Армейские байки

Колонель

Цезарь хренов (про партконференцию и про связистов


Капитан Брюгге был не в себя от возмущения. Капитан Брюгге был начальником заставы. Капитан Брюгге был на заставе одним офицером. Единственным. Сложилось так, что зампал в отпуск ушел, а замбоя (как это у нас всегда было) в наличии не было (хотя по штату, он вроде должен быть. Вот и волочил капитан Брюгге службу со старшиной и двадцатью семью бойцами. Перестройка, блин… На хрена нам штатных сорок пять бойцов, пять собаков, и замбоев каких-то?.. Перебьемся. Граница у нас нормальная. По левому флангу 14 км и по правому 21. Сходим, съездим. Сохраним.

Вне себя Брюгге был по одной простой причине. Он долго и нудно распаковывал очередную радиограмму, которую наш политический отдел добросовестно скопировал из газеты «Правда». Сами понимаете, что связь – дело тонкое, поэтому особо важные донесения (например, как про решения 19-й партконференции Союза Советских Социалистических Республик, которые 250 миллионов советского люда читали еще три дня назад) обязательно закрытым текстом передаются на заставы. А это достаточно большого объема текстовки были.
Соответственно и ответы должны были быть в виде «…Принял решение… расширить… растопырить… принять социалистические обязательства… обязуемся…»

***
Вытерев пот со своей старческой лысины (ему было лет 40, ибо он пролетчиком считался из-за своей совершенно не русской фамилии, да и вообще непонятно как какой-то Карл Рихардович попал в славные ПВ ВЧК-КГБ СССР) капитан заорал:
- Иванов! Дежурный! Ко мне!
- Товарищ капитан! Сержант Иванов по вашему приказанию прибыл! – сержант Иванов был само подобострастие, ибо знал крутой нрав НЗ, которого звали за глаза немцем, хотя в кадрах он числился русским. Впрочем, кадровики тоже ошибались, наверное. Брюгге это вроде где-то в Голландии, или еще где…
- Три секунды, и Петров у меня.
- Есть!

***
Петров был истинным русаком. Да и вообще это самая распространенная фамилия у русских, не считая Кузнецовых. Куда там всяким Брюгге. При этом Петров был единственным связистом из штата заставы умеющем работать на ключе (не комплект штата опять). А радиограммы, как все понимают, передаются только средствами радиосвязи.
Была еще маленькая особенность у Петрова. Он любил покушать и поспать.
***
- Петров, я тут ответ заделал в отряд по поводу этой… эээ… партконференции… Давай, отправляй в отряд. – НЗ с отвращением кинул бланк связисту.
Бланк из себя представлял почти четыре листа, из которых можно было понять, что растопырим, расширим, не пить, не курить и вообще весь личный состав заставы обязуется произвести мировую Революцию.
- Товарищ капитан, я кушать хочу. Обед.
- Я что-то невнятно сказал?
- Дык… Товарищ капитан! Уже полтора года один… Дайте хоть покушать!
- Марш! Обжора, мля…
- Есть!
О, были люди в наше время…

***
Связисты вообще интересные люди. Подразделяются они на три категории.
Первая категория – попавшие в связь по недоразумению. Эта категория не пользуется уважением у коллег, да и относится она к своим обязанностям спустя рукава.
Вторая категория – двинутые. Этим всегда надо что-то припаять, разобрать (при этом обязательно собрать обратно), принять, передать.
Самая ужасная категория связистов – третья. Это сверхпродвинутые. Это изобретатели. (Да, кстати к этой категории относятся господа Белл и Морзе. Ну, какому нормальному идиоту придет в голову, что угольный порошок можно превратить в микрофон, а второму, такому же нормальному изобретателю птичье чириканье превратить во вполне осмысленный язык?).
Петров был из третьей категории. Он был изобретателем.

***
Петров перебил и Белла и Морзе.

***
- Карлушка, слухай, а у тебя штатных радистов на заставе сколько? Один ведь только?
- Один, а что?
- Да мы тут в отряде думаем, что кто-то с вашего направления работает на нашей частоте имитацией. Понимаешь… Иной раз почерк* один, а другой раз гонит какую-то хрень, хотя разборчиво дает, почти без ошибок. Контроль радиосети в полном опупении…
- Ну, я не знаю. Я в вашей радиосвязи ни хрена не понимаю.
- Ок.
- Чего ок?
- Ск, говорю, до связи.
- Тьфу… пошел ты… - НЗ бросил трубку по которой он так дивно разговаривал с начальником связи отряда.

***
… Двигаясь в направлении узла связи Брюгге своим тонки слухом уловил не менее тонкие посылки которые прорывались от дверей УС:
- … Та-та-та, Та-ти-ти, Ти-та-ти-та, Та-та-ти-ти, Ти-та-та, Ти, Та-Та, Ти-ти-ти, Ти-та-ти-та…**

Чего он там порет… Вроде ведь в столовой должен быть, жрать хотел… Или точно кто-то вместо него на сто сорок третьей*** работает?

Войдя на узел связи НЗ впал в ступор.
За столом сидел Петров и подозрительно дёргался. Перед ним на столешнице стоял бланк радиограммы. Рядом лежала художественная книжка. Рядом с книжонкой стояла армейская миска с ячневой кашей и мясом. Правой рукой ефрейтор набивал рот кашей с кабанятиной, а левой перелистывал страницы на книге. Правая нога подпрыгивала и издавала ритм какого-то второго венгерского танца Брамса…

- Я не понял, товарищ ефрейтор, а что ты делаешь-то? Я ведь тебе дал команду радио передать в отряд?
- Дык, это… я передаю. Минутку товарищ капитан, я сейчас.
Петров несколько раз дрыгнул ногой и счастливо сообщил капитану Брюгге: «я им ас дал».
- Какой на хрен ас?? Ты что засранец?!
- Понимаете, товарищ капитан, «ас» это у радистов такой термин есть, ну… типа «сейчас», «подождите», там еще всякие есть, ну… «щап», например, перехожу в дежурный прием…
Из динамика длинным разливом полилась морзянка от главной станции.
- Еще всякие там «щсс» есть, якобы говорите не так быстро, а то я не успеваю вас принимать…
Петров еще несколько раз дрыгнул правой ногой и отправил в рот очередную ложку каши. И только тут НЗ увидел, что голая нога Петрова примотана к телеграфному ключу обычной синей изолентой.
- Товарищ капитан, вы не волнуйтесь. Я ведь Алма-Атинскую учебку заканчивал. Нас там даже носом на датчике учили работать. А я, вот… ногой придумал работать… Почерк, правда… не тот, но все будет ОК!

В полуобморочном состоянии НЗ выполз с узла связи.
- Ну, Цезарь… И руками, и ногами… И читать и писать… Хм… А что такое ОК ??? - только и смог он сказать.

--------------------------------
* Почерк – ну… почерк это как у любого человека свой. А тем более у радиста. Иной раз слушают наши радисты работу с ключа (или даже с датчика) и сразу определяют своего другана на ТОМ конце.

** Эта белиберда уже для чистых радистов. Пусть тренируются 

*** Р-143 коротковолновая радиостанция работающая как в телефонном, так и в телеграфном режимах.

Наш товарищ Рожок  довоёвывает в Небесном ополчении.

НЕОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ ЗАДЕРЖАНИЯ ОДНОГО НАРУШИТЕЛЯ 1Было это очень давно.Во времена, когда в том месте где сегодня Украина граничит со Словакией, проходила государственная граница Советского Союза и Чехословакии. Охраняли эту границу советские пограничники — парни со всей необъятной тогда страны -из Москвы и Севастополя, с Кавказа и Заполярья, Урала и Молдавии. Сама застава представляла собой не просто воинское подразделение, а настоящую семью. А про начальника заставы без преувеличения можно сказать словами- «Слуга царю — отец солдатам». Строгось в делах служебных и забота о всех мелочах быта и несения службы.
Это было так давно, когда еще пеньки, торчащие сегодня на склонах Карпат , были деревьями. И деревья эти были большие.В те времена склоны Карпатских гор были сплошь покрыты чудесной красоты лесами, которыми особенно хорошо было любоваться в середины осени с вершины какой нибудь горы.

В один из дней такой прекрасных осенних дней нес службу на вышке и по совместительству любовался яркими красками осени ефрейтор со странным именем Вилис (хотя был он русским парнем, а имена такие встречаются только в Прибалтике). По вполне понятной аналогии все звали его Студебекером, на что тот даже не обижался. Более того, он даже гордо объяснял друзьям: «Если уж обозвали машиной, то пусть будет лучше студебекер — эта штука покруче будет, чем вилис.» Словом, юмор у парня присутствовал.
Так вот выпало этому Студебекеру везение — чудесным днем стоять на вышке в «центре», а не карабкаться по горам. Вышка эта расположена была на небольшом подъеме левогофланга, откуда открывался прекрасный вид на долину реки, две дороги, которые шли параллельно по двум берегам реки и убегали дальше в Чехословакию, скрываясь в зарослях прибрежной растительности . С вышки хорошо просматиривалась долина шириной метров 300, где река делала петлю, хорошо были видны подходы к «центру» с нашей стороны, дозорные тропы, уходящие на левый и правый фланги.

Словом, повезло парню! Повезло- то,повезло. Если брать первые час- два. Ходишь вокруг будки, обзираешь просматриваемые окрестности.Вот прошел наряд на правый фланг, помахали ручками — мол стоишь бедняга. Позвонил на заставу, доложил о случившемся — мол нарядо прошел. Все в порядке! Прошла проверка на левый фланг. Отсалютовал! На заставу звонить не стал — это же начальство прошло — сами видели, что бдю! Звонок от дежурного:

• «Что у тебя на левом». -
  


• «Полный порядок, проверка прошла.Все в норме!»
  


• «Мать твою, какая норма, почему не доложил?»
  

