о гвельфах и гибеллинах
Цитата: Пацаки от 12.05.2014 19:42:21
Россия 24, прямой эфир, сейчас: "Кто присоедит Галицию, тот потеряет империю"(ц) это говорил Дурново Петр Николаевич......
Дурново писал в контексте своего времени, сегодня он бы так писал не только про Галицию, да и не столько, скорее про поднепровье, так что просто переносить его тексты на реалии дня сегодняшнего не стоит.
Совершим экскурс в историю, пока ещё нет 22-00 ... православия в России и её текущей роли в государстве, которую заложили выходцы с территории нынешней РУины. Понадёргаем с просторов интернета.
Впервые Пётр I Восточную Галицию ещё в 1698 году, когда он, возвращаясь из Великого посольства, в городке Рава-Русская заключил с польским королём и курфюрстом саксонским Августом II Сильным словесное соглашение о совместных действиях против Швеции.
Тогда же Пётр I посетил известный Креховский монастырь. Старинное село Крехов расположено по дороге из Рава-Русской на Львов, впервые упоминается в документах 1456 года. Монастырь в 3 км от села, основан в начале XVII века.
Во время Северной войны, в тот период, когда русские войска вели боевые действия на территории Речи Посполитой, Пётр I со своим штабом и драгунскими полками 4 месяца (с декабря 1706 по апрель 1707 года) стоял в Жолкве, в 32 км к северу от Львова. Город Жолква (в советское время – Нестеров) известен тем, что в этом месте геройски погиб, совершив свой знаменитый воздушный таран, Пётр Николаевич Нестеров. А вот о том, что в этом городе жил и командовал армией Пётр I, мало кто знает. А ведь именно здесь, в Жолкве, на военных советах в резиденции царя с участием Меншикова, графа Шереметева и других российских военачальников разрабатывался стратегический план разгрома шведов в случае их предполагавшегося вторжения в пределы Российского государства.
В 1711 году Пётр I готовился к возобновлению войны с Турцией и в связи с этим намеревался создать антитурецкий военный союз с Польшей и Австрией. В ходе поездки в Польшу он в марте – июне находился в Яворове. Здесь царь принял французского посла, вёл переговоры с представителями Австрии, семиградским (трансильванским) князем Ракоци и молдавским господарем Кантемиром, с которым подписал тайный договор против Османской Империи.
Именно здесь, в Яворове, Пётр I в 1711 обручился с будущей императрицей Екатериной І.
Оставляя в стороне многие другие действия, указы и реформы Петра I обратимся к взаимоотношению государства и Православной церкви и к роли
митр. Стефана Яворского и еп. Феофана Прокоповича. О том, что Петр относился с пренебрежением к православной церкви, священничеству и монашеству, постоянно проводил кощунственно-паскудные пьяные «Всешутейшие соборы», ущемлял и массово казнил староверов известно. Обратимся к теме «Духовного Регламента», полностью подчинившего церковь монаршей и государственной власти, и учреждения контрольно-надзирающего за церковью органа – Духовной коллегии, или Святейшего Синода и истории его подписания.
Свое пренебрежение к церковным иерархам Петр I показал после возвращения из «Великого посольства» во время массовых пыток и казней стрельцов.
Скрытый текст
Еще когда была жива мать Петра, он уже сказал патриарху Адриану, чтобы ни он, ни другие представители церкви не являлись на совещания по государственным делам. Патриарх перестал быть официальным советником царя и исключен из царской Думы.
Когда Адриан пытался образумить и унять буйствующего Петра перед готовящейся казнью стрельцов с иконой Богородицы в руках, царь закричал патриарху: «К чему эта икона? Разве твое дело приходить сюда? Убирайся скорее и поставь икону на свое место. Быть может, я побольше тебя почитаю Бога и Пресвятую Его Матерь, но истинное благочестие обязывает меня карать злодеяния. Для Бога нет более приятной жертвы, как кровь беззаконников». Патриарх стушевался и устранился от серьезного участия в делах государственных.
После смерти патриарха Адриана, местоблюстителем патриаршего престола был назначен Яворский, а в 1721 г. президентом Священного Синода, какую должность и занимал до кончины, наступившей в 1722 г. Однако лишь первые одиннадцать лет своего первоиерархического служения, в которые он пользовался благосклонностью Петра I, митр. Стефан имел реальную свободу в проповеднической и административной деятельности, а после 1711 г., когда различия в понимании целей и задач преобразования жизни русского общества между императором и
митр. Стефаном выявились в полной мере, последний оставался во главе церковной иерархии лишь номинально, перенося непрестанно невзгоды, обвинения и оскорбления от своих врагов, в числе которых был и
Феофан Прокопович.
