутылке был скипидар).

Э.Ковалев,А.Саксеев "Возвращенные бездной.Записки подводников"

рыдалъ!  :D

О бравых засранцах

Вспомнилась история которую в детстве рассказал мне мой дедушка.

Дело было на Халхин-Голе. Будучи заместителем командира 150-го отдельного бомбардировочного полка, дедушка мой как самый опытный летчик полка получил задание произвести аэрофотосъемку в японском ближнем тылу. Ожидалось решающее наступление советских войск. Надо сказать, что кроме бомболюка, на СБ-2 был еще один люк, через который очень удобно производить аэрофотосъемку. И вот прибыли двое аэрофотографов, мужественные, видные из себя парни, смонтировали камеру над люком, угощали экипаж столичными папиросами и травили анекдоты.
И вот СБ-2 в воздухе. После благополучного преодоления заградительного зенитного огня экипаж почувствовал очень слабый толчок и вслед за этим резкую вонь, исходящую из бомбоотсека. Дедушка попросил штурмана проверить, как идет фотосъемка и надел кислородную маску. Возвратившийся штурман, потирая кулак, в состоянии крайнего бешенства, рассказал, что у одного из аэрофотографов вдруг резко свело живот и он не нашел ничего лучшего, как открыть люк и попытаться сходить по-большому. Естественно, его добро тут же вернулось назад и размазалось по всему отсеку...

Учитывая мой юный возраст, дедушка не стал вспоминать свои крепкие выражения, но заметил, что ему дико захотелось провести бомбометание фотографами...:))

Оставшуюся часть полета экипаж провел в кислородных масках. Фотографам кислородных масок не полагалось...

По возвращении на аэродром, этим бравым засранцам пришлось не только всю ночь бегать с ведрами, отмывая бомбардировщик, но и вручить каждому члену экипажа по ящику шампанского. На следующее утро тщательно отмытый от дерьма СБ-2 благоухал лимонами и пропеллеры его ярко блестели на солнце.

За это выполненное задание экипаж и фотографы получили личную благодарность от самого Жукова и ценные подарки.

Во время наступления полк понес очень тяжелые потери - погибли командир и комиссар полка, причем комиссар полка Ююкин совершил огненный таран на японский дот, погибло много замечательных летчиков, а вот дедушка мой был как заговоренный...

Абсолютно реальная история. Случилась в 93 году, в бытность мою ЗКВ в елецкой учебной бригаде РТВ ПВО. До дембеля оставалось 2 месяца. В то время происходили очередные эксперименты со сроками службы, и так получилось, что в ротах оставались только мы, дембеля, и молодняк полугодовалый, службы толком не знающий.
Как известно, День ПВО - второе воскресенье апреля. Мне охренительно повезло заступать дежурным по роте в субботу. Т.е. аккурат на день праздника.

Понятно, что дежурство не самое простое - надраивание всего и вся, в том числе и личного состава. Сначала на разводе дежурный по части мозг промыл, затем он же, как замполит нашего батальона отдельно побеседовал с дежурными, завершила процесс наставления на путь истинный получасовая лекция ротного, майора Мычко.
На ротном остановлюсь подробнее. Трудно судить насколько он был знающий офицер (занятий не вел и на полигоне ни разу его не видел), но ротным он был драконовским. Даром, что роста наполеоновского - метр с кепкой. Зря никогда не придирался, но за любой косяк мог загонять до полусмерти. Его знаменитое перекатывание с пятки на носок в процессе вразумления л/с нещадно пародировалось, а его коронное выражение "Трудно тебе наверно?" прижилось и в моем лексиконе.

Ну, значицца, поговорили, все как обычно - "Тащьмайор, все буит в наилучшем виде, не извольте беспокоиться, вашу парадку поручу нормальным бойцам и будете завтра смотреться как енерал". Принимаю роту, озадачиваю наряд (усиленный в честь праздника) территориями, кафелем исчирканным сапогами, мычковской парадкой, писсуарами и прочей х...ней и успокоенный засаживаюсь с книжкой в бытовке... Первый звоночек прозвенел за ужином. Рома (мой одногодок, тоже ЗКВ, сержант, но распиздяй невероятный) приволок откуда-то трехлитровую банку некоего высокоградусного пойла, и пока другой ЗКВ Серега "Жук" (классический пример "добра с кулаками". Пудовыми.) водил роту на прием пищи, Рома успел неплохо причаститься. До отбоя вобщем и целом все было сносно. В начале одиннадцатого, дежурный по части вызвал всех ДпР, и я, строго наказав дневальному "лишних не пущщать, пьяных уложить, трезвым не мешать", ушел в штаб бригады.

Вернулся через час и понял, что непоправимое произошло. Дневальный красовался со свежей ссадиной, в расположении роты отсутствовали два ЗКВ, оставшийся сержантский состав поорал песни в сушилке и лег спать, т.е. был не в курсе произошедшего. Допрошеный дневальный показал (с): Рома с Тяпычем (еще один не дурак выпить), забрав с собой 2 фляги из сержантского НЗ, решили осчастливить своим присутствием елецких барышень. Дневальный, за попытку остановить "господ сержантов", получил в нос и разумно рассудил, что рисковать здоровьем в данном случае неразумно.
Это было плохо. Мало того, что неизвестно было куда именно они направились, так еще и обилие выпитого наводило на мысль, что к утреннему построению они не появятся. В обычный выходной день это было не критично - часть пустая, из офицеров только ДЧ, ПДЧ и начкар. изредка появлялся кто-нить из офицеров батальона, но и от него скрыть пропажу было не так уж сложно. Другое дело - праздничный день... Пояснять я думаю не надо.

