Напряженность на Корейском полуострове

Снова одиозный культ?
Анализируя всю нынешнюю ситуацию с коронавирусом в Южной Корее сложно отделаться от ощущения дежавю, так как напрашиваются прямые параллели со вспышкой COVID-19 в церкви "Синчхончжи", которая несколько месяцев назад и привела к распространению инфекции по всей стране.
Теперь тоже одним из самых главных распространителей является церковь, а поведение ее руководства, также как и в случае с "Синчхончжи", трудно охарактеризовать как адекватное с точки зрения готовности сотрудничать с властями и бороться против коронавируса. Речь идет теперь о протестантской церкви "Саран чеиль", которая известна своей правоконсервативной направленностью, закрытым характером и антиправительственным настроем в политическом плане.
Согласно последним данным, среди прихожан церкви и людей с ними контактировавших уже выявлены 312 зараженных COVID-19 или более 16 процентов всех обследованных. Это очень высокий показатель. Есть данные, что появились зараженные среди прихожан церкви уже и в Тэгу и провинции Северная Кенсан. Вспышка в этой церкви вышла на второе место, уступая лишь "Синчхончжи" и уверенно опередив по масштабам ситуацию с заболеваниями коронавирусом в развлекательных заведениях района Итхэвон Сеула в мае этого года.
Однозначно есть претензии к поведению руководства "Саран Чеиль" и лично к главному пастору церкви Чон Гван Хуну. Прокуратура ранее потребовала арестовать пастора за проведение демонстраций, в ходе которых протестующие намеренно провоцировали столкновения с полицией, но суд решил, что нет необходимости задерживать Чона. Но тут же оказалось, что пастор среди числа тех, кто контактировал с зараженными и должен быть на карантине. Вместо этого Чон Гван Хун 15 августа снова провел многочисленные митинги в центре Сеула, где лично присутствовал. Церковь вопреки запретам властей призывала прихожан собраться на демонстрации.
Кроме того, как выяснили журналисты, в самом начале администрация "Саран Чеиль" отказалась передать властям полные списки прихожан, что было необходимо для проведения тестов на COVID-19 и скорейшего выявления заболевших. Самим прихожанам церковь советовала уклоняться от тестов.
"Саран Чеиль" же пытается все представить так, что власти подавляют свободу слова, не давая высказываться тем силам, которые настроены критически к действиям правительства. Активисты "Саран Чеиль" открыто заявили, что продолжат акции несмотря на просьбы оставаться на карантине.
Это в итоге все стало известно, заставив вспомнить схожее поведение представителей "Синчхончжи". Сейчас общественность требует ареста пастора Чон Гван Хуна и его помощников. Соответствующая петиция на веб-сайте администрации президента страны собрала десятки тысяч подписей. Прокуратура уже повторно запросила ордер на арест Чон Гван Хуна, указывая на его новые нарушения.

Реакция властей
Власти Южной Кореи осознают опасность сложившейся ситуации. Кроме того на кону стоит репутация страны, которой восхищается весь мир именно за эффективное противодействие коронавирусу. Уже заявлено, что страна столкнулась с началом масштабной повторной волны COVID-19. Все районы Сеула и столичного региона объявлены местами, где высока вероятность заражения коронавирусом. Несколько дней назад в столичном регионе были вновь ужесточены меры социального дистанцирования.
По поводу новой вспышки высказались уже все высшие чиновники, включая президента РК Мун Чжэ Ина, который дал указание "мобилизовать на борьбу с новым очагом все имеющиеся силы и средства", пообещав также самым строгим образом наказывать нарушителей антикоронавирусных мер. Правительство РК и власти Сеула по отдельности уже подали заявление в прокуратуру по поводу действий церкви "Саран Чеиль", обвинив пастора Чон Гван Хуна и его помощников в преднамеренном противодействии мерам по борьбе с коронавирусом.
Сегодня также было заявлено, что в связи с продолжением вспышки меры социального дистанцирования могут быть ужесточены по всей стране в целом, а не только в Сеуле и прилежащих городах. Жителей столичного региона попросили воздержаться от поездок в другие регионы.

