Мировой экономический кризис

Цитата: onahoret от 30.01.2012 00:35:13
Да, уж... эффективные менеджеры быстро Вам "докажут", как важна для нас "невидимая рука" рынка. И как глупо вкладывать в наши разработки, когда немцы всё придумали. У нас же денег мало, а надо тратить на шпалы. Сначала купим скоростные поезда, которые будут ездить со скоростью наших. Думать потом будем...
Это ж как нам мозги засирают? И ещё пытаются подводить под патриотические лозунги. Кто мешает заменить этих "рыжих" менеджеров и поставить производственников?

Не стоит передергивать. Основа любого транспорта - это в первую очередь инфраструктура. Именно то, что вы называете "шпалы". Если они есть, и если на них уложены рельсы, то совершенно все равно, чьего производства по ним будут ходить локомотивы.
Если вложить массу денег в новый скоростной локомотив, но он будет двигаться лишь в пределах экспериментальной трассы, то это выброшенные деньги. Если же мы пользуясь отработанными, хоть и чужими, локомотивами, построим новые (по сути) пути, то созданные уже нами локомотивы сразу пойдут в строй.
Дело не в "рынке", дело в целесообразности вложения средств. Как пример, могу вам напомнить, как в 20-тых - 30-тых годах мы покупали немецкие и американские пассажирские и транспортные самолеты и за счет этого создавали наземную инфраструктуру. Вспомнили? Ли-2? Этот трудяга-самолет имел самое непосредственное американское происхождение. И прежде чем строиться у нас, долгое время покупался прямо в Америке. Но весь Север был освоен с его неоценимой помощью. И на Камчатке, в елизовском аэропорту, он стоит в виде совершенно заслуженного памятника.
Вы не напомните мне, какая "невидимая рука рынка" существовала при Сталине?

Сейчас мы стоим самолеты сами. В 90-е авиастроение немного пошатнулось, но это временно потому как школа осталась. А вот по скоростным поездам у нас собственных наработок негусто. Не в смысле совсем нет, а в смысле - недостаточно. А пути под них строить нужно уже сейчас. Что и делается. Построим основные трассы - начнем строить свои поезда. Терпения только наберитесь. И не паникуйте.

Кстати говоря, рецессия в Европе, о которой сейчас не говорит только ленивый, нам тут на руку. Если у нас будет спокойно и без катаклизмов, то вслед за "Сапсанами" мы у того же Сименса купим уже мозги. А это - совсем другой коленкор. Только чтоб эти мозги покупать - нужно УЖЕ иметь базу в виде путей. Базу строим.

Так понятнее?

Денег нет

Индекс потребительских цен, за исключением цен на свежие и скоропортящиеся продукты, снизился в Японии за 2011 год на 0,3% по сравнению с предыдущим годом, передает РИА «Новости». В докладе министерства общенациональных дел говорится, что остановить дефляцию пока не удалось.
В среднем за год индекс потребительских цен составил 99,8 пункта. За 100 пунктов принят уровень 2010 года.
При этом министерство отмечает, что проявляется динамика по сокращению темпов дефляции: если в 2009 году индекс снизился на 1,3%, в 2010-м – на 1%, то в прошлом году – всего на 0,3%.
Цены на телевизоры упали на 30,9%, на холодильники – на 25,9%, снижение цен коснулось и других видов электробытовой техники. Во многом на снижение цен оказала влияние замедлившаяся после землетрясения и цунами 11 марта прошлого года покупательная активность потребителей.
Выросли цены на энергоносители: цены на бензин поднялись на 9,6%, на газ – на 2,9%, на электричество – на 2,8%.
Министерство считает, что дефляционные процессы продолжатся и в ближайшем будущем. Прогноз по Токио на январь, который считается показательным для определения тенденций в масштабах всей страны, показал снижение индекса потребительских цен на 0,4% по сравнению с прошлым годом.
(http://expert.ru/2012/01/27/deneg-net/)
______________________________________________
Многие предприятия "страны незаходящего солнца" сократили выпуск продукции, часть работает по белорусскому образцу "на склад", прибыль от продаж неуклонно падает...
Интересно, насколько хватит у японской промышленности подкожного жирку, прежде чем она начнет покидать ставшие такими невыгодными острова?

http://nv-skobar.liv…07576.html

Каждая из сторон-участников понимает, что нынешний раунд будет последним и проигравшая сторона будет зачищена. Методы и средства - на усмотрение победителя. Компромиссный вариант - а-ля "Путина в президенты, Кудрина в премьеры" - не возможен и посему зрелище будет ещё то....  Зашевелилась и "крыша" "Семьи" -  англосаксы меняют послов в Москве.

     Антагонизм нынешнего противостояния объясняется не только и не столько прошлым, а точкой бифуркации, к которой страна неуклонно приближается. Здесь несколько факторов, остановлюсь на одном. Это выбор между двумя путями развития - один, который символизирует ВТО и другой, который символизирует ЕЭП. На тему пользы/вреда этих путей сломано много копий, но одно очевидно - ЕЭП уже работает (Объем товарооборота между Россией, Белоруссией и Казахстаном по итогам первых 4 месяцев 2011 года вырос более чем на 43%.), а ВТО остаётся по прежнему лишь морковкой для осла.

     Путин продвигает ЕЭП где-то с 2002-2003 года,  с 2013 года запланировано начало действия Евразийского Союза . Соответственно, вступление в ВТО продвигают либерасты ослы бредущие за морковкой - под разговоры о вступление в ВТО уже целое поколение выросло.  ЕЭП и ВТО - взаимно исключают друг друга по своей природе, а разговоры о их совмещение - не более чем эксперимент по скрещиванию ежа и змеи, с результатом в виде трёх метров передвижной колючей проволоки. ВТО - это окончательная деградация экономики России до уровня сырьевого придатка; ЕЭП - не панацея, но даёт шанс на возрождение.  

   Окончательный выбор между ЕЭП и ВТО и делает нынешнее противостояние решающим и антагонистическим по характеру. В ином случае, всё закончилось бы очередным "худым миром" а-ля "тандем", "триумфират" или чем-то в  это роде, как это и произошло в 2007 году.
Назарбаев и Лукашенко не будут подписывать договор о Евразийском Союзе, пока в руководстве РФ - в центрах принятия решений, в структурах ответственных за их исполнение, будет сидеть прозападное лобби. Сюда надо добавить и личную, мягко говоря, неприязнь Лукашенко к Кудрину - помятуя последние события с кризисом в Белоруссии. Идя на подписание такого документа, они должны быть уверены что это навсегда, а не до следующих выборов в РФ. Слишком высоки ставки в этой игре и договор они будут подписывать с сильным президентом РФ, способным обеспечить преемственность своей политики.

Конец постсоветской эпохи
В оценке уходящего года принято фиксировать наиболее важные события. Однако, как писал историк Фернан Бродель, событие — это пыль, имея в виду, что смысл события проявляется только в более широком временнoм (и пространственном — добавлю я) контексте, в единстве с породившими его причинами и, что ещё важнее, последствиями — состоявшимися или прогнозируемыми, т.е. в комплексе тенденций. Иначе трудно понять суть. Не случайно Аллен Даллес заметил: человек не всегда может правильно оценить событийную информацию, но может уловить тенденции и сделать правильные выводы. Поэтому речь у нас пойдёт о таких событиях, в которых со всей очевидностью воплощаются определённые тенденции. Это крупные — каскадные — события, т.е. которые обусловлены целой совокупностью причин и обстоятельств и которые в свою очередь порождают целый комплекс (каскад) долгосрочных последствий.

2011 год был богат на события. Это арест и политико-психологическое уничтожение Стросс-Кана, в котором нашла своё выражение схватка группировок за мировые финансы и Францию; визит Ху Цзиньтао в США, имевший далеко идущие последствия; появление в США новых способов конфискации «молодых денег»; новые разоблачения Ассанжа; судебный иск Березовского к Абрамовичу — великолепная иллюстрация природы и нравов российских «олигархов» и российской власти 1990-х годов; публикация в New Scientist 19 октября исследования Энди Коглана и Деборы МакКинзи глобальной корпоративной системы — штуки не менее сильной, чем откровения WikiLeaks. И многое другое.

Я, однако, выбираю следующие события: так называемая «арабская весна» на севере Африки, плавно перетёкшая в «сирийскую осень»; норвежский инцидент и кризис еврозоны. У каждого из этих событий — своё продолжение и свой антипод (действие рождает противодействие) и, что самое главное, несколько слоёв и скрытых шифров. Кроме того, по этим трём событиям разлиты и звучат рефреном ещё два макрособытия, становящиеся очевидными по мере того, как оседает пыль Истории. Это конец неолиберальной революции Хаоса, которая пожирает своих детей, а в конечном счёте себя, и конец постсоветской эпохи в РФ и мире. Начнём с Ближнего Востока.

Вёсны и осени Ближнего Востока

Ясно, что на голом месте волнения не возникают, — из ничего ничего не бывает. Однако безнадёги хватает везде, и если бы это было достаточным условием революций, то полыхал бы весь мир. Столь масштабное макрорегиональное явление, как «арабская весна», требует серьёзной и длительной предварительной работы — организационной, финансовой и информационно-пропагандистской. Эта работа и была проведена и обеспечена силами извне арабского мира — можно назвать «имена, адреса, явки» (главным образом в США), причём подготовка велась несколько лет. И, кстати, особо не скрывалась. Результат мы видим.

У операции «арабская весна» несколько целей и уровней. Первый — очевидный, но далеко не самый главный, — углеводороды. Второй серьёзнее: перенапрягшись и оказавшись в мире и на Ближнем Востоке в положении Римской империи времён Траяна, США уходят из региона в их прежнем качестве, меняя модель управления. Однако пересменка требует хаоса — и как средства переформатирования региона, и как средства минимального допущения в него конкурентов на время смены стратегии управления. Лучшего кандидата на роль «господина хаосогена», чем исламисты, эти «цепные псы глобализации по-американски» (Р. Лабевьер), нет. Следовательно, их нужно привести к власти в том или ином качестве — самих по себе или в компромиссном варианте с иными силами, например, с военными — по «турецкой модели».

Камнем преткновения оказались страны, в которых исламисты либо подавлены, либо неактивны. Такие страны (Ливия и Сирия), точнее режимы, правящие верхушки и конкретные лидеры, подлежали разгрому и уничтожению, а в случае с Каддафи — показательной казни, причём акция прикрытия, а точнее — выманивания, была обеспечена Х. Клинтон; не случайно именно ей первой сообщили «ваушную новость» о поимке, а по сути — убийстве Каддафи; ну что же: «предписано вам возмездие за убитых» (Коран, 2:178). Впрочем, зачистили и вполне лояльных США, Западу лидеров — бен Али, Мубарака. Но это уже по другим причинам: во-первых, оба «хлопца» ориентировались на республиканцев, на Бушей и их структуры, а валили их кланы, руководящие Обамой; во-вторых, это часть зачистки всех верхов, пришедших в мире к власти в эпоху «неолиберальной революции» 1980-2000-х годов в качестве агентов этого проекта. Проект сворачива- ется, «мавры» сделали своё дело (управляемый хаос — это, помимо прочего, время и средство создания новых правящих элит — на следующее постлиберальное/антилиберальное тридцатилетие), и лучшее, чем мавры себя могут утешить, — это строки восточного поэта:

Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То шах, то мат, а пешки мы с тобой.
Подвинут, притиснут — и побили,
И в тёмный ящик сунут на покой.