Феофан Прокопович родился в Киеве в семье небогатых мещан и назван был при крещении Елеазаром. Первоначальное образование получил в Киево-Могилянской коллегии, продолжил его и католических школах Польши (для чего подобно Стефану Яворскому был вынужден внешне принять униатство) и закончил в знаменитой Коллегии св. Афанасия в Риме. Именно здесь, в Риме, центре католического мира, занимаясь богословской ученостью, Феофан собрал вместе с тем и драгоценнейший материал для оценки "папежского духа", проникавшего в Россию через Польшу, и навеки сделался заклятым врагом Рима. Около 1702 г. Феофан вернулся в Киев, был пострижен в монахи и назначен преподавателем Киево-Могилевской коллегии. Два раза Прокопович имел возможность выступить с проповедью в присутствии Петра I (в 1706 г. и в 1709 — после Полтавы). Простотой, деловитостью, жизненно-практическим направлением этих выступлений он понравился Петру и был сначала назначен ректором преобразованной в Академию Киевской Духовной школы, а затем в 1716 г. вызван в Петербург. Посвященный в 1718 г. в епископа Новгородского и Псковского он становится одним из ближайших сподвижников Петра I, являясь не только епископом, но и фактически министром, составляя указы, манифесты и регламенты. В период реакции на петровские преобразования (правление Анны Иоанновны) еп. Феофан как бы стушевался, уже не видно его деятельности на пользу Церкви и государства; он целиком втягивается в интриги и, защищаясь от врагов, губит их беспощадно, не разбирая ни звания, ни состояния. Скончался Феофан Прокопович в 1736 г.
Как проповедник, еп. Прокопович занимает весьма важное место в истории отечественной проповеди и гомилетической науки. Отвергнув все традиции юго-западной схоластической проповеди, он придал ей ярко выраженное общественно-практическое, публицистическое направление, которое, с одной стороны, теоретически обосновал в своих сочинениях ("Духовном регламенте", "Богословских уроках" и др.), а, с другой, практически осуществляя в собственных проповедях.
Вернёмся к Яворскому, историческая заслуга
Стефана Яворского в петровскую эпоху состояла в том, что он в своем духовном строе совмещал начала, сродные древнерусской и новоевропейской цивилизации. Полученное на Западе образование и богословская ученость избавили его от обскурантистского неприятия всего нового и иностранного, столь свойственного старообрядцам, а уважение к преданию и авторитету Церкви дало понимание необходимости сохранения в изменившихся условиях традиций русской православной духовности, чего так не хватало петровским реформаторам. Проповедь митр. Стефана была актуальна, согласовывалась с жизнью общества той эпохи, отвечала на запросы современной среды и освещала светом веры текущие события.
В догматически словах митр. Стефан преимущественно избирал такие темы (о молитве и ходатайстве за нас святых, о Священном предании, о вере и добрых делах, о таинствах), которые были направлены против лютеранских идей, распространявшихся в русском общество вследствие наплыва иностранцев. При этом важно, что направляя свою речь против учения Лютера и Кальвина и зараженных их вольномыслием своих русских современников, проповедник стремится на только разоблачить ложь своих противников, но и раскрыть положительное учение Православной Церкви о догматах, ими оспариваемых.
Еще одну тяжелую болезнь занесла с собой в русское общество западноевропейская цивилизация: во многих явился индифферентизм к религиозным вопросам и обязанностям благочестия православного христианства. Против этого порока, особенно распространенного между людьми высшего круга, вооружался Стефан Яворский, проповедуя о святой Православной вере, как источнике небесной мудрости, без которой земная мудрость не приносит человеку никакой пользы и есть не что иное, как юродство.
Яворский обличал также испорченность нравов тогдашнего общества которая, по его же выражению, дошла до того, что он опасается за прочность России и опасается, как бы она не упала подобно столбу Силоамскому. Яворский с большой силой восстает против незаконных разводов, сопровождавшихся очень часто насилием со стороны мужей (в том примером послужил сам Петр I), против роскоши, пиров и мотовства, порожденных самим духом петровского общества, против обманов и неправды в судах. С особенной энергией и особенно часто митр. Стефан обличает своих современник за их холодность и невнимание к богослужению.