Иностранцев заставят платить за лечение
Параллельно правительство Южной Кореи обнародовало свою реакцию на призывы сограждан поставить заслон на притоке коронавируса из других стран и заставить платить за лечение тех иностранцев, которые прибывают зараженными, не тратя на это деньги корейских налогоплательщиков.
Сегодня был заявлено о внесении изменений в систему лечения на территории Республики Корея иностранных граждан, зараженных COVID-19. Если говорить совсем упрощенно, то для многих иностранцев лечение от коронавируса в Корее станет платным.
Так, с полуночи сегодняшнего дня все иностранные граждане, которые нарушат режим самоизоляции в Корее, предусматривающего по приезду 14-дневное пребывание на карантине, будут обязаны компенсировать Южной Корее все расходы на свое лечение и прочие услуги. То же самое распространяется на тех зарубежных гостей, кто предоставит о себе фальшивую информацию или поддельные документы об отсутствии коронавируса.
С 24 августа вводится система полной или частичной оплаты иностранцами за лечение в Корее, исходя из "принципа взаимности". Если в стране, откуда прибыл зараженный иностранец, граждан РК лечат за их счет, то и иностранцы в Корее должны будут оплачивать расходы по лечению самостоятельно. Если же в той стране иностранцев, включая корейцев, заставляют частично оплачивать лечение, то это же будет применяться и в Корее. При этом власти Кореи возьмут на себя оплату только стоимости пребывания в стационаре, тогда как само лечение и питание - уже за счёт гостя. Если же в другой стране власти лечат иностранцев бесплатно, то и в Корее гостя будут также содержать за счет корейского правительства.
Некоторые изменения коснутся даже тех иностранцев, которые длительно проживают в Корее, оплачивают местную обязательную медицинскую страховку, но выехали за рубеж и вернулись зараженными. В этом случае та часть лечения, которую оплачивает Корпорация страхования здоровья Кореи, будет оставаться бесплатной, но придется оплатить ту часть, которую компенсируют власти региона пребывания - обычно это около 20 процентов от общей стоимости.
Если же проживающие в Корее иностранцы заразились COVID-19 на территории РК без выезда за рубеж, то их будут лечить на общих для граждан Южной Кореи условиях, то есть бесплатно для конкретного человека - за счет правительства РК.



По состоянию на полночь 17 августа в Южной Корее за прошедшие сутки зарегистрировано 197 новых случаев заражения COVID-19, при этом семь человек выздоровели, новых умерших не было.
Общие показатели по COVID-19 в Южной Корее за все время следующие:
Общее число случаев заражения - 15 515 человек
Выздоровели - 13 197 (или 89,7 процента)
Текущая численность носителей коронавируса - 1293
Умерших - 305
Летальность - 1,97 процента.
Согласно статистике минздрава РК, заразившиеся COVID-19 люди выздоравливают в среднем за 13-15 дней. Общая стоимость лечения, питания и пребывания в стационаре составляет от 5 до 10 миллинов вон (от 4400 до 8800 долларов США).

Дезинфекция территории вокруг церкви "Синчхончжи"
© Reuters/Yonhap News Agency/Latin America News Agency

Широкую известность в Корее Чон Гван Хун получил после выступления на площади Кванхвамун в Сеуле, в ходе которого напророчествовал, что в ближайшие десять лет он будет находиться в центре всей жизни в Южной Корее. Попутно пастор пригрозил "убить Бога, если тот вздумает шутить с ним шутки". А нынешние власти страны, по его мнению, и вовсе являются прислужниками самого дьявола, поэтому нелегитимны и их необходимо как можно скорее свергнуть.
Мне как-то "посчастливилось" побывать на пресс-конференции Чон Гван Хуна в клубе иностранных корреспондентов в Сеуле и лично послушать, что тот говорит. А пастор тогда разошелся не на шутку. "Мун Чжэ Ин — хуже, чем Адольф Гитлер! То, что сделал Гитлер, он сделал ради блага своей страны. Все, что делает Мун Чжэ Ин, он делает на благо Северной Кореи!", — буквально рычал проповедник с совершенно безумным выражением лица. На протяжении пресс-конференции он успел объявить нынешнего южнокорейского лидера северокорейским агентом, потребовал освободить из тюрьмы бывшего президента Пак Кын Хе, называл себя пророком и в целом произвел на аудиторию впечатление человека, страдающего от тяжелого психического расстройства.
Не удивительно, что и паства у Чон Гван Хуна в церкви подобралась соответствующая. В основном его прихожане — люди весьма почтенного возраста и столь же консервативных взглядов, многие из которых успели поучаствовать в Корейской войне 1950–1953 годов.
Начало второй волны
Чон Гван Хун не ограничивается одними лишь воскресными проповедями в церкви, находящейся в престижном сеульском районе Сонбук. На протяжении нескольких лет он со своими единомышленниками регулярно проводил демонстрации в центре Сеула. Так произошло и 15 августа, когда в Корее отмечалась очередная годовщина освобождения от японской оккупации. На фоне роста новых случаев заражения столичные власти ввели запрет на любые массовые мероприятия с участием более 100 человек. Однако оппозиция все равно вывела на демонстрацию более 50 тыс. человек, которых со всей страны свезли на площадь Кванхвамун перед мэрией. К ним присоединился и Чон Гван Хун со своей паствой.