Наконец, третий уровень, ещё более серьёзный. В условиях системного кризиса капитализма, его демонтажа, к тому же выходящего из-под контроля и происходящего на фоне серьёзных геоклиматических изменений (по Е.Г. Смотрину, 1999 — первая треть XXI в. — это фаза интенсивного периода трансформации планетарной системы в ХХ—первой трети XXII вв.), североатлантические элиты (прежде всего их англосаксонское ядро) должны из «морского» состояния перейти в «континентальное» (или дополнить «морское» «континентальным»), а следовательно, реализовать мечту Макиндера — обеспечить контроль над Евразией, устранив при этом геополитических (Китай, Россия) и цивилизационных, психоисторических (ислам) конкурентов, используя их друг против друга.

Большой Ближний Восток, от Мавритании до Киргизии и Кашмира, и ислам в этой ситуации приобретают первостепенное значение. Во-первых, в силу своего географического положения, выводящего ислам полумесяцем-клинком в сердце Евразии, в зону, откуда можно «грозить» России, Китаю и даже Индии, создавая им трудноразрешимые проблемы, нанося удары под дых и в пах. Во-вторых, именно ислам, его силы могут быть по задумке североатлантистов использованы против России и Китая в качестве средства если не окончательного, последнего, то, как минимум, предпоследнего решения русского и китайского вопросов. Отсюда — курс на союз с исламом (союз, который, по сути, ставит крест на государстве Израиль, но, естественно, не на еврействе как системе диаспор).

Реализация такого курса, однако, затрудняется рядом факторов, главный из которых — сам ислам, его природа. Следовательно, североатлантистам необходимо провести цивилизационную психоисторическую перекодировку ислама. Это — третий и, пожалуй, главный, базовый уровень геоисторической операции «арабская весна». Здесь политическая фрагментация и экономическая дестабилизация создаются как условия цивилизационной перекодировки ислама, хотя бы частичной.

Разумеется, задача эта сложная, но теоретически вполне представимая. Этот код китайской цивилизации переформатировать практически невозможно, ислам же — авраамическая религия, и хотя он значительно менее уязвим со стороны, например, иудаизма или протестантизма как иудаизированной формы христианства, чем христианство, окно уязвимости по отношению к западным (иудеохристианским) психоисторическим формам у него есть. Именно в это окно пытаются сегодня пролезть бойцы психоисторического фронта, все эти стервятники блогосферы из Беркмановского и подобных ему центров — имя им легион. Контригра — превратить перекодировку в рикошет, в бумеранг, который вернётся к «тому, кто эту кашу заварил вполне серьёзно» (В. Высоцкий) и — «ступай, отравленная сталь, по назначенью» (У. Шекспир).

Таким образом, «арабская весна» — это активная фаза как минимум трёхуровневой геоисторической операции (я оставляю в стороне геооккультную сферу, связанную с противоборством на магическом уровне, которое в большей или меньшей степени присутствует на других уровнях и ведётся соответствующими структурами); эта фаза указывает на то, что борьба за Ближний Восток и его переформатирование в качестве средства борьбы за Евразию (за евразийское будущее англо-американских правящих элит), за создание посткапиталистического мира («глобальная распределительная экономика» Ж. Аттали) прошла точку невозврата.

Однако действие равно противодействию. В своём Drang nach Osten североатлантические элиты столкнулись с глобальной же силой, в экономическом и даже военном плане сопоставимой с ними, но цивилизационно иной. Речь идёт о Китае и его Drang nach Westen. По сути, в зоне китайского влияния уже находится Пакистан; в той степени, в какой «кладбище империй» Афганистан вообще может быть зоной чьего-то влияния, эта страна тоже уходит под Китай. Иран, играющий всё более важную роль в мировой теневой политике, оттесняя Израиль, — союзник Китая и Сирии. Уход американцев из Ирака превращает юг этой страны в шиитский коридор между Ираном и Сирией. Таким образом, геостратегически Китай выходит не только в акваторию Индийского океана (Аравийское море и Персидский залив), но и Атлантики (Средиземное море — сирийское побережье).

Следовательно, объективно в Сирии североатлантисты сталкиваются не только с Ираном, но и с Китаем. Впервые англо-американо-еврейская элита, формировавшаяся на Западе в течение последних столетий и представляющая собой организационно-историческое достижение Запада, столкнулась с глобальным противником незападного типа (советская верхушка и СССР были реализацией западного же левого проекта, якобинского Модерна). К тому же, еврейскому сегменту западной элиты, обеспечивающему ей исторические древность и опыт, противостоит не менее, а возможно, и более древний китайский сегмент. Происходит это столкновение аккурат в год столетия Синьхайской революции. В начале XX в., отвечая высокомерным «заморским чертям», которые решили учить «отсталый Китай», китайские шэньши предложили вернуться к этому вопросу через сто лет. Вот и вернулись, и, похоже, мало не кажется.

Наконец, последнее по счёту, но не по значению: золотовалютные запасы — мощнейшее финансовое оружие Китая именно против США. Это вообще. А в частности, китайские деньги могут весьма выручить Обаму в момент его сложностей со своими банкирами. Но это — a propos. В сухом остатке: на ближневосточном пятачке мы имеем конфликт расово-этнический и цивилизационный по форме и вполне классовый по содержанию. Руководство КНР прекрасно понимает, что Сирия — это лишь пункт в направлении главного удара североатлантистов, цель которых — «уронить» Китай — тоже особо не скрывается, а поэтому потенциального агрессора логично встретить на дальних рубежах и на дальних берегах. Даже пассивное противостояние приведёт его к потере темпа, времени. А времени-то как раз у североатлантических элит и нет, оно работает против них.

Аналогичная ситуация сложилась для западных верхушек во второй половине 1980-х годов, когда аховая экономическая ситуация угрожала их позициям на мировом рынке — Тэтчер открыто сказала об этом в конце 1991 г., выступая в Институте нефти (Хьюстон, США), подчеркнув экономическую конкурентную угрозу со стороны СССР в 1980-е годы (а нам тогда перестроечная шпана врала о системном кризисе советской экономики). Этот исторический цейтнот заставил «атлантистов» и их подельников в СССР резко ускорить процесс разрушения Советского Союза. Сегодня история повторяется (вплоть до фарсовых попыток перестройки-2 и реанимации политического трупа Горбачёва, который вдруг решил нaчать кому-то что-то советовать — как говорят персы, кричала ворона, что хирург, а у самой брюхо распорото), только в ситуации значительно более тяжёлой и сложной (кризис, внутриэлитные противоре- чия) для западных верхушек. Нынешний цейтнот раскалывает западную верхушку, завязывает устойчивые конфликтные «узлы», которые всё труднее развязать мирным путём и наличие которых ведёт к «гражданской войне» внутри западной элиты и поражает кризисом целые зоны. И здесь мы переходим ко второму каскадному событию 2011 г. — кризису еврозоны, у которого тоже несколько слоёв и «хвостов».

Кризис глобализации, конец Революции Хаоса и нелинейный реванш

Кризис еврозоны — это одно из проявлений исчерпанности, кризиса неолиберальной системы, кризиса одного из блоков («кирпичей») — европейского — глобальной системы, а следовательно — глобализации в целом. Искусственность Евросоюза в том виде, в каком он конструировался, стала проявляться уже в конце 1990-х годов; кризис 2008 г. сделал её более чем очевидной. Сегодня трещит по швам именно неолиберальная, мультикультурная Европа, и в ней явно выделяется постнеолиберальный лидер — Германия как центр «каролингского ядра» (Германия, Франция, Северная Италия).

Подъём Германии, в котором заинтересованы столь разные силы, как «Чёрный интернационал» и Китай, — одно из важнейших событий 2011 г., «встроенное» в каскадное событие «Закат Евросоюза»; каким будет закат — юридическим или фактическим, уже неважно; ясно, что в 2012-2013 гг. та Европа, оформившаяся после разрушения Советского Союза, уйдёт в прошлое. И ещё этот подъём, в намного большей степени проектно-конструкторский, чем стихийный, символизирует со стеклянной ясностью: «предел роста» глобализации, а по сути — её финиш. Будучи глобальным переделом в пользу богатых, неолиберальная глобализация исчерпала экономические ресурсы капиталистической системы (а вместе с ней, похоже, и земной цивилизации), выпустив из бутылок Истории и Биосферы таких джиннов, с которыми не способна справиться.

Неолиберальная глобализация достигла своей цели — она победила. И тем самым исчерпала существующую систему и её формы организации, подорвав, например, национальное государство. Нужны другие формы — хотя бы для того, чтобы пережить кризис и унять разгулявшуюся за тридцать лет финансово-рыночную и, что не менее важно, социально-психологическую, если не психическую стихию, хаос — глобализация обернулась глобальным хаосом, космос 1950-1970-х — хаосмосом 1980-2000-х годов.

Хаос в 1980-2000 годы охватил не только словно взбесившуюся финансовую сферу, круша реальную экономику, национальное государство и политику, но и сферу сознания. Неолиберальная революция разбалансировала не только экономику, но и сознание людей, хаотизировала коллективное сознательное и бессознательное как прямым воздействием (индустрия досуга, музыка, кино, клипы и т.п.), так и косвенным (рост неуверенности и социального страха под воздействием экономических изменений). Иными словами, неолиберальная революция — это не только экономика, это не частичное, а тотальное явление. Речь должна идти о Революции Хаоса, творцы которой достигли своих пределов, дальше — пустота, ничто. Как сказал по поводу других деятелей Н. Коржавин: «Но их бедой была победа, /За ней открылась пустота».

Революции Хаоса может быть противопоставлена только Реставрация Порядка, а она в нынешних условиях может быть только революционной, потребовав возникновения новых форм.

Альтернативой и противодействием глобальному хаосмосу могут стать (отчасти уже становятся) центры постглобальной кристаллизации власти и богатства («вещества, энергии, информации»), не являющиеся глобальными по масштабу, и в то же время, территориально и демографически превосходящие уходящее в прошлое национальное государство. В 2011 г. эти становящиеся формы стали приобретать различимые очертания. Внешне это выглядит как распад глобальной системы на блоки, напоминающие имперские образования, — и обозреватели даже заговорили о возрождении империй — Османской, Британской, Германской. И всё это на фоне разговоров и работ о конце Американской империи и наступлении новых Тёмных веков, средством противостояния которым могут быть новые империи. Германия — кандидат номер один на роль создателя такой «империи». Собственно, об этом уже пишут даже в газетах. Например, 17 августа 2011 г. Daily Mail опубликовала статью «Возрождение Четвёртого рейха, или как Германия использует финансовый кризис для завоевания Европы» (автор — Саймон Хеффер). В статье говорится о том, что Германия создаёт Соединённые Штаты Европы, которые вовсе не будут демократическими, напротив.

