Цитата: shorh от 18.02.2011 16:37:46
Обе точки зрения выглядят фантастично. Но фантастичность их различна. ...
Поэтому лично я верю больше Футюху.
Смеюсь не над Вашей мыслью (что именно Вы хотели сказать - понятно), а над тем, как у Вас смешно "на бумаге" получилось :).
По поводу того, какой из имеющихся версий верить, я, лично, всегда пользуюсь правилом "трёх пеленгов" (его, кстати, и аналитики в разведке применяют). Правило позаимствовано из штурманского дела, из техники определения местоположения судна. Берут первый пеленг и прочерчивают на карте полученную прямую линию; место судна может быть в любой точке этой линии. Потом берут второй пеленг и прочерчивают вторую линию - место судна будет где-то в районе получившегося пересечения линий. И, наконец, берут третий пеленг и чертят третью линию - место судна будет где-то внутри треугольника, получившегося от пересечения трёх нарисованных линий. Понятно, что все три пеленга должны быть разными.
Так и с "верой" в ту или иную точку зрения. Нужно найти как минимум три абсолютно независимых друг от друга источника информации, каждый из которых по-своему может заслуживать какого-то доверия. Все детали, которые во всех трёх источниках совпадут, скорее всего соответствуют действительности. Все детали, которые встречаются только в одном из источников - безусловно остаются под вопросом, до тех пор, пока не найдутся ещё "пеленги".
Короче говоря, меня всегда удивляло, почему в таких делах (исторических изысканиях) нужно обязательно кому-то верить, а кому-то нет. Уж если что и нужно, пмсм, то тогда просто искать новые "пеленги" по всем жизненноважным с вашей точки зрения вопросам, чтобы приближаться насколько в ваших силах к их правильному видению и пониманию.
Как конкретный пример "пеленга" по "точкам зрения" о Бенкендорфе. У Натана Эйдельмана есть чудесная книжка "Большой Жанно" (посвящена декабристу Ивану Пущину). И вот там в одном месте идёт рассказ о встрече нескольких лицеистов незадолго до выступления на Сенатской площади (Модест Корф - лицеист, сделавший карьеру и ставший крупным гос.чиновником; граф генерал Милорадович - военный генерал-губернатор Санкт-Петербурга, по должности шеф всей полиции, которого на Сенатской в день восстания декабристы смертельно ранили пулей с особой нарезкой, из-за которой граф умер в тяжёлых муках).
Дальше цитирую беседу лицеистов:
"Стевен: А я люблю Милорадовича! ... Он спас нашего Пушкина.
Яковлев: Очень спас! Шестой год не может домой вернуться.
После этого мы жарко заспорили. Модест (Корф - А.Б.), как обычно, находил, что Пушкин виноват сам и что могло быть ещё хуже. С последней гипотезой мудрено было не согласиться. (...) ...царь велел допросить Пушкина, и того доставили к графу Милорадовичу, и граф велел обыскать квартиру Пушкина, но А.С., ударив себя по голове, воскликнул: "Все - здесь! Искать не надо", и граф вскричал: "C'est chevaleresque"*, а Пушкин взял тетрадь и вписал туда все свое запретное."
* "Это по-рыцарски" (фр.).
Т.е. Милорадович, известный своими симпатиями к будущим декабристам (тогдашним "либералам"), вполне удовлетворился пушкинским словом дворянина и поверил, что тот ему всю свою "ересь", как на духу, сам и представил. Но дальше у лицеистов происходит вот такой разговор (продолжаю цитату):
"Яковлев: Кроме одного или двух стихов - те уж никак нельзя - даже доброму генералу.
Интересно, какие же?
Я припомнил одно - про Аракчеева:
В столице он - капрал, в Чугуеве - Нерон:
Кинжала Зандова везде достоин он. Корф рассердился: "В своем лицейском кругу все дозволено, мы - выше политики. Но они, чернь, могут легко такое подхватить, разнести - и это уже преступно, гнусно! Ведь кончится тем, что капрала зарежет какой-нибудь новый Занд, а нас всех, и самого автора, прикончит уж какой-нибудь Пугачев". (...)
...Стевен:
- Модинька, не сердись, но я знаю и вторую эпиграмму, которую наш Александр скрыл от Милорадовича...:
Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столпа
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим." Комментировать я тут ничего не буду, но согласитесь, что "пеленг" для поиска "местоположения" графа Бенкендорфа в российской истории неожиданный и интересный 8).
Ошибаться всё-таки лучше, чем ничего не делать.