Акция протеста на площади Кванхвамун, 15 августа 2020 года
© EPA-EFE/YONHAP

С этого момента можно начинать отсчет начала второй волны распространения коронавируса в Республике Корея. Как выяснилось позднее, несколько сотен прихожан "Саран чеиль", участвовавших в митинге, уже были носителями вируса. Не стоит и говорить о том, что на демонстрации были созданы практически идеальные условия для распространения инфекции: толпа из тысяч стариков, многие из которых были без защитных масок, скандирующие во весь голос, брызжа слюной, политические лозунги. Потом митинговавших в заполненных до отказа автобусах благополучно развезли по родным городам, где те продолжили передачу вирусной эстафеты.
После демонстрации число новых случаев заражения в стране резко выросло, причем инфекция появилась в регионах, где раньше ее и в помине не было. Однако основной удар все же пришелся на Сеул и соседний регион, в который входят провинция Кёнгидо и город Инчхон. В этой агломерации проживает пятая часть населения Южной Кореи — более 10 млн человек.
Естественно, действия пастора и его последователей, а также пассивность властей, которые никак не противодействовали проведению запрещенной демонстрации, вызвали праведный гнев у граждан страны. Под давлением общественности прокуратура начала расследование в отношении Чон Гван Хуна по подозрению в нарушении Акта о предотвращении инфекционных заболеваний, а также в преступной халатности и создании помех работе следователей. К слову сказать, проповедник сам заразился коронавирусом и был госпитализирован вскоре после демонстрации.
Тем временем ведущая оппозиционная партия страны поспешила отмежеваться от Чон Гван Хуна, заявив, что действия его и его сторонников являются "недопустимыми". Обычные же люди не ограничивают себя в подборе характеристик для "бешеного пастора".  "Я думаю, что он просто чокнутый, — говорит 30-летний офисный работник из Сеула. — Я слышал, что он призывал своих сторонников не беспокоиться о коронавирусе, потому что Бог защитит их. Поэтому я считаю, что и не надо его лечить". Примерно такое же мнение высказали все южнокорейцы, с которыми мне удалось побеседовать на эту тему.
Чон Гван Хун, кстати, считает, что его вины в заражении людей нет. Он утверждает, что в его церковь проникли северокорейские агенты и совершили там акт биологического терроризма, распылив коронавирус на прихожан.
Удастся ли Южной Корее справиться с новой вспышкой инфекции — покажет время. Неясно также, вынесут ли из этого случая уроки власти страны. Сегодня объявлено о продлении действия второго, среднего уровня социального дистанцирования на всей территории республики еще на неделю — до 6 сентября. Если ситуация к тому времени не улучшится, возможно, придется вводить самые жесткие ограничения, а это чревато большими экономическими и социальными проблемами.