Торжественные слова Яворского произносились в связи с самыми различными обстоятельствами: объявлением войны, победой, открытием государственной измены и т. д. В этих проповедях митр. Стефан говорил о привлекательных сторонах личности Петра I, о успехах его внешней политики, о благотворности внутренних реформ, обличая только современников, которые не поняв значения реформ Петра, или порицали их, или злоупотребляли ими.
В эпоху больших перемен в жизни России и Православной Церкви во время царствования императора Петра I произошло и значительное событие в православном богословии, а именно: написание Местоблюстителем Патриаршего престола Рязанским митрополитом Стефаном (Яворским) своего главного богословского сочинения — книги «Камень веры». Книга направлена против всех еретиков, но в основном против кальвинистов и протестантов. В ней можно найти много великолепных аргументов в защиту Православия на основании и Священного Писания, и Вселенских Соборов, и святых отцов и учителей Церкви, и философских логических доводов.
Митрополит Стефан (в миру - Симеон Иванович Яворский; 1658-1722), безусловно, является одной из самых ярких личностей Петровских времен. Родился в м. Явор под Львовом в православной небогатой дворянской семье. После Андрусовского мира, отдававшего Польше правобережную Украину, семья Яворских , желая остаться верной православию, переселяется в сельцо Красиловку близ Нежина. Как записано в краткой биографии Яворского, приложенной к его сочинениям, "вдан бысть в научение книжное от юности своея еще в Польше". После переселения семьи на Левобережную Украину, которая вошла в состав России, Яворский отправился в Киев. В 1673 - 1684 обучался в Киево-Могилянской духовной коллегии, где обучался непосредственно у Варлаама Ясинского, в иезуитских школах Лемберга (Львова) и Люблина он прослушал философию, в Познани и Вильне - богословие, усвоил все начала схоластической премудрости, искусно слагал стихи на латинском, польском и русском языках, писал великолепные панегирики (в честь Мазепы , позднее - Петру ). Он вынес также из польских школ основательное знакомство с католическим богословием и враждебное отношение к протестантизму. Продолжив образование в лучших учебных заведениях Королевства Польского, Яворский был вынужден отречься от православия и перейти в униатство под именем Станислава Симона (в те времена такой поступок не был исключительным). Возглавив церковное общество "Конгрегация пресвятой девы" в г. Вильно, Яворский вступил в конфликт с церковными верхами и порвал с католицизмом. В 1687 г. Стефан вернулся в Киев, принес покаяние в своем отречении от православной церкви, был принят снова в ее лоно и по совету Варлаама Ясинского в 1689 г. постригся в монахи. Стал преподавателем Киево-Могилянской коллегии, читал лекции по поэтике, риторике, философии, теологии; писал стихи, был талантливым проповедником, входил в состав различных посольств, приезжавших в Москву, где стал хорошо известен. Прочитав надгробную проповедь на похоронах полководца А.С. Шеина, понравился Петру I, решившему сделать одаренного монаха своим помощником и единомышленником. В 1700 Яворский был назначен рязанским и муромским митрополитом.
В том же году, после смерти Адриана, царь указал Стефану быть местоблюстителем патриаршего престола. Выбирая Стефана, царь прежде всего видел в нем человека с западной образованностью, которой он не находил в Московском духовенстве. Кроме того в глазах Петра Стефан был человеком новым, свободным от традиций старой московской партии.
Скрытый текст
Приверженцы старины не радовались его назначению. Он был и "обливанцем", и человеком, принесшим из польских школ вместе с латинской ученостью латинские ереси. На первых порах Стефану пришлось оправдываться и опровергать обличения, шедшие от Иерусалимского патриарха. Для Петра, однако Стефан оказался слишком консервативным, а для старорусской партии - совсем уже не таким реформатором; поэтому впоследствии с одной стороны последовало охлаждение, с другой - сближение. Пока деятельность Петра была посвящена политике и войне и заботам о просвещении, Стефан вполне сочувствовал ей. В целом ряде проповедей, в новолетие или по поводу побед, он явился блестящим (с схоластической точки зрения) панегиристом военных дел Петра. В угоду царю Стефан повсюду ставил в архиереи чужеземцев, людей образованных. Московскую академию он реформировал и завел в ней вместо эллинских учения "латинские", т. е. схоластику в методах и содержании.