Все это была присказка. А теперь собственно сказка.

Пытаюсь разбудить Жука и Жеку, чтобы отправить их на поиски пропавшей эротической экспедиции.
Жека в дымину пьян и вероятность его собственной пропажи гораздо выше, чем шанс вернуть самоходов.
Жук трезв, но на предложение поискать Рому и Тяпыча отвечает коротко, нецензурно, и в том ключе, что мол по ним давно плачет задонская десантная губа, а сам он лучше поспит. Решаю послать пару бойцов из наряда, ибо другого выхода нет.
- Так бойцы, идете через дыру у сортиров. Вероятные места - дом такой-то и такой-то. Искать любые следы жизнедеятельности двух пьяных придурков. По нахождению сообщить, что в случае отказа следовать за вами, я лично их кастрирую. Будут упираться - ебашить в дыню и тащить на себе. Местных жителей обходить стороной - из них половина служит в части. Спалят и сдадут.
- Тащьсержант, да как мы их найдем-то? Темень шо пипец!
Встревает дневальный с тумбочки:
- по медалям. Они в темноте отлично блестят...
Вот тут-то, надо признаться, я как грицца "опоросился". Рома надел сине-зеленый парадный китель Мычко (со всеми регалиями) и пошел в нем по бабам. Время - 01:00. Мычко будет в роте к подъему, это как пить дать. Будет ППЦ. Всем. Вне зависимости от степени участия.
С матюгами бросаюсь в кубрик и бужу Жука. Тот проникается экстремальностью ситуации и берется возглавить поисковую группу. Совместно будим Жеку с помощью пинков и макания в ведро с ледяной водой. Выпытываем вероятные координаты - давалок в округе не так много и почти все они известны заинтересованным лицам.
В этот момент в расположении роты появляется Тяпыч с явным намерением поспать. Они с Ромой разошлись еще на выходе, и где тот может быть, Тяпыч не знает. Тяпыч получает бойца и пинком отправляется на поиск соучастника. Вторая группа, с Жуком, уходит в другом направлении.
Через полчаса заявляется дежурный по части. кто-то из часовых на складах слил начкару о нездоровой активности в районе сортиров. ДЧ обходил роты на предмет "наличия отсутствия". Кое-как отбрехался.
3:00
Тишина.
3:30
появляется боец с известием, что нашли Рому и Жук его уже прет в часть.
4:00
Появляется Жук с Ромой. Китель слава богу не облеван, но одна медаль оборвана. Пережидаем смену часовых, чтобы прочесать путь.
4:20
Стук в парадную дверь. В глазок вижу разводящего-сержанта из 2-го б-на.
Открываю. Он молча отдает мне пятак медали.
5:00
появляется абсолютно трезвый, с паникой в глазах, Тяпыч с бойцом. Узнав, что Рома нашелся, просит сигарету, хотя не курит.
Жук паяет медаль. Бойцы чистят и наглаживают китель.
5:50
Приходит Мычко и идет переодеваться в канцелярию.
Я получаю пиздюлей за вонь в казарме и, счастливый до соплей, иду орать "Рота подъем!"

Давным давно ,в те годы , когда уже по всему великому и могучему уже шла героическая и беспошадная борьба за трезвость населения , в одном из полков серпастого и молоткастого , тех что стояли возле границы стран развитого социализма , охраняя их мирный сон от происков капиталистической коварной гидры ,в предверии наступающего нового года,  командир полка принял решение о том , что праздник надо провести совместно , в офицерском кругу. Этим решением он хотел не дать возможность офицерскому составу поддаться сладкому соблазну пьянства , с котором героически боролся весь советский народ во главе с мудрой направляющей партией , а так , как в стране дислокации части социализм был менее развит , чем в великом и могучем , то и страшную алкогольную отраву можно было достать в любом магазине , а вот в великом и могучем такая возможность уже считались невероятной.
  Но на беду командира , почти весь офицерский состав считал что  принять за воротник во время праздника необходимо , несмотря на то что все были коммунистами , видимо сказывалось близость загниваюшего Запада , или действовало влияние  загадочной русской души , неподвластной даже классикам марксизма. На помощь офицерам пришла русская смекалка и наличие в магазинах страны дислокации пищевых красителей любого цвета. В  итоге сорокоградусный чай превратился в тархун , лимонад , кока-колу и так далее в зависимости от фантазии того кудесника , который над оным чаем колдовал. Имя автора рацпредложения кануло в летах , но оный способ привлек очень многих , в том числе и командира части.
  И вот настал день праздника. За  заставленным по русски столом , тоесть очень обильно , сел весь офицерский состав части ( кто был нехолост привели своих половинок ). Все чинно сидели и ели , запивая еду тархуном , кока-колой и прочим , иногда покрякивая , закусывать ведь привыкли после , а не до , но поскольку во главе стола сидел командир и око партии замполит , то по привычному делать было нельзя. Положения переменилось как по волшебству , после того как командир неожиданно после глотка кока-колы неожиданно взял соленый огурец , и совершенно неожиданно оным огурцом закусил , совершенно не обращая как на него с удивленными взглядами смотрят практически все кто сидел за столом , включая и замполита( все-таки как командир он привык , что все на него смотрят и не обращял видимо на это внимания ).
 После этого "момента истины" все общество как по команде перешло к более привычному процессу употребления сорокоградусного чая , включая и око всемудрой партии.