Одним из последствий модернизации стратегических сил КНДР и отсутствия диалога с Вашингтоном становится продолжение эскалации в отношениях Северной Кореи и США.
«Мы знаем, что Северная Корея стремится увеличить потенциал своих межконтинентальных баллистических ракет, возможно, перейти к баллистическим ракетам подводных лодок, однако мы не знаем, о каких масштабах идет речь»,— заявил в среду первый заместитель помощника министра обороны США по вопросам ядерного и ракетного сдерживания Роберт Суфер.
По словам представителя Пентагона, в ответ США усиливают потенциал своей противоракетной обороны, в частности разрабатывая новейшую модификацию противоракеты SM-3 Block IIA. «Мы проведем испытания до конца этого года, и если они будут успешными, то найдем способ интегрировать их в нашу систему обороны»,— пообещал Роберт Суфер, по словам которого новые американские противоракеты позволят «противостоять угрозе, исходящей от Северной Кореи».
На этом фоне Госдепартамент, Минфин и Минторг США выступили во вторник с совместным заявлением, призывающим частные лица и организации во всем мире воздерживаться от контактов с северокорейскими структурами, которые, по мнению Вашингтона, могут иметь отношение к развитию ракетных программ КНДР.
В американский черный список, в частности, включены ряд северокорейских горнодобывающих и торговых компаний, которые используются для приобретения технологий, высшие учебные заведения, а также структуры Трудовой партии Кореи, курирующие ВПК страны. «США следуют обязательству препятствовать функционированию сети снабжения ракетной программы Северной Кореи и считают, что организации и частные лица, оказывающие ей поддержку, должны быть привлечены к ответственности вне зависимости от местоположения или национальной принадлежности»,— отмечается в документе.
Главным адресатом заявления правительственных структур США, которое пока не вводит дополнительные санкции, а лишь предупреждает об их угрозе, стали американские и иностранные производители и продавцы специализированной техники и материалов, включая титановые сплавы и колесные тягачи, на базе которых могут быть смонтированы транспортно-пусковые установки. «В данном оповещении называются ключевые закупочные организации Северной Кореи и раскрываются вводящие в заблуждение приемы, используемые при реализации и поддержке программы производства баллистических ракет. Заинтересованным лицам в США и за рубежом следует иметь в виду такую деятельность и приемы, чтобы вводить надлежащий контроль и минимизировать риск попасть под действие санкций»,— отмечают Госдепартамент, Минфин и Минторг США.

Как и большинство националистов, северокорейские исторические пропагандисты любят напоминать об «утерянных территориях», о том, что в былые времена их страна была куда больше, якобы простираясь далеко за пределы собственно Корейского полуострова. На исторических картах, которые публикуются в КНДР, в качестве территории государств Когуре и Бохай показаны соседствующие с Корейским полуостровом районы Маньчжурии и Приморья.
Эти земли, ныне входящие в состав Китая и России, в I тыс. н.э. действительно находились под контролем Когуре и Бохая, хотя оба государства, которые в КНДР считаются безусловно корейскими, в действительности носили этнически смешанный характер. Однако на северокорейских картах территории этих государств простираются куда дальше, доходя вплоть до границ нынешней Магаданской области и Монголии. Так что «картографическая агрессия» в КНДР присутствует, хотя центральной частью нарратива служит утверждение об исконной связи корейцев и занимаемой ими сейчас территории Корейского полуострова.
Корейская культура уникальна, иностранные заимствования играют в ней второстепенную роль. Напротив, корейцы всегда были учителями соседних народов.
Это утверждение выглядит особенно забавным, если учесть, что на протяжении тысячелетий корейская культура развивалась под огромным влиянием Китая, а классический китайский язык оставался единственным языком административных документов, законодательства и науки вплоть до конца XIX века. Тем не менее влияние Китая в КНДР старательно замалчивается. Напротив, всячески подчеркивается роль, которую выходцы из древнекорейского государства Пэкче сыграли в формировании ранней Японии, разумеется, при этом игнорируется тот факт, что цивилизация и культура, которую выходцы из Пэкче действительно принесли в Японию, была по своему происхождению китайской.
Точно так же при рассказе о событиях 1945–1990 годов в северокорейском нарративе нет места для упоминаний о советской и китайской материальной и технической помощи. Наоборот, там постоянно подчеркивается, что все достижения КНДР – это результат исключительно «опоры на собственные силы».