«Салага»,- подумал бывалый Студебекер, «первый раз дежурство доверили, строит... из себя...меня корежит.»
Проверка прошла обратно, движение затихло, а прошло всего 3 часа. Прошло везение, началась мутотень. Ну сколь долго можно зорко всматриваться в окуружающую местность? Глаз замыливается, скучно становится. А впереди еще 4-5 часов. Вот в это время начинаешь понимать, что в движении время проходит быстрее. Выходит, повезло, но не очень. Хорошо, что наш Студебекер собирался после армии поступать в МГУ и посему в свободное время учил немецкий. А тут столько свободного времени — достал шпаргалку, прочитал десяток слов и ходи талдычь их про себя. Ни одна проверка не заметит, что занят посторонним делом. Только хороший телепат может читать мысли на расстоянии. А коль такой телепатии нет — значит все в порядке.

Но этот день вскоре докажет будущему студенту, что есть телепатия. И он, Студебекер, сможет это подтвердить. Потом. А сейчас...? Уже и ходить вокруг будки надоело. Солнце прогревает и даже жарко. Вошел под крышу — все-ткаи в тени. А смотреть на долину можно и из амбразуры окна. Так даже лучше, с точки зрения, несения службы. Предполагаемый нарушитель пусть думает, что на вышке никого нет. Хотя, откуда ему взяться: на участке не было нарушений последние 3-4 года. (правда, случилось одно, в котором Студебекер уже был участником задержания — всего месяц тому назад. Но это было ночью.) Какой дурак попрет по открытой местности днем. Да и плюс к тому, все открытые места перекрыты тремя рядами растяжек с холостыми патронами. Даже заяц пробежит- услышу. А именно зайцы, да кабаны, в основном и срывают их. Можно полчасика и посидеть — в будке очень сидеть удобно -прислонился к стене и ... блаженствуй! Посидит, побубнит (по немецки), встанет — глянет в одно оконце, глянет во второе, четвертое. «Какое однообразие -красивое, зрелищное, но однообразие. Лучше бы поднимался я сейчас на Рожок (950 метров), да смотрел бы на все эти прелести с высоты...».

Все мечты вдруг резко оборвались на полумысли и какая-то сила подняла наш Студебекр и непроизвольно подбросила к амбразуре, выходящей к долине реки. Глянул лениво...Ё-моё, и даже хуже! В одном месте, на противоположном берегу реки, заросшем кустарником, был всего лишь один просвет, шириной не более двух метров. Что это? Протирает глаза, хотя, вроде бы, и не спал. Ничего нет! Но, ведь секунду тому назад, ему показалось, что в этом двухметровом просвете мелькнула фигура.Бред какой- то! А если не бред? Делать то что? -молниеносно крутилось во взбудораженном мозгу нашего Студебекера. Хватает трубку...но нет, пока не ответил дежурный он бросает ее с мыслью:
- «Устрою переполох, а вдруг и в самом деле бред и галлюцинации. А, если кто-то был, да вернулся? Если вернулся, то один километр до линии границы он преодолеет быстрее, чем подоспеет тревожная группа. Эх, была не была! Надо прежде проверить на месте. Время не ждет, действовать нужно быстро. Что мешает? Куртка — ну ее на х... на пол бросим! Подсумок с тремы рожками штука тяжелая и бежать мешает. Туда ж его...к бениной матери!»

Подумал, сделал и кубарем вниз. До предполагаемого места появления нечистой силы метров 300. Бегом, бегом...порвал все растяжки (считай открыл границу!) и вот уже оно...берег реки здесь пологий, река с перекатами. По камешкам на другой берег. В пределах видимости никого. Ведь привидтся же такое! Еще пара метров по берегу и замечает на каменисто-песчанном берегу еле заметный след, который выдают только сильнее вдавленные в песок камни. Видно, что до воды никто не доходил. Значит не привиделось, значит кто-то есть:
-« А что же делать-то теперь -связи нет, время в обрез. Да вообще времени нет. Пока я думал, да бежал, «этот» неопознаный объект вполне уже мог быть на линейке. Можно, конечно, дать ракету! Но этот «неопознанный» сразу поймет, тогда уже его наверняка не взять».
В этот момент в голове мелькнула шкурная мысль:
-«Если даже «этого» не догоню, то кто его кроме меня видел. И как, вообще, его можно разглядеть на отрезке 2 метра открытой местности. Я же мог в это время смотреть в другую сторону. Все 360 градусов под моим наблюдением. А до КСП он не дошел, даже на открытую местность не вышел. Не было нарушения! Не видел я никого!»

С этими облегченными мыслями и налегке с одним автоматом решил Студебекер бежать по параллельной дороге, тем более, что до самой линейки оба берега реки были сильно заросшими и с одной дороги не было видно другой, хотя шли они на расстояни 50-70 метров. Молодой еще был Студебекер, тренированный как горный козел — быстро добежал по своей дорожке до линейки. Параллельная дорога была по уровню чуть-чуть выше, заросли кончились, но дорога просматривалась только на десяток метров. И...никого. Проверять так проверять — решил он. Нужно посмотреть эту вторую дорогу и хотя бы понять — был там кто, или нет. Как, говорится, быстро сказка сказывается, да небыстро дело делается! Чтобы проверить нужно реку перейти. А она здесь, зажатая берегами довольно плотно, -узкая, но довольно глубокая. Если в долине чуть выше щиколотки, то здесь по пояс.Но, делать нечего, по..лез..ли. Автомат над головой, подсумок на вышке, ну, а яйца... как намокнут, так и просохнут. После хорошей пробежки вода даже не показалось холодной. Вскарабкавшись на верх, и выйдя на дорогу, он увидел ... никого! Прождав несколько минут и поняв, что в холодном и мокром одеянии становится холодно и нужно, что-то предпринимать, поняв при этом, что тот, кто был уже отсюда далеко, наш молодец снимает сапоги, сливает воду. Мокрые портянко вешает на шлагбаум, перекрывающий дорогу в двух метрах от линии границы. Галифе решил не снимать — ведь непристойно сидеть на линейке в одних трусах и при погонах. Кроме того, известно, что солдатское х/б сохнет быстро. Да и солнышко еще светит. Сесть надо на пригорочке на солнышке -глядишь за полчаса и высохнет И можно, отдышавшись, на боевой пост.

Следует сказать, что в этом месте прямо от дороги начинается довольно крутой, но лысый подъем в гору. Место хорошо прогреваемое, просматриваемое и открытое. Поднялся метров на 100 вверх, сидит греется, как мартовский кот на крыше. Внизу дорога, шлагбаум с портянками и ...метрах в двадцати от них (то бишь, портянок) в их сторону бежит мужичок. Если забыть, что это граница, то со стороны можно было бы подумать, что увидал мужик портянки (добротные), видит никого нет и... бегом, бегом — быстро их стырить! Но дело было на границе и вот такой расклад: - в 20-ти метрах от неприкосновенной линии бежит к ней нарушитель, а 100 метров выше сидит мокрый пограничник. А еще говорят, что чудес не бывает. Наш Студебекер падает как коршун на жертву буквально в 5 метрах от линии границы. Мы его потом спрашивали:

-«У тебя что, крылья выросли? Как можно было предолеть 100метров, когда у того было всего 20?»
Но факт остается фактом — истинно так и было -это показали проверки. Место где сидел -примятая трава, место где взял — следы борьбы. Чудеса в экстремальных ситуациях случаются.
Но, наш коршун упал на жертву не сразу. Сначала он возник пред ней, как чорт из табакерки. Наставленный на него автомат не остановил нарушителя и он стал медленно приближаться к нашему Студебекеру. Мы спрашиваем его:
-«Что же ты не стрелял, ведь имел право, нарушительуходил за рубеж».
Он признался: «Не смог я с двух метров глаза в глаза в живого человека стрелять! Не смог».
-« А если бы он ушел, ты представляешь последствия для тебя?»
- «Представляю и тогда представлял, но в человека не мог!»

Когда глубже анализируешь ситуацию и ставишь себя на это место, то ответить трудно - «если глаза в глаза?».
Короче говоря, наш Студебекер, по-русски пошел в рукопашную. Он явно ростом и весом превосходил противника, сумел сбить его с ног и, выражаясь борцовской терминологией, пошла борьба «в партере.» Он сумел быстро оседлать противника, но в руках мешался автомат. Который уже не пригодился. Откинул его в сторону, надеясь на собственные силы, и увидел , каким зверским взглядом тот глянул на лежащее оружие.

Это на словах все очень долго, на деле все было молниеносно. Сидя верхом, когда мужичок, впиваясь ногтями в землю полз в сторону, шлагбаума, наш друг сумел забросить автомат за спину и, одной рукой, пригибая голову «лошади» к земле, другой из-за спины стал давить на курок и дал несколько очередей. Было замечено, когда шли очереди, мужик замирал, потом с новой силой вгрызался в землю.В результате, используя этот фактор, отстрелял весь рожок. Силы явно иссякали, но наш человек думал: «Уйдет сволочь -мне трибунал. Возьму?...трудно поверить, но явно светит 10 дней отпуска.» Вот, что придает силу неиссякаемую ( в те времена за все три года службы отпуск не полагался). Сколько времени прошло, сказать трудно. Седок с наездником сумели за это время, , вгрызаясь в землю, предолеть метра три. После выстрелов на сопредельной стороне появились люди — видно жители ближайшего села. Они что-то кричали. И было непонятно, чью сторону они поддерживают.
А в это время: Наряд с правого фланга, находясь на вершине одной из возвышенностей, услышал выстрелы на границе, в «центре». Зам начальника и двое солдат седлают коней и верхом быстро оказались на месте. Как только наш нарушитель услышал цокот копыт, он сразу обмяк и прекратил сопротивление. Разбежались и зрители с сопредельной территории. Когда тревожная группа подошла ближе, увидела мокрого Студебекера, без сапог, с физиономией в грязи и царапинах.Это были следы сопротивления. На портянки на шлагбауме и босые ноги никто внимания не обратил. Или сделал вид.