Эх, дополнить что ли?
Попал я на «губу» 23 февраля 1981 года в звании сержанта, будучи кандидатом в члены КПСС и за два месяца до «дембеля». Да и в карауле стояла наша рота, а начальником караула был мой взводный. Вот уж у него вытянулось лицо, когда спустя четыре часа, после заступления в караул к нему явился я и доложил, что дежурный по части посадил меня на «губу». Надо еще добавить, что он (дежурный по части) не обладал этим правом – наказывать арестом на гауптвахте. А произошло следующее. В ГДР по телевидению для советских граждан два раза в неделю показывали программы на русском языке. Как правило, они заканчивались в 22-00. Но иногда программы длились на 20-30 минут больше. Приказом по ГСВГ было разрешено досматривать программу до конца, даже если уже положено по времени на отбой. В этот раз был именно такой случай. Дежурным по части был назначен майор из штаба бригады. Чем он там заведовал, не помню, но он всегда появлялся, когда надо было в чем-нибудь разобраться, провести дознание, повысить дисциплину и т.д.
Первая задача дежурного по части – произвести отбой, чтобы быстренько доложить об этом командиру бригады, попить чайку, да и потихоньку отдыхать до утра. А тут такая незадача, с этой телепрограммой никто в бригаде не спит. Того и гляди, комбриг позвонит, и спросит, что за бардак. В общем, пошел он по батальонам «отбивать» роты лично. За давностью случившегося, не помню поведение нашего ответственного офицера, который должен быть в роте до отбоя. Так вот, заходит этот майор в роту, и видит, что человек пятнадцать (все, что осталось после назначения наряда) сидят в ленинской комнате и смотрят телевизор. Спрашивает дежурного по роте – где остальной личный состав. Тот отвечает, что в наряде по части. «А почему в роте не произведен отбой?» Дежурный в ответ про приказ командующего ГСВГ о просмотре передач на русском языке. Тогда майор заходит в ленинскую комнату и командует - «Встать». Все встают. Потом, как положено – «Выходи строится на вечернюю проверку». Все продолжают смотреть телевизор. Майор начинает тихо звереть. Мне почему-то до сих пор кажется, что он никогда и не командовал подразделениями, а всегда выступал только в роли представителя штаба или проверяющего. А тут еще мы служили одним призывом, то есть всем 2 месяца до дома. Я сидел, вернее уже стоял ближе к двери в коридор. Дежурный по части командует тогда мне: «Сержант, стройте свое отделение на вечернюю проверку!» Я ему говорю, что команды дневального не было, а если бы и была, то я не могу его построить, так как оно в наряде по части. В общем, он объявил мне три или пять суток «губы», сказав, что завтра он все оформит. И, вообще, я оттуда до отправки в Союз не вылезу. Так в 23-00 я предстал перед своим взводным с докладом, что надо мне сидеть в камере до завтра и без оформления. Завтра же все будет оформлено, если конечно начальник политотдела бригады сочтет возможным майору отменить приказ командующего ГСВГ и Политуправления ГСВГ. Взводный категорически отказался пускать меня на «губу» без документов. Дежурный кричал по телефону, что завтра он пойдет проверять караул и если не увидит меня в камере, то накажет всех. Правда, не уточнял как, кого и за что. Я, естественно, не спорил ни с кем, но интересовался, а кто, собственно говоря, посадил меня на «губу», за что, и на сколько. Ведь, как известно, на гауптвахту мог сажать только прямой начальник, а не дежурный по части.  Ломал я из себя «Швейка», учитывая полный идиотизм ситуации, с огромнейшим удовольствием.
Но на этом цирк не закончился. Когда меня, все-таки, водворили в сержантскую камеру, и я мирно спал, в караул привезли допившегося до белой горячки офицера из нашей автороты, которого перевели к нам в часть из мотострелкового полка. Как его ловили, когда он бегал по части – отдельная история, но вот когда поймали, поняли что девать его до утра, когда его можно будет отправить в госпиталь - некуда. После недолгих размышлений поняли, что «губа» - единственное место. На нашей гауптвахте было пять камер. Три одиночки и общая. Офицера в общую камеру нельзя. В одной одиночке сидел под следствием «самоходчик». В другой – «чернопогонник» с танкоремонтного завода. Его, во избежание ЧП, к нашим буйным шутникам в общую камеру так же было не желательно. Оставалась последняя одиночка – сержантская. Где в тот момент спая я. В общем, в 2-00 меня посадили в камеру, а в 4-00 выгнали в роту. Кстати потом все делали вид, что ничего не было (что касается моего ареста). А вот этот алкоголик, разбил все стекла в сержантской камере, она была последняя теплая камера. В остальных все было побито давно, а в сержантскую попадал в основном народ тихий. Получился неплохой вытрезвитель, благо зимы в Германии не очень холодные. Но самое смешное, он через месяц уже продолжал службу.

