Отечественная война 1812 года - история, факты, выводы

1-2 августа 1812 года произошло сражение при Клясницы, где  корпус генерала Витгенштейна (17 тыс. чел.),  отбросил и заставил отступить копус маршала Удино (29 тыс. чел).
Сражение под Клястицами в целом остановило наступление французов в сторону Петербурга.  Кроме того, Наполеону пришлось усилить северную группу Удино за счет переброски к ней с центрального московского направления корпуса Сен-Сира.

Накануне, на военном совете командующий 1-й армией и фактически главнокомандующий соединившихся под Смоленском войск - генерал Барклай де Толли со скрипом, но отдал приказ начать наступление. Его армия пошла двумя колоннами к местечку Рудня. Левее. вдоль Днепра, двигалась 2-я армия Багратиона. Не располагая точными сведениями о месте расположения неприятельских войск и их численности. осторожный Барклай отрядил в тыл и на фланги большие силы, в частности в район города Красный отошла целая пехотная дивизия генерала Неверовского, которой был придан харьковский драгунский полк. Раненных и больных под защитой двух полков из недавно набранных рекрутов повезли в Вязьму. Все шло довольно гладко, но не дойдя до Рудни. Барклай неожиданно отдал приказ войскам остановиться. Багратион тут же прислал в главный штаб своего адъютанта с настоятельным требованием - продолжить идти вперед. Тут уже и пытавшийся сохранять нейтралитет начальник штаба - генерал Ермолов - отважился заявить Барклаю, что день бесполезного отдыха даст неприятелю возможность не только узнать о нашем приближении, но и соединить свои силы. Между тем лихой казачий атаман Платов, действовавший автономно - в авангарде, или поиске, как тогда говорили - наткнулся у селения Лешня на отряд французской конницы, с ходу разбил его и на плечах отступающих ворвался в ту самую Рудню. Платов рапортовал, что взял в плен 500 нижних чинов, несколько офицеров и одного сильно раненного полковника. Полковник показал, что французы не подозревали о передвижении русской армии. Но как долго они будут пребывать в таком неведении? Ведь, о взятии Лешни атаманом Платовым - они с часу на час узнают. Так что медлить нельзя. Однако Барклай повел себя в этот момент так, словно французы уже всё знают и уже готовы противостоять нашим главным силам. То есть отдал приказ своей 1-й армии отойти от Рудни к селению Морщинки, в 18 верстах от Смоленска. Другими словами, практически вернулся на исходную, а наступление на Рудню приказ вести Багратиону. Армии как бы поменялись местами. В результате следующие 4 дня Барклай простоит в этих богом забытых Морщинках, а Багратион уже спустя два дня вернется из-под Рудни в Смоленск по причине "худого качества воды, вредного для войск". Оставив на передовой авангард под командой генерал-адъютанта Васильчикова. То же довольно странный поступок. Словно бы, Васильчикову и его солдатам "худая вода" не страшна. Понятно, что со стороны Багратиона это был демонстративный демарш. Боль от этого топтания на месте ярче всего выразил генерал Ермолов: "Невозможно постигнуть причины такого решения командующего. Никаких французских войск вплоть до Суража... Один только 4-й корпус итальянского вице-короля. Да и тот, по словам местных жителей, ночью снялся и ушел к главным силам".
Спецпроект: Бородино
до кучи
Чем закончилось соперничество Барклая де Толли и Багратиона?
Светенко с вестей бывает полезен, но не без либеральной заразы ...

Под председательством Руководителя Администрации Президента России Сергея Иванова состоялось заседание Государственной комиссии по подготовке к празднованию 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года. В заседании приняли участие члены Госкомиссии, представители федеральных и региональных органов исполнительной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и творческих союзов.

Обсуждались степень готовности к проведению юбилейных мероприятий на территории Бородинского поля, участие зарубежных представителей в юбилейных мероприятиях, в частности подготовка к проведению конного пробега  Москва–Париж.

На данный момент проведен большой объём ремонтно-реставрационных и восстановительных работ на самом Бородинском поле, на территории Московского Кремля, воссозданы и отреставрированы многие памятники, монументы и братские могилы павших героев на территориях Смоленской, Московской и Калужской областей.

По итогам заседания Минобрнауки поручено 1 сентября организовать проведение в общеобразовательных учреждениях уроков, посвящённых событиям Отечественной войны 1812 года, а также зарубежным походам русской армии 1813–1815 годов.

Банку России поручено продолжить изготовление памятных монет.

В честь победы русской армии в Отечественной войне 1812 года в Москве пройдёт около 800 мероприятий. В День воинской славы 8 сентября на Бородинском поле состоится праздник, в котором примут участие военно-исторические клубы Франции, Польши, Бельгии и Шотландии.

18 августа.
Ночью генерал Барклай де Толли созвал военный совет, обсуждали план дальнейших действий.

Противник вроде бы увяз в боях за Смоленск, но понятно было, что огромное превосходство в силах рано или поздно приведет к тому, что французы город займут. Что делать в этой ситуации? Стоять до последнего. Бросить все свои силы на защиту Смоленска? Барклай предпочел оставить уже практически сгоревший город. Оценки деятельности Михаила Богдановича мы уже приводили. И по большей части они нелицеприятны для этого полководца. Приведем суждение знаменитого немецкого стратега Клаузевица, в данном случае стороннего наблюдателя: "Барклай достиг своей цели, правда, чисто местного характера, он не покинул Смоленска без боя... Его преимущества под Смоленском заключались в том, что это был бой, который никоим образом не мог привести к общему поражению. Потеряв Смоленск. Барклай мог продолжить свое отступление". Отступление никого никогда не красило и не красит. Однако, зная, с какой мистической силой Наполеон жаждет генерального сражения, Барклай, похоже, даже интуитивно избегал масштабного столкновения  и этим как раз стратегически обыгрывал французов.  С другой стороны, отступление тягостно сказывается на морально-боевых качествах и нижних чинов, и генералов. В такие моменты очень много зависит от арьергарда, от тех, кто прикрывает отход, прикрывает, прекрасно понимая, что или погибнет, или должен будет в конце концов ретироваться. Кроме того, и это существенное обстоятельство, - генерал Алексей Ермолов напишет в своих мемуарах об этом дне: "Разрушение Смоленска познакомило меня с новым совершенно для меня чувством, которого боевые действия вне пределов отечества не сообщают. Не видел я доселе опустошения земли собственной, не видел пылающих городов моего отечества. В первый раз жизни коснулся ушей моих стон сородичей, в первый раз раскрылись глаза на ужас бедственного положения жителей. Великодушие почитаю я даром Божиим, но едва ли бы дал я ему место прежде отмщения". Другими словами, именно этот день стал для Ермолова (и вне всяких сомнений для десятков тысяч таких же как он очевидцев и участников событий) днем, в который война с наполеоном стала Отечественной войной.

19 августа.
В этот день русские войска продолжили отступление - организованно, сохраняя боевые порядки.

Только знающий, опытный взгляд, мог разглядеть, какого труда и напряжения сил это стоит. Благо было кому не только бросить такой взгляд, но и вовремя вмешаться и справить положение. Таким человеком в русской армии был начальник главного штаба генерал Ермолов. Вот как он описывает события этого дня: "Началось 19 число происшествиями памятными. Главнокомандующий, полагая, что войска, отступившие с вечера от Смоленска, успели отдалиться, удивлен был, найдя на прежнем месте весь корпус генерал-лейтенанта Багговута. Дурная проселочная дорога, худые переправы, ночь необычайно темная. Все это затрудняло передвижения артиллерии, войска еле двигались. И не было сомнения, что французы станут сильно нас преследовать". Итак, положение становилось крайне опасным. И что же обнаруживает Ермолов, отправившись в ночную инспекцию? Обнаруживает капитана Сумского гусарского полка, который докладывает, что всего в трехстах шагах от того места, где они стоят, его атаковали французы, что он имеет много раненных, что бывшие с ним егеря из арьергарда генерала Горчакова отошли прежде чем пришла смена - отряд генерала Тучкова. Приехав в ближайшую деревеньку, Ермолов обнаружил, что генерал Тучков-первый "весьма покойно ночует в этой деревеньке". Какие могут быть претензии к герою Бородинской битвы - генералу Тучкову-первому? Никаких. Да и Ермолов не совестит генерала. Смертельная усталость, а, может, кто знает, спокойствие и фатализм профессионала... События этой ночи любопытны тем, что усилиями Ермолова была совершена редкая по тем временам операция - переброска пехоты на конных повозках к месту вражеского прорыва с удивительной быстротой. Причем, скорее интуитивно, чем зная наверняка, Ермолов указал место для концентрации сил нашего арьергарда. Это было то самое место, в которое днем собирались ударить французы, и место это, у сходящихся перед Дорогобужем дорог было вовремя занято и казаками генерала Карпова, и упомянутыми ранее Багговутом и Горчаковым, и, конечно же, проснувшимся Тучковым. Неприятель был остановлен. События этого дня примечательны еще и тем, что в рассказах о нем впервые упоминается Кутузов. Ермолов сообщает, что предоставив реляцию о действиях арьергарда Барклаю де Толли, он получил от него приказание представить рапорт прямо на имя его светлости князя Голенищева-Кутузова. Любопытно, что произошло  это еще до того, как войска узнали о назначении Михаила Илларионовича главнокомандующим русской армии.