Северокорейская историческая пропаганда предназначена не для экспорта, а для употребления внутри страны
Kim Won Jin/AFP/East News

Корея не нападала на соседей, но всегда успешно отражала внешнюю агрессию и никогда, за исключением периода 1910–1945 годов, не теряла независимости.
В современном нарративе КНДР полностью отрицается хорошо документированный (в том числе и археологически) факт завоевания китайской династией Хань северной части Корейского полуострова в конце II века до н.э., равно как и последующее существование на этой территории китайских владений. Точно так же северокорейская версия истории не признает того, что в XIII веке Корею завоевали монголы, после чего она на протяжении почти столетия входила в состав империи потомков Чингисхана. Вместо этого гражданам КНДР предписывается верить, что за якобы имеющиеся у нее «пять тысяч лет истории» Корею не удавалось завоевать никому, за исключением японцев в начале XX века. При этом утверждается, что японцы были изгнаны из Кореи в 1945-м силами самих корейцев – отрядами Ким Ир Сена.
Участие Советской армии в освобождении страны признается, но ей приписывается вспомогательная роль. В действительности же в боях за освобождение Кореи в августе 1945-го не принимали участия ни Ким Ир Сен, служивший тогда в Советской армии в звании капитана, ни подчинявшиеся ему бойцы 1-го батальона 88-й отдельной стрелковой бригады, ни какие-либо иные национальные корейские формирования, а все боевые действия велись тогда исключительно советскими войсками. Однако признать это недопустимо политически, поскольку в итоге под сомнением окажется тезис о непобедимости корейцев, которые всегда своими силами изгоняли захватчиков.
Пхеньян – традиционный центр страны с незапамятных времен.
Не случайно Тэдонганская культура была «открыта» северокорейскими пропагандистами именно в районе Пхеньяна – таким образом они стараются доказать, что нынешняя столица КНДР была главным центром страны уже пять тысяч лет назад. По этой же причине северокорейский нарратив подчеркивает значение тех государств и династий, территориальной базой которых служил нынешний Север, и всячески умаляет значение тех, центры которых находились на территории Южной Кореи.
В частности, единое корейское государство было впервые создано в VII веке н.э., когда возникшее на юге государство Силла установило контроль над большей частью территории Корейского полуострова. Однако в КНДР эта точка зрения отвергается: там не могут примириться с тем, что объединение произошло под эгидой южан, да еще и действовавших в военно-политическом союзе с Китаем – сверхдержавой того времени. Поэтому историография КНДР утверждает: никакого объединения страны в VII веке н.э. не произошло, так как под контролем Силла оказался не весь полуостров. Гражданам КНДР полагается верить, что Корея была объединена династией Коре в X веке н.э. (разумеется, столица династии Коре находилась на нынешней территории Севера).
Ким Ир Сен с ранней молодости был главным и единственным лидером корейских революционных сил.
В КНДР утверждается, что история коммунистического движения в стране началась со школьной организации «Союз свержения империализма», якобы основанной Ким Ир Сеном в возрасте 14 лет. Существование в ту пору в стране Компартии упоминается, но лишь для того, чтобы описать недостатки первого поколения корейских коммунистов (потом почти поголовно репрессированных).
На самом деле Ким Ир Сен состоял в Компартии Китая и в 1932–1940 гг. был полевым командиром среднего звена в ее партизанских формированиях, а в 1942–1945 гг. командовал батальоном в Советской армии. Однако северокорейский нарратив утверждает, что с самого начала своей деятельности Ким Ир Сен командовал абсолютно независимыми и чисто корейскими по составу формированиями, которые взаимодействовали с китайскими и советскими частями как равные и независимые союзники (таких формирований в действительности никогда не существовало).