Церковно-административная деятельность Стефана была не широка: власть местоблюстителя, сравнительно с патриаршей, была ограничена Петром и в замен Патриаршего приказа был учрежден Монастырский под светским управлением. В духовных делах в большинстве случаев Стефан должен был совещаться с Собором епископов. С течением времени определились ясно ограничительные по отношению к церковной власти тенденции царя. Стало очевидно, что Петр не думает назначать патриарха, а, наоборот, думает уничтожить самое патриаршество. В 1711 г. были введены в церковные суды фискалы от гражданского ведомства. В 1715 г. Петр открыто выразил свое отношение к патриаршеству и иерархам в своих шутовских пародиях на церковные церемонии. В то же время завязываются и крепнут благосклонные отношения царя к протестантам и протестантизму. Стефан оказался в рядах приверженцев старины, стал помехой (правда, далеко не активной) Петру и терял мало-помалу свое значение. Собственно Стефан по складу своей жизни, по своему образованию вовсе не был приверженцем старины; но католические принципы, им усвоенные, мешали ему сочувствовать преобразователю. Иногда содержание протеста, внушенного католицизмом, совпадало с содержанием протеста, шедшего из партии приверженцев старины. Как и последние, Стефан шел наперекор царю в вопросе о размерах церковной власти, так как он из католической системы заимствовал принцип главенства церкви. Отсюда все злоключения Стефана.
Скрытый текст
Пользуясь запутанной формой схоластических проповедей, Стефан нередко делал неприязненные намеки на действия царя. Сознавая свою неспособность к открытой борьбе, он не раз просил об отставке, но тщетно: Петр держал его при себе до самой его смерти, проводя под его иногда вынужденным благословением, все неприятные для Стефана реформы. У Стефана не хватало силы открыто разорвать с царем - и в то же время он не мог примириться с происходящим. В 1712 г. Стефан подверг резкой критике учреждение фискалов, современное положение России, назвав царевича Алексея "единой надеждой" страны. Сенаторы, слушавшие проповедь, поспешили препроводить ее текст царю. Петр оставил Стефана в покое, но сохранил в силе сенаторское запрещение ему проповедовать. При разборе дела об Алексее царь старался добраться до Стефана, желая изобличить его не в мимолетных только сношениях с царевичем.
В 1713 г. началось дело Тверитинова и других, увлекавшихся лютеранством. Стефан приложил все свои силы, чтобы изобличить их и тем косвенно обвинить и самого царя, потворствовавшего лютеранам. Это дело (см. Тверетинов) ясно обнаружило диаметральную противоположность тенденций Петра и Стефана и произвело окончательный разлад между ними. Стефан выказал явно пристрастное и нетерпимое отношение к обвиняемым. Пока шел суд над еретиками, он писал обширное сочинение против лютеран: "Камень веры, православным церкви святые сыном - на утверждение и духовное созидание, пресмыкающимся же о камень претыкание и соблазна - на восстание и исправление". Книга имеет в виду специально православных, склоняющихся к протестантству, и обнимает все догматы, оспариваемые протестантами.
Скрытый текст
Каждый догмат излагается, затем доказывается и, наконец, опровергаются возражения на него. Доказательства Стефан берет из Святого Писания, соборных правил святых отцов. Оспаривая протестантские мнения, Стефан обильно черпает доводы из католической системы. Католические элемент вошел в статьи об оправдании, о благих делах, о заслугах сверхтребуемых, о наказании еретиков, Стефан проводил и в жизни; например, к раскольникам он относился по-инквизиторски. Стефан окончил "Камень веры" в 1718 г., но при жизни Петра книга не могла быть отпечатана и была издана только в 1718 г. с разрешения Верховного тайного совета, по засвидетельствованию Феофилакта Лопатинского и под его наблюдением. Протестанты тотчас же по выходе книги начали полемику против нее (рецензия в Лейпцигских ученых актах 1729 г., книга Буддея 1729 г., диссертация Мосгейма 1731 г. и т. д.). Ее взяли под свою защиту католики: доминиканец Рибейра написал опровержение на книгу Буддея. В России вышел злостный памфлет на "Камень веры": "Молоток на камень веры", с выходками против Стефана. В настоящее время за "Камнем веры" остается теоретическое значение: в нем Стефан выставил догматическую систему православной веры. Другую систему дал Феофан Прокопович . "Первая из них, - говорит Ю. Самарин , - заимствована у католиков, вторая - у протестантов. Первая была односторонним противодействием влиянию реформации; вторая таким же односторонним противодействием иезуитской школе. Церковь терпит ту и другую, признавая в них эту отрицательную сторону. Но ни той, ни другой церковь не возвела на степень своей системы, и ни той, ни другой не осудила; следствие, лежащее в основании обеих понятий о церковной системе, церковь исключила из своей сферы, признала себе чуждым. Мы вправе сказать, что православная церковь не имеет системы и не должна иметь ее". Этими словами Самарина определяется значение "Камня веры". Последовавшие за делом Тверитинова события еще больше расширяли пропасть между царем и Стефаном.