Тревожная повела задержанного на заставу, а Студебекер в мокрых штанах — на вышку. Продоолжать несение службы.
Но это еще не все. Через два часа на место прибыло все начальство комендатуры.Сразу, не разбираяь, исходя из задержания в метрах от границы, еще не просохшего Студебекера зам. нач. Комендатуры обвинил бедного Студебекера втом, что он «прошляпил» нарушителя на нашей территории. Так героя опустили до раззявы, чуть не упустившего нарушителя за границу. Я вначале не зря сказал, что начальник нашей заставы был «отец солдату». Перепуганный такой массой начальства, продрогший и ничего уже не соображающий ефрейтор не мог даже ничего противопоставить такому натиску майоров. Только, когда наш «отец» объяснил комендантским, что нарушитель шел от границы, не выходил в зону обзора и не доходил до КСП., те угомонились, но стали еще более озлобленными, поняв свой профессиональный позор.
И в завершение, когда прошли все проверки, оперативники выяснили все о нарушителе, осмотрели место происшествия, дней через десять раздался звонок из отряда. Нашему парню сказали — готовится приказ о поощрении. Что он предпочитает — медаль «За отличие в охране государственной границы» («Отличный пограничник» он уже имел за участие в предыдущем задержании) или отпуск на родину. В молодые годы ответ однозначный — конечно отпуск. А вот выходя на пенсию поймешь — а медаль-то лучше. Дает право на «Ветерана труда» со льготами.

Самое интересное — через несколько дней прибыл корреспондент из местной газеты (по моему, «Закарпатская правда» называлась. И через несколько дней мы прочитали такое...

6Не сумел повесить в текст копию статьи из газеты, поэтому привожу ее здесь с точностью до запятой.



День подходил к концу. Рядовой Имярек нес службу на вышке, зорко наблюдая за окружающей местностью, и особенно внимательно осматривал берег речки, поросший кустарником.
Из-за границы послышался тихий рокот машины, а потом оживленный говор людей. Ни машины, ни людей из-за леса не было видно. Это, видимо, приехали на поле крестьяне. Такое здесь бывало не раз. Коль скоро неподалеку от границы появились люди, Имярек с еще большим вниманием наблюдал за местностью и просекой, по которой проходил рубеж.
Вдруг пограничник среди кустарника на берегу речки увидел мелькнувшего человека. Сообщив на заставу о замеченном, Имярек спустился с вышки и побежал к тому месту, где был замечен человек, но там уже никого не было. Пограничник бросился к КСП. Пробежав метров сто вдоль полосы, он увидел следы, направленные в наш тыл, но посредине КСП человек круто повернул обратно.
-В чем же тут дело? - размышлял солдат. - Почему человек вернулся? И вернулся ли? Может решил в другом месте перейти? Где он сейчас?
На все эти вопросы Имяреку нужно было немедленно ответить и принять правильное решение - ведь до границы несколько сот метров и нарушитель может уйти безнаказанно.

-Нужно до подхода группы с заставы отрезать путь нарушителю от границы.
Так он и сделал. Примерно рассчитав, где может пойти нарушитель Имярек быстро побежал к просеке, и, засев в кустах, стал наблюдать.
Ждать долго не пришлось. Вот на опушке просеки неподалеку появился человек. Пограничник стремглав бросился к нему и, угрожая оружием, задержал его.

Благодаря бдительности, умелым и решительным действиям пограничника Имярек безнаказанное нарушение границы было предотвращено.

mikimi   Подполковник

Я знаю, что про армию. Но писал пограничник, про пограничника. Хочу, чтоб здесь, на сайте погранвойск находился. Памяти моего командира, суворовца, сержанта Бадикова Александра Ивановича. Если Вам понравится. Если нет: попрошу стереть.

Повар он и в Африке повар. А Зайчику довелось быть не просто поваром, а кашеваром в отдельной ДШбригаде , усиленной, кроме своих разведчиков, взводом СПН. Маленький у Зайчика рост - метр шестьдесят пять. Зато амбиции совершенно не для кастрюлек и половников. Бредит Поварёнок разведкой. Смотрит на крепких ребят в столовой боготворящими глазами. Готов услужить чем хочешь.
Но не замечают его разведчики. Едят, сдают посуду и уходят. Крутится начальник кастрюль и ложек вокруг офицеров обедающих.

- Товарищ капитан, может,... добавочки? А вот чайку не подогреть! Давайте я вам второго добавлю? - Не до него офицерам. В Чечне у всех военных своих дел по горло, а у разведки тем более.

Уходят разведчики в рейды. Пропадают на недели. Возвращаются хмурые, злые, грязные, прокопченные военными, жесткими делами и голодные. Вот тут Зайчика замечают. Рад им Зайчик услужить, мечет на столы всё и даже более чем положено. За прибавкой бегает в варочный цех. За чаем мчится к котлам. Летит на продсклад за сгущёнкой.

- Молодец, Зайчик! Спасибо, накормил! - благодарят служивые повара штатного. - Надо тебя до нас забрать, в разведку, - шутят они.
- А то как уйдём на работу, так всё сухпай, да сухпай. А с тобой как у бога за пазухой. Три блюда и доппаёк на всех привалах. - А у Зайчика глаза огоньками загораются от таких слов. Из-под подошв его кирзачей чуть не искры сыпятся, когда бегает он за хлебом в хлеборезку.

Садится с элитой военной Зайчик белобрысый у края стола, смотрит, как уписывают за обе щёки спецназовцы. Мнётся, хочет спросить, да боится. Подымут ещё на смех. Потом не отмоешься. Ухмыляются разведчики - на лбу у парня написано, что хочет он с ними служить, а не в хозвзводе. Нож подарили. Да не простой. Заодно показали, как бросать надо. Исчез поварёнок. Удивляются разведчики. То прилипал он как лист банный, а тут - нет его. Но кормёжка отменная. Следит за своими небожителями мечтатель кухонный. Не оставляет вниманием.

Только просится у начальника столовой в ночные смены. А что делать поварёнку в ночной смене? А мясо жесткое варить, со складов хранения поступившее. Закинул мослы в котлы, включил на режим какой надо, завёл таймер на электронных часах и свободен относительно, пока мяско не сварится.

Только не гоняет чаи поварёнок с нарядом, а за мечтой своей бегает. Уж полгода как. Вокруг столовой круги мотает. Спортивный городок рядом. С турниками, с брусьями, с верблюдом, полосой препятствий. Тишина ночью. Никто не мешает. Привыкли дежурные по части. Крутят пальцами указательными у виска, но с поваром спорить - себе дороже.

А если дождь ночью идёт, то слышно, как ритмично влетает в здоровенную доску на стене мясного цеха подаренный разведчиками нож. А заодно и втыкаются в дерево остальные кухонные и острые предметы.

Хорошая база у ДШБр. Военный городок. Капитальный, основательный. Даже свой полигончик со стрельбищем есть. Одна беда. До Чечни совсем чуть. Почти на границе с мятежной республикой. А с другой стороны - прыг в вертолёт и вот уже группа в горах. Близко всё. Удобно. Только не для чехов. Достала их бригада со спецназовцами по полной программе.

А полигончик у спецов хороший, горный. Только далеко до него - километров двадцать с гаком по горному, дорожному дефиле, поросшему лесом на склонах холмов заоблачных. Удобно для обучения специальной десантуры. Сплошная попутная тренировка до стрельбища. Пока по горкам дойдёшь, то силёнка и выносливость проявляется. Чтоб по лесу пройти бесследно и качественно, умение надо набрать. Мины учатся в дороге находить. Следы обнаруживать посторонние. Слушать, видеть, чувствовать и понимать обучаются. Или навыки восстанавливают после ранений и лечения в госпитале.

И если уходят парни на полигон, то только по-пешему. А вот покушать им шишига от хозвзвода отвозит. Обстановка сложная, местное население ведёт себя так, что решили отцы командиры эту команду вооружить, которая пищу на полигон доставляет. Броники дали, автоматы выдали, каски и даже две гранаты на каждого. Магазины-два.И по пятьдесят патронов на десантного беса. И инструктаж со стрельбами. Повара же, да водило хозвзводовский.
Чтоб время зря не терять, то стрельбы прямо там, с разведкой, на полигоне. Покормили. На рубеж стрельбы вышли, отстреляли.Гранатки кинули из окопчика. И домой, на базу, с пустыми бачками поехали.

Так не всё можно за день и ночь отработать. Решили командиры учёбу боевую на полигоне усилить. Что туда-сюда ходить?! Прямо там они пусть и живут. А полевую кухню и двух поварят с шишигой-водовозкой прикомандировать к обслуге полигона на месяц.

Зайчик от такого решения командования только не козликом скакал по своей столовой. А на полигоне его любимый спецназ с взводом разведки молодое пополнение обучал искусству войны и хитростям выживания. Надо ли говорить, где пропадал всё своё свободное время Зайчик? На занятиях. Зайчик делил свой день на две части. А своих сослуживцев на время занятий. Если занятия проходили днём, Зайчик брал на себя готовку завтрака и ужин. Младший повар был обучен всем основным премудростям за неделю. Если группы удалялись в учебный рейд на ночь, то после ужина весь хозвзвод пахал на полевую кухню, как шахтёры в забое.

Командиры разведвзвода Зайчику разрешали присутствовать на занятиях с одним условием: чтоб как летучая мышь беззвучно появлялся, внимал тихо и исчезал как мираж, рассеявшись дуновением.

Научившись, он находил ушедшую в леса группу по следам, догонял и... не мог обнаружить визуально...
Группа получала пять за маскировку и минус один за следовую работу. В следующий раз повар не мог найти следовых меток ушедшей группы. Остановился, забрался на дерево. Вытащил из-за пазухи выменянный им на ежедневные кости для собаки начсклада АТВ бинокль. И обнаружил РДГ на склоне сопки при пересечении дороги. Догнал и был остановлен метким броском камешка. Камешек прилетел точно в солдатскую бляху со звездой.

- Ну, Зайчик! От тебя не убежишь! Ты что, нас по запаху нашёл? - спросил запыхавшегося повара командир.
- Та не, я вас в бинокль просёк с дерева! - отвечал смущённый Зайчик. - А то так прошли, что не знал куда. Думал, улетели, так вертолёта не было.

Так Зайчик помогал выявлять своей настырностью прорехи в подготовке новеньких разведчиков.
На стрельбище Зайчик просто поразил своей отдачей заместителя командира штатного взвода разведки. Сильные руки повара одинаково умело справлялись и с пулемётом, и с новенькими винторезами. И более всего припал душою поварёнок к снайперскому делу. Часами лежал сам, с автоматом, без патронов, тренируя правильный порядок прицеливания и выстрела, и неожиданный, а потом и задуманный скоростной спуск ударника.