20-е августа.
В этот день главнокомандующим был назначен генерал от инфантерии.

Кстати, как-то накрепко слилось в нашем восприятии - фельдмаршал Кутузов. Но это высшее воинское звание Михаил Илларионович получит позже, сразу после сражения под Бородино. А пока он в том же чине, что и Багратион, и Барклай, правда, не в пример старше и опытнее.   Но, с другой стороны, назначен с очевидно второстепенной должности - начальника Петербургского ополчения. В общем эффект от смены командующего армией, да к тому же армии отступающей - еще далеко не очевиден. Между прочим, известие об этом назначении не афишируется.   Армии объявят позже. Пожалуй, единственный, кто в курсе этой рокировки в тот момент - это Барклай де Толли. У него еще есть шанс как-то проявить себя напоследок. Что-то предпринять. И он это попытается сделать. Но это будет чуть позже. А пока армия отступает. И главное в этот момент - надежные действия арьергарда.   Накануне они вызвали тревогу у начальника штаба генерала Ермолова, которому лично пришлось будить мирно заснувшего командира. А в этот день арьергард вновь вселил тревогу в Ермолова. Правда, тревогу другого сорта. Если накануне в арьергарде был надежный и испытанный командир, правда, смертельно усталый генерал Тучков.   Как пишет Ермолов, "арьергардом командовал граф Строганов Павел Александрович. И большую часть дня я оставался с этим арьергардом, страшась и за слабость его состава и сомневаясь в искусстве начальствующего им. Так что приказал на случай подкрепления иметь готовые войска".   Чтобы оценить смелость высказывания Ермолова, нужны пояснения. Генерал-адъютант Павел Строганов - сверстник и ближайший друг императора Александра Павловича. Они воспитывались вместе в либеральном духе эпохи Просвещения. Это тот самый Павел Строганов, который в юности, оказавшись в Париже, стал не только свидетелем, но и активным участником революционных событий. Завсегдатаем клуба "Друзья закона".   Его вместе с внебрачным сыном Екатерины Второй - графом Бобринским - по особому распоряжению императрицы выпишут обратно на Родину. Устроят выволочку. Речь о том, в данном случае, что вполне достойный, любопытный и заслуживающий внимания деятель эпохи, Строганов не был профессиональным полководцем, и в этом то же особенность той эпохи - не он один был такой. А вот отношение к таким в кавычках генералам со стороны людей по-настоящему боевых и проверенных - это очень показательный штрих. Понятно, почему в тот день обошлось без происшествий. Все было под контролем генерал-майора Ермолова.

Цитата: ахмадинежад от 21.08.2012 16:16:37

20-е августа.
В этот день главнокомандующим был назначен генерал от инфантерии.

Как пишет Ермолов, "арьергардом командовал граф Строганов Павел Александрович. И большую часть дня я оставался с этим арьергардом, страшась и за слабость его состава и сомневаясь в искусстве начальствующего им. Так что приказал на случай подкрепления иметь готовые войска".   Чтобы оценить смелость высказывания Ермолова, нужны пояснения. Генерал-адъютант Павел Строганов - сверстник и ближайший друг императора Александра Павловича. Они воспитывались вместе в либеральном духе эпохи Просвещения. Это тот самый Павел Строганов, который в юности, оказавшись в Париже, стал не только свидетелем, но и активным участником революционных событий. Завсегдатаем клуба "Друзья закона".   Его вместе с внебрачным сыном Екатерины Второй - графом Бобринским - по особому распоряжению императрицы выпишут обратно на Родину. Устроят выволочку. Речь о том, в данном случае, что вполне достойный, любопытный и заслуживающий внимания деятель эпохи, Строганов не был профессиональным полководцем, и в этом то же особенность той эпохи - не он один был такой. А вот отношение к таким в кавычках генералам со стороны людей по-настоящему боевых и проверенных - это очень показательный штрих. Понятно, почему в тот день обошлось без происшествий. Все было под контролем генерал-майора Ермолова.

Как бы Ермолов немного принижает графа Строганова? Строганов к тому времени был вполне профессиональным и умелым полководцем.

Цитата
Атаман Платов, относившийся к С. с большим уважением, тотчас по вступлении его в ряды войск, поручил ему командовать одним из казачьих полков, находившихся в авангарде. 21 мая 1807 г. С. получил боевое крещение: командуя вверенным ему полком, он перешел вплавь р. Алле и атаковал обозы корпуса маршала Даву. Несмотря на упорное сопротивление и численное превосходство, неприятель был смят и вынужден был отступить, оставив на поле битвы до 800 чел. убитыми и ранеными, свыше 500 пленными (в том числе 47 офицеров) и весь обоз; добычей русских сделались также канцелярия и все вещи Даву. Этот первый подвиг С. обратил на его военные способности внимание как Платова, так и Беннигсена, которые стали ему поручать ответственные дела. В течение всей этой кампании С. почти все время пришлось действовать в авангарде, в рядах которого он принимал деятельное участие, между прочим, также в сражении под Гейльсбергом. 25 июня 1807 г. был заключен Тильзитский мир, и кампания закончилась. С. за авангардное дело 24 мая был награжден орденом св. Георгия 3 ст. и из тайных советников переименован в генерал-майоры.

27 января 1808 г. С. был назначен командиром лейб-гренадерского полка. В войне со шведами ему был поручен сперва резерв армии, затем он поступил в корпус кн. Багратиона и с пятой колонной этого корпуса обошел по льду остров Большой Аланд, заняв проход между его западным берегом и о. Сигнальскере с намерением отрезать неприятелю путь к отступлению. 6 марта он имел здесь стычку со шведами, кончившуюся полным расстройством рядов последних, а его подчиненный Кульнев преследовал неприятеля до шведских берегов. После заключения мира 8 марта 1809 г. С. со своим отрядом совершил обратный путь также по льду.

В непосредственно следовавшей за шведской кампанией войне с турками С. был прикомандирован к главнокомандовавшему южной армией кн. Багратиону и уехал на Дунай. Находясь со своим полком сначала в корпусе ген. Маркова, он совершил опасную переправу через Дунай, недалеко от Галаца, и принимал участие в осаде крепости Мачина, под которой командовал всем левым крылом осаждающих, а после ее сдачи сражался в авангарде Платова и с ним 30 августа 1809 г. занял Кюстенджи. В сражении под Рассеватом С. вел с казаками несколько удачных атак на центр турецкой армии, в значительной степени способствовавших конечной победе, и после битвы преследовал турок до Силистрии; за это дело он был награжден золотою шпагою с надписью "За храбрость". При осаде Силистрии, начавшейся 23 сентября, С. находился в отряде Платова. В этот день великий визирь двинулся со своими главными силами для освобождения обложенной русскими крепости, но был встречен Платовым, который выставил в первую линию шесть казачьих полков под начальством С., подкрепив их конными и пехотными частями. Не выдержав стремительной атаки, турки бежали и на протяжении 15 верст были преследуемы казаками, которые захватили в плен одного пашу и свыше сотни других чинов. Наградой С. за эту атаку был орден св. Анны 1 степени. В начале октября, при вторичной попытке визиря освободить Силистрию, С. пришлось принять участие в Татарицкой битве, опять кончившейся поражением турок и доставившей С. орден Владимира 2 ст. При новом главнокомандующем Дунайской армией, гр. H. M. Каменском (2-ом), С. участвовал во всех боях лета (июнь — июль) 1810 г., сражался при взятии Силистрии, особенно отличился в жаркой битве под Шумлой, за которую получил алмазные знаки на орден св. Анны, после командовал пятью полками и артиллерийской ротой, но с самим главнокомандующим, обладавшим неуживчивым характером, ладил мало, вследствие чего принужден был покинуть армию и уехать в Петербург.