В 1718 г. состоялся процесс царевича Алексея. Царь указал Стефану приехать в Петербург и держал его здесь почти до самой смерти, лишая его этим даже той незначительной власти, которой он дотоле пользовался. Приблизительно в это время разыгрался инцидент с Феофаном Прокоповичем. Стефан не желал, чтобы Феофану досталось епископское место. Он видел в его учениях, в его лекциях сильные следы протестантского влияния. Царь выслушал оправдания Феофана и назначил его епископом; Стефан должен был принести извинение перед Феофаном. Он сделал это, чувствуя себя правым. Церковно-административная деятельность Стефана совершенно прекратилась; он не принимал никакого участия в подготовительных действиях к церковной реформе, без него писался Духовный регламент, церковное управление также шло мимо его рук.
Скрытый текст
Пытался было Стефан выяснить свое положение и в 1718 г. спрашивал царя: 1) возвратиться ли ему в Москву или жить в Петербурге; 2) где жить в Петербурге; 3) как управлять ему издали своей епархией; 4) вызывать ли архиереев в Петербург; 5) как замещать архиерейские места. Царь предписал ему жить в Петербурге, построить подворье на свои деньги, Рязанской епархией управлять через Крутицкого архиепископа и т. д. В конце царь писал: "а для лучшего впредь управления мнится быть должно надобной коллегии, дабы удобнее впредь такое великое дело управлять было возможно".
В феврале 1720 г. устав Духовной коллегии был утвержден; через год был открыт Синод; президентом Синода царь назначил Стефана, меньше всех других сочувствовавшего этому учреждению. Стефан отказывался подписывать протоколы Синода, не бывал в его заседаниях. Никакого влияния на синодальные дела Стефан не имел; царь, очевидно, держал его только для того, чтобы, пользуясь его именем, придать известную санкцию новому учреждению. За все время пребывания в Синоде Стефан находился под следствием по политическим делам.
Скрытый текст
То его оговаривал кабальный человек Любимов в том, что он сочувственно относился к его, Любимова, сочинениям (1721); то монах Левин показывал, что Стефан будто бы говорил ему: "государь меня определял в Синод, а я не хотел, и за то стоял перед ним на коленях под мечом", и еще: "и сам я желаю в Польшу отъехать" (1722). При ближайшем исследовании оговоры оказывались не имеющими оснований, но Стефана постоянно допрашивали. В своей привязанности к основанному им в Нежине монастырю он тоже не находил утешения, потому что обнаружил большое хищение денег, присланных им на устройство монастыря. Все эти неприятности сокращали жизнь Стефана.
Свою библиотеку он пожертвовал Нежинскому монастырю, присоединив к каталогу книг трогательную элегию на латинском языке. Умер Стефан в Москве 24 ноября 1722 г. Как проповедник Стефан восхищал своих современников. Даже враги Стефана отзывались о его проповедях следующим образом: "что до витийства касается, правда, что имел Стефан Яворский удивительный дар и едва подобные ему в учителях российских обрестись могли. Мне довольно приходилось видеть, что он своими поучениями мог возбуждать в слушателях смех или слезы, чему много способствовали движения тела, рук, помавание очей и лица применение, что природа ему дала". Быть может, манера Стефана Яворского обеспечивала ему успех, для нас в настоящее время совершенно непонятный. И в своем красноречии Стефан оставался верен католическим тенденциям.
Скрытый текст
Проповеди его отличаются отвлеченностью и оторванностью от жизни; построение их в высшей степени изысканное ("люди подобно рыбам. Рыбы родятся в водах, люди - в водах крещения; рыбы обуреваются волнами, люди тоже" и т. д.). С формальной стороны проповеди Стефана обильны натянутыми символами и аллегориями, игрой слов. Вообще они соединяют в себе все характерные черты католической проповеди XVI - XVII вв. Он составил еще, по Мальвенде, сочинение: "Знамения пришествия антихристова и кончины века", на которое ссылались в подтверждение мнения, что Петр - антихрист.
После смерти Стефана долго не оставляли в покое; полемисты высказывали даже мысль о том, что Стефан был тайный иезуит. Проповеди Стефана Яворского изданы в Москве, в 1804 - 1805 гг.