Мировая Закулиса или Театр Теней

Первым из князей-лютеран, перешедшим на сторону кальвинизма в Германии в 1561-1563 гг., был курфюрст пфальцский Фридрих III. По его поручению в 1563 г. был составлен Гейдельбергский катехизис, который вскоре был признан всеми немецкими кальвинистами. Кальвинистская конфессионализация на протяжении 1570-х гг. охватила в основном мелкие владения: Лимбург, Нассау-Дилленбург, Текленбург, Реда, а также имперский город Бремен. В итоге, кальвинизм на территории Германии был переведен в ранг «нежелательных религий» - лютеране, видя в реформатской церкви серьезного соперника, высказывались в том духе, «что лучше паписты, чем кальвинисты» (т.н. формула согласия). Тем не менее кальвинизм одерживал новые победы. Кальвинистскую конфессионализацию провели мелкие графства Вестфалии и нижнерейнского региона, большое значение имел переход в кальвинизм Анхальта (1589-1596) и курфюршества Бранденбург (1614).

Напомню, что то, что потом называлось «королевство Пруссия» - это именно Бранденбург, а Пруссией в 16-17 веках – назывались секуляризированные земли Тевтонского Ордена (Калининградская область).  На начало 17 века курфюст Бранденбургский был регентом герцогства Прусского

Необычность ситуации в том, что после объявления о принятии кальвинизма Иоганном Сигизмундом в 1614 году в Берлине вспыхнуло восстание. Князь был вынужден торжественно обещать ландтагу не навязывать реформатскую доктрину. В результате в Бранденбурге утвердилась биконфессиональная форма: князь и его окружение были кальвинистами, а подавляющая часть населения сохранила верность лютеранству. Герцогство Прусское же было вообще полностью лютеранским. Подобная ситуация привела к тому, что намного позже, уже в начале 19 века на территории Пруссии была создана своя, прусская, Евангелическая церковь, представлявшая собой унию между лютеранами и кальвинистами

первыми его приняли Вальденсы - достаточно древняя христианская секта. Дальше он распространился на Юго-Запад и в Наварру. В частности, кальвинизм приняли Бурбоны, тогда еще короли Наварры. Местное же дворянство считало кальвинизм – неплохим способом восстановить утраченные привилегии. Для укрепления влияния кальвинизма во Франции Кальвин заслал туда 150 специально подготовленных сотрудников НКО пасторов. Несмотря на активное подавление государством, гугеноты остаются влиятельной силой и более того, формируют подпольные сетевые организации. К началу 17 века – они уже вполне неплохо себя чувствуют и легализуются. Однако в конце 17 века, Людовик XIV начинает новую кампанию преследования и порядка 400 тысяч французских кальвинистов эмигрируют – в Бранденбург, Нидерланды, Северную Америку, Каролинские острова, ЮАР

  Основным деятелем в этом направлении там является  Джон Нокс, а местная разновидность кальвинизма называется Пресвитерианская Церковь  
После объединения Англии и Шотландии Яков I и Карл I пытались внедрить в Шотландии англиканство, однако результатом было восстание. В итоге многие шотландские пресвитериане эмигрировали в Северную Ирландию, а затем – в Америку

 При этом они были в оппозиции не столько католикам, сколько – официальной англиканской церкви. Английские кальвинисты представляли собой довольно большое  разрозненных общин, причем различающихся во взглядах, но тем не менее, получили собирательное название пуритане. В 17 веке пуритане начинают и политическую деятельность – борьбу с «абсолютизмом», что вызывает ответные репрессии. Большинство пуритан эмигрирует в Америку

 