Очень дерзкий нарратив
Общая направленность историографии КНДР ясна и стандартна для большинства государственников-националистов всех стран мира: подчеркиваются исключительная древность корейской истории, исконность ныне существующей корейской нации, важность крови (или генофонда) в создании этой нации, культурное превосходство, величие собственных достижений, а также незначительность достижений соседей и соперников.
К этим чертам, обычным для историографии любых националистов, добавляется немного специфики, обусловленной политической ситуацией на полуострове, например, подчеркивание первородства Пхеньяна или превращение Ким Ир Сена, в реальности – скромного полевого командира второго-третьего ряда, в политическую фигуру мирового масштаба.
Однако есть в северокорейском историческом нарративе и интересные особенности.
Одна из них – его дерзость. Северокорейские историки не подправляют картину прошлого, удаляя и ретушируя не устраивающие их детали, а рисуют ее заново, широкими мазками, в соответствии с заранее заданными принципами и целями. Понятно, что такое возможно только в условиях, когда официальная картина прошлого не сталкивается с какой-либо внутренней или внешней конкуренцией.
Другая особенность нарратива – его направленность внутрь страны. Хотя официальные тексты, составленные в соответствии с его постулатами, и появляются на иностранных языках, в целом на международной арене его особо не пропагандируют. Скорее всего, даже сами творцы этого нарратива понимают его неконкурентоспособность на внешнем идеологическом рынке: слишком уж явно противоречит источникам и документам подавляющее большинство его постулатов. Возможно, опасаются в Пхеньяне и конфликтов с союзниками или дружественно-нейтральными странами – ведь значительная часть нарратива направлена против Китая и России-СССР. Таким образом, пхеньянская официальная версия истории создана в основном для внутреннего потребления, ее творцы не пытаются убедить в чем-то внешний мир, а используют ее для того, чтобы воспитать в нужном духе собственное население. Учитывая, что большая часть содержащихся в этом нарративе утверждений вполне совпадает с тем, что хочет слышать о себе, своей стране и своей нации рядовой гражданин КНДР, пропагандистам вполне удается решать эту задачу.

В самих Эмиратах действительно давно не воевали. Но страна находится в самой гуще ближневосточных разборок, играя роль не пассивного наблюдателя, а весьма деятельного участника. ОАЭ, например, вели борьбу против «Братьев-мусульман» (организация запрещена в РФ) в Египте и шиитов в Бахрейне. Есть у эмиров и территориальные споры. Острова Большой и Малый Тунб, на которые претендует эмират Рас-аль-Хайма, с 1971 года заняты Ираном. А эмират Шардж претендует на остров Абу-Муса, который Иран считает своей территорией. А так у ОАЭ нормальные дипотношения с Тегераном – в стране с населением около 10 миллионов проживает более полумиллиона персов и зарегистрировано около 8 тысяч иранских компаний. И с саудитами эмиры дружат. И участвуют почти во всех их заварушках. Более того, у них есть военная авиабаза Бербера в Сомалиленде. В мае 2017-го ОАЭ заявили, что очень скоро их ВВС смогут наносить оттуда удары по Йемену. В ответ президент Йемена Мансур Хади назвал Эмираты пособниками оккупантов. Возмутились и в Сомали, которое бывшее итальянское, где не признают Сомалиленд, который бывшее Британское Сомали. На что Сомалиленд гордо ответил, что ОАЭ могут использовать базу для любых целей, включая удары по всем, кого сочтут заслуживающим этого. И это не единственная база Эмиратов за рубежом. Есть авиабаза на йеменском острове Сокотра, авиабаза в Эритрее и база передового развертывания в Ливии. Не говоря уже об участии ОАЭ в афганских и ливанских событиях. Буквально на днях ко всему этому добавилось установление дипотношений с Израилем – до того из всех арабских стран официально контакты с Тель-Авивом поддерживали только Египет и Иордания.
И во все это Ли Мён Бак полез, надеясь на какой-то корейский авось и, если верить Ким Тхэ Ёну, собираясь, если что, «кинуть» эмиров, сославшись на козни Пхеньяна. Еще одна версия, на которую намекает экс-министр: возможно, расчет был на то, что сделку не ратифицируют и корейцы задним числом отделаются заверениями в крепкой дружбе. Он также утверждает, что США были не против. Вообще-то у американцев в ОАЭ своих 5 тысяч человек, в основном на авиабазе Аль-Дафра, что вообще в двух шагах от станции. А у французов – военно-морская база в самом Абу-Даби. И не совсем понятно, как корейцы собирались использовать войска в обход американцев, к которым в случае войны переходит все командование, о чем эмиры, конечно, прекрасно осведомлены. В сделке были и другие моменты, в том числе торговля оружием и военно-техническое сотрудничество. Но все, что касалось участия Кореи в отражении возможной агрессии против ОАЭ, засекретили полностью. Через парламент тогда точно не прошло бы, и Ли Мён Бак провернул все в обход конституции. А в 2011 году Сеул таки разместил в Свейхане, неподалеку от Абу-Даби, сотню с небольшим южнокорейских спецназовцев. Подразделение под названием «Ах», то есть «Брат», готовит местных, охрану объекта не несет, но в чрезвычайной ситуации может вмешаться. Отряд комплектуется из бойцов элитного подразделения «Чхонхэ», сформированного в 2009-м для борьбы с сомалийскими пиратами. Оно известно несколькими спасательными операциями и скандалами с растратой командирами казенных средств. Вся эта история довольно темная. Сейчас администрация Мун Чжэ Ина, похоже, пытается как-то отыграть ситуацию, но без особого успеха.