Немного о том, до чего могут довести «дембельские» принципы.
Дело было в учебном центре Штаков Котбусской ДШБр. На полигоне Лесков должны были быть боевые стрельбы одной из рот нашего 4-го батальона. Для обеспечения стрельб набиралось, как правило, несколько команд (оцепление стрельбища, регулировщики, так как частично дорога на стрельбище проходила за территорией полигона, и т.д.). Вот одну из таких команд, человек в десять, пришлось возглавить мне. Народ собрался в нее из разных рот и, что немаловажно, разных призывов.
Вот построил я эту «сборную» 4-го батальона, доложил комбату и жду дальнейших указаний. Тут приносят нам пяток радиостанций Р-148. Носили их на боку, на ремне через плечо, и гарнитура у них, как сейчас помню называлась она «щекофон» - один наушник и микрофон, который прижимался к щеке. Я расписываюсь в их получении и даю команду взять радиостанции. Не надо пояснять, что взяли их «молодые». «Деды» милостиво уступили «молодым» эти игрушки - исключительно заботясь о повышении квалификации молодых солдат. Приезжаем мы на стрельбище, все, кто с радиостанциями, в одну строну, кто без них в другую. А дальше самое смешное. «Деды» получают по баночке с краской и полосу в 100 метров шириной, по которой они должны идти за стреляющей ротой и замазывать краской дырки на мишенях. А, «молодые» спокойно идут по тропинкам, рядом с проверяющими, которым они обеспечивали связь. В общем, когда я собрал весь народ в машину, то вид у дедов был довольно печальный. При глубине полигона 2-2,5 километра и 4-х или 5-ти мишенных рубежах, они намотали километров десять по кустам и лужам.
Через неделю все повторяется. Опять «сборная» команда изо всех рот, только народу в этот раз побольше, и я старший. Опять приносят радиостанции. На этот раз принесли штук пять маленьких и штуки три больших. Не надо объяснять, что маленькие радиостанции были разобраны сразу же. «Дедушки» - умные, они все помнят. Большие – опять достаются «молодым». На стрельбище происходит опять сортировка. Без радиостанций – за банками с краской, с маленькими радиостанциями - к проверяющим, а с большими остаются в машине. Оказывается, во время предыдущих стрельб был перебит кабель связи с некоторыми мишенными рубежами. Ребят на машине развезли по рубежам, где они объелись малиной, ежевикой и земляникой. От них требовалось только махнуть рукой оператору, когда услышат команду на поднятие мишеней их рубежа. А один из «молодых» просидел на табуретке, на вышке в обнимку с радиостанцией в присутствии майоров и полковников, а потом еще вместе с ними пообедал. В этот раз, «деды» были не такие недовольные, как в первый раз, но, как говорится, осадок остался.

Грозный, девятиэтажный дом, и где-то сидит снайпер. Этот гаденыш ночью постреляет по позициям пехоты и тихо уходит. Много крови испортил, причём профессионал был - дай бог. Стрельнёт солдатику в ногу и уходит с места. Боец лежит, орёт благим матом, все пуляют непонятно куда. Снайпер уже с другого места под шумок хлоп, хлоп и есть пара наших «двухсотых».
Нас как раз и перебросили на усиление мотострелкового полка. Долго мы не мозговали днем вместе с пехотой зашли в здание, и остались, в какой то обгоревшей квартирке. Доблестная пехота покинула под вечер здание. Я посадил одну тройку с «квакером» в куче мусора недалеко от подъезда, и приказал наблюдать. Если снайпер будет палить ночью, то наверняка, у него есть что то ночное, и он засветится своей оптикой в «пассивный квакер».
Вот подгруппа наблюдения дает целеуказание. Тихонечко крадемся - и... пусто!!! Обшариваем всё. Пусто! Вся группа в напряжении. Я крадусь по лестнице вверх и проваливаюсь куда то вниз, на какую-то кучу мусора - лестничный пролёт разрушен. Куча мусора резко вздыбливается. Что-то летит мне в лицо. Еле успеваю отдернуть голову, мощнейший удар в челюсть. Что-то вспарывает мне лицо. Отпрыгиваю назад, по лицу хлещет кровь, вскакиваю на ноги. Что-то непонятное прыгает снова на меня… Слышу вопль замкомвзвода:
-Командир!!!
Потом мощнейший удар в затылок я теряю сознание... Очнулся, голова гудит, челюсть нещадно болит весь в крови. Надо мной склоняется замкомвзвод Пашка.
- Командир ты как?
Ощупываю лицо. Левая скула разорвана, но кровь уже запекается.
- Мы взяли эту…
Пашка показывая в уголок, там лежит, что-то отдаленно напоминающее человеческое тело, с неестественно вывернутыми руками и в луже крови.
-Ага, командир баба, - шепчет Пашка, - здоровая. Ты ей на спину грохнулся. Она тебя "лисой" по фэйсу махнула. Потом хотела добить да это,… кхе, - Пашка смущается, - а я сзади то спрыгнул, размахнулся и прикладом в горячке тебе зарядил в башню. Ну ты и с копыт, а мы её того.. Злобная такая… Ну ты как??? Может, понесем тебя???
- Ага, давай и эту тоже тащите, со всем, что у ней есть.
Пока мои разбираются и перегруппировываются я, совсем забыв о том, что при ранении в голову промедол противопоказан, колю себе один шприц-тюбик. Голова начинает приятно гудеть, щека просто чешется, тепло разливается в районе груди. Мои спецы хватают меня, под белы руки и тащат в середине боевого порядка. Выходим из дома и потихоньку движемся к позициям пехоты. Один из тащивших меня, присаживает меня на землю и говорит.
- Сейчас, командир, полегче станет.
Достает шприц и колет. Я попытался отмахнуться но, было поздно. К приятному теплу в груди прибавилось непреодолимое желание покурить и ласковые мурашки по спине. Через 20 минут движения меня передают другим и тут ко мне подбегает «замок» Паша.
- Командир, извини, забыли. Сейчас полегче станет, - и достает шприц…
- Паша, брось…
Пашка поднимает глаза:
- Да ты чего, командир? Как мы тебя бросим?!!
И колет ещё два миллилитра. Я уже просто плыву. Прихожу в себя от шлепков по здоровой стороне лица. Я уже в полковой медроте. Врач, здоровенный детина в резиновых перчатках, улыбаясь смотрит на меня и набирает, что то в шприц.
- Это, что? Промедол? Не надо!
- Нечего из себя тут героев корчить. Потерпит он. Я тебе промедолу с димедролом уколю, и челюсть и зашью. Так, что будешь ещё красивее...
Укол в руку...
Очнулся я через два дня с торчащими во все стороны из морды нитками весь перемазанный зеленкой.