Орден иезуитов подчинялся непосредственно папе и его члены давали соответствующий обет. При этом, в отличие от других монашеских орденов, члены ордена иезуитов жили в миру и вели светский образ жизни. Орден выполнял четыре основных задачи:
- разведка
- тайные операции
- воспитание (орден создавал школы, колледжи и лицеи, где маленьких мальчиков воспитывали в соответствующем духе. Воспитанию особых деятелей иезуитского толка была подчинена вся иезуитская педагогика, и в настоящее время считающаяся одной из лучших педагогических систем.)
- пропаганда (иезуиты занимали кафедры во всех европейских университетах, во многих же богословские кафедры ими контролировались)
Действие ордена были настолько успешными, что слово иезуит практически во всех европейских языках стало нарицательным
Главная церковь иезуитов:
http://deluxedecor.ru/blog/chiesa_del_gesu.html#prettyPhoto
Любопытный факт – в 1801-1814 годах штаб-квартира иезуитов находилась в Петербурге. Жители Питера наверняка узнают главный иезуитский храм того времени

Бастионами иезуитской контрреформации стали университеты. Фердинанд I создал их сначала в Вене, потом в Праге. В 1561 году Эстергомский архиепископ Миклош Олах образовал иезуитский колледж в Надьсомбате. Воспитанная иезуитами контр-реформаторская элита впоследствии, при поддержке политической власти, опираясь на католическую Баварию герцога Альбрехта, начала возвращать в католичество протестантских князей Германии.

 

Основная заслуга Пия V – он нанес очень серьезный удар по коррупции, запретив торговлю должностями, чем весьма серьезно упрочил авторитет Церкви и сделал практически возможным сотрудничество со светскими правителями. Более того, отказавшись от непотизма и ведя весьма аскетический образ жизни – он восстановил авторитет папства как института. Кроме того, он довел до конца стандартизацию религиозной практики, издав Римский катехизис. Многие считают, что на внешнеполитическом поле – он был неудачником – он не шел на компромисся ни в Англии, ни в Нидерландах, в итоге потеряв и Англию и Голландию, однозначно поддерживал Гизов во Франции, что привело к затяжной гражданской войне. Однако с другой стороны – никакой компромисс с Англией и Голландией, сформировавших собственные триады власти – и так был невозможен, при этом РКЦ в итоге удалось таки расколоть Нидерланды, укрепиться в Ирландии и, в конце концов – сохранить Францию. Т.е. с моей точки зрения – это была хорошая, годная политика, которая привела к максимально возможному даже теоретически выигрышу при отсутствии бесполезных уступок там, где компромисс был невозможен.

Григорий XIII организовал систему постоянных нунциатур. Он укрепил уже существовавшие и создал новые на приграничных территориях; так, в 1570 году была учреждена нунциатура в Люцерне - для Швейцарии, в 1580 году в Граце - для Австрии, в 1584 году в Кельне - для Нижней Германии. Вместе со старыми при Григории XIII действовали: 7 нунциатур в латинских государствах (Неаполь, Флоренция, Венеция, Торино, Мадрид, Лиссабон, Париж), 4 - в Германской империи (Вена, Грац, Кельн и Брюссель), 1 - в Швейцарии (Люцерна) и 1 - в Польше (Варшава). Личный состав нунциатур комплектовался из итальянских священнослужителей, которых готовили в духе решений Тридентского собора. Посольства организовывались по венецианскому образцу; каждый нунций раз в восемь дней посылал отчеты в курию и по крайней мере дважды в год (весной и осенью) лично прибывал в Рим для доклада и получения новых инструкций.