Очень интересная статья на тему войны 1812 года в "Совершенно секретно". http://www.sovsekret…ticle/3168
Упомянутый там «Боевой календарь-ежедневник» Поликарпова можно скачать здесь.

Захватывающая тема - война 1812 года. Вот например интересный взгляд на эту войну.
http://maxtalpa.livejournal.com/6341.html
Продолжаю: из почти полностью сожжённой и осквернённой Москвы, по оценкам из разных источников, было вывезено по весу драгоценных металлов и камней не менее чем на 20 миллиардов долларов. Но как оценить по весу переплавленный скипетр Рюриковичей? Зайдите в Оружейную палату, спросите: «А что у вас из периода Рюриковичей?». Да нет там практически ничего. Реально. С Благовещенского собора даже сняли покрытия куполов из чистого золота толщиной почти в сантиметр (сами купола считайте), переплавили в слитки прямо в Успенском соборе, ободрали весь Кремль (утраты задокументированы до грамма) – и собрали так называемый 1-й Золотой обоз. Всего Золотых было два, один был Железный, и его я никогда не прощу Франции – это были уникальные недрагоценные артефакты нашей Русской истории. Настоящее боевое убранство Александра Невского как оценить? Первый Новый завет в России? Ужаснее всего то, что оккупанты всё это утратили при своём жалком бегстве. Собаки сожрали сено, но меня это не утешает.Всё, что собирала Православная Русь, было утрачено. Никто никогда не считал потерь богатейших дворянских домов Москвы. Помните, что оригинал «Слова о полку Игореве» утрачен именно тогда (сейчас это здание МИСИ, или как он там называется?) на Разгуляе. Это – утрата, но мало кто знает, что Мусин-Пушкин в своей коллекции там же имел подлинники истории России до Карамзина и вообще Романовых, плюс к тому составил каталоги с указанием где что хранится нефальсифицированное. И ему обещали всё завтра же вывезти и спасти в Костроме или Вологде его приятели. Я не Яндекс, читаю с бумаги. Помню точно, что они просто обманули князя и ничего не вывезли. И принадлежали они к ложе, в которую входил Новиков, она располагалась на Мясницкой, где сейчас училище живописи, через дом от центра от чайного магазина Перлова. Всё это известно, но не публикуется. Я умею делать выводы, но не хочу их вам навязывать.

Продолжая размышлять о войне 1812 года я нахожу в ней какую-то неправильность. Судите сами, в Россию пришли завоеватели, в состав которых входили мерзавцы со всей Европы, ограбили её. Масштаб ограбления России был таков, что сравнить можно было  разве что с ограблением Константинополя. Русский царь назначает главнокомандующего, который  ведёт войну не  на уничтожение врага,но мягко выдавливает его с территории России. Далее идёт заграничный поход русской армии и  захват Парижа. Зачем русская армия пришла в Париж? Очевидно, чтобы наказать французов, отомстить им. По логике русская армия должна была вывезти все ценности Парижа в Россию, наложить  на Францию контрибуцию. Лувр вывезти в конце концов в Питер.Участие Франции в Крымской войне было бы тогда всяко невозможно. На деле же русские повели себя в Париже излишне цивилизованно, они например не спилили в Париже даже ни одного деревца. Для возвращения на родину русским воинам пришлось продать своих лошадей и возвращаться морем. После варварского ограбления России, поведение русской армии, оккупировавшей Францию и Париж выглядело довольно странно. Они были фактически не завоевателями а нежеланными гостями. То есть Франция не ответила за свои преступления перед Россией. Потом были и контрибуции и всякие другие дела, но Россия уже была не при делах, не в её пользу .

Некоторые современные историки считают, что династия Романовых была посажена на Руси Западом. И эта династия была подконтрольна Западу, в дальнейшем выполняла роль вассала. Соответственно Запад был по отношению к  русской монархии сюзереном.В сущности общеизвестно, что Романовы всегда оглядывались на Запад, предпринимая что либо. Но за 300 летнее правление Романовых на Руси бывало всякое. Очевидно они иногда забывались, проще говоря наг.лели и забывали кто в доме главный. Вот тогда и посылал Запад раз в 100 лет карательную экспедицию на Русь. И им позволялось совершать на Руси любые преступления. А вот Россия как бунтующий вассал даже победив в войне не имела права ответить Европе той же монетой. Поэтому и не могла Россия разорить и разграбить Францию и Париж, что на мой взгляд сделать было необходимо. Тогда бы Европа боялась и уважала бы Россию. Франция даже проигравшая войну была ближе Европе и была членом коллективного сюзерена Романовской династии. А Романовы получили в качестве приза немного больше свободы, продвинулись ещё на пару шагов поближе к реальной независимости и т.д.

Если посмотреть на поход Наполеона в Россию и ответный заграничный поход русской армии под таким углом, то ход Отечественной войны 1812 года и  все последующие события приобретают логичность и стройность.

27-29 августа (по новому стилю) 1812 года арьергард русской армии ведёт бой под Вязьмой. Армия оставляет Вязьму 28 августа. Город сжигается. 30 августа Наполеон вступил с главными силами в Вязьму.

26 августа.
Накануне атаман Платов, лихой казак, смелый командир, подвергся разносу со стороны командующего 2-й армией генерала Багратиона.

Петр Иванович даже в сердцах упрекнул атамана, что главным мотивом его действий является желание во что бы то ни стало стать графом. Любопытная деталь взаимоотношений между нашими полководцами. Кстати, забегая вперед, скажем, что графский титул Матвей Иванович Платов получит и очень скоро - за Бородинское сражение. По ходатайству Кутузова. Станет потом даже почетным доктором Оксфордского университета, это, так сказать, награда от союзников-англичан. Но это впереди. А в тот день, генерал Ермолов, поистине посредник-миротворец во всех штабных конфликтах, запишет в своем дневнике: "Мне причиною бездеятельности атамана кажется простое незнание как распоряжаться регулярным войском, особенно в действиях продолжительного времени. Быть решительным и смелым начальником казаков не то, что быть генералом, от которого требуется другой род распорядительности. Атаман Платов, принадлежа к числу людей весьма умных и отлично проницательных, не мог не видеть, что война 1812 года в свойствах своих не сравнивается с теми, в которых он выказал свои способности". Возвращаясь  на поле боя, отметим, что около 11 часов утра у атамана Платова появилась возможность реабилитировать себя за вчерашнюю оплошность. По собственному признанию атамана "где можно было удерживал позицию лично, даже скрутя голову. В общем, дрался отчаянно". В итоге основным силам удалось отойти к Вязьме, где обнаружилось подкрепление. Пожалуй, это было впервые за всю войну. Отступления, потери, арьергардные стычки. Силы убывали. И вот - отрадное зрелище.  Передовые части 16-тысячного корпуса генерала от инфантерии Милорадовича, собранные в Калуге, благодаря настойчивости командира поспешили быть к армии не то что ранее срока, а, так сказать, без предварительного уведомления. Сняв ранцы, оставив все лишнее на конных  подводах, пехота сделала бросок по сорок верст в сутки. Надо ли говорить, что корпус Милорадовича пришелся кстати для пополнения убыли в передовых полках, в первую очередь в кавалерии. Кроме того, прибытие подкрепления позволило начальнику штаба генералу Ермолову перегруппировать силы и отправить отряд из двух драгунских полков и двух гренадерских батальонов под командой генерала Шевича к городку Духовщина, чтобы обеспечить тыл и дать время  обозам с тяжестями пройти Вязьму. Вообще же, и это очень примечательно, Ермолов подчеркивает, что все распоряжения, начиная с этого дня, стали принимать вид важных приготовлений.

