Перспективы развития России

Страна невыученных законов: Экономическое завещание Сталина могло спасти СССР, но спасло Китай
Последняя аналитическая работа Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» вышла в свет в последней декаде сентября 1952 года, 65 лет назад. Многие СМИ Запада отмечали, что вопреки надеждам «учеников и соратников» Сталин в буквальном смысле тряхнул стариной. Более того, продемонстрировал свой колоссальный потенциал руководителя страны и аналитика.
Но главное – Сталин, по тем же оценкам, впрямую дал понять: действующая система управления экономикой нуждается в реформировании, что было весьма опасно для партийно-государственной номенклатуры.
Данная работа – это в основном сборник развернутых ответов Сталина на многочисленные вопросы, адресованные ему участниками общесоюзной экономической дискуссии 1950–1952 годов по вопросам внутренней и внешней экономической политики СССР и создания учебника политэкономии, который вышел из печати в мае 1953-го. Эта работа была переведена на национальные языки более чем в 25 странах, а например, в КНР она переиздана пять раз (последний – в 1999 году).
Но в СССР, в большинстве соцстран об этой работе забыли уже с 1955–1956 годов, ибо характер их социально-экономического развития с того времени все больше противоречил рекомендациям «Экономических проблем». Чем эти противоречия завершились – известно...
В своей работе Сталин с подробным обоснованием указал, что в советской экономике существует немало проблем, а административно-управленческая система в этой сфере нуждается в реформах. Главные же задачи – сокращение директивного вмешательства государства в экономику, поощрение экономических, а не управленческих методов регулирования, повышение уровня компетентности руководящих кадров в различных отраслях и предотвращение «экспроприации» государством всех секторов экономики СССР. В той же работе были сформулированы основные экономические законы социализма и коммунистического строительства, а также мирохозяйственные тенденции. Характерно и то, что Сталин отметил преимущества хозрасчета, активно внедряемого в тот период в рассорившейся с СССР в 1948 году Югославии.
Вот некоторые из упомянутых акцентов означенной работы, злободневные без срока давности: «На наших предприятиях имеют актуальное значение такие вопросы, как вопрос о хозяйственном расчете и рентабельности, вопрос о себестоимости, вопрос о ценах и т. п. Поэтому наши предприятия не могут обойтись и не должны обходиться без учета закона стоимости». Это обстоятельство «учит наших хозяйственников точно считать производственные величины и так же точно учитывать реальные вещи в производстве, а не заниматься болтовней об «ориентировочных данных», взятых с потолка. Учит наших хозяйственников систематически улучшать методы производства, снижать его себестоимость, осуществлять хозяйственный расчет и добиваться рентабельности предприятий. Это хорошая практическая школа, которая ускоряет рост наших хозяйственных кадров и превращение их в настоящих руководителей социалистического производства».
«Беда не в том, что закон стоимости воздействует у нас на производство. Беда в том, что наши хозяйственники и плановики, за немногими исключениями, плохо знакомы с действиями закона стоимости, не изучают их и не умеют учитывать их в своих расчетах. Этим и объясняется та неразбериха, которая все еще «сорит» у нас в вопросе о политике цен».
В той же работе Сталин высказался за четкое определение собственности приусадебных хозяйств колхозников, подвергшейся частым сокращениям при Хрущеве. По оценке Сталина, «неправильно было бы сказать в проекте учебника, что «каждый колхозный двор имеет в личном пользовании корову, мелкий скот и птицу». На самом деле, как известно, корова, мелкий скот, птица и т. д. находятся в личной собственности колхозного двора. Выражение «в личном пользовании» взято, по-видимому, из Примерного устава сельскохозяйственной артели».
Но в этом документе «допущена ошибка. В Конституции СССР сказано: «Каждый колхозный двор имеет в личной собственности подсобное хозяйство на приусадебном участке, жилой дом, продуктивный скот, птицу и мелкий сельскохозяйственный инвентарь». Следовало бы, кроме того, поподробнее сказать, что каждый колхозник имеет в личной собственности от одной до стольких-то коров, смотря по местным условиям, столько-то овец, коз, свиней и неограниченное количество домашней птицы (уток, гусей, кур, индюшек). Эти подробности имеют большое значение для наших зарубежных товарищей, которые хотят знать точно, что же, собственно, осталось у колхозного двора в его личной собственности после того, как осуществлена у нас коллективизация сельского хозяйства».
