История Великой Отечественной войны.

В Иране в 1941 году лилась русская кровь, лилась, пускай и в гораздо меньших количествах, чем на западных рубежах - но это было, и мы не вправе забывать данную, славную страницу отечественного военного искусства.

В последнее время, когда появился огромный ряд работ, где вся суть сводится к тому, что умели ли красные генералы воевать в 1941 году, и готовил ли И.В. Сталин вторжение на сопредельные территории. Мнения разделяются от банального блефа, до каких то попыток научно-обоснованного подхода, и наряду с этим - просто не простительная ошибка забывать о нашей акции в Иране, когда сложная военная операция, в период колоссальной напряженности, как моральной, так и связанной с материально-техническим обеспечением войск была разыграна, как по нотам. Так же, нельзя забывать, что боевые действия развернулись в сложной пересеченной, гористой местности, развернулись тогда, когда у нашей армии еще не было той техники, что вошла в историю, как оружие Победы. На сегодняшний день наибольшее доверие вызывают работы профессора Юрия Голуба, которые были опубликованы в ряде отечественных СМИ. Что же касается планов фашисткой Германии, относительно Ирана, то здесь все предельно ясно, когда в руки попадает текст проекта директивы № 32, от 11 июня 1941 года, выпущенную для высших чинов вермахта, где речь сводилась к тому, что мировой господство будет достигнуто в том числе и с помощью иранской нефти.

Нападение фашисткой Германии на Советский союз существенно изменило расстановку сил на международной арене, стимулировало процесс формирования антигитлеровской коалиции, вынудило некоторые страны обозначить свой нейтральный статус. В частности, правительство Ирана уже 26 июня подтвердило свою приверженность нейтралитету, провозглашенному еще 4 сентября 1939 года, о чем иранский посол проинформировал советское руководство. Между тем политика иранских властей и ситуация в стране стало одной из тем интенсивных англо-советских дипломатических консультаций в июле - сентябре 1941 года. Стороны были единодушны в стремлении предотвратить проникновение Германии в Иран. И приняли по этому поводу ряд демаршей. 19 июля советское правительство одновременно с правительством Великобритании поставило перед иранскими властями "вопрос о прекращении ведущейся немцами враждебной деятельности и подготовке ими беспорядков, угрожающих интересам, как самого Ирана, так и соседних с ним государств", потребовав, как и англичане "высылке из Ирана немцев". В более категоричной форме эти требования были повторены 16 августа.




Нараставшее дипломатическое давление сопровождалось усилением советской военной группировки вдоль границ с Ираном. Особенно интенсивно это происходило в Закавказье. Еще в 1940 году Закавказский округ был усилен 5 стрелковыми, 3 авиационными, 1 кавалерийской и 1 танковой дивизиями. Число боевых самолетов возросло с 40 в 1936 до 500 к 22 июня 1941 года. С началом войны на территории округа была проведена мобилизация военнообязанных и начато формирование четырех армий для прикрытия границы с Турцией и Ираном. К концу июля были развернуты 44, 45, 46, 47-я армии, а 23 августа Закавказский округ, пока еще весьма отдаленный от наступающих частей вермахта, был преобразован в Закавказский фронт, под командованием генерала Д.Т. Козлова.

Сходные усилия предпринимались и вдоль среднеазиатской границы с Ираном. На базе войск Среднеазиатского военного округа в июле - августе 1941 года была сформирована 53-я отдельная общевойсковая армия генерал-майора С.Г. Трофименко. Иранское правительство пыталось снять нараставшую напряженность в отношениях с СССР и Великобританией. В своих официальных ответах на их совместные дипломатические представления от 19 июля и 16 августа оно не согласилось с утверждением союзников, что присутствие германских подданных в стране представляет для них опасность, уверяя, что все немцы в Иране находятся под наблюдением. Отказ от их высылки мотивировался тем, что подобные действия нарушат иранский нейтралитет, и повредит нормальным дипломатическим отношениям Ирана с Германией.