- Билялятт! Зайчик! Только попробуй перевестись к этим самураям! Я тебя лично покрошу как капусту! Я тебя насквозь вижу! Только пикни о переводе! И вылетишь с полигона в бригадную столовую! И чтоб тебя начальник полигона больше не видел на этих дебильных занятиях! Узнаю - в котле сварю заживо! Ты глянь, что удумал! Да я тебя в последней партии уволю перед Новым годом и тридцать первого числа! Да зампотылу в пыль тебя и меня сотрёт! Приеду - проверю! И чтоб только в белом ходил и не дальше десяти метров от полевой кухни отлучался! - бушевал по телефону начальник столовой, до которого дошли слухи о тех усилиях по «повышению воинской квалификации», которые проявлял его лучший повар на полигоне бригады.

- Да не переживай ты! - успокаивал начальника столовой начальник продсклада с боевыми колодками на заношенном камуфляже. - Он же не в тыл бежит и не предаёт наших пацанов, ... а на передок рвётся. Хороший у тебя поварёнок, Вася. Молодец, настоящего десантника вырастил! И где - в хозвзводе!

- Есть! Тащщ старший прапорщик! Так точно! Никак нет! Бу сделано! Есть не ходить на дебильные занятия! Есть в белом и не дальше десяти метров! - отвечал повар, вспоминая и отрабатывая рукой, плечом и туловищем умение как надо уходить от прямого удара, полученное на занятиях по рукопашному бою.

Незаметно в учебных восторгах познаний и восприятия информации проскочило лето и наступила осень. Временный летний лагерь убрали с полигона. И учебные группы снова обеспечивались провизией с помощью шишиги и термосов.

Ориентировка: Настоящим довожу до сведения командиров всех боевых частей СПН, разведки, ФСБ, милиции, ОМОНа и сотрудников других силовых ведомств «работающих» в зоне в ответственности и смежных районах. По информации «Источников агентурной разведки» эмир Ходжа прибыл со своим учебно-диверсионным отрядом в составе не менее 30-20 человек в район, граничащий с Чеченской республикой. С задачей проведения диверсионных операций на территории Российской Федерации, не входящей в состав Чечни. Основными целями отряда являются воинские колонны, блокпосты и подразделения специального назначения.
Источники агентурной разведки подчеркнули особую заинтересованность эмира Ходжи в изучении информации о расположенном в районе постоянной дислокации ДШБр и приданных к нему подразделений.

По данным источника, Эмир своим походом проводит выпускные экзамены и учения для группы инструкторов-диверсантов, которых готовил из добровольцев для выполнения задач по обучению незаконных бандформирований в Чечне современным методам и способам ведения боевых действий. Личный состав бандотряда отличается высокой физической выносливостью, вооружён восемью снайперскими винтовками, имеет на вооружении пулемёты ПКМ, гранатомёты РПГ-7, «Муха», «Шмель» и ГП-25 «Костёр» или ГП-30. Отряд бандитов разбит на боевые тактические группы. Хорошо подготовлен к ведению партизанской войны. Имеет свою систему связи и позывные. Маскируется под отряд специального назначения ГРУ МО РФ. Весь личный состав бандформирования обучен инженерно-сапёрному делу с уклоном к установке минно-взрывных ловушек и засад.

Командир отряда опытен, инструктор-наёмник, беспощаден, интеллектуально высокомерен по отношению к противнику, грамотен, легко ориентируется в сложной обстановке, способен к нестандартному мышлению и принятию необычных, но эффективных решений в ходе боестолкновения. Стрелковое оружие бандформирования оснащёно приборами и прицелами ночного видения...
Принять меры.... Доложить.... Довести.... Сделать.... Провести... Особое внимание уделить...
Дата приёма. Подпись принявшего. Роспись командира.

В этот день на полигоне должны были проходить занятия по вождению и стрельбе из БТР, БМП-1 и 2, и БМД.
-Водить надо уметь всё, что горит, а стрелять надо из всего, что шевелится. - Любил пошутить нач по бою бригады, помахивая в руке метлой из берёзовых веток.

Шишига, которую хотели отправить вместе с колонной, состоящей из шести единиц боевой техники,заводиться не желала. И колонна, под управлением водителей из ремонтного взвода, двинула на полигон без Газона, чтобы успеть прибыть к началу времени занятий с разведчиками, которые выдвинулись на полигон ещё ночью, попутно тренируясь на пути следования к полигону.

На КПП выскочил начальник АТВ, дежурный по части, с широким брезентовым футляром.
- Серёга,- обратился он к прапорщику, который был старшим в колонне,- забери винторез, чтоб пацаны пристреляли, только вчера из мастерских привезли. Патроны к нему там же, внутри. Десять пачек.- И сунул ведомость получения для росписи. Прапор хмыкнул, проверил наличие оружия в свёртке, посчитал пачки с патронами и сунул брезентовый пакет в люк БэТээРа. Расписался в бумажке о получении и забрал две копии ведомости, чтоб передать винторез с патронами на баланс и ответственность разведчиков. -Всё? Поехали!- Скомандовал он в люк - водителю. И колонна, разгоняясь, покатила в утреннем тумане, растворяясь и теряясь в дорожном дефиле горных высоток, поросших густым лесом. Туман местами снижал видимость в ноль, а потом вдруг исчезал легкими витиеватыми хлопьями, открывая обзор на вершины рвущихся вверх горок.

- ШШШШ-ШШШШ, я Орёл, вижу змею, шесть единиц. Два БТР-80, БМП-1, БМП-2, две БМД. Скорость 40км в час. Охранение отсутствует. - Отрапортовал по-русски наблюдатель на господствующей вершине в микрофон радиостанции.
- ШШШШ - ШШШШ, Я - Барс. Принял, работаем по плану. - Даже если кто-то и прослушал этот короткий обмен информацией, он бы не смог определить ни место, ни возможную угрозу для ниточки из шести учебно-боевых машин, которая приближалась. К месту своей последней
остановки.

Фигуры в маскировочных балахонах НАТО, без слов и шума, двигались по лесу и занимали позиции для атаки на склонах двух горок. Фугас и шесть монок, в шахматном порядке, расставленные по обе стороны дороги, перекрывали своими секторами выброса боевых элементов друг дружку. Три РПГ сверху, три , четыре снайперских винтовки и два пулемёта ПКМ довершали минновзрывную ловушку на дороге, не давая шанса на спасение тем, кто ехал в колонне на полигон к разведчикам.

Эмир предвкушал, что в результате засады, в первые же минуты, даже не боя, а избиения - будет уничтожено, по крайней мере, шестьдесят десантников, которые, по его мнению, находились в десантных отсеках боевых машин. Кроме того, как минимум, - четыре офицера. И группа сдаст не только экзамен, но и заработает для своего курбаши  на пенсию. За шесть БМП с БТР по полторы тысячи долларов за каждый. За БМД можно и больше выпросить. Итого почти 10 000 зелёных.

Да за каждого десантника по тысяче. Если всё пройдет, как задумано, то всего, группа, за экзамен - получит около 100 000 баксов. И половина уйдёт на счёт в заморском банке командиру - эмиру Ходже. Отдельно за деревом примостился диверсант - оператор с видеокамерой, чтоб доказать заказчику, что товар отправлен на небо самого лучшего качества. И, в представленных Эмиром количествах, согласно ценника, и с учётом
, в сложных боевых условиях.

Колонна, пройдя почти половину пути до полигона, ревя моторами на подъёме, медленно приближалась к своему последнему месту стоянки, обозначенному фугасом и большим валуном рядом с местом установки управляемого взрывного заряда...

А Шишига, завелась в парке неожиданно, резво взревев мотором. Движок заглушили, и завели ещё пару раз, проверяя надёжность работы двигателя. Наконец закрыли кабиной мотор.

- Так, ехай к столовой, загружай термоса с пищей, - хватай старшего, поваренка, бронник, оружие и мухой догоняй колонну. Минут сорок, как умотали, догоните! - Выдал ЦУ зампотех водителю Газ-66-го. И в удаляющуюся спину добавил. - И быстро, а то они тебя вместо завтрака на шашлык порежут в обед, ха-ха-ха.

Водитель, чертыхаясь, подъехал к КТП, пробил путёвку, поморгал всеми поворотниками и тормозами на газоне, и газанул, выворачивая руль к столовой, окутывая машину сизым дымом из выхлопной трубы трудяги-грузовичка. Сзади шишиги болталась на прицепе цистерна с
водой, иногда посвёркивая красными огнями стоп-сигналов.

Термоса загрузили быстро. Закинулись в кабину. Сержант сверхсрочник сел рядом с водителем. Водитель, привычно вывесил бронежилет на окно своей двери. Укороченный автомат сунул на капот, в специально сделанный зажим, затвором наружу - вверх, а стволом направленным вперёд,- в лобовое стекло. Зайчик, в кузове, сел на откидную скамейку. Он завернулся в бронежилет, поднял воротник и капюшон. Натянул глубже вязаную шапку с дырками для глаз, носа и рта. А кепку-афганку, до поры, сунул за пазуху ближе к полосатой майке. Поставил автомат между ног. Поправил подсумок с магазинами и проверил две гранаты в карманах бушлата. Стукнул по кабине ладонью. Сержант, в кабине, бронежилет не снял, но, рассмешив водителя, надел на голову каску. И застегнул её на голове ремешком, жестко перехватив подбородок на манер американских морпехов.

- Слышь, сержант! Может, ещё и противогаз наденешь? - попробовал пошутить водитель в сторону официально приданного им - старшего машины. Сержант повернул голову влево, упёр тяжёлый взгляд в глаза водителя. Замер. Не глядя, потянул свой автомат, снял с предохранителя, загнал патрон в патронник, поставил на предохранитель. Молча положил ствол на торпеду и, зажал пистолетную рукоятку кистью правой руки, положив большой палец на бегунок предохранительной планки изогнутой углом на конце.

Левую руку сержант положил сверху, накрыв правую ладонь водителя на кругляше рукоятки переключения передач. Также молча, сжал пальцы, вдавливая железом сухожилий и мышц своей руки - ладонь водителя в чёрный эбонит набалдашника с цифирьками и чертежом коробки. И коротко рявкнул. Вроде и негромко, но внушительно и твёрдо.