Цитата: Ученик волшебника от 28.08.2012 09:13:54
Ну журналисты эпитеты любят, только Денис Васильевич еще за сто лет до этого французам жизнь портил  :D, как раз в этом году 200 лет очередному бесславному походу европейцев на Москву,
а в будущем году будем отмечать визит в Париж.

"Дневник партизанских действий"  (кстати здесь разбирает влияние погоды на поражение армии Наполеона)

Да теорию под это пытался подвести:

"Опыт теории партизанского действия"

Цитата: 753 от 27.08.2012 11:34:44
27-29 августа (по новому стилю) 1812 года арьергард русской армии ведёт бой под Вязьмой. Армия оставляет Вязьму 28 августа. Город сжигается. 30 августа Наполеон вступил с главными силами в Вязьму.    

27-е августа.
Горестное зрелище открывалось в тот день всякому, кто оказался на Большой Смоленской дороге.

Вереница конных подвод, казалось, нескончаемая, на которых из Вязьмы к Москве везли раненных русских солдат и офицеров - несколько тысяч человек. С другой стороны, у многих из них появился шанс остаться в живых, получить качественную медицинскую помощь. И возможно это стало благодаря специальным приготовлениям начальника штаба Ермолова.   Во-первых, он приказал освободить в тот день дороги, во-вторых, вдохновил на решительные действия начальника медицинской части армии, инспектора Виилия - человека сугубо штатского и в других обстоятельствах вряд ли молвившего бы слово, общаясь с боевыми генералами. Проявил себя в тот день и такой постоянный персонаж наших рассказов как атаман Платов. Словно реабилитируясь за промашки прошлых дней, когда его арьергард буквальным образом проспал передовые дозоры французов у Дорогобужа, Платов доставил в штаб взятого им в плен французского полковника, посланного вице-королем Италии к неаполитанскому королю маршалу Мюрату в то самое село Семлево, которое поначалу французам удалось захватить, застав наших врасплох.   Полковник этот был не единственным трофеем. Само село Семлево было отбито у неприятеля. Справедливости ради, генерал Ермолов отмечает в своем дневнике.   "Часть успеха в этом деле принадлежит генерал-майору барону Розену, которому атаман Платов предоставил полное действие по собственному разумению". Барон Розен оказался тем самым генералом, искушенным в управлении регулярными войсками, который был в данном случае полезнее и нужнее казачьего атамана. Он сумел частью сил удерживать неприятеля на основном пути его следования, а частью обеспечить фланги, то есть второстепенные дороги, не допустив противника к тому, чтобы он отрезал арьергард от главных сил армии. К концу дня выяснилось, что главной задачи - задержать неприятеля перед Вязьмой - барону Розену выполнить не удалось. Если около полудня генерал Розен еще занимал позиции перед городом, западнее от него, то вечером вынужден был отдать Вязьму. В своем рапорте на имя непосредственного начальника - генерала Платова - Розен писал.   "По случившемуся в городе пожару и пламени, охватившему все и вся, вынужден был перевести вброд на другую сторону реки весь свой арьергард, дабы не вступать на утро в сражение, не имея свободного пространства, ибо мосты городские то же истреблены пожаром". Что ж за 10 дней до этого при таких же обстоятельствах русская армия оставила Смоленск, теперь пришел черед Вязьмы. Сколько же все это будет продолжаться. Наверняка, этот вопрос задавали в те дни сами себе не только генералы, полевые и штабные, но и каждый солдат, уставший каждый день оказывать врагу отпор врагу ценою жизни, а потом всякий раз отступать.

28 августа.
В этот день генерал-лейтенант барон Винцингероде, командовавший отдельным кавалерийским корпусом, докладывал императору Александру Первому: "Положение неприятельской армии, в тылу которой находится уже несколько недель мой малый корпус, не очень блистательно".

"На всех дорогах бродят шайки грабителей и мародеров французской армии, часто даже под предводительством офицеров. Они весьма дурно одеты, имеют весьма худых лошадей, и если их атакуют решительно, то они почти не защищаются. Сего дня послал я отряд состоящий всего из 15 казаков под командою сотника Перикова для наблюдения за корпусом генерала Пино. Так он сорвал несколько вражеских пикетов, и выгнал неприятеля из города Поречье, взяв при этом 105 человек в плен. При сем случае у наших ранено было только два мужика из обозных извозчиков. В найденных у пленного адъютанта генерала Пино бумагах с удовольствием усмотрел я, что неприятель полагает, будто мой корпус составлен из 5000 тысяч человек, хотя у меня под началом только тысяча триста". Что здесь примечательно. Во-первых, сам по себе корпус генерала Винцингероде, действующий в тылу у французов в середине августа - это же, по сути, первый партизанский отряд. Предтеча тех эскадронов гусар летучих, которые будут преследовать великую армию Наполеона во время ее отступления из Москвы. А эта - партизанская составляющая - и есть та самая особенность, отличающая Отечественную войну 1812 года от всех прочих. И уже в этом рапорте обозначены главные приметы этой партизанской войны. Тот непреложный факт, что Наполеон, продвигаясь вглубь России, опирался на пустоту. Разложение в тыловых французских частях - это примета не только осени и зимы, а всего похода. Кроме того, во-вторых, весьма любопытен портрет одного из первых партизанских генералов. Барон Фердинанд Федорович Винцингероде. Он в некотором роде профессиональный партизан. Начинал службу во французской армии, затем перешел на русскую военную службу. Участвовал в итальянском походе Суворова. Потом поступил на службу австрийскому императору, дослужился до чина фельдмаршал-лейтенанта. Когда Наполеон двинулся на Россию, Винцингероде, по собственным словам, ненавидя узурпатора всей душою и желая повсюду с ним сражаться, вернулся на русскую службу. Принял чин генерал-лейтенанта, кстати, заметно меньший, чем тот, что у него был в австрийской армии и возглавил мобильный кавалерийский корпус. После сдачи Москвы Наполеону. Винцингероде в октябре 1812 года на свой страх и риск отправился парламентером в неприятельский стан, надеясь уговорить французских генералов к сдаче. Был схвачен, арестован и приговорен Наполеоном к повешению как изменник и предатель. Впрочем, казнь была заманена отправкой под конвоем во Францию. Но по дороге партизанский отряд полковника Чернышева отбил генерала Винцингероде у французов. И тот с почетом вернулся в ряды русской армии.

29 августа
знаковый и значимый день для всей кампании 1812 года. В село Царево Займище, где расположился главный штаб русской армии, прибыл новый главнокомандующий - светлейший князь Голенищев-Кутузов.

Военный совет, на котором Александр Первый, без особого желания, но все-таки назначил Кутузова новым главкомом - состоялся еще 20 августа. Целых девять дней понадобилось 67-летнему Кутузову, чтобы прибыть, как говорится, к месту своей новой работы. Само по себе назначение Кутузова в полководцы-стратеги с должности всего лишь начальника Петербургского ополчения не могло не вызвать пересуды. Все были в курсе главных предпочтений Кутузова как военачальника - осторожность и осмотрительность. Но надо сказать, что государь-император и не возлагал особых надежд на боевое рвение Кутузова. Его назначение было во всех смыслах компромиссом. Тем более что предшественники и претенденты на руководящие роли - Барклай-де-Толли и Багратион оставались, что называется, при своем. Барклай в должности - командующего 1-й армией. Багратион, соответственно, второй. Потом в истории войны сложится представление, что с появлением Кутузова характер действий русской армии сразу же изменился. "С такими молодцами, да отступать". Да, такую обязывающую фразу в тот день Кутузов произнес, но при этом приказал продолжить отступление. И это тем более показательно, что как раз под Царево Зайщиме Барклай-де-Толли как раз собирался дать генеральное сражение. Вот, как об этом замысле пишет начальник штаба армии генерал Ермолов: "Около этого селения усмотрена была весьма выгодная позиция, и главнокомандующий (имеется в виду еще Барклай) определил дать сражение. Начались работы инженеров, и армия заняла боевое расположение. Места открытые препятствовали неприятелю скрывать его движения. В руках же наших - возвышения - давали и большое превосходство действию нашей артиллерии, и затрудняли приближение французов. И, наконец, отступление было удобно". Но Кутузов первым делом отменяет все распоряжения Барклая и приказывает продолжить отход. На первый взгляд, абсурд. Сражения не избежать. А тут и место - по оценке главного штаба - очень выгодное. И прилив энтузиазма в связи с появлением нового командира, при всех его недостатках, генерала заслуженного, авторитетного, соратника Суворова и так далее. Это тем более трудно объяснить, зная о настроениях, царивших в армии. Об этом "настроении момента" Ермолов говорит так - "Много раз армия наша, приуготовляемая к сражению, перестала уже верить возможности оного, хотя желала его нетерпеливо, но намерение Барклая было столь решительно, что все возвратились к надежде видеть конец отступления".