А это вести с противоположной стороны.

Последние учения НАТО.
В Королевстве Бельгия до окончания холодной войны тоже была всеобщая воинская обязанность. Все служили примерно год и преимущественно в "горячих точках", а именно на границе с ГДР.
Рассказ Эрика, служившего в последний призыв, бывшего рядового первого класса, а теперь толстого менеджера.
"Я был в мотопехоте первой линии (по-нашему, погранец). Наша часть стояла в 3х км от границы, а линия обороны шла в 500 метрах от ГДР. Мы никогда не отрабатывали наступление, только оборонительные действия. Считалось, что в начале 3ей мировой противник нанесет ядерный удар по нашей базе и начнет танковый прорыв. Через час после начала войны мы окажемся глубоко в тылу и задача - геройски погибнуть, уничтожив как можно больше танков и БМП. Таким образов, по тревоге все выдвигаются вперед, чтобы выйти из зоны действия ядерных боеприпасов, и лупят из противотанковых гранатометов и ракет по всему, что движется.
Каждый день мы ездили на полигон и стреляли из базук, безоткатных орудий, кидали гранаты. Нас в городе было легко узнать по красной от постоянного перегрева щеке. Постепенно мы освоились в части, освоили все бары ближайшего городка и познакомились со всеми шлюхами.
Примерно раз в неделю нас внезапно поднимали по тревоге. Об этом мы знали за 2 дня, нам по секрету сообщал командир части, которому нужно было не ударить в грязь лицом, в общем, все как в Советской Армии.
Международная обстановка была расслабленной, войны не намечалось, участились случаи проноса пива в казармы.
И вдруг...
На случай войны предусмотрен особый план. Сирены не воют, никто не бегает, но каждый солдат, получив информацию, должен тихо рабудить еще трех, они бегут будить своих троих и т. д. , кто-то мчится в город поднимать расквартированных там офицеров.. В полной тишине все действуют по особому плану, даже если нет командира или он убит...
И вот такой сигнал получен! Солдаты в панике носятся, забывая кому кого надо будить, выбегают полуодетые, забыв оружие. В воротах столкнулся грузовик с боеприпасами и Брэдли (БМП), экипаж которого забыл, что в случае особой тревоги ему надо выезжать, повалив забор из колючей проволоки. Офицеры орут, все ждут, когда их накроет Град или что-то в этом роде. Оттащили грузовик, выехали. Уфф, еще можно пожить. Потери - трое раненых в ДТП и примерно 10% личного состава, которых не сумели найти. Долетели до рубежей, рассредоточились. Командир изучает в бинокль границу. Тихо. Встретился взглядом с гэдээровским погранцом, который тоже изучал его в бинокль и тревоги. Облом. Учения вроде.
Странно, что нет сигнала на отбой, пора бы уже. Нет связи с полком почему-то. Лейтенант осмотрел свою роту. Из 10 БМП приехали 8, две были не заправлены вопреки инструкции. В каждом отделении не хватает как минимум 1 человека. Треть в гражданской одежде. С боеприпасами еще хуже. Разбитый грузовик вез противотанковые ракеты. Теперь их нет, остались только выстрелы к гранатомету. Автоматического оружия тоже нет, потому что все забыли инструкцию, что при особой тревоге надо брать автоматы с собой. Карьера лейтенанта накрывалась медным тазом. Он принял единственно правильное решение, в отсутствие связи с полком, быстро вернуться на базу, привести роту в божеский вид, а на вопрос, почему оставил рубеж, как-нибудь отбрехаться. Потому что если комиссия, которая сейчас наверняка объезжает и проверяет всех, застанет его подразделение в таком виде, то лучше не надо. Он приказал ехать назад. На всякий случай, не включая фар...
А в это время...
Отделение безоткатного орудия, которым командовал ефрейтор-немец, уроженец здешних мест, оперативно взяло под контроль перекресток и приготовилось к последнему бою за Родину. Они выстрелили быстрее, чем различили, что там едет. Никого не убили, но попали в гусеницу БМП, она закрутилась на месте, и в нее сзади врезалась другая на полной скорости.
Куча пострадавших, сломанные носы, руки и ноги. Назрел межнациональный конфликт на почве исторической неприязни. В БМП ехали бельгийцы, а стреляли немцы. Сразу вспомнились первая мировая, а за ней немножко вторая, дошло до рукоприкладства...
Наконец заработало радио. Отбой! Ура... Но почему так поздно, почему не было связи!?
Полковник, командир части, лучше других знал, что учения не начинаются, если ему заранее не сообщили свои люди в штабе. В этот раз звонка не было. Ёшкин кот! Третья Мировая!!!... Тысячи танков у него за спиной утюжат немецкую землю и рвутся к родному Брюсселю, которого, может быть, уже и на карте-то нет. А там семья, дети. Короче, он разволновался, сердце не выдержало, полковник умер. Это был единственный погибший.
Больше внезапных учений в НАТО не проводили."