Всесторонней критике Сталин подверг предложения, поддерживаемые Хрущевым уже в последние сталинские годы: о преобразовании колхозов в совхозы, о продаже колхозам машинно-тракторных станций (МТС) и объектов агрохимии. Эти идеи Сталин приравнял к подрыву советской экономики через неизбежное банкротство колхозов, если идеи будут реализованы. В «Экономических проблемах» Сталин выступил также против огосударствления всего и вся в экономике: «Полагают, что передача собственности отдельных лиц и групп в собственность государства является единственной или во всяком случае лучшей формой национализации. Это неверно. Передача в собственность государства является не единственной и даже не лучшей формой национализации, а первоначальной формой национализации». Заметим, что этот тезис – часть идеологического базиса китайских экономических реформ.
Кроме того, в последней своей работе Сталин подробно говорит о целесообразности создания экономического блока постколониальных и социалистических стран, нацеленного в том числе на «дедолларизацию» их внешней торговли и финансовой системы.
Этот проект проистекает из рекомендаций состоявшегося по инициативе СССР в начале апреля 1952 года в Москве международного экономического совещания с участием 49 стран. Форум заявил также о растущей ущербности барьеров в общемировой торговле. Но реализация таких решений была де-факто «заморожена» уже со второй половины 1953 года («Друзья золотого рубля», «ВПК», № 13, 2017).
Но Хрущев в 1955–1964 годах добился реализации всего, что раскритиковал Сталин. Прежде всего это приказы о соцсоревновании по темпам укрупнения колхозов и продажа им в 1958–1961 годах МТС, что в совокупности уже через считаные годы превратило большинство колхозов в хронических должников государства. И ситуация только ухудшалась, несмотря на периодическое списание колхозных долгов перед государством. В результате к концу 80-х до 70 процентов советских колхозов оказались банкротами или нерентабельными. Причем до 60 процентов этого количества приходилось на РСФСР. И весьма примечательно, что те хрущевские решения не были отменены в постхрущевский период.
Положение аграриев усугубили растущие налоги на приусадебные хозяйства в колхозах и совхозах, дополненные в 1960–1962 годах налогообложением каждого ягодного куста, фруктового дерева, каждой свиньи, домашней птицы и мелкого рогатого скота, находящихся в этих хозяйствах. А крупный рогатый скот вообще принудительно изымался у крестьян по символическим ценам ввиду растущей нехватки мяса и мясопродуктов в большинстве крупных городов и промышленных центров СССР из-за последствий целинной и кукурузной кампаний. Эти хрущевские законы были отменены в 1965–1966 годах, но их губительные последствия внесли весомую лепту в экономическое разрушение и соответственно в распад СССР.
В контексте этой книги Сталина и того, что происходило в стране после марта 1953-го, нелишне процитировать, казалось бы, патологического антисоветчика и русофоба Збигнева Бжезинского:
«При Сталине Советский Союз действительно стал великой индустриальной державой. Действительно произошел отток его населения из деревень. Была в полном объеме отстроена централизованная социалистическая система. И при этом у советской экономики был относительно высокий темп роста. Наверное, я мог посоветовать, как сохранить ту систему, но к 1985 году уже было слишком поздно. Думаю, что советская система начала приходить в упадок еще в 60-е, и началось все с падения уровня управления страной. Должен признать, что Сталин был невероятно способным и умным человеком и уровень советского управления при нем был достаточно высоким. Потом Сталин уже постарел, стал больным, усталым. И после его смерти уровень стал заметно снижаться».
А завершилось снижение этого уровня разрушением государства, в чем соучаствовали многие из руководящей партгосноменклатуры в центре и на местах. Впрочем, уже в ходе формирования этой книги Сталину противодействовала тогдашняя вроде бы просталинская номенклатура. Поскольку она по понятным причинам была против характера реформирования системы управления экономикой и социально-экономической политики, намеченного в той же книге.
По данным экономиста и историка Владимира Писарева, «после 1950 года, когда СССР уже стал мировым лидером по производству тяжелого стационарного оборудования для индустрии, экономисты и статистики, скрыв это от Сталина и от народа и тем самым предотвратив своевременную социальную переориентацию экономики, повели страну по пути экономического идиотизма. Это и породило бесконечные дефициты в стране при лидерстве СССР в добыче и использовании ресурсов, а также высокие цены, налоги и неестественную бедность большинства населения. А все «реформы» 1985–1991 годов были направлены на усугубление ситуации, из-за чего развалились экономика СССР и он сам».
По тем же данным, уже к концу 1951 года СССР, обогнав США, вышел на первое место в мире также по количеству и мощности ежегодно выпускаемых электродвигателей для комплектации ими всевозможного оборудования. Но это достижение от Сталина и общественности «тоже было скрыто. Тем самым Сталину не позволили сделать вывод в «Экономических проблемах», что поставленная еще в 1929 году задача «за 15 лет догнать США по уровню индустриализации» была в основном решена, несмотря на все потери в войне, с опозданием всего лишь на пять лет.
 
Словом, всесторонняя подготовка к крушению СССР – проект вовсе не одного десятилетия.