31 августа (новый стиль) 1812. Из  донесения  Кутузова  Императору:
"Всемилостивейший Государь!
Прибыв 18-го числа сего месяца  к армиям, Высочайше Вашим Императорским Величеством мне вверенным, и приняв главное над оными начальство, щастие имею донести всеподданнейше о следующем.
По прибытии моем в город Гжатск, нашел я войска отступающими от Вязьмы и многие полки от частых сражений весьма в числе людей истощившимися, ибо токмо вчерашний день один прошел без военных действий. Я принял намерение пополнить недостающее число сие приведенными вчера генералом от инфантерии Милорадовичем и впредь прибыть имеющими войсками пехоты 14587, конницы 1002, таким образом, чтобы они были распределены по полкам.
Не могу я также скрыть от Вас, Всемилостивейший Государь, что число мародеров весьма умножилось, так что вчера полковник и адъютант Его Императорского Высочества Шульгин собрал их до 2000 человек; но противу сего зла приняты уже строжайшие меры....О неприятеле никаких сведений у нас нет, кроме того, что легкими войсками открывать можно или ведать от пленных, которых давно уже не было.... "

Интересно, что Кутузов прибыл в армию не 18, а 17 августа (по старому стилю), и царь об этом знал,  поправив  Кутузова в своем ответном письме от 24 августа.  Царь внимательно следил за всем, что происходило в армии.

31 августа (по новому стилю) был оставлен Гжатск.  При этом арьергарду  генерала  Крейца, во время  прикрытия отступления армии  удалось захватить в плен 500 солдат неприятеля.  В этот же день Наполеон вступил в Гжатск.
В Гжатске Наполеон узнал от пленных и гувернера француза, что в русскую армию прибыл новый командующий. Один из пленных был негр, личный повар генерала Платова.
По словам Ф.П. Сегюра :  "Ответы ... варваров согласовывались с тем, что говорил француз".
http://wordweb.ru/20…odina.html

Хотя на Украине делают вид, что война 1812 года "не касается", это не так -- есть люди, которые на забывают деяния своих предков. Г-та "Сегодня" пишет по субботам:

Истории от Олеся Бузины: Казаки против Наполеона

Первая Отечественная. В 1812 году Украина дала Российской империи почти два десятка казачьих полков — 4 украинских и 15 малороссийских. Все они с боями дошли до Парижа, покорив Европу

Существует яркий пример патриотического воодушевления, охватившего Украину, когда Наполеон двинулся на Москву — формирование, по приказу царского правительства, почти двух десятков казачьих полков! Добровольцы охотно шли в них и в Малороссии — тогдашней Черниговской и Полтавской губерниях, и на Правобережной Украине, только за двадцать лет до 1812 года, по третьему разделу Польши, включенной в Российскую империю.

Именно на Правобережье ровно за неделю до начала войны полковнику Витту было поручено создать Украинское конное войско в составе четырех полков общей численностью 3600 человек. В эти полки повелели записывать мещан и крестьян, как крепостных, так и казенных, с обязанностью «иметь лошадь, конскую сбрую и мундирную одежду по образцу». Обмундирование состояло из серых штанов с лампасами, синих курток с погонами и высоких меховых шапок со шлыком. Лампасы в каждом полку были своего цвета: в 1-м — малинового, во 2-м — красного, в 3-м — голубого, в 4-м — белого. Вооружение — пики, сабли, карабины и пистолеты. На командные должности по вербовке, а не принудительно, «приглашались отставные обер- и унтер-офицеры, чиновники, служившие в милиции и чиновная шляхта».

Народ в эти полки валом валил! Уже через месяц они были полностью укомплектованы и включены в 3-ю Западную армию генерала Тормасова. Отличившись в преследовании наполеоновских войск и участии в заграничных походах, украинские казаки (а именно так они и назывались официально!) получили за свои подвиги серебряные наградные трубы.

Пятнадцать полков дала Малороссия! Еще девять казачьих полков сформировала Полтавская губерния, на основании царского указа от 25 июня 1812 года. Сегодня мало кто помнит, что после ликвидации гетманщины казачье сословие в Малороссии никуда не исчезло. Кто был казаком, тот им и остался, являясь лично свободным, ни от кого не зависящим поданным Российской империи. Именно к этому сословию принадлежали, по отцовской линии, и предки автора этой статьи. Набирать полки было приказано именно из этих казаков Полтавщины, а также из казенных крестьян. Один из полков — 5-й — формировал отставной драгунский офицер Иван Котляревский — тот самый автор «Енеиды, на малороссійскій языкъ перелицованной». О моральном духе казаков он докладывал полтавскому губернатору: «Люди, принятые мною, хороши, большей частью поступают в казаки с удовольствием, охотностью и без малейшего уныния». Форма полтавских казаков была еще круче, практически не уступая по импозантности регулярной кавалерии — они носили синие куртки и штаны с двойным лампасом, а офицеры — головной убор, представляющий нечто среднее между кивером и меховой шапкой — со шлыком, султаном, этишкетами и вышитым спереди вензелем императора Александра I.

Черниговская губерния дала шесть казачьих полков по 1200 человек. И еще 25 783 ратника земского ополчения, из которых создали десять пехотных, пять конных полков и артиллерийские команды. Эти части использовали для обороны Черниговской губернии «от вторжения неприятельских шаек со стороны губерний Могилевской и Смоленской, где происходили военные действия». Кроме того, всех пограничных жителей губернии срочно вооружили «для охранения и защиты от неприятеля». Черниговские казаки были одеты в зеленые полукафтаны и шаровары и шапки с длинными красными шлыками. Все это воинство было не просто собрано, но и активно участвовало в войне, зачищая от остатков Великой армии Наполеона юг Белоруссии — к примеру, 14 ноября именно наши ополченцы освободили Могилев.

Обратите внимание, сегодня от службы в украинской армии, — в общем-то не пыльной и легкой, в которой солдаты ходят с мобильными телефонами, а «воюют» в мирное время, почти не отходя от хаты, всего год, — желающие легко отмазываются. А в имперскую («окупаційну», по терминологии наших продавшихся современным Наполеонам националистов) армию украинцы шли «без примусу»! Царское правительство доверяло простым крестьянам оружие, и никто не восставал и не поворачивал его против внука Екатерины II — той самой, что, по словам Шевченко, «доконала» Украину. Значит, не доконала! И не так уж тяжел был этот имперский строй, при котором украинцы размножались в геометрической прогрессии, не желая никуда «эмигрировать» из родных мест, кроме Петербурга, где им доверяли должности канцлеров, премьер-министров и звания фельдмаршалов!



Сформированные на Киевщине четыре украинских казачьих полка попали в армию генерала Тормасова

Не только в 1812 году, но и позже в 1830-м, когда вспыхнет первое польское восстание, царское правительство снова начнет вербовать украинские казачьи полки. И точно такое же, как и в дни нашествия Наполеона, воодушевление снова охватит малороссиян.

«Целые села готовы вооружиться». Свидетель этих событий известный поэт Евгений Гребинка писал в своей повести «Записки студента»: «Никогда Малороссия не была для меня так хороша, как теперь. Царь потребовал от нее казачьих полков — и вдруг все зашевелилось: целые села готовы вооружиться, чтобы исполнить желание своего государя. Где нужно взять пять-десять человек рядовых казаков, там является сто охотников; восемь полков выступили весною, теперь набирают резервы. На днях в уездном городе будет дворянское собрание для выбора офицеров. Я имею ученую степень — она тоже офицерский чин; попрошу согласия батюшки и матушки и пойду служить. Теперь война; сколько случаев быть полезным отечеству, сколько случаев отличиться, сделать добро!.. Одного я боюсь… у нас осталось еще довольно дворян, служивших в военной службе; им отдадут преимущество — тогда прощай мое желание, моя охота! Я сказал батюшке о желании служить в казаках; он согласен; мы завтра едем на выборы».