Ввиду дипломатического нажима со стороны и учитывая военные приготовления союзников, Реза-шах (глава Ирана), также инсценировал ряд мероприятий по усилению военной готовности своей страны. К середине августа закончилась концентрация иранских войск в северных и южных районах. 19 августа шах отменил очередные отпуска офицерам, повелев им немедленно явится в свои войсковые части: " Необходимо сказал Реза-шах, чтобы армия и ее офицеры с величайшим вниманием следили за нынешним положением и были готовы к любой жертве". Были мобилизованы около 30 тысяч резервистов, и численность иранской армии достигла 200 тысяч человек. 23 августа иранские власти распорядились о высылке в течение двух недель шестнадцати германских подданных. Вечером того же дня Реза-шах заверил через МИД английского посланника в том, что германские подданные будут высланы из Ирана ускоренным темпом. Одновременно в газетах появился ряд статей с патриотическим настроем и призывами к самопожертвованию во имя свободы.

Иранцы явно лавировали, чтобы выиграть время, но его лимит оказался исчерпанным - 25 августа послы СССР и Англии вручили премьер-министру Ирана Али-Мансуру ноты. В советской указывалось, что "иранское правительство отказалось……принять меры, которые положили бы конец затеваемым германскими агентами на территории Ирана смуте и беспорядкам, тем самым, поощряя этих агентов Германии в их преступной работе". Вследствие этого советское правительство оказалось вынужденным "принять необходимые меры и немедленно же осуществить принадлежащее Советскому Союзу в силу статьи шестой договора 1921 года право - ввести временно в целях самообороны на территорию Ирана свои войска". В ноте подчеркивалось, что Советский Cоюз " не имеет никаких поползновений в отношении территориальной целостности и государственной независимости Ирана. Принимаемые военные меры направлены исключительно только против опасности, созданной враждебной деятельностью немецких спецслужб. В ноте подчеркивалось, как только опасность будет ликвидирована, СССР немедленно выведет свои войска. Английское правительство предъявило ноту с точно такими же заявлениями.

25 августа 1941 года советские и английские войска вступили в Иран. Красная армия из Закавказья, англичане из Ирака. Наступление советских войск началось утром - действиями пограничных частей, которые стремительно атаковали погранзаставы иранцев, и нарушили связь вдоль границы. Одновременно в тыл были выброшены мелкие группы десанта, для захвата перевалов, узлов связи, шоссейных развязок. Вслед за пограничниками устремились передовые соединения Закавказского фронта. Согласно директиве Генштаба РККА задачей фронта было не допустить отхода иранских войск, а это порядка трех дивизий, на юг, уничтожая их всеми имеющимися средствами в случаи сопротивления.

Наступление велось силами двух армий. Главный удар наносила 47-я армия генерал-майора В.В. Новикова, в составе 63-й и 76-й горнострелковых, 236-й стрелковой, 6-й и 54-й танковых дивизий и 13-го мотоциклетного полка. Она наступала в направлении Джульфы, Тебриза, в обход Даридизского ущелья, а частью сил - в направлении Нахичевани и Хоя. С запада действия ударной группы армии обеспечивались выдвижением 63-й горнострелковой дивизии совместно с мотострелковыми батальонами 13-го мотоциклетного полка в направлении Шахтахты и Маку. 44-я армия генерал- майора А.А. Халдеева, состоявшая из 20-й и 77-й горнострелковых, 17-й кавалерийской дивизий, а также 24-го танкового полка, нанесла несколько ударов по сходившимся в районе Ардебиль направлениям. Часть ее сил выступила вдоль побережья Каспийского моря и высадила морской десант в составе 105-го горнострелкового полка и 563 артдивизиона, из 77-й дивизии, в районе Хеви. 24-я кавдивизия находилась в оперативном подчинении у командования фронта и действовала самостоятельно, наступая на Джебральском направлении, вдоль долина реки Карлых-Су. Прикрытие турецкой границы осуществлялось 45-й и 46-й армиями.