Разумеется, отчасти в этом видны традиционные (с 1871 г. с рассказа полковника Чесни «Битва под Доркингом» — о высадке немцев в Англии) британские страхи перед немцами. Но только очень отчасти. В условиях, когда трещат швы еврозоны, выходит, что только Германия может организовать здоровую часть Европы, а следовательно — реконструировать её по образу и подобию германского духа. В 1940 г. Черчилль заметил, что британцы воюют не против Гитлера, а против духа Шиллера — чтобы он никогда не возродился. Похоже, один из главных русофобов и германофобов ХХ в. ошибся: о духе сказать ещё трудно, а вот Германия уже возродилась. Именно немцы с их историей неприятия универсализма/глобализма, будь то католический или просвещенческий, с их опытом гитлеровского Евросоюза и мощнейшего картеля «ИГ Фарбениндустри», традиционной склонностью к «орднунгу» и антилиберализму, лишь придавленной, но не уничтоженной американской оккупацией и состоянием де-факто американского протектората, идут в авангарде возрождения Европы, по крайней мере, её центральной части — этого вполне хватит для создания жизнеспособной антилиберальной импероподобной Европы. Речь должна идти именно об импероподобных образованиях, о возникновении нового, а не о возрождении старого.

Некогда в статье «Холодный восточный ветер» («Однако», 2010, № 1) я писал о том, что наиболее вероятной властной формой преодоления кризиса глобализации, выхода из него будут импероподобные образования (ИПО) — наднациональные политико-экономические структуры, фасадом которых будут госбюрократии, а реальным управляющим — сетевые и/или неоорденские структуры либо их союз (комбинация). ИПО — это наднациональная власть, суперконцерн и орден одновременно, комбинирующее институционально-иерархический и сетевой принципы. Импероподобное, а не имперское образование — потому что время империй прошло. Но и время сменивших их национальных государств и, подорвавших эти последние, глобализации — тоже. Место последней должны занять более или менее органичные наднациональные блоки с населением не менее 300-350 млн. человек. Повторю, внешним субъектом управления ИПО будут госбюрократии со значительной ролью военных и спецслужб, роль которых в кризисных условиях растёт и которые схватились с финансовым капиталом, объявившим им войну в 2008 г. и обречённым на подавление — компромиссного или бескомпромиссного типа.

.....

.....
На поверхности формирование ИПО может принять форму правой националистической (по крайней мере, антимультикультурной) политической революции. Будучи отрицанием неолиберальной глобализации, ИПО могут быть только антилиберальными (степень — это вопрос конкретно-исторических обстоятельств). А это означает, по крайней мере для Европы, выход на первый план в условиях кризиса правых партий нового типа, которые в своём отрицании неолиберализма могут активно использовать и левое наследие — импер-социализм; как говаривал Сталин, пойдёшь направо, придёшь налево. Похоже, история повторяется: из мирового кризиса 1929-1933 годов Германия вышла ,как Третий рейх, из мирового кризиса 2010-х годов, который, как уже предупредила К. Лагард, будет круче 1929 г., Германия может выйти Пятым рейхом (Четвёртым рейхом была сетевая структура, созданная бывшими нацистами во второй половине 1940-х — 1950-е годы).

Возникновение ИПО «Европа» с германским ядром решит одни проблемы и создаст другие — как для соседей, так и для России, и нам едва ли стоит испытывать восторг по этому поводу. Реваншизма как исторического явления никто не отменял. Однако в краткосрочной, а возможно, и в среднесрочной перспективе, подъём Германии является положительным фактором для РФ. В любом случае нам надо создавать своё ИПО, как бы оно ни называлось: историческая Россия или Евразийский союз — это наш единственный, хотя далеко не беспроблемный шанс, но это отдельная тема. Отмечу лишь, что курс на антилиберальное переустройство мировой системы как финальная фаза демонтажа капитализма (первой объективно была неолиберальная хаотизация институциональных и психологических основ капитализма в 1980-2000 годы) становится реальностью. В него вписываются не только Китай и та часть Европы, которая стремится преодолеть кризис, счистив с себя налипшие в 1990-е годы новообразования, но отчасти даже обамовская Америка.

Всё это, однако, не означает антилиберальному курсу автоматической победы, ИПО — зелёной улицы, а Германии — беспроблемного превращения в новый рейх. Логика европейского равновесия потребует создания контрбаланса Германии, которым может стать англо-французский союз, менее вероятно — франко-русский (из-за связей Германии и РФ), ещё менее вероятно — англо-франко-русский — из-за традиционного исторического противостояния британцев и русских в Евразии, в частности, на Кавказе и в Центральной Азии — Большая Игра. А поскольку в этих регионах сегодня разворачивается Большая Игра-2, в которой британские и российские интересы сталкиваются заново, то Антанта-2 едва ли возможна, в лучшем случае — британско-французский союз в духе того, что имел место в посленаполеоновскую эпоху, когда британский коренник манипулировал французским пристяжным (собственно, манипуляция началась ещё в конце XVIII в.). Здесь, однако, две проблемы — политическая (британско-американские отношения) и экономическая (финансовые ресурсы).

Активизация британцев в Евразии и мире потребует изменения отношений с американскими «кузенами», а именно — серьёзного ослабления курса «англо-американского истеблишмента», англо-американ- ского единства, провозглашённого в 1890-е годы Сесилом Родсом и с тех пор активно развивавшегося. И тенденция к такому «разводу» налицо: в феврале 2005 г. в Палате лордов прозвучал призыв к «бостонскому чаепитию» наоборот. А на другом берегу Атлантики Обама — также не большой сторонник англо-американского единства в духе Родса. По иронии истории, именно созданная Родсом организация («Группа» или «Мы») выступает сегодня закопёрщиком обособления британцев и американцев, конфликтуя при этом с американской ветвью иллюминатов из Йеля (так называемый «Орден», возглавляемый семьями Бушей и др.), которые, в свою очередь, не любят Обаму — змея заглатывает свой хвост?

Свободное плавание Великобритании как национального государства невозможно — у неё нет ни демографического, ни финансово-экономического потенциала. Единственный вариант — возрождение в виде ИПО Британской империи, но для этого, опять же, нет достаточной финансовой базы, а в традиционных для деятельности британцев зонах они натыкаются на Россию и на Турцию, которая сама стремится превратиться в ИПО. Объективно союзником британцев могут стать еврейский капитал и государство Израиль. Возможны игры на юге Африки. Однако на пути «ипоизации» Великобритании — серьёзнейшее препятствие. Этот процесс требует отречения от неолиберального курса, главным адептом которого выступает королевская семья Великобритании. Последний оплот, место, где спрятана «игла кощеевой смерти» неолиберальной глобализации, — Букингемский дворец. На том Виндзоры стоят и не могут иначе. Стоят — несмотря на серьёзнейшие предупреждения, которые эта династия летом 2011 г. получила сразу в двух странах — в Норвегии и в самой Великобритании.

Выстрелы и трупы, или из Норвегии с ненавистелюбовью

Здесь мы подходим к третьему важнейшему событию 2011 г. — норвежскому расстрелу, осуществлённому Брейвиком (и как минимум ещё тремя людьми, оставшимися «за кадром»). Было выдвинуто несколько версий этих событий и их причин. Представлю и я свою — версию человека, разбирающегося в династических схемах и геральдике и пытающегося связать их с политэкономией современного умирающего капитализма. То, что Брейвик — не одиночка, как и Бут, Богров или Освальд, — ясно. Чтобы понять скрытые шифры события, а не что подсовывают нам средства массовой рекламы, агитации и дезинформации (СМРАД), надо задаться вопросом: кто правит Норвегией? Династия Саксен-Кобургов. А кто правит в Великобритании? Какая неожиданность — тоже Саксен-Кобурги, только называются они Виндзоры — поменяли «фамилию» во время Первой мировой войны — неловко править Великобританией, которая воюет с немцами, династии с немецким звучанием (кстати, тогда же Баттенберги стали Маунбэттенами).

А не произошло ли чего-нибудь летом 2011 г. эдакого и в Великобритании? Ещё как произошло: волна погромов, по сути — уличных боёв цветного населения, странным образом совпавшая с норвежским инцидентом, хотя, конечно же, она не достигла его уровня жестокости (я не единственный, кто связал события в Великобритании и Норвегии с династией Саксен-Кобургов и противостоянием в мировой верхушке — это отметили и другие аналитики). Норвежское массовое убийство, жертвой которого стали юноши и девушки вовсе не из простонародья, так же, как и серьёзные волнения в английских городах, являются, на мой взгляд, посланием (или последним предупреждением, «чёрной меткой», если угодно) одной части мировой верхушки — другой, являющейся лидером неолиберального курса. Послание исключительно жестокое, его смысл прост: «Возьмём и детей». Это означает, что конфликт в мировой верхушке достиг такой степени остроты, что не щадят даже детей — такого раньше не было. Сигнал принят — проведены беспрецедентные меры усиления безопасности и охраны королевской семьи. Нанесёт ли «империя», то бишь, династия, ответный удар под торжественно-зловещий марш Джона Уильямса? История с Дианой, да и вся история Виндзоров показывает, что эти ребята способны на многое. Посмотрим.

«Траву ел жук, жука клевала птица,

хорёк пил мозг из птичьей головы...»

Три события, которые представляются мне главными в 2011 г., — «арабская весна», кризис еврозоны (с подъёмом Германии, кстати, традиционным врагом британцев, несмотря на атлантизм Гитлера) и норвежский расстрел — события разномасштабные, но у них один знаменатель — резко обострившаяся после 2008 г. борьба внутри мировой верхушки за будущее, борьба, которую подхлёстывает нехватка исторического времени — почти по Марселю Прусту и Джеку Лондону одновременно.

Таким образом, мы имеем клубок всё более острых противоречий разного уровня и масштаба. Это противоречия между:

— антилиберальной и неолиберальной стратегиями развития мировой верхушки и, соответственно, антилиберальным и неолиберальным кластерами;
— тенденциями глобализации 1980-2000 годов и пробивающими себе путь импероподобными образованиями как форме преодоления глобального кризиса;
— госбюрократиями и финансовым капиталом и, соответственно, сетевыми и орденскими структурами, стоящими за первыми и вторым;
— США и Китаем;
— «закулисами» США и Великобритании (условно: Орден и Группа, поскольку реальная ситуация сложнее);
— внутри истеблишмента самих США как по тактическим (очередные выборы), так и по стратегическим вопросам.

К этому следует добавить обострившуюся сегодня в мировом масштабе вековую борьбу орденских структур, принявших новые формы (только один пример: Тевтонский орден, распродавший в XIX в. бoльшую часть своих земель и вложивший полученные средства в военную, химическую и другие отрасли промышленности; сегодня орден существует в виде корпораций, а точнее, корпорации — это неоорден) или неоорденских, парамасонских (типа Le Siecle во Франции).

Все эти противоречия усиливаются и ускоряются нарастающим системным кризисом вкупе с ухудшением геоклиматической и геофизической ситуациями (речь идёт о реальных процессах, а не о мифическом глобальном потеплении, используемом как аргумент в пользу создания «мирового правительства», «глобальной Венеции» как мечты глобофинансистов в течение последних 200 лет); причём, земные и космические угрозы работают как раз на государственно- имперский (импероподобный), антилиберальный вектор развития. Проблема к тому же заключается в том, что в один клубок переплелись противоречия и конфликты уходящей эпохи, её тенденций, и противоречия новой эпохи — её сил и агентов не только со старым, но и между собой — битва различных сил и форм Будущего, которое нередко выглядит как Прошлое и скрывается за фасадом Настоящего.