История эта произошла летом 1980 года в Котбусе Германской демократической республики.
За полгода до этого бригада только начала формироваться. Во всем была жуткая секретность, не только увольнительных или отпусков не разрешалось. Запрещены были даже коллективные экскурсии по местам боевой славы Советской армии, широко распространенные тогда. На КПП постоянно, вместе с нарядом, сидели солдаты из особого отдела. Они в бинокль просматривали номера приближающихся машин. Высматривали они машины миссий связи. Миссия связи была очень интересная структура. Первоначальный замысел состоял в том, что каждая страна – победительница имела в оккупационных секторах, которые занимали другие страны, группу офицеров для связи и взаимного контроля за выполнением условий капитуляции Германии. Со временем они трансформировались в легальную разведку. В зоне ГСВГ действовали три мисси связи – США, Великобритании и Франции. Офицеры миссии могли свободно передвигаться по территории ГДР, но только в военной форме, на машинах миссии с соответствующими номерами. Они не могли находиться на территориях полигонов и войсковых частей. Территории, запрещенные для их посещения, обозначались заметными щитами с запрещающей надписью на 4-х языках. Надо понимать, что туда их тянуло со страшной силой. Вокруг нашей части они шныряли с особым усердием. Попытки сфотографировать наш парк с техникой случались регулярно. Обычно они пресекались или на начальном этапе, или после фотографирования засвечивалась пленка. Такая активность наших солдат в ловле их офицеров поддерживалась слухами про внеочередной отпуск удачливому ловцу.
Так вот, однажды, группу из нашей роты направили на танкодром нашей бригады. Было нас два офицера, прапорщик - зампотех нашей роты, около десятка два солдат и одна БМД-1 с механиком. Офицеры с солдатами наверное были на тактических занятиях, а прапор с водилой готовили трассу для вождения. Танкодром был от части на расстоянии 2-3 километров и как положено обозначен запрещающими щитами. Оказались мы все вместе, наверное, потому, что в тот день на обед в часть мы не возвращались, а обедали из принесённых нарядом по роте термосов.
И вот, лежим мы на солнышке, кто-то перекуривает, кто-то обирает ежевику. В общем, перекур на тактике. Вдруг вдалеке заметили как просеку пересекла легковая машина. Все сразу оживились, все-таки это не «короткими перебежками справа по одному» в двадцатый раз. Охота – святое дело. Сразу же разбились на группы и начали выходить на места возможного выезда машины с территории танкодрома. Да, надо добавить, что танкодром был не танкодромом в прямом понимании этого слова – с колеёй по пояс. На нем в основном ездили курсанты сильно урезанной учебки, которая ужалась до батальона. Использовали они мотоциклы, БРДМ-2 и БТР-60. Трасса была вполне нормальная и проходимая даже для немецких «трабантов».
Что было дальше, я видел только частично, но ситуация сложилась примерно так. Прапорщик с водилой и с солдатами, принесшими обед еще оставались на месте обеда. Мотор БМДшки работал механик сидел по-походному. В этот момент из-за поворота выскакивает джип. Водила дает по газам и садится ему на хвост. При этом в машине он один. Несколько раз они проскакивали мимо нас. Мы стояли на пересечении двух просек и смогли заблокировать одно из направлений подручными средствами. Загораживать дорогу грудью никто не решился, а стрелять было нельзя. Офицеры миссии имели дипломатическую неприкосновенность. Машины два раза проскочили мимо нас. Описать погоню сложно – это надо было видеть лично. Минут через десять мы услышали сигнал БМД. Все подбежали практически одновременно. Картина была такая – стоит джип прижатый правой дверью к эстакаде, а в 2-3 см от левой двери нос БМД. Видимо после того как они сделали несколько кругов по танкодрому, а погоня не отстает, а все известные им выходы перекрыты, амеры решили искать новые пути. В итоге выскочили в центр танкодрома, и попали на площадку со стандартными упражнениями для вождения. Там они запутались в металлических столбиках, которым была сделана разметка. Что бы не попасть на эстакаду для погрузки на ж/д платформу они сбросили скорость и пошли вдоль этой эстакады. БМД, просто смяв с десяток столбиков, прижала их к стенке. Водила так и держал их в машине, не давая выйти. Когда подбежали остальные, он сдал немного назад, тогда они (амеры) пулей выскочили из машины и бегом кинулись в сторону. Мы по дурости думали что они сейчас опять начнут убегать, но те пробежав 5-10 метров расстегнули штаны и стали сливать. Причем у одного вся задница была мокрая. Наверное «вспотел» в штаны. Ну а дальше была стандартная процедура с вызовом особистов оформлением протоколов и т.д.