- Каску - одел! Быстро! - Скомандовал он водителю так, как будто кроме этого ничего другого и сказать было в этот момент невозможно, а уж и делать - тем более.

- Чего? Может ещё и ОЗК надеть с капюшоном в комбинезон? - Попытался отбрыкнуться от прикомандированного и явно сумасшедшего сержанта тыловой воин. Рука сверхсрочника чуть напряглась.

- АААА! Я понял! Понял! Одеваю! - Завопил солдатик, угадывая с болью, непререкаемый авторитет физической силы старшего машины.

- Каску одень! И на дорогу смотри! И курить будешь: когда я скажу! Усёк воин? И зовут меня, не , а товарищ старший сержант Лис! Уловил? - И, он ещё чуть придавил руку зарвавшегося солдата, ничуть не напрягаясь.

-Да понял! Понял! ТоАААаварищ старший сержант Лис! - обидчиво прохлюпал-проорал водитель, затаив злобу на неожиданно уставного сверхсрочника. Водитель потряс освобождённой рукой в воздухе и матюгнулся, молча, сцепив зубы, от боли и мимолетного унижения, авторитетом и силищей старшего.Одел каску и застегнул замок ремешка.

- Готов? Погнали! - Не дожидаясь ответа, скомандовал старший сержант. Шестьдесят шестой взревел и рванулся в распахнутые заранее ворота КПП части. Зайчик вцепился руками в дерево доски за кабиной грузовика и, перевесил автомат на рычаг заводного ключа кривого стартера, торчащий из квадратного металлического профиля переднего борта машины.

Зайчик пронаблюдал полуозвученную пантомиму в кабине. Развязал вещмешок и вытащил стальной шлем, так по-родному, кухонному, напоминающий неправильную кастрюлю без крышки. Подпрыгивая на скамейке, и, сохраняя равновесие, он на ходу завязал сидор, прижав каску ногой к борту. Закинул мешок под скамью. Достал из-за пазухи кепку-афганку, одел на голову козырьком назад. И только затем водрузил стальную полусферу себе на голову. Размерчик конечно был ещё тот, но единообразие головных уборов троих военных в машине объединяло лучше, чем разнообразие гражданского анархизма за бортом шишиги.

Понравилось Зайчику, как мимоходом, уделал ушлого хохла-водителя сержант-сверхсрочник. Что-то знакомое почудилось ему в профиле лица старшего машины. Но вот ускользало точное воспоминание, ранее виденного где-то лица. Хоть и витало где-то рядом в образах памяти.

А разозлённый водила-дембель: целый рифлейтор Нечипоренко, занятый управлением автомобиля, вспомнил. Он округлил рот, не веря своей догадке. По спине отличного рулевого пробежала электрическая волна колючего озноба восхищения собой и сержантом. И разгорячённый мозг моментально простил соседу по Газ-66 все обиды, связанные с установлением единоначалия в одной отдельно взятой кабине грузовика и кузове.

Нечипоренко пару раз оторвал свой взгляд от дороги, стараясь рассмотреть лучше сидящего рядом. Затем всё ж набрался храбрости. И, совершенно заискивающим тоном, полным восторга и удивления обратился. Именно обратился, к рыскающему глазами по сопутствующей местности, а более по зелёно-желтеющим склонам прилегающих горок – сержанту.

- Товарищ старший сержант, Лис! А? Разрешите обратиться? А? Лифрейтор Нечипоренко?! А? Так цэ ВЫ? – Аж по-украински высказався станичник, поднимая брови и округляя глаза до невозможного предела, от чего каска съехала на лоб, а зубы сверкнули в улыбке заведомого обожания.

- Нет, не я! Веди машину боец! Не на меня - на дорогу смотри – чудо в каске! – Не повернув головы в сторону задающего салют и фанфары, недовольно пробурчал Лис, чуть улыбнувшись одним только уголком губ.

- Та это точно, Вы! – Перешёл на русский язык водитель. И совсем обалдев, попросил, как малой просит конфетку у взрослого. – А можна я с Вами сфотаюсь, товарищ старший сержант?! Там, на полигони! – Совершенно умоляюще заканючил ефрейтор, забыв где, и, куда он едет, и с какой обычно-обывательски военной целью.

-Это ж Вас к званию Гэроя России прэдставлялы! Там мы уси про вас всё знаем! И газета, з вашим фото у меня в дембельском альбоме есть!... Та замполлитр…!? Ой, извините товарищ старший сержант! Капитан Петров нам рассказывал, что…- Парня прорвало так, что остановить его выдачу информации о Лисе - самому Лису: можно было, только пообещав ему что-то конкретное и близкое по временному промежутку.

- А цэ правда,шо ВЫ старший лейтенант погранвойск???!!!Бывший!!!?Цэ як? - нёсло водилу, который не мог остановиться,- А правда шо Вы подтягиваетесь на турнике в бронике, каске и паротивогазе с автоматом в одной руке, и тридцать раз????!!!! - рот Нечипоренки округлился и застыл в обожании одушевлённого предмета поклонения, который он нежданно-негаданно обнаружил в кабине своего обычного грузовика.

- Нечипоренко! Во- первых: бывших пограничников не бывает! Просто трудно жить в эпоху перемен и тут мне просторнее! – резко прервал излияния Лис. - Во-вторых:-тридцать раз - это левой рукой, и без противогаза! И, в-третьих: - Давай так! Ты сейчас заткнёшься! И будешь внимательно вести машину. А на полигоне, я с тобой, за этот твой дембельский подарок - сфотографируюсь, но только один раз, и в маске!

- Есть один раз и в маске! – По инерции ответил десантник хозвзводовской машины и, не удержался от реплики граничащей с монологом депутата Госдумы. - А шо-то вы на фото больше лицом! И вообще! Как вроде похудели зовсим! Та ничо! Он Зайчик, у кузови, он такый поварчук! Вин вас за раз откормит! Будете, как новенький! Я ему как скажУ- хто в нас едет, так он вам блины прямо на полигоне из воздуха сотворит! Цэ ж надо – как повезло. Вы меня за каску извините, то ж я думав, шо абы хто! А то Вы! Та я про вас…

- Ефрейтор! – Незлобиво рыкнул Лис, не прекращая читать окружающее пространство.

- Всё молчу! Тащщ старший сержант Лис! – Картинно уткнулся в лобовое стекло осчастливленный ефрейтор, с глупой улыбкой на лице, сплошь усеянном рыжими веснушками. Сержант вдруг насторожился.

- Тихо! Что-то не так! Притормози-ка! – Как вроде для себя высказался сержант, поднимая из горизонтального положения вертикально ствол автомата с торпеды машины, и в плохом предчувствии, снимая с предохранителя...

Шо? Вродь всё путём! - Автоматически выполнил команду водитель, пуская машину без скорости и подстраховывая остановку тормозом.

И тут рванул фугас под первым БТРом в невидимой колонне, которая оторвалась от Шишиги почти на полтора километра. -Тддамм!!! Машину с поваром, водилой и сержантом встряхнуло волной звука. Первый Бтр колонны перевернуло и подбросило на середину дороги взрывной волной мины. ПУХ! ПУХ! ПУХ! Долбанули, три РПГ невидимым залпом по двум последним БМД и БМП-2. Бах! Бах! Бах! И тубусы «МУХ» полетели в сторону из рук боевиков. ДДум! ДДум! Ддум! Второй залп, из РПГ, добил последние два, ещё целые, Бтр и бэмпэшку. Прорроккотали ненужные пулемётные очереди по сорванным крышкам люков десанта. Защелкали одиночки снайперов, впустую прошивая дыры лючков механиков и десанта. Тишина загрохотала ветром по веткам, разгоняя дым разгорающегося пламени у разбитых машин расстрелянной и изувеченной колонны.

-Туши пламя! Оператора вниз! Две минуты зачистка и переставить мины.- Командовал, недовольный проколом Ходжа, своими наёмниками.

Сначала, оператор снял то, что осталось от ремонтников и прапорщиков в машинах. Хоть какая-то отмазка "по отчётности" за сдачу норм ваххабизма. Затем, все борта и трупы заминировали. Переставили Монки. И весь отряд шустро выстроился в походную колонну. И неспешно двинул, поджидая левый и правый заслоны, по кратчайшему пути, через хребет, в мятежную республику. За окончательным расчётом и раздачей дипломов профессиональных инструкторов по терроризму в горно-пересечённой местности. И если командир отряда был недоволен событиями. То рядовые не скрывали своего удовлетворения происшедшим: улыбками, жестами, касанием, взглядом и энергичным движением по пути "домой".

-К машине! - Сержант не думал. Инстинкт.Рефлекс. Просто вывалился в дверку машины. И, больно стукнувшись бедром о каменюку возле переднего ската, рывком ушёл к заднему колесу автомобиля.

Лис считал, наблюдая, как суетится у колеса водитель, одевая на себя сорванный с дверцы бронежилет. И как озирается по сторонам, поправляя каску, маленький поварёнок, выставив перед собой складник АКСа. Это была его работа. И, отмечая выстрелы из РПГ, ПКМ, одиночные всплески снайперок, Лис просчитывал количество противника. А в том, что это был противник, не было у него ни единого сомнения. Три РПГ - расчёт из двух человек - шесть. Два ПКМ - также по два - четыре. Фугас - два сапёра. Три Мухи - три стрелка. Командир, заместитель, наблюдатель. Левый и правый разведдозор - четыре-шесть. Три снайпера попарно - шесть. Итого: орава из тридцати лбов. А нас трое. Необстрелянный водитель. Романтичный повар. И сержант, сбежавший из госпиталя, с пробитым пулей и, не зажившим, как надо - правым лёгким.