Григорий VIII создает римский Григорианский римский университет - руководство которым он возложил на иезуитов. Университет  был международным. Для приехавших обучаться в университете иностранцев создавались - тоже под руководством иезуитов - национальные коллегии, которые папа весьма щедро материально обеспечивал. Созданная в 1552 году Германская коллегия («Германикум») была в 1569 году реорганизована, и в ней было размещено сто обучающихся. Окончившие это учебное заведение немецкие священнослужители стали затем руководителями и преподавателями отечественных университетов и семинарий, направляющими деятельность по осуществлению католической реформы. Концентрация внимания папства на обучении и подготовке священнослужителей была необходима не только для того, чтобы вырастить новое поколение духовенства верным и преданным папе, но также и для того, чтобы подготовить католических священников к преодолению тех политических и материальных трудностей, с которыми им придется столкнуться в странах со смешанной религией. Вслед за немецкой в 1577 году была открыта Греческая коллегия («Грекорум») для греков и армян, в 1579 - Английская коллегия для англичан, а затем были организованы Шотландская, Ирландская и другие коллегии.
В 1579 году создается и Венгерский колледж («Хунгарикум») (для венгров), активным участником его организации был иезуит Иштван Санто. Однако в венгерский колледж прибыло только три семинариста, и тем самым это учреждение оказалось нежизнеспособным. Тогда папа объединил его в 1580 году с немецким колледжем, и с тех пор «Германикум-Хунгарикум» в Риме принимал на обучение и венгерских семинаристов.

Именно Сикст V явился создателем администрации Церковного государства и новой, современной системы единого управления церковью. Начиная с Авиньона и вплоть до Тридента абсолютистская власть пап ограничивалась кардинальской консисторией, которая вносила в руководство определенный элемент коллегиальности. Однако после Тридента папская власть усилилась. Во время контрреформации снова потеряла свое значение и превратилась в чисто консультативный орган, подчиненный воле папы. Кардиналы же превратились из могущественных «князей церкви» в высших чиновников папы. Этому, в частности, способствовало то обстоятельство, что внутри коллегии кардиналов возникли призванные заниматься различными специальными задачами кардинальские конгрегации – аналоги светских министерств. При этом ранее существовавшие органы папской администрации были разогнаны. А полномочия исполнительных органов консистории – урезаны до номинальных. 3 декабря 1586 года своей буллой «Postquam verus ille» папа Сикст V определил число кардиналов в 70 человек.

Цитата


начитано за месяц-полтора из открытых источников. 

Почему? потому что в рамках истории РОПИТа и Черноморья упускать из виду этих товарищей- 

Очень хотелось бы видеть комментарий бульдозера, а так же того кто шарит по внутренним историческим отношениям в православии.

Начну с википедии, чтобы понять откуда взялась и куда идет мысль.

разговор шел о Буджаке и я постил фото памятника русскому оружию и края русской земли :

В середине октября в отношениях между Русской Православной Церковью, Римско-Католической Церковью и Константинопольским патриархатом произошел дипломатический скандал. На очередном заседании смешанной комиссии по православно-католическому богословскому диалогу, по странной иронии посвященном вопросу власти во Вселенской Церкви, в зале среди участников диалога появились представители так называемой "Эстонской Апостольской Церкви".


Все протесты делегации РПЦ остались без внимания, поскольку пригласил раскольников не кто-нибудь, а сам сопредседатель комиссии титулярный митрополит Пергамский Иоанн (Зизулас), известный теолог модернистского направления, не так давно сообщивший западной прессе о том, что у современного Православия две проблемы - нетерпимость к содомскому греху и слишком тесные связи Русской Церкви с государством. Делегация Русской Церкви, во главе с епископом Венским и Австрийским Илларионом вынуждена была зал заседания покинуть.

Трудно сказать, какой позитивный вклад могли бы внести в серьезный диалог представители эстонской раскольнической структуры, до сих пор не прославившейся на духовном поприще ничем, кроме участия в майском гробокопательстве в Таллине. Их приглашение было демонстрацией собственного представления Константинопольского патриархата о власти во Вселенской Церкви. Суть этого представления, которое уже не одно столетие навязывают из Стамбула православным, состоит в следующем: наименование "вселенский" это не просто почетный титул, а обозначение реального права Фанара вторгаться в каноническое пространство любой из поместных православных церквей и производить там перемены по своему разумению.