Процесс обучения курсантов авиационных училищ летному делу - процесс яркий, творческий, изобилующий невероятными приколами, основанными на неимоверной серьезности процесса с одной стороны, и неисчерпаемым источником анекдотических ситуаций с другой.

А история, собственно, вот какая. Одному инструктору попался в группу курсантик, весьма тормознуто воспринимающий летную науку. При этом инструктор сам недавно пришел из истребителей и преподавал первый год. Самолет для него был новый, и в кабине он еще не обвыкся. А уж этот день явно был "не его", да и курсант достал... Так что за лексикой инструктор уже не следил, и при этом постоянно путал на штурвале кнопки.



Hадо сказать, что в самолете на штурвале у летчиков есть две рядом расположеные кнопки: одна для радиосвязи с руководителем полетов - РП (и со всеми остальными тоже), а вторая - для разговоров внутри экипажа, называется СПУ - самолетное переговорное устройство. Все, что говорится в кабине, слышно только экипажу. А прочая говорильня, типа "разрешите взлет", "первый я 300-й" и т.д., - слышат все, у кого включена радиостанция и установлена данная частота. Плюс к этому на стартовой площадке, где, по обыкновению, курят, ожидая своей очереди, курсанты, инструкторы, обслуга и прочий аэродромный народ, установлен громкоговоритель, а-ля "в бой идут одни старики", чтобы, так сказать, атмосфера ощущалась. Плюс на столе и в машине у командира полка, у оперативного дежурного, у диспетчера авиаузла, у начальника связи, у группы объективного контроля, у черта лысого, и т.д. и т.п., не считая тех, кто также в это время на своих бортах бороздит просторы великого и могучего воздушного океана.

Так вот, уж не знаю, чего там у них в полете происходило, но мы, сидящие на стартовой площадке, слышали это так (почти дословно):
Руководитель полетов (РП): - 645-й, заход на посадку разрешаю. Курсант (К): - 645-й, понял, выполняю.
Инструктор (И): - Твою мать, разворот вправо, а не влево, совсем, что-ли, охренел? Завтра, мля, ты у меня попрыгаешь на разборе.
РП: - 645-й, не путайте кнопки!
И: - Прощенья просим.
К: - 645-й, на четвертом.
РП: - Выполняйте.
И: - Ты шасси выпустил, мухтар ты $баный?
РП: - Hе путайте кнопки!
И: - Вот бПядь...
К: - 645-й к посадке готов.
РП: - Посадку разрешаю.
К: - Понял.
И: - Кто понял? Это ты понял? Куда ты х#ячишь, $# твою мать, полоса вон где!!! За высотой смотри, мля, убьешь всех к е@#ной матери!!!
РП: 645-й, не путайте кнопки, сколько можно?!
И: - ...

Тут уж то ли РП отчаялся, наставлять "шефа" на путь истинный, то ли "прочувствовал" кайф ситуации, короче, больше ему не мешает (посадка все-таки), и все мы, млея от восторга, глядя на приземлившийся и рулящий снова на взлет борт, вперемежку с докладами других экипажей слушаем дальше:
И: - Откуда ты взялся на мою голову, братское твое чувырло, #@ядь! Только попробуй мне, как в тот раз, после взлета вместо уборки шасси движки убрать на малый газ, я тебя кончу, е-кэ-лэ-мэ-нэ!

... Аэродром умирает от смеха...
И: - Мама ты моя, ну куда ты прешь на полосу без доклада?! Запрашивай, раз@#ить твою мать!
К: - 645-й, исполнительный.
РП: (со вздохом): - Разрешаю.
И: - Сил моих больше нет! Hу, только попробуй, учуди сейчас чего, я тебя к бабе твоей хер отпущу завтра, будешь у меня Руководство по ночам зубрить, пока не кончишь...
К: - 645-й, к взлету готов.
РП: - 645-й, взлет разрешаю.

... Аэродром затаил дыхание... Борт как-то с трудом отрывается от земли и, словно нехотя набирая высоту, скрывается за деревьями. Hесколько секунд тишины...
РП: - 645-й, чего-то вы низковато ушли...

