http://www.rpmonitor…p?ID=11569Уже почти 20 лет одной из основных проблем российской экономики является недостаток долгосрочных ресурсов. Во многом по этой причине российские компании и банки (многие из которых имеют в акционерах государство) вынуждены привлекать средства на внешних рынках. В то же время государство размещает ресурсы на тех же рынках под существенно более низкие проценты. В связи с этим одной из основных задач властей (в лице Минфина, ЦБ и МЭР) должна стать разработка механизмов долгосрочного рефинансирования банков, соответственно, экономики.
Никакой рынок, к тому же имеющий «инфраструктуру, выстроенную под краткосрочные спекулятивные операции», этой проблемы никогда не решит.Нет сомнения, что данные меры, по крайней мере часть из них, встретят горячее сопротивление так называемых профессиональных участников фондового рынка и их многочисленных лоббистов, которые будут убедительно доказывать, что рынок потеряет ликвидность, станет непривлекательным для инвесторов, что те уйдут, скажем, в Лондон.
«Ни один из принципов ортодоксальной финансовой науки, несомненно, не является более антисоциальным, чем фетиш ликвидности», – писал Кейнс в 1936 году. Действительно, акция представляет собой часть капитала акционерного общества. Этот капитал может быть вложен в материальные активы, направлен, например, на строительство газового трубопровода. Представьте себе ликвидность газовой трубы, ее ежечасный демонтаж и последующий монтаж. Мечтой современного кочевника является превращение всего в ликвидную форму. Все должно быть мгновенно продаваемым и покупаемым. Современный финансовый рынок делает эту мечту явью.
«Если бы сделать инвестирование капитала, подобно браку, долгосрочным и нерасторжимым актом, прерываемым разве что смертью или какими-либо другими вескими причинами, то это могло бы явиться полезным лекарством от наших современных болезней. Ибо это вынудило бы инвестора обратить свой взор на долгосрочные перспективы, и только на них», – продолжает Кейнс. Надо заметить, что далее по тексту он обращает внимание на противоречивость предложенного средства, поскольку «ликвидность рынков инвестиций часто способствует, а отнюдь не всегда препятствует новым инвестициям».
Эта действительная во времена Кейнса дилемма сейчас в значительной степени снята. Возможно, ликвидность и способствует новым инвестициям, но доля новых инвестиций (в смысле вложений в реальные активы) в оборотах финансового рынка сокращается. Остальное – это пирамида, высокая ликвидность в рамках которой позволяет вербовать новых игроков. «По разным данным, только лишь 2-3% всех финансовых операций в мире как-то связаны с реальным сектором, остальные только друг с другом, или обслуживают финансовый сектор» (Р. Гринберг).
«Не нужны нам ваши дивиденды!» – звучало на недавнем собрании акционеров ВТБ (А на дивиденды, между прочим, ВТБ направил половину чистой прибыли). В этом возгласе – вся философия современного финансового рынка. Современного инвестора интересует только рост курса акций и соответствующий спекулятивный доход. Он ждет, что деньги вырастут сами собой, независимо от того, как работает предприятие и работает ли оно вообще. Типичная дивидендная доходность в разы ниже доходности по депозитам и в сегодняшней модели не является стимулом инвестиций в акции. «Дивиденды только мешают» (искажают рынок), – признавался один инвестиционный банкир еще в середине 90-х.
Необходимо вернуться к почве. Предложенные меры помогут это сделать. Определенную надежду дарит руководитель ФСФР, который вроде бы тоже хочет «ограничивать спекулянтов». Безусловно, нужно анализировать шаги, предпринимаемые европейскими странами и творчески их применять. То, что принципы регулирования финансового рынка на Западе претерпят изменения, нет никаких сомнений. «Рынки должны служить обществу». Эта фраза стала расхожей в иностранной прессе и устах европейских политиков. Вот и российский финансовый рынок должен служить нашему обществу, а не горстке спекулянтов.
СПАСЕТ ЛИ РОССИЮ ПРЕВРАЩЕНИЕ В МИРОВОЙ ФИНАНСОВЫЙ ЦЕНТР?
В заключение коснемся темы финансового центра, который мы собираемся создавать.
Хотелось бы надеяться, что идея создания мирового финансового центра вызвана желанием разорвать зависимость от доллара и, соответственно, экономики США, получить финансовую независимость. Сейчас рубль de facto привязан к доллару, эмиссия национальной валюты зависит от курса этой валюты, то есть мы извне ограничены в проведении своей экономической политики. Нам нужна собственная сильная финансовая власть.
Идея благая. Но что конкретно мы хотим создать?
Тот небольшой объем информации, который исходит от правительственных экспертов, позволяет сделать вывод, что речь идет главным образом о фондовом рынке – мы хотим надеть на себя лавры Нью-Йорка или Лондона как центров биржевой торговли. Так, глава ФСФР утверждает, что «ядром такого центра должна стать биржа». И конечно, одним из основных путей превращения Москвы в мировой финансовый центр призваны стать налоговые послабления. «ФСФР предлагает ввести нулевую ставку налога на доходы от продажи ценных бумаг для физлиц. Чуть позже индульгенция может затронуть и инвесткомпании», – пишет журнал «SmartMoney».
Создается впечатление, что наши деятели руководствуются примитивной механистической логикой: в развитых странах – развитая экономика и уровень жизни. Там также хорошо развит и финансовый (фондовый) рынок. Следовательно, чтобы жить как там, нам тоже нужен развитой финансовый рынок.
Фактически речь идет о прямом заимствовании (копировании) институтов и инструментов, состоятельность которых сомнительна. Не учитывается диалектика, последовательность экономических явлений и их причинно-следственная связь. Ведь финансовый рынок в современном виде явился надстройкой, паразитирующей на уже развитом реальном секторе и социальном государстве. Якобы обеспеченный им подъем (экономики, уровня жизни и т.п.) явился следствием глобальных перераспределительных процессов, формой неоколониализма, которые стали возможны благодаря этому базису. Сложившийся уклад уже поставил всех перед крайне острым вызовом, и устойчивость благополучия стран англо-саксонской модели вызывает серьезные опасения.
Перетягивание этих пререраспределительных процессов в свою пользу, например в форме создания финансового центра, вполне в духе империалистической традиции, но не отражает интересы страны. Развитой и открытый финансовый (фондовый) рынок в условиях глобализации – это средство привлечения не прямых, но портфельных инвестиций.
Заманивать портфельных инвесторов со всего мира – то же самое, что прикармливать саранчу. Принимая во внимание отсутствие основы для финансовых игрищ (в виде эффективного производства, сельского хозяйства, социального государства), такие идеи – опасная маниловщина.
Отредактировано: bvlad - 01 ноя 2008 19:39:21