Опасения героя этой автобиографической повести, явно списанного с самого автора, оказываются напрасными. Вскоре он добавляет: «Итак, я офицер …го малороссийского казачьего полка. Сомнения мои были напрасны».

Чувства, охватившие украинское общество в 1812 году, мало отличались по накалу от этого описания. Тем более, что на родную землю снова лезли поляки, а также австрийцы, саксонцы и французы. Почему-то забывают, что война 1812 года не ограничилась Старой и Новой Смоленскими дорогами, по которым армия Наполеона сначала, как шпага, вонзилась в безмерное тело России, а потом, как побитая собака, убралась прочь в Европу. Боевые действия кроме белорусских и великорусских губерний охватили также и Украину. Именно для прикрытия ее от союзников Наполеона — австрияков и поляков — и предназначалась маленькая 3-я Западная армия генерала от кавалерии Тормасова. Она насчитывала всего 43 тысячи человек.

Первый успех. Тормасову принадлежит и первое успешное для наших войск сражение в войне 1812 года. Двинувшись с территории Украины в Белоруссию, он нанес удар по разбросанному корпусу французского генерала Ренье. Ровно через месяц после начала войны 24 июля Тормасов отбил у французов Брест, а через три дня окружил и заставил сдаться под Кобриным отряд генерала Кленгеля, состоявший более чем из двух тысяч солдат и офицеров. За этот бой генерал Тормасов получил орден Георгия 2-го класса. Эта победа имела важное психологическое значение. Пока Багратион и Барклай де Толли отступали со своими армиями от французов, Тормасов успешно их бил, демонстрируя пример агрессивности.

Потом Ренье собрал свои силы, соединился с корпусом австрийского генерала князя Шварценберга и заставил Тормасова отступить после кровопролитного сражения у Городечно в нынешней Брестской области. Его армия, в которую входили и украинские казаки, отошла к Луцку и заняла позиции на речке Стырь. Боевые действия перенеслись на Волынь.



Разноязычный польско-германско-австрийский сброд, приведенный под наполеоновскими знаменами на украинскую землю, не очень горел желанием сражаться. Зато с утра до вечера ему хотелось пить, есть и бесплатно пользоваться женщинами, за услуги которых на Западе с его высокоразвитыми товарно-денежными отношениями нужно было платить. По этой прозаической причине европейцы вели себя, как европейцы, — подобно голодным диким животным. «Куры, гуси, овцы, а часом волы и коровы забирались без спросу, — писал один из очевидцев их волынских подвигов. — Но особенно сильно злодействовали саксонцы. Они отнимали у людей скот и резали его. Если чего нельзя было брать с собой, то портили… Людей били и делали всякую пакость».

Меня особенно умиляет эта способность саксонцев портить все, что они не могли с собой утащить! Напрасно утверждают европопоклонники, что стремление разрушать все вокруг — славянский обычай. Ничего подобного! Недаром термин «вандализм» произошел от германского племени вандалов — предков нынешних основателей Евросоюза. Но заниматься вандализмом на Волыни саксонцам долго не позволили. Как местные жители, устроившие партизанскую войну, так и русская регулярная армия вместе с украинскими казаками. На поддержку Тормасову с юга были подтянуты закаленные части адмирала Чичагова, недавно разбившие турок. И уже в сентябре Ренье со Шварценбергом, устроив на прощание дикую резню гусям и свиньям, потянулись на историческую родину трескать сосиски. По пятам их преследовали летучие отряды казаков, героически отбивавших запасы сала и гусятины. Эти импровизированные, наскоро засоленные «консервы» саксонцы и австрияки в панике бросали, как только видели на горизонте синие ряды кавалеристов с длинными пиками.



А вскоре повернул из Москвы на Запад, предварительно съев и загадив все что смог, и великий завоеватель Наполеон. Армия Тормасова, подкрепленная украинскими казачьими полками, сыграла, на первый взгляд, незаметную, но важную роль в его разгроме. Боевые действия в Белоруссии и в Украине оттянули значительную часть французской армии от московского направления. Если бы солдаты Ренье и Шварценберга не дрались с русскими в двух сражениях, не погрязли в мародерстве и разложении, стремясь сгладить тяготы походной жизни, они пригодились бы императору под Москвой. Два лишних корпуса никогда не помешали бы — особенно при Бородине, где французскому полководцу пришлось «экономить» даже свою Старую гвардию. Как кстати были бы вместо «сверхценных» старых гвардейцев австрийские и немецкие мародеры — отличное пушечное мясо получилось бы! И кто скажет, как закончилась бы тогда эта война! Но болотистая Волынь погубила в своих трясинах эти вспомогательные полчища.

Несостоявшаяся Наполеонида. А ведь не так все представлялось проектантам этого похода! Планировалась легкая приятная прогулка с обозрением туристических видов и толпами местного населения, встречающего освободителей-гусекрадов цветами и хлебом-солью. Польские генералы, отиравшиеся при штабе Наполеона, уверяли Наполеона, что украинское население люто ненавидит «москалей» и готово восстать при первой же возможности. «Мощная диверсия в сторону Киева может оказать решающее влияние на ход целой кампании, — доносил один из информаторов Наполеона накануне войны, уверяя, что «несколько слов императора к жителям Украины сделают наилучшее влияние на их поведение».

Как видим, холуев хватало при всех штабах. В том числе и в ставке «великого» Наполеона. Они предлагали фантастические проекты и убеждали императора, что в Украине его ждет слава не меньшая, чем та, которую он снискал, покоряя египетские пирамиды. Один из польских проходимцев даже представил на рассмотрение Наполеону план создания новой страны, в которую должны были войти Малороссия, Новороссия, Крым и часть Кавказа. Этому государственному объединению хитрый проектант предлагал присвоить название «Наполеонида». Были бы мы теперь «наполеонидцами», не пойди наши предки массово в украинское и малороссийское ополчение 1812 года.

Но вышло все с точностью наоборот. Украинские казаки в 1814 году дошли до Парижа. А Наполеонида канула в вечность, не родившись, как очередной бюрократический выкидыш хитрого европейского разума. О ее бумажной судьбе, а также о том, как воспринимали во Франции поляков, великороссов и малороссов, читайте в следующую субботу.

Подробности здесь: http://www.segodnya.…leona.html

Истории от Олеся Бузины: Несостоявшаяся Наполеонида из… Донецкой области и Крыма



Самым фантастичным прожектом Наполеона в 1812 г. было создание Черниговского и Полтавского герцогств, а также государства «Наполеонида» в Донецкой области.

Одним из наиболее пронырливых жуликов, промышлявших в 20—30-е годы на ниве таинственного украинского прошлого, был некий Илько Борщак, которого беглые бандеровцы почитали как «видатного історика». Именно этот проходимец запустил в оборот мифы, что аэропорт Орли под Парижем назван в честь гетмана Орлика, что неграмотный атаман Сирко, никогда не бывавший за границей дальше Крыма, якобы взял Дюнкерк во главе полка запорожцев, нанявшихся на французскую службу, и что короли Франции присягали на Евангелии, привезенном из Киева дочерью Ярослава Мудрого Анной.

На поверку все это оказалось бредом. Деревня Орли существовала под таким названием еще во времена древних римлян — за полторы тысячи лет до рождения Орлика, который и гетманом-то никаким не был. Вместо Сирка под Дюнкерком обнаружился, как показывают документы, французский полковник барон де Серо. А кириллическое Евангелие, приписанное Борщаком Анне Ярославне, в реальности было болгарской работы и попало во Францию через триста лет после смерти этой киевской принцессы!

Но Борщак, которого постоянно хватали за руку при выявлении очередной порции лжи, не унывал и выдавал на-гора все новые и новые исторические фантазии, которым, нужно заметить, нельзя отказать в увлекательности. На его удочку попадались даже советские «академики» — не меньшие жулики, чем Борщак, только намного более скучные.