...Пауза... И обвал:
И: - @б твою мать, пехота е@#ная, ни на секунду отвлечься нельзя! Hадо же, мля, БЕЗ ЗАКРЫЛКОВ взлетели. ХОРОШО ЕЩЕ, HИКТО HЕ ЗАМЕТИЛ!!!

...Занавес...

Цитата: Сильвер от 16.02.2009 17:42:18
Hадо сказать, что в самолете на штурвале у летчиков есть две рядом расположеные кнопки: одна для радиосвязи с руководителем полетов - РП (и со всеми остальными тоже), а вторая - для разговоров внутри экипажа, называется СПУ - самолетное переговорное устройство.

Мнэ-э-э... Поправка. На истребителях, пилотажных машинах и учебных спарках кнопки "Радио" и "СПУ" расположены на РУД - Рукоятка Управления Двигателем, а не на штурвале, тем более что штурвала там нет - зато есть ручка промеж ног. А РУД - слева на панели вдоль борта.

Плюс ВЕСЬ радиообмен на земле пишется на магнитофон - все каналы, сколько их там есть. Поэтому мы в эфире были ОЧЕНЬ аккуратны.

Цитата: Alex_B от 16.02.2009 18:08:08
Мнэ-э-э... Поправка. На истребителях, пилотажных машинах и учебных спарках кнопки "Радио" и "СПУ" расположены на РУД - Рукоятка Управления Двигателем, а не на штурвале, тем более что штурвала там нет - зато есть ручка промеж ног. А РУД - слева на панели вдоль борта.

Плюс ВЕСЬ радиообмен на земле пишется на магнитофон - все каналы, сколько их там есть. Поэтому мы в эфире были ОЧЕНЬ аккуратны.

Тоже об этом подумал, когда читал. Спасибо за разъяснения )))

Байка она и есть байка, но очень смешно )))

Я тоже решил баечку запостить ... Сразу признаюсь, не моя, а найденная на просторах и-нета.

Дело было в 1989 году в Баренцевом море. Служил я тогда мичманом на одной из подводных лодок на Северном Флоте. Дело было летом. Пришел к нам в экипаж молодой лейтенант и сразу же назначен был командиром боевой части -3, (кто не знает - это минно-торпедная боевая часть, на больших кораблях может и большая, а на ракетной подлодке всего-то 4 человека, вместе с командиром БЧ-3) Так вот, этот самый лейтенант проявлял невероятное рвение в смысле службы, что иногда выливалось в следующее...

Каждый уважающий себя боевой экипаж раз в год сдает задачи по ракетной и торпедной практической стрельбе, чем доказывает свою высокую боеготовность. Так было и в этот раз. Но, (ах это НО), толи соскучившись по романтике, толи устав от забот береговых, толи решив воочию проверить экипаж - пошел с нами в море проверяющий со штаба дивизии: старый седовласый контр-адмирал (фамилии, с вашего позволения называть не стану, неудобно).
Так вот, этот самый адмирал, по причине бессонницы, а может какой другой оказии, решил сыграть учебную тревогу с полной имитацией боевых действий, без фактического пуска торпед. По сигналу тревоги народ подорвался с коек часа в два ночи, вспоминая адмирала, его мать и всех его родственников. По системе громкой связи посыпались доклады о ходе подготовки к торпедной атаке с боевых постов в центральный пост, где под всю эту "музыку" в командирском кресле медитировал наш адмирал (музыка для души, блин). Шло время, народ заучено повторял команды, командир устало вытер пот со лба, учебная тревога шла к своему логическому завершению, и подал команду: "ЗАЛП".
И тут у нашего лейтенанта случилось недержание. Ему бы сказать: "Залп произведен! Торпеды вышли! Замечаний нет! " и этим аккордом завершить наши мытарства, но, толи по молодости, толи по глупости, толи желая реально воссоздать картину, происходящую в первом отсеке, он подносит микрофон вплотную к губам и издает мощное: "П-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!!" Командир схватился за голову, адмирал - за сердце, остальные затихли.
Последнее, что успел спросить адмирал, теряя сознание:
- Вы что, фактически?!
- Имитирую - бодро донеслось из первого отсека...
Дальше комментировать события я не берусь, но у доктора нашего работы было много всю оставшуюся ночь.
Занавес...

Цитата: Olzan от 17.02.2009 00:34:46
И тут у нашего лейтенанта случилось недержание. Ему бы сказать: "Залп произведен! Торпеды вышли! Замечаний нет! " и этим аккордом завершить наши мытарства, но, толи по молодости, толи по глупости, толи желая реально воссоздать картину, происходящую в первом отсеке, он подносит микрофон вплотную к губам и издает мощное: "П-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!!" Командир схватился за голову, адмирал - за сердце, остальные затихли.
Последнее, что успел спросить адмирал, теряя сознание:
- Вы что, фактически?!
- Имитирую - бодро донеслось из первого отсека...

жесть!!!  ;D

ЦитатаДальше комментировать события я не берусь, но у доктора нашего работы было много всю оставшуюся ночь.

Доктор небось обеднел на все свои запасы шила!!  :D

Вот здесь почитайте.
http://www.xbbayc.kh…um.php?f=4