 Именно этим мнимым правом фанариоты и обосновывают систематическое вторжение на каноническую территорию Русской Православной Церкви, объектом которогов 1920-е годы стали Финляндия, Латвия и Эстония, где Фанар создавал подчиненные себе церковные структуры, производившие попытки отбора имущества у православных церквей, получивших законную каноническую автономию у Русской Матери-Церкви. Сейчас к тем регионам, в которых фанариоты пытаются проявить свою активность, прибавилась Украина, где они деятельно играют на стороне создания оторванной от Москвы "автокефальной церкви".

Каждый раз, когда у РПЦ, как после Революции или после распада СССР возникают проблемы, тут же на русском каноническом пространстве появляются представители Фанара и пытаются снять пенки с трудностей своих братьев. Особенно позорной была роль греческих патриархов-модернистов в поддержке мятежа раскольников-обновленцев против святителя Патриарха Тихона в 1920-е годы, когда представители Константинополя требовали от патриарха-исповедника отречения в пользу обновленческого "собора".

Епископ Илларион справедливо указал на то, что никакого продуктивного православно-католического диалога без учета мнения самой крупной и многочисленной православной поместной церкви быть попросту не может. Но фанариотов не устраивает именно это - существование крупной и сильной Русской Церкви, независимой в своей политике от духа "века сего" и от поддержки Госдепа США (на который ориентируется Фанар по меньшей мере с 1947 года, когда после переворота в Константинопольской патриархии его главой стал патриарх Афинагор, прибывший в Стамбул на личном самолете президента Трумэна).

Конфликт Москвы и Стамбула все больше оттесняет на второй план даже конфликт Москвы и Ватикана, длившийся все 1990-е и начало 2000-х годов. Тогда, при Папе Войтыле, польские священники взяли курс на активное вторжение в каноническое пространство Русской Церкви. С началом нового понтификата Папы Йозефа Ратцингера, выдающегося немецкого богослова, шляхетская гордость Ватикана ушла в прошлое. Зато наметились новые перспективы в совместной борьбе против дехристианизации Европы. Воссоединение с РПЦ приходов РПЦЗ, в том числе и в Европе, триумфальный визит Святейшего Патриарха Алексия II во Францию, в Страсбурге поставившего на место представителей "голубого лобби" в ПАСЕ, а в Париже продемонстрировавшего красоту православного богослужения, свидетельствует - православие русской традиции становится для христианской Европы мощным и привлекательным образом подлинного и верного Святому Духу Христианства.

Напротив, фанариоты, начиная как минимум с модернистских реформ патриарха Мелетия (Метаксакиса) систематически выступают как сторонники либерализации (а в данном случае это означает - дехристианизации) Православия. В их задачу отнюдь не входит стремление действительно обратить Европу ко Христу. Именно поэтому они с такой ревностью наблюдают за успехами РПЦ и предпринимают дипломатические интриги, чтобы исключить РПЦ из межхристианского диалога, оставить этот диалог в качестве "междусобойчика" между членами НАТО. И провокации против канонического пространства Русской Церкви - составная часть политики геополитического окружения, которую ведет не только Вашингтон в отношении России, но и Фанар, как департамент "вашингтонского обкома".

Многие православнее поместные церкви утратили свое национально-политическое влияние в границах собственных государств. Зато большинство церквей выплеснулось за пределы своих "исторических" и "национальных" границ и приобрело весьма причудливые очертания: РПЦ имеет своей канонической территорией и Россию, и имперское пространство Советского Союза, но имеет приходы и в Европе, и в Америке, и в Африке, и в Китае, и даже планирует открытие миссии в Северной Корее. Причем наряду с окормлением русских православных эмигрантов за рубежами России, эти приходы объединяют немалое число "иноземцев", присоединившихся к Православию. Стало реальностью и даже почти каноническим термином понятие православия той или иной поместной традиции - русской, сербской, антиохийской, объединяющего при этом людей разных национальностей, гражданства и культур.