Вершиной борщаковского мифотворчества следует считать псевдоисторический труд «Наполеон и Украина» — имеющий такое же отношение к реальности, как вышедшая уже в наши дни «монография» одного из современных последователей покойного Борщака «Тарас Шевченко и флот». Действительно Тарас Григорьевич некоторое время жил в Петербурге, на берегу Балтийского моря, и даже делал зарисовки морей Каспийского и Аральского во время военной службы. Но превращать его на этом основании в «моряка» и «флотоводца» так же некорректно, как называть капитаном пассажира круизного лайнера.

«НАРОДЫ УКРАИНЫ, ТАТАРИИ И КАМЧАТКИ». Так и с Наполеоном. Украина, конечно, занимала в мыслях всемирно известного корсиканца некоторое место. Известна даже точная дата, когда он впервые задумался о ней — 1805 год. Тогда, победив русскую армию под Аустерлицем, Наполеон заявил в одном из своих меморандумов, что в этой великой схватке на полях Моравии сошлись уроженцы Франции — «нормандцы, гасконцы, бретонцы и бургундцы» и «народы Украины, Камчатки, Великой Татарии», имея в виду солдат императора Александра Первого.

Эта фраза показывает, как широту географического видения великого человека, так и ее приблизительность. Ставя «народы Украины» в один ряд с «народами Камчатки», европейский завоеватель не делал между ними особой разницы, хотя ни одного камчадала, в отличие от предков нынешних украинцев, в русской императорской армии тогда не служило.

В общем, что камчадал, что украинец, что чукча с татарином для Наполеона было все равно. Однако Борщак на основании нескольких подобных упоминаний Украины в бумагах французского императора сделал вывод, что Наполеон собирался «освободить» Украину из-под русского «ига» и превратить ее в независимое государство.

Уже в наши дни развеяли и этот миф Борщака. Причем сделали это во Львове, где в 2007 году Украинский католический университет издал книгу Вадима Ададурова «Наполеоніда» на Сході Європи: уявлення, проекти та діяльність уряду Франції щодо південно-західних окраїн Російської імперії на початку XIX століття». Этот толстый 560-страничный труд содержит, как обширный анализ подлинных планов Наполеона в отношении Украины, так и публикации полных текстов документов из французских архивов, где упоминается наша земля.

Итак, какую же Наполеониду и из чего собирался создавать французский император?
Накануне вторжения в Россию французский генеральный штаб и министерство иностранных дел пытались понять, с кем же им придется иметь дело на территориях, которые предстояло завоевать. Чаще всего местных жителей французы в этих архивных документах называли «туземцами» — тем же термином, каким описывали дикие племена на островах Тихого океана или индейцев в Канаде.

Вряд ли это делало честь французской бюрократической мысли. Ведь вскоре эти «туземцы», вступив в 1814 году в Париж, показали, что совершенно не похожи на ирокезов и гуронов. Но таково уж было плачевное состояние французской географической науки. Отставала она от требований времени! Настолько отставала, что навеки осталась в истории фраза Наполеона после взятия Москвы: «Напрасно говорили мне наши ученые о русских морозах — тут климат, как у нас в Фонтенбло». Сказано это было в сентябре 1812 года, а уже в ноябре дуло так, что пришлось утепляться отобранными у баб пуховыми оренбургскими платками и драпать домой — в Гасконь и Бургундию!

Правда состоит в том, что никакой особой разницы между русскими и украинцами французы в то время не видели. Зато они почему-то различали украинцев и малороссов. В 1812 году министерство иностранных дел Франции составило «Статистическое описание Черниговской и Полтавской губерний» — территорий, куда вскоре могли попасть войска Наполеона.

Цитирую по документу в книге «Наполеоніда» на Сході Європи»: «Мешканцями є на загал малороси, іменовані таким чином на противагу Великоросії, і українці, відповідно до становища їхнього краю на кордоні Російської імперії. Самі вони називають себе черкасами, а ті з них, що відбувають за вимогою уряду військову службу, — козаками. В 1654 році вони прийняли протекторат Росії, а більша частина з них перейшла з Правобережжя Дніпра на Лівобережжя… Колишні козаки, що стали заміською міліцією, сплачують, як і в інших губерніях, подушний податок, проте вони не стали кріпаками шляхти… У цих губерніях мешкає велика кількість великоросів. Є німці, шведи й інші колоністи. Тут знаходяться також серби, молдавани, поляки, вірмени, євреї, греки і богемці, кількість яких невідома».

Как видим, французы уже тогда отмечали многонациональный состав населения Украины. Что же касается «характера и обычаев», как сказано в процитированном документе, малороссов и украинцев, то «їхній фізичний і моральний характер, коли йдеться про головні риси, є ХАРАКТЕРОМ ВЕЛИКОРОСІВ. Той самий зріст, та сама будова тіла, та сама схильність до веселощів, до пісні, до міцних настоянок».

Это симпатичное население, мало чем отличающееся от великороссов, но разговаривающее на диалекте польского языка, могло стать, по мнению некоторых советников Наполеона, замечательным материалом для создания новых государств. К тому времени французы уже сколотили из разрозненных княжеств Итальянское королевство и собирались применить полученный опыт на загадочном Востоке. Среди проектантов будущего в окружении Наполеона особенно активным оказался некий польский генерал Михал Сокольницкий. В своей докладной записке, поданной на рассмотрение императору в конце 1811 года, он предложил всю территорию Украины до Днепра отдать воссозданной Польше, а на ее восточных границах создать пояс карликовых государств-лимитрофов, подконтрольных полякам, как самым верным союзникам Наполеона.

Записка Сокольницкого называлась «Меморандум о политике России и восстановлении Польского королевства». Именно этот бравый генерал был настоящим автором «Наполеониды». Эта страна должна была занять свое место наряду со Смоленским, Полтавским и Черниговским герцогствами в поясе антирусских государств, которыми планировалось стянуть после победы над Россией усохшую империю восточных славян. В Наполеониду должны были войти земли бывшего Крымского ханства и Кубань — то есть то, что после завоеваний Екатерины II стало называться Новороссией, или Тавридой, — нынешние Одесская, Николаевская, Херсонская и Донецкая области современной Украины. Плюс, естественно, Крым.



Сокольницкий считал, что термин Таврида «опорочен» Екатериной II. Поэтому он предложил для нового государства более «чистое» название — Наполеонида. За каждой строчкой этого документа торчали уши хитрого поляка, пытавшегося сыграть на тщеславии французского императора. Ну, кому же не захочется назвать своим именем целую страну? Вот это и был единственный «французский» проект, придуманный польским жуликом, который уже другой жулик — Илько Борщак — выдавал в XX веке за «план Наполеона по восстановлению Украины».

Почему Сокольницкий считал, что название «Таврида» было скомпрометировано Екатериной II? Что плохого в том, что эти земли были отобраны у крымского хана и турок, захвативших их когда-то? Да только то, что взяли их русские, а не поляки, планировавшие некогда свою Речь Посполитую «от можа до можа» — то есть от моря Балтийского до моря Черного. А так как Екатерина II, пока поляки гуляли, еще и разделила, вместе с пруссаками и австрийцами Польшу, кипевшую раздорами то, естественно, по мнению обиженного польского генерала, все деяния императрицы — сплошной «компромат».

Русофобия Михала Сокольницкого усугублялась еще и тем, что был он генерал битый. Причем все теми же русскими Екатерины II. Смолоду он успел повоевать против войск Суворова, попал в плен, при Павле I был отпущен, уехал во Францию и там формировал легионы из польских эмигрантов. На русских генерал имел старый больной зуб, нывший при любом упоминании о «северных варварах», которые так здорово наваляли польскому «герою».

Как любому битому генералу, Сокольницкому было трудно признать, что победители лучше, сильнее и умнее, чем он. Он жаждал реванша — хотя бы французскими руками, и даже утверждал, что русские офицеры — трусы. «Русский офицер всегда норовит спрятаться за чужой спиной», — утверждал Михал Сокольницкий в своем меморандуме, на основании «боевого опыта», а среди русских генералов, по его уверениям, «нет ни одного, кто подтвердил бы на деле свои таланты». И даже сам Суворов, если верить заявлениям битого поляка, сохранившимся во французском архиве, только «имел репутацию неустрашимого вояки. В действительности же он таковым прикидывался только для того, чтобы побуждать солдат бросаться в бой».

