У текущей Украины в официальном идейном активе (тут уместно ругательное слово «дискурс») попросту
нет бесспорностей, которые бы могли быть использованы нашей ув. страной в благих целях.
Официальный идейный дискурс данной территории сводится к тому, что она должна быть всемерно использована для причинения ущерба России — и
любая цена за любой результат в этом направлении рассматривается как приемлемая. Нет ни одного бесспорного местного тезиса, который бы не предполагал обращённого к каждому жителю «ты существуешь, чтобы причинять ущерб России». Ущерб России является платой за высшее счастие, настойчиво предписываемое местным мужчинам: погибнуть так, чтобы их женщины качественно устроились в Европе.
Что же касается отдельных граждан — то на данный момент нет
даже единого территориального понятия «украинец». Есть а) уроженцы данной территории, свалившие с неё в нашу сторону, б) уроженцы данной территории, отжатые у неё вместе с частью территории, в) уроженцы данной территории, оставшиеся на ней и г) уроженцы данной территории, свалившие с неё во все остальные стороны.
Эти четыре множества ситуативно различны между собой — и глубоко неоднородны внутри. Эта неоднородность, однако, не означает «наличия разных мировоззрений и точек зрения на мир, войну, будущее, Россию и место Украины». Эта неоднородность означает лишь разную степень индоктринированности официозным дискурсом, который, см. выше, сводится к «Причинить Ущерб России, и любая цена за любой результат в этом направлении хороша».
Следовательно, здравым подходом была бы не попытка поискать и найти какие-нибудь общие бесспорности, а перепрошивка, насколько возможно, базовых понятий украинцев, которые по итогу окажутся в нашем ведении.
И целью данной перепрошивки в идеале должно быть не конструирование в них некоей новой, более дружественной к России украинской идентичности, а её снос.
Разумеется, "общим языком" - в понятийном смысле - тут может быть только русский. И да, граждане экс-УССР должны, безусловно, иметь полное право отвергать содержащееся в нём предложение - но в этом случае им стоит распахнуть двери в упомянутые стороны света. Ибо генеральной задачей нашей ув. страны не является всё же человеколюбивая миссия по излечению одичавшей родни от её идей, а обеспечение собственной безопасности.
В данном случае не работают никакие параллели с Германией, подвергшейся в своё время процедуре «отката к заводским настройкам», известного как денацификация (кстати, даже эта процедура в итоге вылилась в снос немецкой идентичности, просто медленный и аккуратный, длящийся по сей день). Фокус в том, что Германия существовала и
до 1914 года, когда все прочие её идеи пожрал героический милитаризм. У Германии был обширный не-нацистский задел, к которому её можно было откатить.
У Украины как концепции — нет в истории идеологического момента, удовлетворяющего жизненным интересам нашей ув. страны. Всё составляющее эту концепцию — от Брестской унии до современного имитационного арийства с алогичными и потому, кажется, вполне уместными в нём элементами фрейлехса — интересам нашей страны диаметрально противоположно.
Поэтому предвидимая (в силу советской инерции) отечественная попытка создать версию «дружественного украинства», как представляется, закончится неудачно. И будет, по признании данного факта, заменена на ассимиляционную политику здорового человека.
В некотором смысле мы находимся в отношении украинства в том же положении, в каком евреи в версии Г. Меир находятся к арабам в Палестине: «мы хотим жить, наши оппоненты хотят, чтобы мы умерли, это оставляет немного пространства для компромисса». Однако — с важными отличиями:
1) Евреи не собирались сделать палестинцев собой
2) Целью украинства является не убить нас всех, а умереть самим — ради причинения ущерба нам. Украинство не надеется на повержение России в прах. Оно вообще не надеется, оно по концепции приносит себя в жертву.
В свете сказанного конкретные ответы будут краткими.
Возможно ли описанный поиск общего публично вести сейчас, во время острой военной фазы конфликта?Общего у нас с украинством нет. У нас есть украинцы, которых следует избавить от текущего мироощущения. И в случае вероятного «корейского сценария», когда фактор украинства из-за демаркационной линии продолжит действовать, это потребуется делать особенно интенсивно.
Не будет ли поздно начинать этот процесс "потом", после её завершения?Процесс деукраинизации был в общих интересах и нас, и украинцев ещё до появления Украины. Следовательно, идеальный момент мы пропустили более 200 лет назад, так что теперь уже когда ни начни, поздно не будет.
И как понять, что я "подхожу" для того, чтобы участвовать в этом процессе?Это самая простая часть: если ув. гражданин России не служит в соответствующей башенке/министерстве/департаменте разработчиком методов «что делать с Украиной», то ув. Родина считает, что он не подходит. Родина может ошибаться, но при её размерах это не её проблема, а гражданина.
С высокой вероятностью, повторюсь, методичка, вышедшая из-под
подходящих профессионалов, будет наследницей провалившейся советской — и потому, после ряда шумных публикаций на тему «в запорожской школе на деньги бюджета РФ издали/изучают творчество укронаци», будет свёрнута и заменена ассимиляционной программой.
В рамках последней, надо думать, украинство будет объявлено печальной страницей в истории западной части русского народа, слишком долго прожившей под гнётом враждебных сил и нахватавшейся от них неприличных болячек.
Сейчас может показаться, будто количество пролитой крови таково, что ассимиляция невозможна. Но практика показывает, что данное мнение несколько преувеличено: для того, чтобы превратить сирийцев в арабов, понадобилось, кажется, менее века. И, нельзя не отметить, ув. праведные халифы не сильно парились на тему того, кому молились местные их родственники до их покорения и не испытывали метаний о том, как бы найти с ними общий язык.
Халифат нёс мир городам, порядок торговле и военную карьеру желающим — и охотно принимал их в себя. (с) Мараховский