Голова работала, как компьютер. Тридцать человек. База ДШБР. 10 км до места дислокации и десять до стрельбища. В клещи,- не пойдёт опытный моджахед. Развивать успех против двух взводов озверевшего спецназа, на чужой территории, и бригады штурмовой десантуры - смерти подобно. А ещё вертолёты. Пойдёт назад, сука. Я бы и сам рванул бы назад. И мин бы по тропе отхода наставил бы заранее. С сюрпризами. Чтоб уходить без задержки. А погоня,- пусть раненых и убитых собирает по лесу. А нет, так ещё и засаду устроить. Ведь в поиск роту не отправишь по горам. Значит, будет взвод гона. И взвод перехвата в засаде. На наиболее вероятном пути отхода. Или два. А у нас их всего два. Чтоб ему, этому "Насеретдину", уйти пешедралом через хребет: это сутки - двое ходу. Пока наши прибегут, пока разберутся, пока решение примут, соберут и пошлют погоню по горячим следам - часа три-четыре потеряем. А они явно минируют сейчас место и снимают, гадёныши, кино про своё геройство, чтоб бабки получить. За шесть пацанов из ремвзвода и двух прапоров. Погонщики пойдут по следу, подорвутся на минах пойдут медленнее. Снова потеря времени. Значит, снова тащить тебе Лис лямку, пробивая тропу для группы преследования. На сутки сил хватит. Всё- решение есть. Что имеем в наличии?... А если он не один. Нет, падло, ты один, и по ориентировке один. А если бы вас было много вы бы, или я бы,- напал бы ночью на казармы ДШБР. А вас, паскуд, - мало. И вы нас боитесь. Ишь, как место выбрал.Равноудалённо от базы с кучей десантуры и от полигона с двумя взводами псов войны. Значит разведрейд. Если не забить их, как свиней диких - вернутся и напакостят ещё больше... Ох, блин! Ну и задачка. И расчёт, как всегда: один к десяти. А что? У англичан один к пяти норма. А у нас и подавно. Так , - просто: будни спецназа.Русского изготовления.

- Нечипоренко! Тебя как? Эй, малый! Зайчик что - ли? - Слушай мою команду... Нечипоренко, да тебя трясёт! Как тебя сынок папа зовёт?- Лис взял за воротник бушлата и поправил бронник, легонько встряхнув вместе с бойцом находящимся внутри.

- Петро! Тащщ старший сержант! Шо ж рОбыть? Тож ти сами духи, шо по ориентировци булы вчора. А там хлопци, у колонни! Трэба шось робыть...- понесло сознание водителя, спасая от шока.

-Прально Петро! Взял свой драндулет, и, быстро - вон туда в лес. Зайчик найди у этого болтуна топор, нарубите веток и обложите морду машины так, чтоб с дороги не видно было. И время вам на всё - две минуты! Б Е Г О О О М! - Прямо в лицо водителю гаркнул сержант, срывая его с места и отключая мандраж и ступор. - А я пока вперёд прошвырнусь. Вернусь, если увижу машину, то обоих размажу по колёсам.- Пригрозил он обоим. Ждать, оружие из рук не выпускать. Зайчик наблюдает в сторону полигона и в тыл машины. Петро - ты в сторону базы и другую сторону дороги. Если вы,- сунетесь на дорогу,- я сам вам каски на задницы одену и застегну на конец. - Даже задохнулся от длинной тирады Лис.

Лис понимал, что те, кто сотворили засаду, наверняка наблюдают за дорогой в обе стороны. И точно заминировали подступы, как с его стороны, так и со стороны полигона. Значит, ехать вперёд на машине самоубийство. А идти по дороге равносильно, что быть мишенью на стрельбище для снайперов. Значит вдоль дороги и только по лесу, и аккуратно. Вот попал,- сам еле дышу и два зелёных пацана - дурдом. Ну, да как всегда...

Сержант заметил хорошую сопку и припустил на неё. С момента от первого залпа РПГ и взрыва фугаса прошло не более десяти минут. С сопочки, куда разведчик взбирался минут десять и, хрипя в половину обычного вдоха, упал на вершине,- видок на дефиле с разгромленной колонной открывался прекрасно. И не менее отлично, видно было - то место, где только что стоял грузовик с термосами.

Спасибо боженька! - Ещё бы чуть раньше и всё. Спцназовец замер, распластавшись под деревьями, соображая, что лучшего места для прикрывающего дозора просто нет на дороге. И где то здесь, совсем рядом должны быть минимум трое духов, если они не полный анашисты по жизни. Тишина птицы и интуиция говорили о том, что урки ушли, спасаясь от погони только что.

Сержант возник за спиной Зайчика лесным трепетанием веток.

-Всё нормально, Зайчик?- Зайчик, ошалевший от волшебства материализации Лиса за своей
спиной, смотрел на него заворожено, как раввин на стену плача в Иерусалиме...
- Так, военные! Что у вас по боеприпасам и оружию есть? У меня четыре магазина по 25 патронов, автомат. Нож. Две гранаты. Ну, ещё кое- что. Что у Вас?
У водителя и Зайчика было не густо. Два автомата. Один АКСУ. По два магазина и две гранаты на каждого...

- Ни рации, ни бинокля, ни артиллерии, и патронов только, чтоб застрелиться с сотого раза...- Подытожил Лис.- Ну да. Один против десяти это не круто , а вот с голыми руками это по-нашему. САС отдыхает.

Ничипоренко, как- то странно опустил голову. И проговорил в землю, ковыряясь в ногтях правой руки левой: шо-то вроде, шо если его не сдадут, то с патронами не так уж и плохо. Зайчик, услышав бубнёж станичника и увидев обращённый вроде в землю и траву взгляд бесстыжих глаз, отвернул голову в сторону от сержанта и не менее дебильно улыбнулся. И он, сунув руку за пазуху бронежилета, вытащил вполне приличный бинокль с антибликовой оптикой и двадцатипятикратным увеличением.

-Что ты сказал про патроны Петро!? Ну-ка повтори...- приподнял подбородок смущенного деса, но хозяйственного хохляры разведчик.

-Та, шо..., Я ж не для себя! Я ж для вас! А шо,- они их списывают на полигоне ящиками! Та шо ж - добру пропадать! А гранаты, так те вообще берут рыбу глушить. Вы, таарищ сержант, може и не знаете, бо в госпитали булы. А воны там ящик Валов просто забраковали: та списали. Это мы тут водители по жизни все думают, шо затурканные дебилы. А мы всё про всех знаем. Они ж свои дела через нас все делают. А шо?! Йим можна, а я, значит рыжий - да?! Нельзя что - ли?! Я ж не для бандюганов! Я для себя, та для вас от! А то б стрелялись тут бы все щас, по сто раз, пока б не попали себе в лоб.
А рации продали за ящик водки. Ну и шо! Я их вожу везде, а мне хоть бы гильзочку пустую на хозяйство дали. А машина она ж ухода просит. А вы,- ото сразу руки ломать Нечипоренку! - У хохла из глаз полились настоящие слёзы. Зайчик уже закрывал рот ладонью и тряcся плечами. Лис не мог поверить тому, что нёс, всхлипывая, обиженный им в начале пути, рыжий станичник, с еврейским носом и хохляцким выговором...

- Та ну вас! Ище убьють по глупости! Шо без патронив булы.- Петро Нечипоренко, вытирая рукавом бушлата слёзы, положил АКСУ под ноги подошёл к своей машине. Он полез в ящик с инструментами. Вывалил всё содержимое горстями на землю - ключи, болты, гайки, шайбы, молотки, плоски, кусачки, промасленную ветошь, зубило, пробойник, жигулёвский домкрат и много чего, что надо в дороге или не надо вовсе, а выкинуть жалко. А затем, открыл второе дно контейнера. НА дне лежал цинк патронов, шесть пустых магазинов и снайперский прицел.

-Хохол, я не понял! Ты после армии куда собрался? На личную войну или как? - Спросил Лис, оглядывая богатство водителя. - Петро,- продолжил сержант, - а прицел-то от ВАЛа? А? ...

- Щас, - прогнусавил Пэтро, - восхищая Лиса: «От жеж ворюга! Молодец! А! "- Думал он, абсолютно крамольно поощряя сейчас рыжего пройдоху... Пётр залез под машину и что-то там откручивал, матерясь от сыпящейся в лицо и на форму грязи смешанной с отработкой и пылью.

-Плоски дай, Зайка! - попросил требовательно он, что немедленно было исполнено. Оба: и Зайчик, и Лис - присели у сапог Нечипоренко, торчащих из - под газона, в ожидании чудес и сокровищ ушлого хозяйственника...

- Таааищ старсержант! Вы слово дайте! Слово разведчика, что меня не сдадите! И ты Заяц. А то,- хер я вам, что выдам. Клянитесь, а то не вылезу! - Использовал выгодный момент, извлекая для себя индульгенцию всепрощения Петруха.

- Да! Да! Клянёмся! Да вылазь ты уже.- Подтвердили оба, сгорая от любопытства. Щедрость и обширность интересов хохляры поразила даже Зайчика. С его биноклем, он был просто ничем по сравнению с тем, что вытащил из- под машины водитель.

На свет божий, сначала, появились какие-то грязные, промасленные свёртки, перетянутые проволокой и, небольшой деревянный ящик. Лис оглядел всё, что выудили из свёртков Зайчик и Рыжий. И охринел, от масштабов того, что разбазаривается в армии. Но в данный момент, ему, всё это было, что называется на руку!

-Ну, вы блин, хозяйственники,- даете! Я теперь не знаю, Хто из нас спецназ! Я или вы! - Усмехнулся Лис, собирая в кучу толстоносый ВАЛ, и прикидывая количество гранат вог-25 в ящике. ГП-25,, он же изделие "Костёр" и подствольный гранатомёт к АКС-74: протирал ветошью от смазки Зайчик.

-Та вы, товарищ старший сержант, ото меня звиняйте! - Говорил Рыжий, прилаживая батарейки к минирации,- а без нас хозвзводовцев, вы,- спецы, так просто спортсмены с большой дороги. А с нами, с водилами - ВЫ, крутая, оснащённая всем необходимым: Армия Великой Державы! О-как! - Залепил Нечипоренко и тут же получил подзатыльник по каске, закрывшей его лицо по самый подбородок. - Та я шо! Я ж для пользы дела! - Хитро ухмыльнулся Петруха внутри стального сфероида, включая и выключая рацию для проверки на ощупь.