Президент Кореи Ли Мён Бак и президент ОАЭ Халифа Аль Нахайян
YONHAPNEWS AGENCY/EPA/Vostock Photo

А в 2009-м, не мытьем, так катаньем, Ли Мён Бак получил свой контракт. По его условиям, на берегу Персидского залива примерно в 50 километрах к юго-западу от Рувайса Корея должна строить АЭС: четыре энергоблока общей мощностью 5,6 ГВт, расчетный срок службы 60 лет (для сравнения: в России нормативный срок эксплуатации для большинства типов энергоблоков 30 лет). Министерство энергетики ОАЭ рассчитывает, что после выхода объекта на полную мощность он будет обеспечивать до четверти потребностей страны в электроэнергии, а уровень выбросов углекислого газа снизится на 21 миллион тонн в год, что эквивалентно выбросу 3,2 миллиона автомобилей. А к 2050 году страна планирует получать до половины энергии из чистых источников, в том числе 6% от ядерной энергетики.
Церемония закладки в присутствии Ли Мён Бака состоялась 14 марта 2011-го. Не слишком удачная дата. Всего за три дня до того произошла авария на японской АЭС «Фукусима». Но корейцев это не остановило, и через год на стройке закипела работа.
Между тем в самой Корее атомную промышленность сотрясали скандалы. А на объекте в ОАЭ периодически находили серьезные дефекты. Хуже всего дело обстояло с цементом: образовывались трещины и пустоты в блоках. Приходилось переделывать снова и снова. Стоимость перевалила уже за $32 млрд. Похоже, французы с самого начала озвучивали правильный ценник.
Запуск планировали на 2017 год, но в 2018-м был готов только первый блок. И опять подвел цемент. И опять переделывали. Только 18 февраля текущего года власти страны дали разрешение на запуск первого блока, который и состоялся 1 августа, открыв, по словам наследного принца, новый этап на пути страны к развитию мирного атома. По данным корпорации ядерной энергетики Эмиратов (ENEC), сейчас готовность второго блока составляет 97%, третьего – 92%, четвертого – 85%.
Понятно, что корейцы строительство закончат. Власти заверяют, что все под самым строгим контролем. Но проблемы там не только с бетоном. На станции не установлены устройства аварийной защиты, обязательные для европейских АЭС. При том, что корейцы получали соответствующие сертификаты ЕС. Конечно, ОАЭ не Евросоюз, но все же.
Существенны и военно-политические риски. Не предусмотрена защита объекта от нападений беспилотников вроде того, что в сентябре 2019-го устроили хуситы, атаковав саудовские нефтеперерабатывающие заводы. А между тем у хуситов есть свои счеты и с ОАЭ. Ядерное топливо и радиоактивные отходы придется возить через Ормузский пролив, как раз мимо спорных островов. Наконец, хотя Эмираты и подписали договор о нераспространении и ратифицировали соглашения с МАГАТЭ, есть опасения, что они могут не слишком щепетильно обращаться с конфиденциальной информацией. Большинство соседей опасаются, что с этой АЭС случится что-нибудь плохое. Катар вообще считает АЭС «Барака» вовсе не благословением, но «чрезвычайной угрозой для региональной безопасности и окружающей среды» и то и дело жалуется в МАГАТЭ. Хочется надеяться, что это просто риторика – с Эмиратами у Дохи давние распри.
Резюмируя, можно констатировать: корейцы ввязались в технически очень сложный проект, где у них не было ни надлежащих компетенций, ни достаточного опыта. Проект, чреватый множеством рисков – от техногенных до военно-политических. И происходит все в весьма непростом регионе, где у Кореи нет толком ни опыта работы, ни достаточного влияния, ни реальной силы, чтобы решать действительно серьезные вопросы.