Каноническое пространство теряет при этом географическую четкость и становится транс-территориальным. В одной географической точке, чего никогда не бывало прежде, могут иметь кафедры епископы сразу нескольких поместных церквей. Именно здесь и пытаются сыграть фанариоты, стремясь обеспечить себе место "лидера среди православных традиций" и в США, и в Европе, и на лимитрофном постсоветском пространстве. Тем, кто лишился империи 550 лет назад, хотелось бы теперь разрушить и "имперскую" структуру Русской Церкви, продолжающую сохраняться даже и на современном постсоветском пространстве. Поскольку именно канонические границы РПЦ в значительной степени собирают это пространство воедино и придают ему внутреннюю духовную связанность.

Однако поразительным фактом стало воссоединение 17 мая 2007 года двух расколотых большую часть ХХ века церквей русской традиции. Эта транснациональная, охватившая все континенты объединенная церковная структура как бы обозначает новую тенденцию наступающей эпохи - становление церквей-традиций, объединенных общим историческим и культурным наследием, общим языком, общим духом, а не только территориальными линиями.

Придерживаясь культурно-традиционной канонической идеологии Русская Церковь сегодня больше выигрывает, чем теряет. Для нее открываются перспективы внешней миссионерской экспансии, прежде немыслимые. Во времена своего наибольшего пространственного расширения, каноническое пространство Русской Церкви все-таки ограничивалось государственными границами и прилегающими к ним территориями. Присутствие ее вне этих границ было маргинальным. Совсем по-другому обстоит дело сегодня - поместная традиция Русского Православия имеет великолепные шансы для приобретения последователей в любой части света, дав каждому взыскующему то, что для него наиболее важно, - строгость ортодоксии, аскетический дух, богословскую утонченность, красоту богослужения, миссионерский пыл. Географических пределов это расширение канонического пространства, пространства русской канонической власти, практически не имеет. Если актуальная Русская Православная Церковь совпадет в своем бытии с собственной поместной традицией, то потенциал ее внешней экспансии будет огромен.

На этом пути главным конкурентом Русской Церкви выступит именно Фанар. Константинополь осуществляет в глобальном масштабе свой собственный проект либеральной православной глобализации, формирования и укрепления "экуменической традиции". И на этом поприще идеальный проект Русской Традиции и Константинопольский проект выступают как непримиримые геополитические и агиополитические конкуренты.

Православие русской традиции должно стать мощным фактором влияния в Европе, в Америке, везде, где только будет существовать физическая возможность для проповеди православия и создания канонических структур РПЦ. Вливание в РПЦ структур Русской Зарубежной Церкви должно иметь, прежде всего, именно этот смысл - смысл вливания "иностранных отделов" в проект боевого, наступательного Русского Православия. И это распространение веры и традиции не может не остаться и без политических последствий, как оно уже не раз было в церковной истории. И в этом случае известное предложение, что "границы России должны совпадать с границами Русской Православной Церкви" может приобрести совершенно неожиданный смысл.

http://www.radonezh.…s/?ID=2615

В июне 1924 г. Патриарху пришлось столкнуться опасностью, связанной с политикой Вселенской Патриархии. В Православном мире Константинопольский Патриарх традиционно считается первым среди равных, что, однако, не означает, что он имеет какие-либо права в отношении Поместных Православных Церквей. В начале 1920-х гг. политика патриархов Константинопольских резко изменилась и начала расходиться с православной традицией. Особенно резко это проявилось в годы патриаршества Мелетия (Метаксакиса) (1923-1924 гг), который был сторонником радикальных нововведений в церковной жизни, сродни тем которые вносили российские обновленцы. Кроме того, патриарх Мелетий открыто вмешивался в юрисдикцию Московского Патриархата, неканонично объявив автокефальными части Российской Церкви в Финляндии, Польше и Эстонии.