А вы думали, шо Рыжего, ото так просто, повоевать можно! Ага - щас! – Пробурчал Рыжий, поправляя каску. И вспыхнул от удовольствия высказанной похвалы обоих товарищей по маленькой войне.

- Я Лис, кто меня слышит, ответь! Я Лис - вызываю Базу! Приём! – Не терял времени сержант.
- База – Лису! Что у тебя? Хитрейший? Откуда Функен? Приём!
- Лис - Базе! Имею восемь двухсотых! На десятом километре между базой и полигоном. Квадрат двадцать-десять, по улитке шесть. Направление отхода духов юго – запад. Шесть разбитых коробочек. По звукам боя – тридцать чехов, согласно ориентировки. Подходы и нитка, скорее всего, заминированы! - Иду в поиск с одним десом! Оставляю след для ПРГ. Прошу накрыть район предполагаемого выхода Ходжи артналётом, для задержки. Туарегу: пусть найдёт шишигу. И потом бежит от неё по моим ботинкам. Не откажусь от вертолётов! Как понял - приём?
- База – Лису! Жди на месте! Первый движение запретил! Лис ты ж полуживой! Первый в ярости! Высылаю обе группы! Приём!
-Лис – Базе! На рожон лезть не буду! Привет Первому! Контроль через час. Приём!
- База – Лису! Частоты по Гризли! Прием!
- Лис – Базе! Вас понял - Гризли! До связи!
- Удачи Лис! Вернёшься, - разберу на запчасти - Первый! До связи!
- И вам не кашлять!

-Рыжий запомни, и ты Заяц. Всё это хозяйство, мы нашли случайно, загоняя машину в лес. Рыжий, остаешься здесь, до прибытия поисково-разведывательной группы. Покажешь им, куда мы пошли. И вырой тут яму, под машиной и накидай ветоши и тряпок с твоих свёртков. Мол там нашли схрон – не знаю чей. Я с тобой потом разберусь. Заяц, - ты что делаешь?

-Наблюдаю таащ старший сержант, как сказали. - Ответил Зайчик, не оборачиваясь на Лиса с Рыжим.

- Заяц, – мы с тобой поисковая группа. Я Лис - ты Заяц. Званий нет. Общаемся жестами. Смотри какими. И молча всё. На крайняк - щёлкни или брось веточку. Только сухую - Чингачгук. - Инструктировал повара сержант. – Я первый, ты за мной влево двадцать метров, или на дистанции прямой видимости и точно также назад. Наблюдаешь за мной, назад,

 мы нашли случайно, загоняя машину в лес. Рыжий, остаешься здесь, до прибытия поисково-разведывательной группы. Покажешь им, куда мы пошли. И вырой тут яму, под машиной и накидай ветоши и тряпок с твоих свёртков. Мол там нашли схрон – не знаю чей. Я с тобой потом разберусь. Заяц, - ты что делаешь?

-Наблюдаю таащ старший сержант, как сказали. - Ответил Зайчик, не оборачиваясь на Лиса с Рыжим.

- Заяц, – мы с тобой поисковая группа. Я Лис - ты Заяц. Званий нет. Общаемся жестами. Смотри какими. И молча всё. На крайняк - щёлкни или брось веточку. Только сухую - Чингачгук. - Инструктировал повара сержант. – Я первый, ты за мной влево двадцать метров, или на дистанции прямой видимости и точно также назад. Наблюдаешь за мной, назад, вперёд, влево, вправо, а за воздухом наблюдаем вместе. Каску сними. Слушай ушами. Шляпу свою с дырками надень.И морду, как я вымажи, где торчит, грязью, что почище…,- улыбнулся разведчик.

- Всё! Повторили мне оба задачи! Давай Пётр, будешь Первый! ...

Лис их выслушал. Пригрозил, остающемуся с машиной Петру, кулаком. И пошёл первым, потянув следом за собой маленького, как мячик, поварёнка. За спиной у Лиса висел АКС с «Костром». Карманы забиты патронами и гранатами. В подсумке четыре полных магазина к АК и запасной к ВАЛу в кармане. В руках бесшумный ВАЛ с оптикой. Рука и пальцы на рукоятке и спуске. Предохранитель открыт. И нож в самодельном и удобном чехле. Вещмешок у повара топорщился хлебом, несколькими кусками мяса, вытянутыми из термоса, патронами и гранатами. Запасливый повар сунул туда же и пачку сахара-рафинада. Бинокль болтался на боку в футляре. Во флягах, на поясе булькал ещё горячий и сладкий чай. Подаренный спецами ножик примостился на поясе. День ещё только начинался, а событий было столько, что хоть дари безвозмездно.

Хорошо Лису стало. Вроде, как домой вернулся. Лес вокруг. И «видит» он этот лес, если густой очень: метров на триста – четыреста вперёд – нечётко, но привычно, как общий фон. И на двести, как в бинокль или микроскоп – в деталях. Универсален Лис в своём деле. Всё может делать сам. Ходок – Лис. Может сам уйти. И хорошо ему в своём деле одному. Предавать некому. Воровать некому. Ошибаться некому. Забывать о себе тоже трудно. И разлюбить невозможно себя дорогого, только, разве перед вознесением, и то проблематично. А тут нескладуха. И нужен ему Зайчики, и на фиг бы не брал пацана. Но полнокровное лёгкое одно. Тащить арсенал некому. А спать ночью надо так, чтоб кто-то твой сон охранял добросовестно.

В бою конечно Зайчик – ноль с плюсом. Но одному трудно. Так и пошли. Лисяра, карту местности, вокруг Базы, помнил почти наизусть. По следу и направлению движения боевиков вывел, для себя, быстро – идут на водораздел. После него - равнина небольшая, перед следующим водоразделом. И, что характерно, в два километра шириной и длинной километров пятнадцать. И на равнинке на этой, дорога вдоль полей бывшего то ли колхоза, то ли фермерской выдумки. И ровная, как стол. И простреливается и проглядывается насквозь с дальней оконечности, и с воздуха. И идти по ней или ехать после такого налёта всё равно, что в преисподнюю получить вечный пропуск бесплатно от тётки в капюшоне с косой. В обход значит по поросшему лесом водоразделу. Пятнадцать по дуге туда и пятнадцать до противоположного места - 30км. Дневной переход. С опаской ведь пойдут. Шанец. Маленький, микроскопический, но шанс: их задержать. Пока не перевалят через второй хребет и не растают в Чеченских посёлках мирными чехами.

И засаду бы тут к месту Ходже, на выходе на гребень поставить. Самое то, для этого пересмешника. Чтоб у преследования скорость сбить. А нам ещё через долинку, напрямки перебраться надо. О блин - гоблин, какая задача. Эх, метлу бы со ступой, и, как в сказке - перелететь невидимо...

Засаду, Лис решил искать, обойдя примерное место пересечения направления движения боевиков с гребнем - справа. И идти, почти по самому краю, но не по тропе пробитой животными и дотоптанной недолюдьми по верху, а по лесному склону. И надо их завалить. А то ведь в спину шмальнут, и кури тут, пока ПРГ не придёт.

А вот искать, да ещё в лесу, он умел. А Зайчик молодец. Идёт. Кто-то его учил, этого Ложкина. Ишь, ножку на носок всё время пытается поставить сперва.

И,- вот оно. Не так впереди, как надо. Рука в кулак. Сел на колено за дерево, куст рядышком. На Зайца зыркнул. Молодец Заяц. Глазищи по рублю советскому, но ствол автомата впереди. Нюхает пространство. Ага, вот оно - запах. Ветерок дул на Лиса, и запах вонючего мужского пота теребил нервные окончания ноздрей давно не курившего мужика. Лис принюхался, втягивая воздух и уточняя направление ветра. С примесью не менее чувствительного для обоняния сигаретного дыма. Курят значит, тихонько. Скрытно и осторожно.

Сержант отполз задом, на карачках, к Зайцу.
Зайчик,- зашептал он в ухо солдату.- Сидишь тут. Никуда не рыпаешься. Смотришь. Впереди засада. Вон там,- показал он направление. Аккуратно снял автомат с подствольником и вещмешок. Убрал с ремня всё лишнее и ненужное в рукопашном бою, не забывая при этом объяснять повару его задачу - не мешать...

- Сними автомат с ... Ага, уже снял - молодец. И слушай. Услышишь шум щелчка ВАЛа. Слышал небось. Брось вправо - вниз камень, вон в те кусты. И спрячься, вон за то дерево, до того, как камень упадёт,- показал Лис на толстый ствол в пяти метрах от того места, где они прилегли рядышком. - Потом, если шуметь будем. Автомат наперевес. Палец на спуске. И от дерева к дереву, перебежками на шум. А там, Зайчик, по обстановке. И учти, если меня убьют, то и тебя найдут в этом лесу. И надарят подарков по девять грамм каждый. Если повезёт,- закончил Лис инструктаж и добавил.

- И если совсем погано, то патроны и гранаты не жалей. И тикай отсюда, как говорил Нечипоренко, строго назад по склону. Потом вон туда, на дорогу и до ближайшего блокпоста.

- Лис, а как я узнаю, что совсем погано? - неожиданно спросил Зайчик.- А, как сердце из груди выпрыгнет и по склону вниз побежит, впереди тебя, от страха подпрыгивая то, ото - оно самое и есть, - усмехнулся разведчик с шёпотом. - Дыши глубже повар - прорвёмся. Услышишь свист вороны - бегом ко мне.

- А это как!? - округлил глаза Зайчик. - Каром Зайка, каром, - ответил разведчик и уполз, растворяясь в осеннем лесу.

Зайчик замер за деревом, не зная, что ему конкретно делать. Держать автомат обеими руками или взять в правую руку камень и ждать, когда щёлкнет затвор бесшумного автомата сержанта. Солдат решил по-своему. Закрыл лицо маской. Положил автомат стволом на толстую ветку. Левой рукой, Зайчик прихватил автомат за пистолетную рукоятку, а в правую руку - взял камень.

Шум послышался очень быстро, аж через долгие тридцать минут ожидания. Как будто упало, что-то тяжёлое в лесу с дерева. Потом крик. А после шум борьбы. Зайчик швырнул каменюгу. Отскочил за дерево. Стон. Шум затих. А потом стало легко, как горная гряда с плеч свалилась, когда прозвучал тихий условный "свист вороны".