В течение 25 августа войска 44-й армии выполнили задачу, запланированную на два дня. Это был несомненный успех. Он во многом объяснялся не только четким выполнением первоначального плана, но и тем, что боеспособность иранских войск оказалась крайне низкой. Попытки их сопротивления войскам союзных держав были безуспешными. Иранская армия, застигнутая врасплох, не проявляла особого рвения сражаться - многие офицеры бездействовали, некоторые сдавались в плен, вместе с солдатами. Не удалась даже переброска резервных войск и вооружения, так как сорвалась мобилизация автотранспорта.

26 августа шок от вторжения прошел, отдельные группы иранских военнослужащих пытались оказать сопротивление в районах Меку и Тебриза. Но оно было быстро сломлено решительными действиями передовых отрядов 6-й горнострелковой и 54-й танковой дивизий. 24 кавалерийская дивизия, совершив 70-ти километровый марш, к исходу дня овладели Агарью, выполнив приказ на сутки раньше установленного срока. В последующие дни наступление развивалось столь же стремительно. К тому же, 27 августа был открыт еще один театр военных действий. Из Туркмении на территорию Ирана выступили войска 53-ей отдельной армии. Это окончательно лишило иранское командование возможности реализовать имевшийся у него план подвижной обороны. И хотя, некоторые части пытались оказывать сопротивление, повлиять на общий ход событий они не могли.

53-я армия состояла из трех группировок, стоявших на изолированных операционных направлениях. Западную, или Приморскую группировку - 58-й стрелковый корпус, возглавлял генерал- майор М.Ф. Григорович. Центральной, Ашхабадской, в которую входила 8-я горнострелковая дивизия, командовал комдив, полковник Лучинский. Восточная группа, в которую входил 4-й кавалерийский корпус, двухдивизионного состава, выступила под командованием генерала Т.Т. Шапкина. Им противостояли две пехотные дивизии иранцев: 9-я, в составе шести полков, дислоцированная в районе Мешхеда, и 10-я, которая стояла в районе Горгана. Потенциально они могли оказать сопротивление, используя благоприятный для оборонной борьбы рельеф местности, особенно, горный район, прикрывающий направление Ашхабад, Новый Кучен, Мешхен, с перевалами, на высоте над уровнем моря в 2000 - 2200 метров. Прибытие войск с юга Ирана, или из Тегерана представлялось маловероятным, они были задействованы против войск Закавказского фронта, а также против английских частей, вступивших в Иран с юга.

Так же, как и при наступлении из Закавказья, при вступлении в Иран частей 53-ей отдельной армии, советское командование придавало особое значение внезапности действий и стремительности продвижения. На некоторых направлениях были созданы небольшие моторизированные отряды, которые, действуя на значительном удалении от главных сил, заблаговременно овладевали перевалами и узкими проходами. В первой половине дня 27 августа советские войска не встретили никакого сопротивления. 10-я иранская дивизия просто-напросто разбежалась, побросав оружие и снаряжение. Более организовано проявила себя 9-я дивизия вооруженных сил Ирана, но и она не смогла нормально себя проявить, поскольку именно 27 августа, в Тегеране произошла смена кабинета. Правительство Али-Мансура, не сумевшее организовать отпор вторжению, было вынужденно уйти в отставку. На смену ему пришел кабинет Али Форуги. Новый премьер тут же отдал приказ всей своей армии прекратить сопротивление войскам России и Англии, а 28 августа меджлис (верхняя палата) одобрил этот приказ.

К этому времени советские, вступившие в Иран со стороны Кавказа и Средней Азии, продвинулись в северные районы - Азербайджан, Гилян, Мазен-деран, Хорасан. Английские войска, преодолев незначительное сопротивление, заняли юго-западные районы Ирана, где были расположены предприятия Англо-Иранской нефтяной компании, а также порты Персидского залива - Бендер- Шахпур и Хорремшехр. Таким образом, концентрическое и скоординированное наступление войск Закавказского фронта, 53-й отдельной армии и английских сил вынудило иранское командование распылить усилия своих войск, лишило его возможности создать на каком либо из трех направлений стабильный фронт.




Капитуляция происходила не одновременно: с 29 августа сложили оружие войска, действовавшие против англичан, а те, что противостояли Красной армии, сделали это 30 августа. Тогда же Тегеран был подвергнут бомбардировке - было сброшено несколько бомб. По утверждению иранских историков, это сделали советские самолеты. Сразу же после этого в Тегеране было введено военное положение. Чтобы успокоить население, премьер- министр выступил с заявлением о том, что столице, правительству и народу не угрожает никакая опасность. Тем не менее ситуация оставалась напряженной и неопределенной. Реза-шах не скрывал намерения оборонять столицу. В Тегеран была стянута вся иранская авиация. На подступах к городу сосредоточены наиболее боеспособные части. Укреплен шахский дворец, на дворцовых башнях расставили пулеметы, а на крышах соседних зданий - орудия зенитной артиллерии.

В такой атмосфере вскоре были начаты переговоры властей с представителями СССР и Великобритании об условиях прекращения конфликта. 8 сентября они закончились подписанием соглашения, которое определило дислокацию войск союзников на иранской территории. Советские войска расположились к северу от линии Пуншу - Хорремабад, далее вдоль побережья Каспийского моря на Боболь-Дейлем. На остальной территории размещались иранские войска. Иранское правительство обязалось выслать за пределы Ирана германскую, итальянскую, румынскую и венгерскую миссии и передать в распоряжение союзных правительств для интернирования членов немецкой колонии. Оно также приняло обязательства сохранить нейтралитет, воздерживаться от шагов, которые могли бы нанести ущерб России и Англии в их борьбе против гитлеровской Германии, и согласились не препятствовать им в провозе военного снаряжения через территорию Ирана, оказывать содействие в доставке этих грузов по шоссейным, железнодорожным и воздушным путям.

9 сентября это соглашение вступило в силу. Однако, по мнению союзников, занятая Реза-шахом позиция ставила под сомнение выполнение достигнутого положения. Ввиду последнего, и чтобы пресечь возможные провокации со стороны фашистских держав, правительства Советского союза и английская Корона 15 сентября отдали приказ своим войскам - овладеть Тегераном. Этот шаг ускорил развязку. 16 сентября премьер-министр Форуги вручил шаху заготовленный заранее текст акта отречения. Реза-шах его подписал, передав престол своему старшему сыну - Мохаммеду Риза Пехлеви.

Вскоре из Ирана были высланы дипломатические миссии и посольства Германии, Италии, Румынии, а из других стран отозваны иранские представители. Изменившаяся политическая ситуация позволила премьер-министру Форуги начать переговоры о заключении полномасштабного договора о союзе, призванного стать юридической основой пребывания войск иноземцев в Иране.

Эти события происходили в августе и сентябре 1941 года, когда на советско-германском фронте шли ожесточенные бои. На счету, без преувеличения, были каждое боеспособное формирование, каждая единица техники. И все же в этот напряженный период происходит ввод наших войск в Иран. Причем задействованы были весьма солидные силы - соединения двух общевойсковых армий и танкового корпуса. Проведенные столь масштабные операции с отвлечением значительных сил вне прямой связи со сложной военно-стратегической ситуацией со советско-германском фронте, безусловно, должно было иметь веские причины, и не только в названии официальной версии вхождения в Иран.