Вот в такой голове (к тому же не очень молодой — генералу шел 52-й год) и родился план переустройства Восточной Европы. Буквально он писал Наполеону следующее: «Надежно оградить Польшу от России можно было бы с помощью цепи федеративных герцогств, которые имели бы точно такую же, как в Польше, Конституцию и находились бы под ее непосредственной протекцией, но правительства которых назначал бы лично Великий Император… На тот случай, если бы это предложение было одобрено, я бы осмелился, единственно ради формы, дать краткий и существующий пока что только в моем воображении обзор сил и границ некоторых из этих герцогств».

ЦЕПЬ АНТИРУССКИХ ГЕРЦОГСТВ. Дальше Сокольницкий перечисляет придуманные им «государства»: Ливонское герцогство, Полоцкое, Смоленское, Мстиславское, Черниговское, Полтавское. И, наконец, доходит до самого интересного: «Затем шли бы различные казачьи орды — главным образом те, что известны под названием запорожских, то есть расположенные за порогами, а также те, что обитают в долине Донца.

Эти последние, будучи объединенными с крымскими татарами, могли бы сформировать единое государство, звучное имя которого Таврида, ныне оскверненное, было бы заменено на другое — Наполеонида. Это государство состояло бы из: 1) заднепровской части губернаторства Екатеринославского; 2) губернаторства Тавридского; 3) долины Донца до слияния этой реки с Доном, который от места впадения в Азовское и Черное моря до устья Днепра служил бы ему границами на юге».

Как видим, ни о какой независимой, тем более «соборной» Украине речь в этих воистину «наполеоновских» планах не шла — только о буферных крошечных государствах. На территории нынешней Украины советник Наполеона собирался нарезать их сразу три! А все остальное — отдать Польше. И при этом уверял, что «запорожские казаки… могут стать первыми, кто поднимет восстание».

В реальности все получилось с точностью до наоборот. Девятнадцать казачьих полков, сформированных на территории Украины российским правительством, дошли до Парижа! Сам же генерал Сокольницкий закончил жизнь при весьма комичных обстоятельствах. После победы над Наполеоном бывшее Герцогство Варшавское было включено в состав Российской империи под именем Царства Польского на правах весьма широкой автономии. У Царства Польского была своя конституция, парламент и даже армия, считавшаяся теперь частью российской! В ее состав Александр I разрешил включить всех поляков — ветеранов наполеоновских войн, совсем недавно воевавших против Кутузова, и украинских казаков!

Глупейшее и недальновидное решение имперского правительства! Ведь в 1830 году польская армия восстанет против России, и для ее подавления придется снова формировать полки малороссийского казачества и назначать во главе русских сил полтавчанина фельдмаршала Паскевича. Но так было! Из истории нельзя выбрасывать ничего.

На службу в армию Царства Польского поступил и генерал Сокольницкий. Правда, служил он в ней недолго — в 1816 году на параде его сбросила лошадь. Генерал выпал из седла, больно ударился переполненной идеями головой о твердую поверхность плаца и… умер. А рожденная его фантазией Наполеонида утонула, как Атлантида. Но в отличие от Атлантиды, ушедшей, если верить Платону, под воду, Наполеонида скрылась в пучине бюрократических бумаг, оставленных наполеоновской Францией.

Подробности здесь: http://www.segodnya.…Kryma.html

Цитата: КиевлянинЪ от 02.09.2012 13:27:43
Хотя на Украине делают вид, что война 1812 года "не касается", это не так -- есть люди, которые на забывают деяния своих предков. Г-та "Сегодня" пишет по субботам:

Спасибо. Насчет Тормасова не знал подробностей.
Могу только похвастаться не плохим источником о войне 1812 года.
http://www.memorandum.ru/1812db/?
Заинтересовали личные донесения командующего северной группой русских войск П.Х.Витгенштейна Императору России.
Северная армия тоже внесла свою лепту в победу над Францией и Европой.

Цитата: 753 от 02.09.2012 23:43:13
Заинтересовали личные донесения командующего северной группой русских войск П.Х.Витгенштейна Императору России.
Северная армия тоже внесла свою лепту в победу над Францией и Европой.

Хорошие стихи не так легко писать,
Как Витгенштейну французов побеждать.

Цитата: Манюня
С опозданием, но всё же:

На Красной били пушки:








Правда на Бородинском поле народу было тьма.

Оппоненты не подкачали:

Цитата: Barsuk


"Свой первый бой артиллеристы армии Кутузова из Чехии выиграли несколько дней назад на границе. С оригинала орудия тех времен, хранящегося в Санкт-Петербурге, они сделали точную копию. При пересечении границы с Белоруссией им сказали: вас пустим, орудия оставляйте. Чехи ответили: русские свое оружие не бросают. Прождав девять часов, решили ехать в Россию через Латвию. Снова отказ. На границе стояли уже 19 часов, но решили, что на Бородинское поле попадут только с орудием. Поразившись стойкости и упорству «русских» артиллеристов родом из чешского города Брно, их все же пустили."

Какие иллюзии похоронил Наполеон в России?
О геополитических и экономических мотивах и ожиданиях Наполеона во время русской кампании 1812 года рассказал историк Владимир Димов
Самарин: Только что впервые в России вышла в свет книга "Мемориал 1812 года. Война глазами Наполеона", которую вы собрали, сделали, с вашими комментариями. Материал уникальный, позволяющий лучше понять многое из того героического прошлого России, с которым неразрывно связано наше настоящее и будущее.

Скажите, правильно ли я понял, читая откровения Наполеона и ваши к ним комментарии, что одной из основных причин наполеоновского вторжения в Россию в 1812 году была попытка завоевавшего пол-Европы французского императора организовать континентальную блокаду Англии, с чем не могла позволить себе согласиться Россия? Другими словами, причина - экономические интересы французской буржуазии, экономическая конкуренция Франции и Англии, противоположные французским экономические интересы России и политические амбиции со всех сторон, разумеется?

И второй вопрос, вытекающий отсюда же. Экономические блокады, абсолютные экономические санкции в отношении тех или иных стран в наше время частенько становятся инструментом политического давления. Иран, Ливия, Ирак, Сирия - это ведь тоже игры на минном поле.

Димов: Я сразу хотел сделать маленькое уточнение, а потом вернусь к книге. Наполеон завоевал не пол-Европы, а практически всю Европу. Вся Европа была в сфере господства наполеоновской империи. Англия продолжала историческую борьбу с Наполеоном, с французским государством.

Самарин: Значит, все-таки не вся Европа.

Димов: Да. Еще шведы. С его боевым соратником, маршалом Бернадотом в качестве наследника престола они оставались, в общем-то, нейтральными. Испания на период начала войны - 24 июня 1812 года - представляла второй фронт против великой наполеоновской армии.

Самарин: Значит, я все-таки прав. Пол-Европы.

Димов: Ну, не пол-, но почти. Я хочу сказать два слова о книге. Записки Наполеона, его мемуары, продиктованные на острове Святой Елены, практически впервые попадают в поле зрения нашего научного сообщества и широкой общественности. Я тоже долгие годы жил ожиданием, находился в плену иллюзии, что эти записки носят абсолютно оправдательный характер и для науки не представляют никакого интереса.

На самом деле, попытка вернуть в Россию Наполеона в качестве автора записок будет иметь очень большие последствия. Во-первых, война 1812 года представляется геополитическим событием. В нем участвовала не только Европа, не только Россия, но и Америка. Это отдельная тема. Есть много фактов, связанных с уточнением военно-политических планов Наполеона и оценкой собственных решений, в том числе признание ошибок...

Но годъ двѣнатцатый не сказки
И Западъ видѣль не во снѣ,
Какъ дватцати народовъ каски
Валялися въ Бородинѣ.

                                   
И видѣлъ, что, за наши грáды
И за Москву, — нашъ Царь не мстилъ
И бѣлымъ знаменемъ пощады
Столицу Франціи покрылъ. —        

                                 
И видѣлъ, — что коня степнова
На Сену пить водилъ Калмыкъ
И въ Тюльери у часовова,        
Сіялъ, какъ дома, Русскій штыкъ!...


И сынъ предѣловъ Енисейскихъ,
Или Придонской нашъ Козакъ                                  
Въ поляхъ роскошныхъ Елисейскихъ,
Походный ставилъ свой бивакъ...


Федор Николаевич Глинка

(участник Бородинского сражения, Аустерлица, покорения Парижа  и тд.)