-Карр! Карр!- раздалось среди деревьев.

"Блин, откуда тут ворона?"- подумал Зайчик, и воодушевлённый, ломанулся на звук.

Пока он добежал сержант слушал лес и морщился от шума топота и шуршания, создаваемого всего лишь одним поваром.

"Повезло", - подумал он. - Только один, а если б ещё Нечипоренко тут был и весь хозвзвод...

- "Слоны тише ходя", - додумал он, тяжело дыша после схватки, когда Зайчик наконец-то добрался до места сквозь заросли.
- Зайчик, - зашипел он, притянув запыхавшегося и офуевшего десантника из хозвзвода. - Вон туда за дерево, быстро залёг, и наблюдай в сторону тропы, как мышь. Если что,- брось в меня или в дерево рядом палочку.

Зайчик не мог отвести глаз. Но всё же справился. И, оглядываясь на ходу, добежал и плюхнулся за широкий ствол, с большим неудовольствием отвернувшись от действа под деревьями сзади. А сзади, валялось два, вполне мёртвых, трупа в камуфляже. Причём, один валялся у основания дерева, рядом с немецкой, снайперской винтовкой с двумя не раздвинутыми ножками-упорами на ней. У дерева, с которого снайпер падал, сбитый девятимиллиметровой пулей бесшумной винтовки разведчика, лежала разбитая рация. Второй моджахед, валялся подальше, с пробитой головой, отброшенный ударом пули на поваленное бревно за которым перед этим сидел, покуривая, с РПГ-7В в обнимку. Третий, лежал под Лисом, уже не дёргаясь, с простреленными плечами и, свёрнутым в трубку, подсумком Лиса во рту. Глаза пленного, сержант завязал просто - натянув его собственную кепку, как на крючок, - на нос гудящего и укающего бандита. Он пытался орать от боли и ярости. Но с брезентовым материалом сумки для магазинов спорить во рту невозможно. А тело Лиса, на спине, не поощряло резких движений своей тяжестью, и парой увесистых тычков стволом по, только что, разорванной пулями плоти. Руки и ноги, живого последователя джихада, уже были связаны за спиной. А между ними протянута лёгкая, прочная, нейлоновая,но не белая а грязная верёвка, почти черная верёвка. Лис поставил то, что осталось от нормального человека на колени. И привязал к молоденькому дереву за шею и ноги. Обыскал. Нашёл паспорт гражданина свободной Ичкерии и удостоверение курсанта на арабском языке с фотографией. Проверил крепость и надёжность узлов. Быстро достал нож. Убрал кепку глаз "воина аллаха". Отсёк левое ухо и показал его, сидящему бандюгану - молча. Эту часть, быстрого допроса, Лис не любил, но вытягивать за него информацию было некому.

- Говорить будешь? Если да, то моргни глазами два раза,- и он взялся за правое ухо нохчи, чуть оттянув от головы. Бородатый чеченец заморгал, как от абразивной пыли, попавшей напрямую через глаза в мозг. - Соврёшь - попадёшь в рай без всех выступающих частей, ушей, носа, языка, глаз и всех пальцев. Скажешь правду, - будешь жить. За мной идёт поисковая группа, и они тебя возьмут в плен и перебинтуют.
- Сколько вас? - показал десять пальцев. - Десять? - бандит затряс отрицательно башкой. - Двадцать? - подобие кивка и опускание ресниц. Спец, взял за подсумок и резко вырвал изо рта, выламывая передние зубы сидящего, и тут же пхнул на место, доламывая шатающиеся резцы и "клыки" внутрь вместе с кровью.

- Ещё раз соврёшь? И следующим будет ухо, - урод, оказался нормальным трусом. Чеченец выложил состав, вооружение и маршрут отряда. Добавил, что их тройка после засады должна бегом догнать группу на ночном отдыхе. Он - старший тройки. И у него была рация, которая сейчас должна быть у снайпера. Позывной "ПиалА". Цель группы, - уйти от преследования в Чечню. Задача выполнена, и все хотят домой. За деньгами распределением по отрядам и отдыхом. Маршрут движения бандитов совпадал с выводами самого Лиса. Идут вокруг долины, прячась в лесу. Ночёвка - на другой, противоположной стороне долины.

Лис, нисколько не заботясь об удобстве, привязал старшего тройки к дереву потуже. Так, чтоб до трущихся поверхностей, верёвкой, было не достать, а шевелиться было невозможно.

- Сиди, сука. Если доживёшь до поисковой группы - твоё счастье. Кстати, тут у меня важное мероприятие в связи с тобой наметилось. Так ты не обессудь. Ты сам сюда пришёл, - рот связного духа, был снова заткнут, но уже кепкой и перчатками "мстителя за веру". А глаза, прикрыты камуфляжной курткой, снятой с убитого. Бесформенный и уродливый комок маскировочной материи, делал фигуру пленного похожей на узел, завязанный на стволе дерева.

Сержант быстро обыскал остальных. Снял оружие. На них двоих, было более чем достаточно. Удобные лифчики для магазинов. Разгрузочные жилеты. РПГ с тремя выстрелами. Пулемёт РПК. Винтовка с оптикой и ручным затвором. Ножи. Гранаты. Рация. Два пистолета Стечкина и по запасному магазину к ним. Патроны. Один вещмешок с консервами, боеприпасами, аптечкой и всякой походной мелочью. План действий, в голове спецназовца, созрел моментально.

- Пошумим, Зайчик? - спросил он, прикладывая на плечо гранатомёт и выбирая трассу для выстрела без веток и с толстой деревиной в конце воображаемой директрисы полёта.

- Зайчик, бери РПК и автомат. Два рожка приготовь. Сейчас повеселимся,- и оба устроили в лесу малое шоу для Ходжи. Беспорядочно исполосовав лес одиночными выстрелами. Очередями из пулемёта и автомата, и тремя забабахами из гранатомёта. Бросили по паре гранат на склон. РГДэшеки, они слабенькие, что таскать - то с собой. Зато шума, дыма и пыли подняли столько, что и за двадцать километров можно было расслышать и увидеть в прозрачном горном воздухе над лесом.

На Зайчика, нагрузили немецкую винтовку. Заменили солдатский сидор - на удобный, заграничный рюкзак. А сидор, Лис натянул на голову бандита, обвязав ремнями вокруг шеи. Камуфляжные куртки убитых, Лис, располосовал на ленты и аккуратно сложил до поры. Особую радость разведчику, доставила катушка скотча, обнаруженная в одной из курток.

- Зайчик, А ты людей раньше убивал? - вдруг спросил сержант, отойдя от связанного тела так, чтоб слышать их,- оно не могло.

- Неа, но я свиней резал на подсобном хозяйстве,- попробовал подсластить плохую весть Зайчик, а заодно и пошутить.


Но это было ещё не самое хреновое. Батарея в рации Нечипоренко села. А рация бойцов от ислама вляпалась в ветку, при полёте снайпера, и годилась - только для сдачи на лом цветных металлов...

-Угу, свиней значит, это здорово, - Лис сел у дерева и раскрыл универсальный нож «Лиферман». Раскурочил контактные выходы на батарейке. Зачистил вытащенные из кармана проволочки. Приладил их к батарее разбитой духовской станции и позвал Зайчика.

- Заяц, держи руками контакты. Только крепко. Может ещё что споёт «съуркоганенная роялина»,- и рация зашипела, вытягивая вольты, амперы и минуты из трофейной батареи. До сеанса связи оставалось более получаса. Лис взялся за материал, отложенный им в сторону. Ползти, обоим преследователям, предстояло долго, нудно и незаметно.

- Так, Заяц, бери ленты камуфляжа, обкрути или приладь вокруг локтевых и коленных сгибов на рукавах и брючинах. Не жалей. Там почти два километра. А времени у нас до заката – совсем чуть. Проваландались с засадой. Если есть иголка – прихвати нитками. Если нет, то мотай вокруг скотч. Оба замолчали, сосредоточенно подготавливая одежду к предстоящему действию.
Неожиданно, ЗАЙЧИК тихо и мелодично замурлыкал, быстро и споро пришивая самодельные наколенники к брючинам.

Стоит в Чечне вагончик, в нём, - генерал живет.
Жуёт себе батончик, приказы отдает.
И, вот спецназ поднялся и сгинул навсегда… -
Кому война работа, кому война беда,
Кому война работа, кому война беда!

А там, за полем боя, другой вагон стоит -
Там, генерал чеченский душманов костерит,
И, снялись моджахеды, и нету им следа...
Кому война работа, кому война беда,
Кому война работа, кому война беда!

Лис хотел оборвать тихое пение повара, демаскирующие пару в лесу. А потом взвесил всё; да и нет; и передумал. Пришили защиту. Снова приладили проволочки к батарейке. Сержант вышел на связь.
Туарег или по-простому Тур. Отозвался сразу.

- Тур – Лису. До вас десять. Буду через единицу. Слышали и видели. Что было? Приём.
- Лис – Туру. Нарвались на засаду. Имеем десять двухсотых и десять трёхсотых. Из них – пять тяжёлых. Ждём эвакуации. Двигаться не можем. Приём.
- Ускоряюсь. Иду вам на помощь. Вызываю воздух. Приём
- До нас, чисто по гребню. Воздух не сядет. Придётся тащить руками. Приём
- Вас понял – чисто по гребню. Лис, не бросай раненых. Подожди меня. Приём.
- Жду, как в Марваре. Даю дым. Отморозимся по нему. Приём
- Ну, ты и псих. Заноза. Приём.
- Я тебя тоже люблю. Давай, вали сюда быстрее. Направление как раз вроде, как на курорт едем. Раненным совсем хреново. Последний промедол вкололи. Жду. До связи.
- Валю на твой курорт. До связи.


Дымовая шашка, зажжённая в двухстах метрах от места, где Лис разложил на земле засаду, дымила столбом, с верхушки дерева, красным сигнальным дымом. И привлекала внимание, и была видна километров на десять с земли, и ещё дальше с воздуха.

- Таариш сержант! - Зайчик почуял некоторую безопасность. – А зачем заката ждать? Щас бы и попёрли. