В последние десятилетия XVIII в. в Англии впервые в мире начали широко применяться машины в промышленности. Это был крупный шаг вперед в развитии человечества (см. стр. 305).
В наше время, в условиях социализма, каждая новая машина облегчает труд людей и повышает благосостояние общества. Иное дело при капитализме, в обществе, разделенном на эксплуататоров и эксплуатируемых. Появление машин там принесло новые беды и страдания трудящимся. Раньше, когда машин не было и производство велось вручную, оно требовало физической силы, сноровки, умений, приобретавшихся иногда в результате длительной выучки. Изготовлением промышленных изделий занимались главным образом мужчины. Первые же машины были крайне просты по своему устройству. Работать на них могли женщины и дети. Капиталисты предпочитали нанимать их на работу. Платить детям можно было значительно меньше, чем взрослым мужчинам; дети не могли оказать сопротивления фабрикантам и защитить свои интересы.
Долгие годы рост английской промышленности происходил за счет жесточайшей эксплуатации труда не только взрослых рабочих, но и сотен тысяч детей.
Беспросветная нужда заставляла родителей посылать своих детей на фабричную каторгу. На фабриках работали дети семи, шести и даже пяти лет. Работа начиналась в половине шестого утра и продолжалась до 8—9 часов вечера, т. е. 14—15 часов в сутки. В дни промышленной горячки, когда возрастал спрос на товары, рабочий день еще удлинялся. Бывали случаи, когда работа начиналась в 3 часа ночи и заканчивалась в 10 часов вечера. С трудом поднимали по утрам родители своих детей, измученных непосильным трудом. Опаздывать было нельзя, за это надсмотрщики жестоко избивали малолетних рабочих.
В течение всего рабочего дня дети стояли у машин. Садиться строго воспрещалось. Нельзя было разговаривать, отвлекаться от работы.
На фабриках изготовлялись хлопчатобумажные ткани. В рабочих помещениях стоял удушливый запах смеси машинного масла, хлопковой пыли и чада от сальных свечей. Хлопковая пыль так насыщала воздух, что все казалось как в тумане. Вдоль длинных рядов машин копошились маленькие фигурки. К ногам малышей были подвязаны высокие деревянные колодки, чтобы они могли доставать до машин. Посторонним посетителям фабрики сразу бросался в глаза изнуренный вид детей: лица их были по-старчески сморщены или болезненно одутловаты, взоры безжизненны или полны тоски.
Два раза в день устраивались получасовые перерывы для еды. Но и в эти минуты дети работали: они смазывали остановленные машины. Принесенную с собой скудную пищу они проглатывали на ходу.
Мучения детей становились нестерпимыми к вечеру, когда особенно сказывались усталость и изнеможение. Невольная дремота смыкала их глаза. То и дело надсмотрщики пускали в ход плеть.
Дети росли хилыми и слабыми, от долгого стояния за машиной у многих искривлялись ноги и позвоночник. Маленькие рабочие часто получали тяжелые увечья.
Дети трудились и под землей, в шахтах. Там они грузили уголь в вагонетки и катили их по рельсам. Самые маленькие открывали и закрывали воздушные заслонки. Проходы в шахтах часто бывали такими низкими, что приходилось ползти на четвереньках, привязав вагонетку к поясу и пропустив ремень между ног.
Женский и детский труд вытеснял труд мужчин. Многие рабочие семьи существовали на гроши, которые зарабатывали женщины и дети. Случалось, что ребенок был единственным кормильцем целой, семьи, а взрослые безуспешно пытались найти работу.
Рабочий Джо отправился однажды навестить своего друга Джека, которого не видел несколько лет. Разыскав лачугу Джека, он спустился в низенький подвал. В углу Джо увидел охапку соломы, покрытую старыми простынями. Она служила постелью. Джек сидел на обрубке дерева перед огнем и чинил чулки жены.
— Черт возьми, Джек, что ты делаешь! Где твоя жена? — воскликнул Джо.
— Жена на фабрике. Она отправляется туда в половине шестого утра и работает до восьми вечера. Когда Мэри возвращается, она совсем разбита и ничего делать не может. У меня нет работы, и не было ее уже три года. Да, Джо, есть достаточно работы для женщин и детей в нашей местности, но нет для мужчин. Легче сто фунтов стерлингов найти на улице, чем найти работу. Все теперь стало вверх ногами. Мэри должна работать, а я сидеть дома, смотреть за детьми, подметать, стирать, стряпать и штопать. Знаешь, Джо, это очень тяжело для человека, который привык к другому труду.