Все эти кризисы проецируются на РФ, существенно модифицируя внутренние противоречия и ситуации, которые так же, как и мировая, развиваются в кризисном направлении — «двойная масса» кризиса. Здесь 2011 г. был также крайне важным. Во-первых, обострились все мыслимые противоречия: между властью и обществом; внутри власти — между верхними и нижними сегментами, внутри верхнего сегмента — между различными группами («силовики» — «гражданские»), а внутри групп — между кланами. При этом, похоже, внутренние властные (административные) ресурсы всех групп практически исчерпаны — последние выборы это ясно продемонстрировали. Указанная исчерпанность усиливается фактом проедания советского материального наследия — к середине «десятых» оно будет проедено совсем.

В любом случае мировая ситуация резко усиливает остроту внутренних российских конфликтов и не менее остро ставит вопрос о внешнем союзнике — государства в целом и различных властных кланов. В условиях кризиса, фрагментации, раздробления мировой верхушки это исключительно сложный и трудный вопрос (в 1990-е и даже в начале 2000 годов ситуация была намного проще). В результате налицо риск дальнейшего дробления, фрагментации и так весьма далёкой от единства и целостности российской верхушки и превращение русской территории в поле битв держав, корпораций, орденов и сетевых структур за будущее (в ущерб коренному населению), в резервную территорию и полигон психобиологических и иных экспериментов. Слабым утешением является морально-волевая деградация западных верхушек как игроков, и это одна из причин, хотя и не единственная, по которой Хозяева Мировой Игры решились на зачистку сытой неолиберальной элиты Запада (умеющей только делить и отнимать — с такими в будущее не прорваться). Это значит, что меняются правила, и Игра начинается если не с чистого листа, — в истории так не бывает, —то без зачёта многих полученных в предыдущую эпоху очков. И это шанс. Самое главное — не жить иллюзиями и образами прошлого и готовность играть не по правилам, ломать их.

2011 год подвёл черту под постсоветской эпохой и в РФ, и это, пожалуй, весьма важная черта ушедшего года: постсоветская эпоха в России и в мире закончилась безвозвратно. Мы вступаем в иную, очень опасную эпоху, для жизни в которой нужны воля и разум, т.е. прежде всего принципиально новая наука — наука об обществе и человеке, предполагающая создание новых дисциплин, нового понятийного аппарата, новых форм работы со значительными по объёму информпотоками и, естественно, новых форм организации рационального знания. Это — необходимое условие, чтобы как минимум сгруппироваться и уцелеть во время последней Большой (дикой) Охоты капиталистической эпохи, а там — дадут дух, опыт и случай — и победить.

Коллаж В. Александрова

ОБ ИСТИННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИЛЕ КИТАЯ
http://www.dynacon.r…icles/539/

Официальная статистика лжет. Китай уже давно не вторая, а первая экономика планеты. И новая сверхдержава уже негласно вершит судьбы мира. Такой была тема недавнего семинара, который провел в Институте динамического консерватизма ведущий отечественный экономист-компаративист Александр Николаевич Анисимов. Отчет об этом семинаре подготовил Максим Калашников.


СКРЫТНАЯ СВЕХДЕРЖВА

Только за май 2011 года Китай произвел 55 млн. тонн чугуна. Больше, чем США за год. Если пересчитывать на год, то КНР производит 650 млн. тонн только чугуна. В полтора раза больше, чем остальной мир. Аналогично за тот же май китайцы произвели 60 млн. тонн стали, что дает годовую цифру в 720 миллионов тонн. Цемент за май – 196 млн. тонн – 2,4 млрд. тонн в год, что вдвое превышает все мировое производство цемента без КНР.

Чугун, сталь, цемент – все это делается для капитального строительства, для возведения зданий и сооружений. Значит, в Китае идут грандиозные по объемам стройки. Уже по этому очевидно, что КНР давно заткнул за пояс «единственную сверхдержаву» США и смог занять уникальное место в мировой экономике. А вот Америка никакого уникального места в ней уже не занимает.

Производство микрокомпьютеров в КНР в год – свыше 200 млн. единиц. Это на порядок больше, чем в Соединенных Штатах. Можно ли считать Америку сверхдержавой, отличающейся чем-то уникальным в глобальной экономике? Можно. Государственная задолженность США - около 14 триллионов долларов. Здесь янки вне конкуренции. При этом на долю Китая приходится 1,5 трлн. этого долга. США имеют грандиозный разрыв между экспортом и импортом, потребляя намного больше того, что производят сами.

По мнению Анисимова, СССР в свое время едва не перегнал США по экономике. А Китай теперь – уже перегнал. В 1995 году. В 1980 г. в Лондоне прошла конференция, посвященная перспективам СССР к 2000 году. Там принимали участие звезды западной разведки и экономической науки. Ее вывод: к 2000 г. Советский Союз если не превзойдет США, то вплотную к ним приблизится. И никто тогда не сомневался в том, что Советский Союз – модернизированная страна. Ее промышленное производство составляло 80% от американского, причем без военной промышленности (Анисимов демонстрировал этот вывод РЭНД-корпорации в книге 1983 года издания). СССР нужно было только перенаправить треть своих затрат из инвестиционной (избыточной) сферы в сферу производства потребительских товаров.

Именно поэтому, по мнению эксперта, Запад и решил прикончить СССР. Ему это удалось. Он воспользовался ситуацией политического кризиса в советских верхах. Страной с 1975 года правили неадекватные, ничего не понимающие и больные люди. (Все осложнялось борьбой за власть и серией настоящих убийств в верхах Союза, о чем пишет в воспоминаниях 1991 года небезызвестный Чазов). А Горбачев и вовсе не понимал, что за машина попала в его руки. Китай же сия чаша миновала: он правильно воспользовался своими преимуществами. КНР смогла пресечь кризис в высшем политическом эшелоне. С начала реформ в 1978 г. китайцы обеспечили стабильность во власти. Ликвидировав кризис 1989 года и убрав с помощью армии местный аналог Горбачева (Чжао Цзыяна), Китай вступил на путь уверенного развития.


ВТОРОЙ КОНТРОЛЕР ПАРТИИ: БУРЖУАЗИЯ

Рухнули надежды США на распад КНР. Китайцы смогли подавить свою партийно-номенклатурную «горбачевщину» с помощью армии. А затем, после периода урегулирования 1989-1992 гг., создали и второго контролера над партийной бюрократией. Анисимов отводит эту роль национальной буржуазии. У них к началу реформ еще были люди, занимавшиеся частным бизнесом до 1949 года. После национализации 1955 года эти бывшие бизнесмены получали от государства поэтапные выкупные платежи, причем даже в годы культурной революции. К ним после начала реформ стали прислушиваться.

Кроме того, китайцы воспользовались своей буржуазией из зарубежной диаспоры, особенно – выходцами из Фуцзяни и Гуандуна, оперировавшими в Юго-Восточной Азии. А с 1997 года добавился еще и китайский бизнес Гонконга. Так что если бы китайское партийное руководство попробовало бы продать страну, подобно советской верхушке, то ему этого просто не дали бы.

Таким образом, компартия Китая (КПК) подпала под соединенный контроль армии и буржуазии. Здесь своеобразно повторился опыт самого успешного периода в развитии СССР, когда партия находилась под внешним контролем диктатуры Сталина. Когда КПСС оказалась предоставленной самой себе, то начала стремительно разлагаться. Китай этой опасности смог избежать. В КНР невозможны «реформы» российского типа, ибо там уже давно есть национальная буржуазия. Она с самого начала знала, как действовать, избегая идеологических глупостей. В Китае смогли запустить принцип параллельного развития частного и государственного секторов, которые дополняют друг друга. Принцип прост: там, где эффективнее работает госсектор – он выполняет нужные функции. А частный развивается именно там, где он эффективнее государственного.

Китайский частный капитал умеет думать о будущем. Он понимает, что нельзя все по-хищнически употребить и приватизировать – и дальше сидеть на бобах в разваливающейся экономике. Потому ждать тотальной либерализации и приватизации в КНР, за которыми последует развал экономики, не приходится. Этого, по мнению А.Н.Анисимова, не случится никогда. Сегодня Западу противостоит не КПК, а китайское предпринимательское сообщество. Или элита, которая включает в себя предпринимателей. Причем не только из КНР, но и из диаспоры, с Тайваня. Капитал внешних китайцев-хуацяо был главной частью так называемых иностранных инвестиций в КНР. Они подключили к реформируемой экономике Китая свои налаженные системы сбыта вне страны.


ТРИДЦАТЬ РОКОВЫХ ЛЕТ И ВТОРАЯ ЗВЕЗДА

И вот, пока Китай 30 последних лет шел вперед, развивая реальный сектор, в Соединенных Штатах этот сектор деградировал. Экспорт из нынешних США вдвое уступает импорту: а по объемам своего экспорта они уже уступают и Китаю, и Германии.

Американская модель с конца 70-х свелась к уменьшению реального сектора и к уродливому раздуванию сектора финансового. И если раньше производство давало 80% прибыли, генерируемой американской экономикой, то перед нынешним кризисом свыше 50% прибыли порождалось в финансовой сфере. Благодаря неолиберальным реформам американский реальный сектор стал Золушкой при финансовом. И его развитие остановилось. Ставка на быструю прибыль в финансовых спекуляциях отсосала средства из производства и покончила с долгосрочными проектами.

Таким образом, американцы сами по доброй воле отдали первенство Китаю. А КНР воспользовалась экономическим либерализмом (принципы открытости ГАТТ/ВТО), чтобы выбить из конкуренции промышленность некогда развитых стран и завоевать их внутренние рынки. Вступив в ВТО в 2001-м, китайцы нарастили свой экспорт до 9 триллионов долларов в наши дни. Американцы считают, что Китай занижал стоимость своих товаров в 1,3-1,4 раза. Валютные запасы КНР, в 2000 году составлявшие 220 млрд. долларов, доросли до 2,8 трлн. долларов. Но учтем, что при этом КНР одновременно субсидировала свой экспорт (за счет сниженного курса юаня) примерно на 2 трлн. долларов за последние десять лет.

Куда Китай потратил эти средства? Он вложил их в приобретение влияния на мировые политику и экономику. Он стал крупнейшим заимодавцем США, покупая облигации американского государства. Так, чтобы Соединенные Штаты согласились управлять миром на условиях кондоминиума с Китаем. А.Н.Анисимов считает, что раздел планеты на сферы влияния произошел. Китай теперь влияет на судьбу доллара.

Китай уже привязывает к себе целые страны, допуская то, чтобы экспорт из них в КНР превышал импорт из нее. Так КНР поступает с Тайванем. Он поступает так с Японией и Южной Кореей, с Африкой. Если же территория не рассматривается Пекином как приоритетная сфера его влияния, ее уничтожают потоком китайского промышленного экспорта, положительным сальдо. Это – судьба США и Европы. Откуда в КНР идет львиная доля высокотехнологичного импорта? Из Японии, Тайваня и Южной Кореи. (В отношении РФ соотношение «экспорт/импорт» колеблется в зависимости от ситуации.)

При этом развал Китая, даже если он и случится, не облегчит положения тех, кто страдает от китайской экономической экспансии. Ведь реально три четверти экспортного потенциала сосредоточены в трех-четырех южных приморских провинциях. В тех же Фуцзяни и Гуандуне. Если КНР распадется, они продолжат гнать тот же поток экспорта. Гипотетический Северный Китай сразу же активизирует экспортную политику в отношении Российской Федерации.

Таким образом, мы имеем дело не столько с КПК (компартией Китая), сколько с китайским сообществом. И оно противостоит сейчас тому, что мы называем «международным сообществом». Причем противостоит успешно. И мы нынче живем в системе, где есть две звезды – Китай и Соединенные Штаты вместе с ЕС и иными развитыми странами. (Во времена СССР было только одно светило – Запад во главе с Америкой, и советское руководство в силу своего маразма это признавало). В реальности тогда было, конечно же, две больших звезды и уже загоралась малая китайская. Запад рассчитывал, уничтожая СССР, что третья (китайская) звезда погаснет, но она не погасла.


ЧЕГО ЗАПАД НЕ ОЖИДАЛ ОТ КНР?

Китай раз за разом разрушал надежды и расчеты Запада. Прежде всего, он не распался. Во-вторых, западники считали, будто КНР не возьмет те или иные технологические барьеры. Они делали вид, будто американские или европейские компании обладают некими высочайшими технологическими способностями, которые другим недоступны. Делалось это ради поддержания высокого курса акций западных корпораций. А китайская индустрия изображалась отсталой, неспособной производить передовую наукоемкую продукцию.

И здесь Запад повторил ту же ошибку, что и с Японией, когда та появилась на мировом экспортном рынке во второй половине 1950-х. Мол, японцы слишком примитивны, они могут делать лишь дешевые и некачественные товары «лоу-тек». Японцы быстро развеяли эти заблуждения. Подобным образом поступил и Китай, для начала преодолев планку производства среднетехнологичных изделий. Запад, повздыхав, стал успокаивать себя и других тем, что уж барьер выпуска высокотехнологичной продукции китайцы точно не возьмут. Но они взяли его около 2010 года! Это лишний раз говорит о качестве западных разведок и мозговых центров.

Затем Китай стал уверенно брать следующую высоту – создания аэрокосмического комплекса и высокотехнологичных вооруженных сил. При этом китайцы успешно скрывают свои истинные оборонные затраты. Они делают вид, что готовы довольствоваться минимумом. Хотя ряд специалистов в США считают, что КНР занижает свой военный бюджет в 2,5-3 раза.

Как КНР брала технологические барьеры? Китай, как и РФ, импортирует сложное оборудование. Но если в РФ этот импорт ведет к прекращению выпуска отечественного оборудования, то КНР, как и Сталинский СССР, завозит высокотехнологичное оборудование для того, чтобы наладить его выпуск у себя дома. Да еще так, чтобы китайское оборудование могло конкурировать с импортным на мировом рынке. При этом вместе с «железом» и капиталом Китай импортирует и организационно-технические навыки, чужой опыт. При этом КНР активно развивает собственный научно-технический сектор, где объем разработок уже сопоставим с американским. А если считать по паритету покупательной способности юаня – то, возможно, даже превосходит Соединенные Штаты. Важным источником технологического роста китайцев выступают хищения передовых разработок и технологий по всему миру, эта политика КНР на государственном уровне. Наконец, Китаю удалось затянуть на свою территорию научно-исследовательские и опытно-конструкторские структуры крупных западных корпораций, соблазнив их низкой стоимостью работы китайских исследователей и инженеров. Естественно, все, что делается в этих КБ, вынесенных мировыми компаниями на аутсорсинг, «скачивается» китайской индустрией. Таким образом Китай быстро обогнал русских и взялся за Запад.

Китай убедительно опроверг сказку о том, что технологии могут развиваться якобы только в условиях демократии американского образца. И доказал обратное: условиях засилья спекулятивно-финансового сектора, при превращении производства в Золушку, технологическое развитие тормозится. Ибо при погоне за быстрой прибылью становится невозможным финансирование длительных мегапроектов, предполагающих сопутствующее развитие массы технологий.


КАКОЙ ЖЕ ВВП У КИТАЯ?

Запад тешит себя тем, что КНР слабо присутствует на глобальном финансовом рынке, что ВВП Китая (пересчитанный по официальному, заниженному курсу юаня) еще маловат. Но это – глупость.

Истинного ВВП КНР не знает никто, кроме самих китайцев. Можно судить по объемам производства. А оно в Китае сопоставимо со всем прочим человечеством. Это касается тканей, химических волокон, персональных компьютеров. А.Н.Анисимов, усредняя натуральные показатели, считает: китайское производство сегодня – примерно 2/3 мирового «без Китая».

Каков же ВВП Поднебесной? Чтобы приблизиться к ответу, нужно обратиться к китайским справочникам, где промышленные предприятия делятся на две категории: те, что имеют объем производства до 5 млн. юаней, и те (т.н. сверхлимитные), чей объем производства выше названной цифры. Причем в сей разряд входят и частные, и государственные компании.

Судя по официальной статистике, объем производства сверхлимитных предприятий КНР в 2009 г. – 60 трлн. юаней. Если разделить эту цифру на официальный курс юаня – то это 9 трлн. долларов только для свехлимитных предприятий. Если брать еще и мелкие предприятия, то там, по мнению эксперта, кроется еще 1-2 трлн. А что американская промышленность? Со всеми натяжками ее годовое докризисное производство – не более 6 трлн. долларов. Если мы введем поправку на заниженность официального курса юаня ( + 25%), то выйдет, что промышленность КНР почти вдвое превосходит американскую. Если же брать оборотные фонды Китая, то вылезает почти трехкратное индустриальное превосходство над Америкой по стоимостным параметрам. Вот вам и первая сверхдержава мира.

Сельское хозяйство? Мяса КНР производит вдвое больше, чем Соединенные Штаты – 80 млн. тонн ежегодно.

Берем старую гордость Америки – автопром. Производство в КНР – 18-19 млн. машин в год. Больше, чем в США почти вдвое.

Берем затраты на капитальное строительство. (Именно на строительство зданий, сооружений и приобретение/монтаж нового оборудования, а не на покупку бумажек-акций.) В 2010 г. капитальное строительство в КНР – 27,8 трлн. юаней. Делим на официальный курс (6,6 юаня за «зеленый») – получаем чуть больше 4 трлн. долларов. В США в предкризисном году было 2,6 -2,7 трлн. капзатрат. В 2009 – упало до 1,65 трлн.

Но ведь тут надо считать не по официальному курсу, а по ППС (паритету покупательной способности) «инвестиционного юаня». А это значит, что показатели затрат КНР на капстроительство нужно умножить в 2,5 раза (инвестиционный юань – 40 центов). Значит, по капитальному строительству китайцы давно обошли США почти вчетверо. И это согласуется с огромными объемами производства стали и цемента в Китае: он обновляет основные фонды бешеными темпами. Потребление стали в Америке до кризиса никогда не превышало 125 млн. тонн. В КНР это – 600 млн. тонн. При том, что львиная доля стали идет не на военные нужды, а на капитальное строительство, на производство техники, на ремонтно-восстановительные работы.

Инвестиции в промышленность у Китая в общем объеме инвестиций (доля их) выше, чем у Соединенных Штатов. КНР вкладывает в индустрию в 5-6 раз больше, чем американцы.

Китаю уже не нужно догонять Америку. Он ее давно обставил.

Показатели ВВП? Официально Китай имеет две трети от американского валового внутреннего продукта. Но перед официальным восстановлением дипломатических отношений с Китаем в 1979 г. американцы провели соответствующие сравнительно-экономические исследования и пришли к выводу: китайский ВВП достиг 50% от американского еще в 1975-м. В 2005 г МВФ оценивал ВВП Китая (по паритету покупательной способности) в 85% от американского. Хотя эту цифру А.Н.Анисимов считает сильно заниженной. Особенно если учесть теневой ВВП китайцев. Просто Запад боится признавать экономическое первенство Китая.

Хотя китайцы сами умело путают следы.

«Краткий экономический справочник» КНР дает цифру инвестиций в капстроительство в 2009 г. в 22 трлн. юаней. Но если смотреть на раздел со структурой инвестиций, то выходит, что их объем – 15 трлн. юаней. И это весьма характерно для китайцев: на одной странице – одно, на второе – совершенно иное. Кроме того, методика китайского расчета ВВП не вполне сопоставима с той же методикой в других странах.

Можно задаться вопросом: а так ли велик тот ВВП, что официально показывают Соединенные Штаты? Анисимов напомнил сравнительно недавний скандал вокруг того, что янки включают в свой ВВП совершенно виртуальный показатель: так называемую «приписную ренту». То есть, те деньги, которые владельцы домов и квартир могли бы платить самим себе, если бы арендовали недвижимость … у самих себя. Это чистой воды приписки. (По такому же принципу ВВП РФ мог быть увеличен на сотни миллиардов долларов.) В Китае никакой приписной ренты не учитывается. В США в ВВП вгоняют выплачиваемые проценты по потребительским кредитам. В Китае – нет.

Отсюда вывод: реальный ВВП Китая намного больше, чем дутый американский ВВП. К тому же, тяжесть государственного долга Америки тоже намного превосходит истинный, а не виртуальный, ВВП США.

По словам Александра Николаевича Анисимова, ВВП никогда не может быть меньше валовой продукции промышленности. В СССР на 1989 год валовая внутренняя продукция составляла 924 млрд. рублей, а валовая продукция промышленности – тоже 924 млрд. Но это – не в условиях рынка, а в условиях административно-командной экономики. В рынке все по-другому. Есть ведь сфера услуг. ВВП становится больше валовой продукции индустрии как минимум в 1,33 раза. (В РФ 2010 г. – в 1,77 раза). В США ВВП более чем двукратно превосходит валовую продукцию промышленности.

Таким образом, можно взять за основу официальный китайский объем валового промышленного производства за 2010 г. – 70 трлн. юаней. Если перемножить этот показатель на паритет покупательной способности и ввести коэффициент на сферу услуг, то получается, что ВВП Китая – около 28 трлн. долларов. Он как минимум вдвое превосходит Соединенные Штаты по ВВП.

А.Н.Анисимов считает, что истинное население Китая выше, чем официально заявляемое. Ибо не может быть, чтобы (если верить издаваемым в КНР справочникам) на каждого китайца приходилось по 30 квадратных метров жилой площади (две комнаты). Или вот: среднедушевое потребление мяса по официальным данным КНР составляет 26 кг на человека. При годовом производстве мяса в 80 млн. тонн. В пересчете получается, что в Китае – свыше 3 млрд. душ населения.

Все это говорит о том, что к китайской статистике нужно относиться с большой осторожностью.


КИТАЙ СЕГОДНЯ – ЭТО ЗАПАД ВЧЕРА

Залог успехов КНР – в том, что страна сохранила оптимальную модель экономики с разумным сочетанием частного и государственного. На самом Западе не любят вспоминать о том, что соревнование с СССР выиграла не рыночная экономика, а экономика смешанная и регулируемая. Она была такой (полусоциалистической) и в США, и в Европе, и в Японии. Она обеспечила высокие темпы роста (до 9-10% в год в США 1966 и 1967 гг.), дала возможность быстро нарастить уровень жизни. Но как только Запад отказался от смешанной регулируемой экономики, начав строить неолиберальную утопию с безмерной приватизацией и подчинением реального сектора финансовому – он пришел в упадок. Он стал деградировать и проигрывать Китаю, который сохранил прежнюю экономическую модель.

А.Анисимов демонстрирует статистику мая 2011 года: одна треть инвестиций в КНР приходится на госсектор. А что такое треть китайских инвестиций в год? Больше, чем все ежегодные инвестиции в основные фонды США до кризиса. Только в госсектор китайцы вкладывают вшестеро больше, чем все годовые инвестиции в экономике РФ.

В Китае, как говорит эксперт, понимают: нельзя частнику вкладывать в электроэнергетику. Ибо он, стремясь поскорее вернуть вложенное, установит такие запредельные тарифы (и станет бороться за такое монопольное положение), что угробит конкурентоспособность всей экономики. Именно это и происходит в приватизированной «по Чубайсу» электроэнергетике РФ. Китай не выпускает энергетику из государственных рук, понимая: чем выше прибыли у энергетиков – тем меньше прибыли у обработчиков.


КУДА СТРЕМИТСЯ КИТАЙ

А.Н.Анисимов считает, что если Запад и РФ не вернутся к той нормальной модели смешанной регулируемой экономики, что существовала на Западе в 1945-1980 годах, то потерпят сокрушительный крах. Китай, несомненно, приложивший руку к нынешнему мировому кризису, живым Запад уже не выпустит.

Становясь единственной экономической сверхдержавой мира, КНР неминуемо переведет экономическую мощь в политическую гегемонию. В отличие от великих империй прошлого, современный Китай имеет на это гораздо больше экономических оснований.



....

Владимир Путин:

После развала Советского блока Россия должна была вписываться
в глобальное разделение труда, где основные центры силы и пропорции
сложились без нее – больше того, сложились в противостоянии с СССР.
Рынки развитых стран оказались защищены множественными барьерами,
направленными на защиту собственных интересов.
Дополнительной проблемой для интеграции в мировую экономику
оказалась разница технологических стандартов.
В этих условиях мы смогли, тем не менее, построить экономику,
которая стала органичной частью мировой.
Смогли сделать это в основном за счет наших природных ресурсов.
Больше четверти ВВП России – это результат продажи на мировом рынке
1. газа,
2. нефти,
3. металлов,
4. леса,
5. других сырьевых продуктов или продуктов первого передела.
Сегодня Россия зависит от мировой экономики,
интегрирована в нее очень сильно – сильнее, чем большинство других стран.
Иметь экономику, которая не гарантирует нам ни стабильности, ни суверенитета,
ни достойного благосостояния - для России непозволительно.
Нам нужна новая экономика, с конкурентоспособной промышленностью
и инфраструктурой, с развитой сферой услуг, с эффективным сельским хозяйством.
Экономика, работающая на современной технологической базе.
Нам необходимо выстроить эффективный механизм обновления экономики,
найти и привлечь необходимые для неё огромные материальные и кадровые ресурсы.
При этом в диверсификации экономики
мы не можем рассчитывать на протекционистские меры.
И не потому, что вступили в ВТО.
Мы вступили туда именно потому, что имеем экономику,
сильно зависимую от внешнего рынка и в производстве, и в потреблении.
Но высокие импортные пошлины оплачивают наши граждане и наши предприятия.
Чрезмерный протекционизм всегда приводит к застою, низкому качеству и к высоким ценам.
Россия обязана занять максимально значительное место в международном разделении труда
не только как поставщик сырья и энергоносителей,
но и как владелец постоянно обновляющихся передовых технологий
как минимум в нескольких секторах.
Иначе будем постоянно терять ресурсы, выплачивая их за новые,
все более сложные и дорогие технологии промышленных товаров,
материалов и медицинских препаратов, которые не умеем создавать сами.
При этом доля мирового валового продукта, принадлежащая таким технологиям,
будет расти, а сырьевых товаров и традиционных услуг – сокращаться.
Для возвращения технологического лидерства
нам нужно тщательно выбрать приоритеты.
Кандидатами являются такие отрасли, как
1. фармацевтика,
2. высокотехнологичная химия,
3. композитные и неметаллические материалы,
4. авиационная промышленность,
5. ИКТ,
6. нанотехнологии.
Разумеется, традиционными лидерами, где мы не потеряли технологических преимуществ,
являются наша атомная промышленность и космос.
Список не закрыт – все зависит от конъюнктуры мирового рынка
и не в последнюю очередь – от инициативы предпринимателей и работников самих отраслей.
Именно приоритетами промышленной политики
были продиктованы наши действия по созданию крупных госкорпораций
и вертикально интегрированных холдингов – от Ростехнологий и Росатома до ОАК и ОСК.
Цель была – остановить развал интеллектуальных отраслей нашей промышленности,
сохранить научный и производственный потенциал
за счет консолидации ресурсов и централизации управления.
Эта цель может считаться достигнутой.
Мы должны были собрать формально принадлежавшие государству
разрозненно управляемые активы,
зачастую потерявшие связь с научными и конструкторскими центрами.
Итогом реализации стратегий отраслевых холдингов должно стать
создание глобально конкурентоспособных корпораций,
высоко капитализированных,
нашедших и расширяющих свое место на мировом рынке.
Именно такие корпорации, сочетающие деятельность
начиная от перспективных исследований и разработки продукции
и заканчивая производством, поставкой
и обслуживанием высокотехнологичного продукта,
владеют сегодня мировым рынком авиастроения,
судостроения, компьютерных технологий,
фармацевтики, медицинской техники.
Они же дают заказы малым инновационным компаниям,
скупают удачные стартапы.
Пока большинство интегрированных структур
не стали ни глобально конкурентоспособными,
ни высоко капитализированными, ни даже устойчиво прибыльными.
Мы не собираемся бросать начатое на полдороге – кое-где, как в авиапроме,
непростой процесс консолидации активов удалось завершить только сейчас.  
Но очевидно, что назрел аудит жизненности каждого такого проекта.
Сегодня им необходим топ-менеджмент с высокими компетенциями в инновационном бизнесе.
Хотел бы подчеркнуть:
усилия государства были направлены на восстановление возможностей России
конкурировать в секторах, где на глобальном рынке – всего несколько игроков.
Ни о каком подавлении частной инициативы речь не шла – ее в этих секторах просто не было.
Ошибочно на основании нашей работы по собиранию, реструктуризации
и предпродажной подготовке активов делать выводы о разрастании госкапитализма.
По каждой компании у нас сегодня есть план по их реорганизации, выводу на рынок.
Часть их будет превращена в публичные компании
с последующей продажей пакетов акций.
Это затронет Ростехнологии, Росавтодор, Росатом в его гражданской части
и ряд других госкорпораций.
Это работа не одного дня, но и тянуть ее до бесконечности мы не можем.
Считаю возможным до 2016 снизить долю участия государства
в некоторых сырьевых и завершить процесс выхода из капитала
крупных несырьевых компаний,
которые не относятся к естественным монополиям и оборонному комплексу.
Мы рассчитываем на активное участие российского капитала
в приватизации и дальнейшем развитии высокотехнологичных активов.
Одновременно надо искать покупателей среди глобальных инвесторов,
которые готовы были бы не только вкладываться в научно-производственную базу,
а принести свои связи, свое место на крупных международных рынках.
Опыт успешной модернизации экономики таких стран, как Корея и Китай,
показывает, что толчок от государства нужен,
что его эффект перевешивает риск ошибиться.
Конкуренция, которая лежит в основе современной экономики,
базируется на том, что корпорации-разработчики
и владельцы передовых технологий стремятся не допускать
потребителей этих технологий к тому, что можно назвать «технологическим ядром».
А это не только опытные разработки – это и полный цикл обслуживания технологий.
Мы это увидели на своем примере, когда в условиях кризиса
наши российские компании пытались купить ряд активов за рубежом.
Как только речь заходила
о технологических комплексах полного цикла – пусть даже
в автомобильной промышленности – наши западные партнеры немедленно включали «красный свет».
Продавая новейшие технологические разработки, фирма-поставщик,
как правило, стремится оставить за собой
все сколько-нибудь сложные элементы
обслуживания оборудования и технологических процессов.
Покупатель, таким образом, попадает не только в технологическую,
но в экономическую зависимость от поставщика.
Если какая-то страна оказывается аутсайдером
в передовых технологических решениях,
она несет постоянные экономические потери.
Даже если на ее территории
расположены сборочные производства – львиная доля прибыли
уходит туда, где расположены головные офисы, лаборатории и конструкторские бюро.
Поэтому развитые страны работают на принципах технологической кооперации.
Их взаимная зависимость укрепляет экономическую и политическую стабильность.
Все производители промышленных товаров
должны ясно понять – время национальных рынков прошло.
Уютных ниш больше не будет.
В высокотехнологичном производстве существует только один, глобальный рынок.
Российская экономика может не только покупать – она может порождать инновации.
Наше место в будущем мире зависит от того, используем ли мы свои возможности.
1. Высокий уровень образования населения;
2. огромное наследие фундаментальной науки;
3. наличие инженерных школ;
4. сохранившаяся во многих отраслях
база опытного производства – мы обязаны задействовать все эти факторы.
Восстановление инновационного характера нашей экономики
надо начинать с университетов – и как центров фундаментальной науки,
и как кадровой основы инновационного развития.
Международная конкурентоспособность нашей высшей школы
должна стать нашей национальной задачей.
Мы должны иметь к 2020 году несколько университетов мирового класса
по всему спектру современных материальных и социальных технологий.
Это значит, необходимо обеспечить устойчивое финансирование
университетских научных коллективов и международный характер этих коллективов.
Российские исследовательские университеты
должны получить ресурсы на научные разработки в размере 50%
от своего финансирования по разделу «Образование» - как их международные конкуренты.
Исхожу из того, что одновременно будем проводить
продуманную и согласованную с экспертным сообществом
и общественностью реструктуризацию всей отрасли профессионального образования.
Будет в несколько раз – до 25 миллиардов рублей в 2018 г. - увеличено
финансирование государственных научных фондов,
поддерживающих инициативные разработки научных коллективов.
Размеры грантов должны быть сопоставимыми с тем, что предоставляют своим ученым на Западе.
Вторая сторона технологической модернизации – это максимально быстрое
освоение импортируемых технологий.
Есть уже несколько наглядных примеров импорта передовой технологической культуры.
Мы имеем неплохой опыт промышленной сборки автомобилей – сегодня
уже половина «иномарок» собрана руками российских рабочих,
а наши потребители забыли и думать о разнице в качестве сборки «здесь» и «там».
Теперь дело – за локализацией и созданием здесь, в России, центров технологического развития.
Большая часть бытовой техники известных фирм производится в России,
крупнейшие фирмы-производители пищевой продукции
продают у нас исключительно продукцию местного производства.
Для нас важно, чтобы лидеры мирового технологического рынка
перешли от первой стадии – восприятия России как интересного и емкого рынка
и второй стадии – инвестирования в локализацию производства – к третьей – стали бы
здесь, в России, создавать новые технологии и новые продукты.
Но они придут сюда только в том случае, если увидят конкурентоспособные
на мировом уровне технические университеты и научные центры.

Продолжение
Но есть огромные сектора, где
наша технологическая и организационная культура «застряла» в прошлом веке.
И не в последнюю очередь потому, что покупаем
отдельные единицы оборудования, но забываем
о производственной логистике, о контроле качества,
а иногда и об элементарной технологической дисциплине.
Самые крупные из таких секторов – это, конечно, строительство и транспорт.
Государство будет поддерживать крупные инфраструктурные проекты.
В первую очередь – по обеспечению транспортной связанности нашей страны,
по обеспечению надежной связи с регионами Сибири и Дальнего Востока.
Не менее важное направление – местная дорожная сеть.
Сегодня мы имеем поистине парадоксальную ситуацию.
В России, с ее огромной территорией,
дефицитом являются участки для строительства.
Причина – неразвитость инфраструктуры.
Если в Европе, Америке, Японии и Корее
вы можете построить дом или фабрику в любом месте за 50,
даже за 80 километров от крупного города,
то у нас уже за 20-30 километров начинаются
неосвоенные участки – без дорог, газа, воды и электричества,
где земля ничего не стоит, потому что ее просто нельзя использовать.
Освоение территории России
надо начинать с земель вокруг крупных экономических центров.
Расширение «агломерационного радиуса» наших городов в 1,5-2 раза
увеличит доступную территорию в несколько раз.
Это позволит полностью преодолеть ее дефицит,
снизить стоимость жилых и производственных помещений на 20-30%.
Это позволит значительно поднять и доходность пригородного сельского хозяйства,
и качество жизни работников аграрного сектора.
Отдельная тема – сельское хозяйство.
Аграрный сектор нашей экономики
демонстрирует за последние годы хорошие темпы роста.
Практически все развитые страны в той или иной форме
поддерживают, субсидируют своих сельскохозяйственных производителей,
и Россия здесь не исключение.
Причины две.
Во-первых,
в условиях неопределенности мирового рынка,
значительных колебаний цен на продовольствие
аграрная безопасность – способность страны
самостоятельно себя прокормить – является
не менее важным условием экономической и социальной стабильности,
чем равновесный бюджет или надежная валюта.
Во-вторых, и это опять-таки важно не только для России,
аграрный сектор выступает важным элементом сохранения в экономике
конкурентной среды, формирования малого и среднего бизнеса – «подлеска» здорового капитализма.
Мы проигрываем странам-конкурентам по инвестиционной привлекательности.
Мы имеем значительный отток капитала из России.
Во многом такая ситуация – следствие наших действий в конце 90-х - начале 2000-х годов.
Борьба тогда шла между теми, кто присвоил в 90-е основные денежные потоки
(в основе которых была продажа сырья и энергоносителей),
и теми, кто хотел вернуть их государству
и использовать на благо всего общества.
Считаю, что мы тогда поступили правильно,
повысив влияние государства в сырьевых отраслях.
В самом начале моего первого президентского срока
мы столкнулись с настойчивыми попытками продать за рубеж ключевые активы.
Сохранение в частных руках нескольких человек стратегических ресурсов страны
в перспективе 5-10 лет означало, что контроль за нашей экономикой будет осуществляться извне.
Устойчивость нашего развития как страны
обусловлена не только макроэкономическими показателями.
Устойчивость страны базируется еще и на том, что
основная масса людей, владеющих капиталом,
принимающих инвестиционные решения, живет в этой стране,
связывает с нею будущее своих детей,
соотносит свои долгосрочные интересы с ее развитием.
Что надо сделать для решения «проблемы капитала»?
Первое – увеличить размер внутреннего рынка,
что сделает его более привлекательным для прямых инвестиций.
Здесь мы сегодня делаем все, что от нас зависит.
Впервые после развала СССР мы перешли от деклараций,
от заявления намерений – к реальной интеграции.
За последние годы сформированы
1. Таможенный союз,
2. ЕЭП,
3. зона свободной торговли СНГ.
Идет гармонизация технических регламентов.
Россия последовательно пытается создать единый рынок со своими соседями.
Рынок, где проникновение товаров и услуг не встречало бы никаких препятствий,
не сталкивалось бы с неопределенностью условий.
Разумеется, при этом мы учитываем интересы партнеров,
идем на компромиссы, даже уступки.
Но очень скоро эти уступки окупятся сторицей.
Большой рынок ЕЭП
повысит конкурентоспособность каждой их наших стран – мы исходим из этого.
Необходимо изменить всю идеологию государственного контроля за деятельностью бизнеса,
резко ограничив эти функции.
Новая стратегия должна основываться
на «презумпции добросовестности» бизнеса - исходить из того,
что создание условий для деятельности добросовестных предпринимателей
важнее возможных рисков, связанных с недобросовестным поведением.
Третье – средства населения почти не работают на рынке капитала.
Это означает, что население не получает своей доли дохода
от экономического роста, от увеличения капитализации экономики.
Нужны программы вовлечения в инвестиции
средств населения - через пенсионные и доверительные фонды,
фонды коллективного инвестирования.
В странах с развитой рыночной экономикой это - значительная часть национального капитала.
Снижение инфляции не создаст автоматически дополнительного капитала.
Надо активно помогать формированию новых институтов.
Вводить государственные механизмы обеспечения сохранности
и даже доходности накопительных пенсионных счетов.
Надо испробовать новые формы – в частности, открывать
накопительные пенсионные счета непосредственно в банках.
Поддержка формирования «длинных денег»
должна стать  приоритетом на ближайшие 10-15 лет.
Это долгий процесс, и не надо бояться, что он не даст немедленных эффектов.
У нас есть главное условие его успешности:
в России быстро растет средний класс,
готовый вкладывать свои деньги в более качественное медобслуживание,
в лучшее жилье, в более высокие пенсии.
Задача государства – чтобы его деньги не сгорели.
Специально для представителей оппозиции оговариваю.
Все сказанное не означает, что мы в какой-то степени
отступим от системы бесплатного образования и здравоохранения,
перестанем повышать традиционные пенсии.
Не отступим,
будем поднимать качество услуг,
которые гарантированы каждому гражданину нашей страны Конституцией.
Мировой кризис добавил аргументов сторонникам государственного управления.
Но мы понимаем, что Россия отличается от многих других стран
еще достаточно большой долей государства в экономике
и более серьезным вмешательством в регулирование,
в то время как методы такого регулирования, наоборот,
отстают от лучших имеющихся аналогов.
Наша экономическая политика должна корректироваться в сторону снижения
масштабов государственного регулирования,
замены регламентации на рыночные механизмы,
административного контроля – на страхование ответственности.
Я уже говорил о наших планах приватизации ряда ключевых активов.
Приватизация носит не фискальный, а структурный характер.
То есть мы продаем не только для того, чтобы получить дополнительные деньги в бюджет,
а в первую очередь для того, чтобы повысить уровень конкуренции в экономике,
расчистить поле для частной инициативы.
Но продавать по дешевке, игнорируя конъюнктуру рынка, просто глупо.
Ни один хозяин так не поступит.
В обществе много говорят о том, что
приватизация 90-х годов, включая залоговые аукционы, была нечестной.
И я с этим полностью согласен.
Но отъем собственности сейчас, как предлагают некоторые,
привел бы просто к остановке экономики, параличу предприятий и всплеску безработицы.
Кроме того, многие нынешние собственники этих активов
формально являются добросовестными приобретателями.
Они не нарушали принятых тогда законов.
Многие из них модернизируют предприятия,
вводят новые рабочие места, являются эффективными собственниками.
Поведение их в период кризиса 2009-2010 годов показало,
что существенно выросла и социальная ответственность бизнеса.
Следует также сокращать присутствие крупнейших предприятий
и банков с доминирующим участием государства,
а также естественных монополий, включая Газпром,
в капитале других хозяйствующих субъектов,
выделить из них непрофильные бизнесы, в том числе – медиахолдинги.
Надо ограничить приобретение госкомпаниями новых активов в России.
«Киты» не должны мешать нормальному развитию частного бизнеса
в своих секторах, оттирать частных предпринимателей от наиболее выгодных проектов.
Понадобится определенный «налоговый маневр».
Мы не будем увеличивать налоговую нагрузку
на несырьевые сектора - это противоречит
всей нашей политике диверсификации экономики.
Но у нас есть резерв роста налоговых доходов по ряду направлений:
дорогая недвижимость,
потребление люксовых товаров, алкоголя, табака,
сбор рентных платежей в тех секторах, где он пока занижен.
Прежде всего - то, что называется дополнительным налогом на богатство,
а точнее – на престижное потребление.
Основные решения должны быть приняты уже в этом году,
с тем чтобы со следующего года владельцы дорогих домов и машин
платили повышенные ставки налогов.
При этом важно не увлекаться, чтобы под эти меры не попали представители среднего класса.
Большой резерв – в наведении порядка
с уходом от налогов через фирмы-однодневки, через офшоры.
От этого добросовестный бизнес только выиграет,
ему не придется конкурировать с теми,
кто процветает на махинациях и обмане государства.
Мы должны очень аккуратно проводить бюджетные заимствования,
постоянно помня несколько уроков из недавней мировой и российской экономической истории.
Во-первых,
значительный долг - это всегда отказ от части независимости страны.
Он создает ситуацию, когда любое ухудшение экономической конъюнктуры
ставит страну в зависимость от инвесторов, международных организаций,
стран-кредиторов, которые диктуют правительству, какие меры оно должно принимать.
С этой точки зрения Россия сегодня находится в выгодном положении
по сравнению с другими странами, имея например,
самый низкий уровень государственного долга среди всех стран «Большой двадцатки».
И мы должны сохранять это свое преимущество как залог макроэкономической безопасности.
Второй момент состоит в том, что
когда люди дают своему государству в долг, - это всегда вычет из финансовых ресурсов,
которые могли бы быть направлены на частные инвестиции.
И если мы хотим наращивать их уровень,
то не должны поддерживать значительный бюджетный дефицит.
Россия сегодня уступает развитым экономикам
по производительности труда в три-четыре раза.
А что это значит? В масштабах страны
низкая производительность труда – это глобально неконкурентоспособная экономика.
Для конкретного человека низкая производительность труда – это «плохая работа»,
которая не может обеспечить хорошую зарплату.
И дело не в том, как об этом говорят некоторые умники,
что наши люди не умеют, не хотят работать или мало трудятся – это не так.
А в том, что они заняты на устаревших, неэффективных рабочих местах.
Естественное, логичное решение проблемы
низкой производительности труда – массовое создание
высокопроизводительных, а потому – высокооплачиваемых рабочих мест
для образованных и амбициозных людей.
Как за счет модернизации существующих,
так и открытия новых производств.
Как в традиционных, так и в принципиально новых секторах экономики.
Новая экономика России – это экономика диверсифицированная,
где, кроме современного ТЭК, будут развиты и другие конкурентоспособные сектора.
Доля высокотехнологичных и интеллектуальных отраслей в ВВП
должна к 2020 году увеличиться в полтора раза.
При этом высокотехнологичный экспорт России вырастет вдвое.
Доля предприятий, внедряющих технологические инновации,
должна вырасти в два с половиной раза к концу десятилетия
с нынешних 10,5 до 25%, то есть достигнуть сегодняшнего среднеевропейского уровня.
Это экономика, где малый бизнес представляет не менее половины рабочих мест в экономике.
При этом
значительная часть малого бизнеса 2020 года – это
должны быть сектора интеллектуального и творческого труда,
работающие в глобальном рынке,
экспортирующие свои продукты и услуги.
За каждым макроэкономическим показателем,
за каждым конкретным проектом мы должны видеть:
сколько новых рабочих мест это принесет России,
как это изменит качество занятости, а значит – и качество жизни людей.
Обновленная экономика
должна дать перспективу реализации каждому – и предпринимателям,
и работникам бюджетной сферы, инженерам и квалифицированным рабочим.
В этом - смысл социального измерения экономики.

Иметь экономику, которая не гарантирует нам ни стабильности, ни суверенитета,
ни достойного благосостояния - для России непозволительно.
Нам нужна новая экономика, с конкурентоспособной промышленностью
и инфраструктурой, с развитой сферой услуг, с эффективным сельским хозяйством.