Патриарх Мелетий в мае-июле 1923 г. созывал свой "Всеправославный собор", который прошел в Константинополе. На этот "Всеправославный собор" собралось едва ли больше десятка человек, из которых ни один не представлял официально какой-либо из Патриархатов. "Собор" заменил юлианский календарь григорианским, он постановил переменить пасхалию, навеки установленную в Православной Церкви определением I Вселенского Собора, дозволил клирикам стричь волосы и отменил обязательное ношение ряс; ввел неканонический брак и двоебрачие священниковрасстроив тем самым порядок и единство, преобладавшее в автокефальных Православных Церквах.
Патриарху Мелетию был на руку тот факт, что в России укрепилась обновленческая "Живая церковь" с очень похожей на его собственную программой модернистских реформ. И, по случаю его избрания патриархом Александрийским, синод "Живой церкви" написал Мелетию: "Священный Синод (обновленцев. - Д. С.) с искренними наилучшими пожеланиями воспоминает моральную поддержку, которую Ваше Блаженство оказало нам, когда Вы были еще патриархом Константинопольским, войдя в общение с нами, как единственным законным правящим органом Российской Православной Церкви"^[1]. Более того, его преемники Григорий VII и Константин VI остались в общении с "Живой церковью" (общение было прервано лишь в 1929 г.), и Григорий даже призывал к отставке патриарха Тихона.
Не довольствуясь этим, Григорий требовал "от пребывавших в то время в Константинополе русских архиепископов Анастасия и Александра прекратить выступления против советской власти, не поминать патриарха Тихона и давал им совет признать власть большевиков. Не встретив с их стороны сочувствия, он назначил следствие и запретил их в священнослужении. Он обращался к Сербскому патриарху Димитрию с просьбой закрыть Русский Архиерейский Синод в Сремских Карловцах, на что получил отказ.
Летом 1924 г. Евдокимовский Синод, естественно при поддержке ГПУ, усиленно распространял в печати слухи о том, что Вселенский Патриарх отстранил Патриарха Тихона от Управления Российской Церковью ("Известия" №124 от 1 июня 1924 г.) и даже запретил его в священнослужении.
План ГПУ состоял в том, чтобы устами Вселенского Патриарха поддержать обновленцев как ядро Русской Церкви, а Патриарху Тихону внушить, что ему лучше удалиться от Патриаршества. ГПУ использовало свои возможности для того, чтобы в глазах Вселенского Патриарха именно обновленцы выглядели законной Церковью. Однако, следует подчеркнуть, что канонически Константинопольский Патриарх имеет только первенство чести перед Патриархом Русским, но не имеет никакой власти над ним. Более того, 2-е правило II Вселенского собора запрещает епископу вмешиваться в дела другой епархии. Однако, несмотря на это ГПУ и обновленцы все же надеялись использовать Константинопольского Патриарха для смещения Патриарха Тихона.
17 апреля 1924 г. на заседании Синода в Константинополе было принято решение о посылке специальной миссии в Россию для изучения состояния церковных дел, причем из послания следует, что Патриарх понимает проявления русской церковности сводит к Живой Церкви^[2]. Одновременно с проведением плана внедрения Красницкого ГПУ проводился план дискредитации Патриарха Тихона в глазах Константинопольского Патриарха и склонения его на сторону "Живой Церкви". 30 апреля был утвержден состав комиссии^[3], а 6 мая в своей речи перед Синодом Константинопольский патриарх Григрий VII призвал Патриарха Тихона добровольно отказался от Патриаршества и немедленно удалился от Церковного Управления. Синод принял решение о том, чтобы комиссия в своей работе "определенно опиралась на церковные течения, верные Правительству СССР" т.е. на обновленцев, Синод также высказался в пользу отречения Патриарха и упразднения патриаршества в России.^[4] Работа комиссии в СССР по замыслу ГПУ призвана была поддержать обновленческое движение и оказать дополнительное давление на Патриарха во время переговоров с Красницким.
Однако не все Поместные Православные Церкви склонились к поддержке обновленчества. Так еще в феврале 1924 г. Россию посетила делегация Иерусалимского Патриархата. Ее члены оценили церковную ситуацию в России объективно, глава делегации Константин Григориади определенно высказался в поддержку законного главы Церкви - Патриарха Тихона и за осуждения всех течений обновленчества.^[5]
Интересно отметить, что все цитированные выше документы отложились в фонде секретариата Е. Ярославского, что говорит о том, что АРК активно интересовалась положением межправославных контактов. АРК и ГПУ были очень заинтересованы в укреплении международного авторитета обновленцев и в создании видимости их поддержки со стороны мирового Православия.
6 июня при письме представителя Константинопольского Патриарха в России Василия Димопуло Патриарх получил выписки из протоколов заседаний Синода в Константинополе, в которых содержался призыв к нему отречься от Патриаршества. 18 июня, как следует из послания митрополитов Петра и Серафима^[6], Патриарх Тихон написал письмо ГригориюVII, в котором указал на неканоничность вмешательства Григория VII в дела Русской Церкви, отказался отречься от Патриаршества, так как "последнее будет только в угоду схизматикам-обновленцам"^[7] Патриарх писал: "Народ не со схизматиками, а со своим законным и православным Патриархом" и высказался против отмены патриаршества.
После этого письма Григорий VII прервал общение с Патриархом Тихоном и впредь все свои контакты осуществлял с евдокимовским синодом как с якобы законным органом управления Российской Церковью. Его примеру последовали не без давления, оказываемого по советским внешнеполитическим каналам и другие Восточные Патриархи. Советским властям удалось достичь внешней изоляции Патриаршей Церкви, что таило в себе несомненную опасность для вселенского Православия. На 1925 г. был намечен созыв Всеправославного собора в Константинополе, который готовился стать обновленческим лжесобором. К этому собору активно готовились обновленцы-евдокимовцы.
10 июня в Москве открылось предсоборное совещание председательством Евдокима, которое вынесло решение о ликвидации института патриаршества. По данным сводки, составленной Тучковым по работе отделения в 1924 г. на съезде присутствовало "156 попов, 83 епископа и 84 мирянина".^[8] В этой же сводке указывалось, что на совещание было командировано 126 секретных осведомителей ГПУ, т.е. около 40% состава совещания.
Период апреля - июля 1924 г. был чрезвычайно труден для Патриарха. ГПУ развернула мощеное наступление на Патриарха, которое велось по следующим основным направлениям: 1) массовые аресты епископата, верного Патриарху; 2) попытка введения Красницкого в Церковное Управление с целью раскола Церкви и компрометации Патриарха; 3) склонение Восточных Патриархов на сторону обновленчества, достижение международной изоляции Патриарха; 4) массовая кампания компрометации Патриарха в прессе. Однако Патриарх Тихон сумел выстоять, сохранить единство Церкви, сумел во многом разрушить эти планы.

---

^[1] Bishop PHOTIUS. The 70-th Anniversary of the Pan-Orthodox Congress in Constantinople // Orthodox Life. № 1. 1994. P. 42.
^[2] РГАСПИ. Ф.89. Оп.4. Д.89. Л.12; Опубл.: Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941. Документы и фотоматериалы. М., 1996. С.189-190.
^[3] РГАСПИ. Ф.89. Оп.4. Д.89. Л.13; Опубл.: Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. С.190-191.
^[4] РГАСПИ. Ф.89. Оп.4. Д.89. Л.14; Опубл.: Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. С.193 -194.
^[5] РГАСПИ. Ф.89. Оп.4. Д.89. Л.17; Опубл.: Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. С.195-196.
^[6] Следственное дело Патриарха Тихона. Сборник документов по материалам ЦА ФСБ. М., 2000. С. 773.
^[7] ЦА ФСБ Д. Н-1780. Т.13. Л.53; Опубл.: Следственное дело. С.377.
^[8] ЦА ФСБ. Ф.2. Оп.4. Д.372. Л.201.