Советское руководство могло согласиться участвовать в операции против Ирана для того, чтобы подкрепить нарождавшиеся политическое сотрудничество с Великобританией совместной военной акцией, что создавало важный прецедент, благоприятствовало советскому стремлению открытия второго фронта в Европе. Очевидно так же, что Сталин не хотел допустить односторонней акции Англии, опасался установления ее полного контроля над данным регионом. Как известно, он не выводил войска из Ирана в течение всей войны и даже в самые напряженные моменты на нашем огромном западном театре военных действий. Он неоднократно отклонял предложения Черчилля подменить советский контингент английскими войсками.

Возможно предположение и такого рода, что войска Красной армии оказались в Иране в продолжение предвоенной политики восстановления утраченных рубежей Российской империи и ее традиционных сфер влияния. У Сталина были основания быть недовольным политикой иранских властей: попыткой предать забвению статью за номером шесть, договора 1921 года, дававшей СССР право вводить войска, отказом от заключения нового торгового соглашения 1938 года, передачей через год нефтяных скважин в Северном Иране американцам, что нарушало упомянутый выше договор 1921 года, и, наконец, дружбой шаха с немцами. Отсюда желание отца народов восстановить пошатнувшие позиции в Иране, и в перспективе их усилить, установив в этой стране лояльный советскому государству режим.

ИСТОЧНИК
Хацкилевич Михаил Георгиевич ветеран первой мировой войны.


Хацкилевич Михаил Георгиевич ветеран первой мировой войны. За гражданскую награжден двумя орденами Красного Знамени. Далее занимает различные командные должности в Красной Армии, окончил Военную академию имени Фрунзе. В 1940-ом году генерал-майор получил последнее в своей жизни назначение. Он стал командиром 6-го механизированного корпуса (Западный Особый военный округ). К началу войны в состав корпуса входили: 4-я танковая дивизия (генерал-майор танковых войск А. Г. Потатурчев), 7-я танковая дивизия (генерал-майор танковых войск С. В. Борзилов), 29-я моторизованная дивизия им. Финляндского пролетариата (генерал-майор И. П. Бикжанов), 4 мотоциклетный полк (полковник М. Ф. Собакин). Всего в корпусе было до 1130 танков (данные колеблются, танки предоставлялись другим соединениям для обучения – речь о КВ и Т-34). В том числе 453 танка КВ и Т-34. Это очень мощное танковое соединение, сопоставимое с немецкой танковой группой

22 и 23 июня 1941 года 6-ой мехкорпус генерала Хацкилевича в бой не вступал и находился в резерве (южнее Белостока). Это и неудивительно, соединение было главным козырем штаба Западного фронта (генерал Павлов) для контрудара по противнику. И такой приказ был дан, а именно совестно с 11-ым мехкорпусом (генерал-майор Мостовенко) и 6-ым кавкорпусом (комбриг Никитин) к исходу 24 июня атаковать и уничтожить сувалкинскую группировку противника. Отмечу, что связь с 11-ым мехкорпусом не было и установить ее так и не удалось, в итоге соединение Московенко самостоятельно вело бои в районе Гродно.

Весь день 23 июня 1941 года 6-ой мехкорпус находился на марше, при этом авиация противника полностью разбила тылы 7-ой танковой дивизии, уничтожив запас горючего. Хацкилевич незамедлительно доложил генералу армии Павлову, что в корпусе имеется только четверть запаса горючего. Горючее было отправлено, но до Хацкилевича не дошло, так как подкрепление было разбито Люфтваффе в районе Барановичей. Воевать пришлось тем, что имелось. От авиации несли тяжелые потери, только в дивизии Борзилова было потеряно 63 танка. После сосредоточения в районе Супрасля к 16:00 23 июня, из штаба Западного фронта поступил новый приказ о сосредоточении в районе Гродно, где должны были к исходу 24 июня освободить город.

Немецкие пехотинцы находились в 25-30 км от 6 мехкорпуса и получили время для организации противотанковой обороны. А пока наших танкистов атаковал 8-ой авиакорпус. Пикировщики Ю-87 «Stuka» бомбили наших танкистов с применением зажигательной смеси. Генерал Павлов со своим штабом совершили фатальную ошибку, посчитав, что целью Вермахта на данном этапе является окружение советских войск в районе Гродно. На самом деле 2-ая (Гудериан) и 3-ая (Гот) танковые группы шли глубоким охватом на Минск. И пока Хацкелевич шел на бой с группой Гота, тот спокойно обошел Гродно с севера и ушел дальше на Восток. 6-ой мехкорпус встретила 256-ая пехотная дивизия Вермахта, усиленная главным оружием против наших КВ – 88-мм зенитками (знаменитыми «восемь-восемь»).

25 июня соединение Хацкилевича пошло в атаку на насыщенную противотанковую оборону (вместо боя с группой Гота) а с воздуха их утюжил 8-ой авиакорпус Люфтваффе. Отмечу, что артиллерии у 6-го мехкорпуса на тот момент не было. Горючего при этом практически уже не осталось. Генерал Болдин (командовал конно-механизированной группой, в которую входил 6-ой МК) в своих мемуарах писал:

"Позвонил Хацкелевич, и сказал взволновано - танкисты дерутся отважно. Но без снарядов и горючего наши машины становятся беспомощными. Дайте только все необходимое, и мы расправимся с фашистами".


26 июня 1941 года смертью храбрых в бою погиб генерал-майор Хацкелевич. И это стало отправной точкой окончательной гибели мехкорпуса. Далее дивизии воюют разрозненно. 7-ая танковая дивизия отступила на юг. 4-ая танковая побросав материальную часть (горючее кончилось) отошла на восток, ее командир генерал-майор Потатурчев попал в плен. 27 июня 1941 Болдину (командующий КМГ) поступает приказ о наступлении (!!!) на Бобруйск. И вновь дам слово генералу Болдину:

"Много лет спустя, уже после войны, мне стало известно, что Павлов давал моей несуществующей ударной группе одно боевое распоряжение за другим, совершенно не интересуясь, доходят ли они до меня, не подумав о том - реальны ли они в той обстановке, какая сложилась на Западном фронте. Ни одного из этих распоряжений я не получил, и остались они в военных архивах как тяжкое напоминание о трагедии первых дней войны....".

Игнатий Иванович Карпезо – ветеран первой мировой и гражданских войн. Последнюю закончил в должности военкома стрелковой бригады. Далее служил в основном в кавалерии. Окончил высшую кавалерийскую школу в 1924 году и Военную Академию имени Фрунзе в 1932 году. Будучи еще полковником, Игнатий Иванович командует в 1940 году поочередно 39-ым стрелковым и 5-ым кавалерийским корпусами. С марта 1941 года Карпезо командует вновь сформированным 15-ым механизированным корпусом, а в июне Игнатий Иванович получает звание генерал-майора. Соединение дислоцировалось в Киевском особом военном округе.

На 22 июня 1941 года в 15-ый мехкорпус состоял из: двух танковых (10-ой и 37-ой), моторизованной (212-ой) дивизий, артиллерийского гаубичного полка и отдельной авиационной эскадрильи. В корпусе было 733 танка, а именно: 64 КВ (из них 63 в 10-ой танковой дивизии генерал-майора Огурцова), 69 Т-34, 44 Т-28 (все у Огурцова), 418 БТ-7, 121 Т-26 и 17 Т-40. Всего в корпусе было 34 тысячи человек. В общем, соединение у генерала Карпезо было достаточно хорошо укомплектовано. Но, был один большой изъян – было катастрофически мало автотранспорта. Так в 37-ой танковой дивизии полковника Аникушина моторизованный полк только назывался моторизованным, передвигался же пешим порядком. Артиллерийский полк дивизии из-за нехватки тягачей смог взять с собой после тревоги только две батареи (одну 152-мм и одну 122-мм) и всего четыре зенитных орудия. 

Тревога же была объявлена в 4:45 22 июня 1941 года. Первой в бой вступила 10-ая танковая дивизия генерала Огурцова в районе Корчина, где танковый батальон и батальон пехоты уничтожили до двух рот пехоты и 6 противотанковых орудия противника, потеряв два танка. Первый бой был за танкистами Карпезо. 

23 июня 1941 года 11-ая танковая дивизия Вермахта атаковала нашу 10-ую танковую в районе Родзехова. Было подбито 20 танков противника. Из штаба Юго-Западного фронта поступил приказ о контрнаступлении. На который, по сути, соединение Огурцова было не готово. Так как 19-ый танковый полк по пути следования застрял в болотах в районе Копты (привет топографам, после присоединения территории так и не составили подробных карт местности), а по «старой доброй» традиции артиллерийский (10-ый), полк находился еще на марше из лагерей (не их вина, скорость передвижения нашей артиллерии была катастрофично низкой и это тема для отдельного долгого разговора). В итоге в атаке участвовали только 20-ый танковый и 10-ый моторизованный полки дивизии Огурцова. Атака окончилась неудачей. Родзехов остался за противником. В этот же вечер из штаба фронта поступил приказ совместно с 8-ым мехкорпусом (генерал-лейтенант Рябышев) атаковать и уничтожить противника в районе Берестечко. При этом своя 212-ая моторизованная дивизия генерал-майора Баранова должна была удерживать Броды.

24 июня 1941 года в связи с изменившейся обстановкой, вопреки приказу штабу Юго-Западного фронта, наносит удар на Броды, где прорвались через дивизию Баранова механизированные части противника. Все три дивизии корпуса были связаны боями. При этом Карпезо активно наносил контрудары по противнику (это, кстати, типично для командиров соединений РККА, пассивной обороной не ограничивались, кололи гитлеровцев при первой возможности).

25 июня 1941 года в районе 16 часов под командованием майора Говора, 15 танков удачно вклинились в оборону противника, уничтожив 56 противотанковых орудий, 5 танков и до роты пехоты противника. Это был очень удачный контрудар, несмотря на потерю четырех КВ и семи БТ. Сам майор Говор погиб в бою смертью храбрых. 

26 июня 1941 года станет критическим для генерала Карпезо. 10-ая танковая дивизия в течение дня вел бои в районе Холоюва и Охлудова. В этот день было уничтожено еще около 60 орудий противника, 18 танков и до батальона пехоты противника. Полк подполковника Пролеева (атаковавший Охлудов) потерял при этом 9 танков КВ и 7 БТ-7, потеряв убитыми около 100 человек. 37-ая танковая дивизия вышла в район Монастырек. 212-ая моторизованная дивизия находилась в районе Брод, ожидая 8-ой мехкорпус. В районе 18 часов этого же дня в результате часового авиационного налета был тяжело ранен и контужен командир корпуса. Генерала Карпезо даже по ошибке захоронили. Дело в том, что командир корпуса был залит кровью и не подавал признаков жизни. Врач констатировал смерть. К счастью, в расположение прибыл из штаба армии комиссар И. В. Лутай, который потребовал выкопать могилу. Карпезо был еще жив и его удалось спасти. Далее Игнатий Иванович долго лечился, а после на фронт уже не вернулся. Он служил в тыловых округах, в 1945 году стал заместителем начальника Киевского военного округа. В отставку ушел в 1959 году. Скончался генерал Карпезо в 1987 году, похоронен с воинскими почестями в Киеве. 

На тот момент корпус сохранил свою боеспособность. При этом нанес немалый урон противнику: до двух полков пехоты, более 100 артиллерийских орудия, по танкам точных данных нет (поле бое оставалось за противником, много подбитых машин немцы отремонтировали). Повоевали танкисты Карпезо неплохо и продолжили свою войну и после 26 июня, корпус прекратит свое существование только в Уманском котле.