Сейчас все знают, что основные траблы связаны с режимом внешнего валютного управления, который называется каренси боард. Не имея возможности создавать кредит внутри страны, беря его в долг под процент у нашего вероятного «партнера», говорить о каких-то прорывах в технологиях глупо, поскольку внешний валютный управляющий контролирует не только финансовую часть, но и общую экономическую. Он может воздействовать на выгодность таких то отраслей и тем самым стимулировать перетоки капитала по собственной воле без учета желания властей РФ и бизнеса.
Где у Путина пункты о суверенизации кредитной системы? Между тем, Медведев по этой теме не только говорит, но и делает. Любой шаг, даже неудачный — остается шагом. Не пытаясь сделать первый шаг, не набив шишек, ходить не научишься.

Для возвращения технологического лидерства
нам нужно тщательно выбрать приоритеты.

Список кандидатов на приоритеты — ниочем, поскольку не Путин выбирает приоритеты и не Медведев. Их выбирает внешний валютный управляющий. Если он делает так, что добыча нефтегаза и порубка лесов является выгодным для бизнеса, а разработка и продажа телекоммуникационного оборудования — невыгодны, то никак ему противодействовать нельзя, поскольку элементарно запад покупает наш нефтегаз, а высокотехнологичный продукт — нет. Заработать же деньги в конечном итоге можно только на западе, поскольку только он печатает деньги. Это бизнес понимает отчетливо. Только экспортно ориентированные бизнесы у нас считаются успешными.

Именно приоритетами промышленной политики
были продиктованы наши действия по созданию крупных госкорпораций
и вертикально интегрированных холдингов – от Ростехнологий и Росатома до ОАК и ОСК.

Изначально идея как бы верная, но толку от нее мало, поскольку серьезный внутренний рынок в рамках каренси боарда создать невозможно. Возможно Путин сумел замедлить падение в отраслях, но он не сумел его остановить. В итоге деградация по данным позициям один черт усилилась.

Итогом реализации стратегий отраслевых холдингов должно стать
создание глобально конкурентоспособных корпораций,
высоко капитализированных,
нашедших и расширяющих свое место на мировом рынке.

Опять двадцать пять. Дался Путину этот мировой рынок...
Нужно сначала освоить свои рынки, а потом уже пытаться занять международные.
Вытеснить импорт по теме радиоэлектроники, телекоммуникаций, продовольствия.
Хотя бы простимулировать аналог опыта индусов, у которых сейчас есть около 100 производителей сотовых телефонов, все как-то живут и отжимают рынки нокии и самсунга. Отжимают внутренний рынок. Это в первую очередь!
Глобально конкурентные компании в широком спектре представлены в Германии, причем эти компании, как правило, являются малыми предприятиями.
Что за хрень творится а авиацией. Хотели захватить мировые рынки суперджетом, а стремительно теряем внутренний рынок. Между тем завал линейки ТУ (334 ...)  ИЛ (96...) был обусловлен именно монополизацией автопрома по ОАК.
Мысли Путина все равно крутятся вокруг мирового рынка и, читаем, доллара. Это боян. Нужно что-то новое.

Будет в несколько раз – до 25 миллиардов рублей в 2018 г. - увеличено
финансирование государственных научных фондов,
поддерживающих инициативные разработки научных коллективов.

Вопрос: как обстоят дела с Академией Наук? Почему ее гнобят нипадецки? Причем сейчас.

это Жжжж не с проста

В Бельгии вечером в воскресенье, 29 января, стартовала всеобщая 24-часовая забастовка, которую организовали крупнейшие профсоюзы страны. Забастовка призвана выразить протест граждан против мер жесткой экономии и сокращения программ социальной помощи, передает France 24.

В связи с забастовкой приостановлены работа общественного транспорта, выпуск газет, закрыты образовательные учреждения, сокращено вещание радио и телевидения.

В медицинских учреждениях работают только отделения скорой помощи. Закрыты также государственные учреждения, промышленные предприятия и предприятия сферы обслуживания, в том числе многие магазины.

Ожидается закрытие второго по величине аэропорта страны - в городе Шарлеруа. Также планируется расставить профсоюзные пикеты на въездах в Брюссель.

По мнению представителей профсоюзов, меры жесткой экономии не станут решением проблем ни Бельгии, ни ЕС.

Забастовка совпала с открытием в столице Бельгии - Брюсселе - чрезвычайного саммита Евросоюза.

Читать полностью: http://top.rbc.ru/so…5301.shtml

Президент Франции Николя Саркози сообщил по телевидению о повышении ставки налога на добавленную стоимость (НДС) с 19,6% до 21,2%.

Решение о повышении НДС вступит в силу с октября 2012 года.

Эта мера, как и ряд других, о которых сообщил президент, направлена на поддержку французских предприятий и борьбу с безработицей.

Президент также сообщил о том, что будет также повышен уровень французского социального налога CSG

Не зря есть поговорка про тихий омут, по ходу дела на фоне долговой истерии все упустили Финляндию, которая тихо заныкалась с гигантским внешним долгом. Внешний долг (частный и гос.) Финляндии оказывается составляет умопомрачительную сумму 518 млрд. долларов (только чуть меньше России 538 млрд. и Китая 529 млрд.), при ВВП в 186 млрд. долларов, т.е. больше оного в 2,7 раза! Для сравнения внешний долг Греции 583 миллиарда при ВВП в 318 млрд., соотношение 1,8; внешний долг Португалии 548 млрд. при ВВП в 247 млрд., соотношение 2,2.

Выходит Финляндия один из первых кандидатов на расширение PIGS.

Чавес пригрозил крупнейшим банкам Венесуэлы национализацией
.30 января 2012 года 09:02 версия для печати

Каракас. 30 января. INTERFAX.RU - Венесуэльские банки, которые отказываются финансировать сельскохозяйственные проекты, реализуемые при поддержке правительства страны, могут быть национализированы, заявил в воскресенье президент Венесуэлы Уго Чавес.



Как передает BBC, ряд крупных банков Венесуэлы оказались не в состоянии выполнить положение закона, которое требует от финансовых организаций поддерживать проекты по развитию страны. Согласно закону не менее 10% от общего объема кредитования банка должно быть направлено на финансирование подобных проектов.


"Если вы не можете этого сделать, тогда отдайте мне банки", - сказал Чавес

Смотрите оригинал материала на http://interfax.ru/b…?id=228146

п.с. ну это достаточно КОНКРЕТНЫЙ СИГНАЛ....а ВВП в своей статье счёл возможным не говорить об этом.....ПОКА не говорить....нашим "болотным" альфа-финансистам дана ещё одна возможность подумать

Иран принял решение остановить экспорт нефти в ряд европейских государств http://russian.irib.…tem/140877

Цитата: АЛЕКС... от 30.01.2012 11:19:29
Не зря есть поговорка про тихий омут, по ходу дела на фоне долговой истерии все упустили Финляндию, которая тихо заныкалась с гигантским внешним долгом. Внешний долг (частный и гос.) Финляндии оказывается составляет умопомрачительную сумму 518 млрд. долларов (только чуть меньше России 538 млрд. и Китая 529 млрд.), при ВВП в 186 млрд. долларов, т.е. больше оного в 2,7 раза! Для сравнения внешний долг Греции 583 миллиарда при ВВП в 318 млрд., соотношение 1,8; внешний долг Португалии 548 млрд. при ВВП в 247 млрд., соотношение 2,2.

Выходит Финляндия один из первых кандидатов на расширение PIGS.

Вот интересно, почему Фичи, Муди и Стандартно Скудные не опускают Финляндию? В смысле её рейтинги.  Может боятся, что финны, если их хорошо прижать, теряя тапки побегут в Россию, забыв о великой Суоми? Теряюсь в догадках.
Кто, что думает по этому поводу?

http://www.bloomberg…stors.html
http://aftershock.su/?q=blog
Крах испанской авиакомпании Spanair, случившийся на прошедших выходных (напомню - Испания: Новое явление - "аэропорты-призраки"), заставил крепко призадуматься о грядущей судьбе многие европейские авиакомпании. Дело в том, что если раньше убыточные компании поддерживались на плаву за счет правительств, то теперь, когда сами правительства погрязли в долгах, сказке приходит конец.>>

КНР изучает возможность оплаты золотом импорта нефти из Ирана
30.01.12 12:01 Экономика

Китай вслед за Индией изучает возможность оплачивать импорт нефти из Ирана золотом. Об этом ИТАР-ТАСС стало известно из источников в европейских деловых кругах.


Согласно им, побывавшая на минувшей неделе в Тегеране высокопоставленная индийская делегация согласовала с иранским правительством новые формы расчетов за нефть, отказавшись от долларов США. Данная мера имеет вынужденный характер, так как Соединенные Штаты расширили санкции против Исламской Республики Иран /ИРИ/, которые создают угрозу для банков третьих стран, использующих американские доллары при торговле с Ираном.

Первоначально Индия и ИРИ намеревались перейти на расчеты при поставках нефти на японские йены или индийские рупии. Однако, в конце концов, согласно деловым кругам, выбор был сделан в пользу золота.



Сейчас, по имеющейся здесь информации, Китай также готовится отказаться от использования долларов США при оплате импорта иранской нефти.



Иран продает в настоящее время Индии и Китаю около 1 млн баррелей нефти в сутки, что составляет 40 проц от общего объема нефтяного экспорта ИРА.



В минувший понедельник министры иностранных дел стран Евросоюза приняли решение ввести с 1 июля 2012 года полный запрет на импорт в ЕС нефти из Ирана.

 
Источник: Oilru

Индия не будет сокращать импорт нефти из Ирана, несмотря на принятые ЕС и США санкции против этой страны. Об этом во время визита в Чикаго заявил министр финансов Индии Пранаб Мухерджи, передает The Times of India.

По словам Мухерджи, Индия не сможет обойтись без иранской нефти, обеспечивающей 12 процентов энергетических потребностей страны.

Ранее о полном эмбарго на покупку иранских углеводородов заявили США и ЕС. Американцы также пытаются уговорить азиатские страны последовать их примеру, однако пока без особого успеха

Цитата: sss33sss
Полезно время от времени, возвращаться домой и наводить там порядок. Иначе может оказаться, что после возвращения из победного расширения увидишь, что дом твой пуст, в бане моется сосед, а из амбара крысы растаскивают последнее зерно по своим норам. Чемоданами.

Почему бы Вам не дать подобный совет на Западе?
Чтобы они озаботились проблемами в собственном доме, наконец, и оставили в покое чужой? Какую страну ни возьми - проблем немало.

Например, вот как празднуют шотландцы возвращение своих бравых стрелков из Ирака:
http://www.youtube.c…yD370_mv5c
И чего это горцев понесло за тридевять земель воевать в пользу британской короны? Своя страна находится под иностранной оккупацией с 1600-х годов, а они для этих самых оккупантов под пули подставляются за морями. А ведь настойчиво воевали за независимость чуть ли не тысячу лет, вместе с Уильямом Уоллесом и Жанной д'Арк. А теперь иноземцы шотландскую нефть сосут безо всякого спроса. Селёдку ловят. Морскими базами бесплатно пользуются.
  Не пора ли, наконец, шотландцам "вернуться домой"? Вы не находите?

  Удаление на усмотрение