Об этой горестной беседе кто-то из приятелей Джо и Джека поведал в письме, которое попало в руки Фридриха Энгельса, и он опубликовал его в своей книге о положении рабочего класса в Англии.
Энгельс приехал в Англию в конце 1842 г. С глубоким интересом он стал изучать положение пролетариата в этой передовой в то время капиталистической стране. Энгельс прочел множество книг и документов, касающихся положения рабочих. Он посещал кварталы, где ютились рабочие, и своими глазами наблюдал ужасающую нищету. Энгельс ходил по узким кривым улочкам, окруженным высокими фабричными зданиями и покрытым вечной копотью. Грязные многоэтажные дома от подвала до самой крыши были битком набиты жильцами. Он видел хилых, болезненных детишек, одетых в лохмотья женщин, которые вылезали из сырых подвалов на дневной свет. Энгельс заходил в квартиры рабочих, где часто в одной небольшой комнате ютились по две семьи и пять или шесть человек спали на одной кровати.
Энгельс написал яркую и правдивую книгу «Положение рабочего класса в Англии». Она вышла в свет в 1845 г. и явилась грозным обвинительным актом против капитализма и буржуазии. И до Энгельса многие изображали страдания пролетариата. Эти люди обращались к капиталистам с просьбами помочь рабочим. Энгельс первый сказал, что пролетариат не только страдающий класс. Борющийся против капитализма пролетариат сам может изменить свое положение.
И действительно, рабочие Англии мужественно и стойко боролись с капиталистами. Они требовали сократить рабочий день, увеличить зарплату, оградить детей от беспощадной эксплуатации.
В 30—40-х гг. XIX в. в Англии развернулось могучее чартистское движение (см. стр.350).
В августе 1842 г. произошла стачка рабочих Ланкашира, получившая название «пробочной забастовки». Бастующие уносили с собой пробки от паровых котлов, чтобы не допустить возобновления работы на фабриках. Забастовщики ходили от фабрики к фабрике, призывая всех рабочих присоединиться к ним. В несколько дней стачка охватила десятки тысяч рабочих. Она была подавлена только при помощи войск и полиции.
В марте 1844 г. 40 тыс. углекопов северных районов Англии, узнав о намерениях владельцев шахт снизить зарплату, побросали свои кайлы и начали забастовку. Чтобы принудить рабочих к покорности, владельцы шахт и домов предложили рабочим очистить занимаемые ими квартиры. Все 40 тыс. семей оказались выброшенными на улицу. Больных и слабых, стариков и детей безжалостно вытаскивали из постелей и выталкивали из домов. И все-таки рабочие не сдавались. Только на шестой месяц забастовки, оказавшись под угрозой голодной смерти, рабочие прекратили сопротивление. Энгельс писал, что углекопы вели борьбу с выдержкой, сознательностью и мужеством, которые вызывали восхищение.
Борьба рабочих вынудила английский парламент принять меры к ограничению эксплуатации детей. В 1833 г. был принят закон, по которому труд подростков от 13 до 18 лет был ограничен 12 часами, труд детей в возрасте от 9 до 13 лет — 8 часами, а труд детей моложе 9 лет запрещен (за исключением шелкоткацких фабрик). Но закон этот остался на бумаге. Понадобилось еще несколько лет борьбы, прежде чем рабочие добились в 1844 г. принятия нового закона, по которому был установлен контроль над соблюдением условий труда детей. В 1847 г. рабочие Англии добились ограничения труда подростков 10 часами в день. Фактически и мужчины стали работать по 10 часов, так как трудились в одну смену с женщинами и детьми. В те годы это было большим завоеванием пролетариата Англии.
С конца 40-х гг. XIX в. применение труда детей стало сокращаться. К этому времени появилось много усовершенствованных сложных машин, управлять которыми детям было не под силу.
Бесчеловечная эксплуатация детей в первые десятилетия фабричного производства в Англии убедительно показывает, какой ценой был достигнут прогресс промышленности и рост богатств в этой передовой капиталистической стране Европы.
Детский труд применялся не только в Англии. Так было и во Франции, в Германии, России, США, Японии и в других странах. Да и теперь в капиталистических странах дети рабочих и бедноты не ограждены от эксплуатации.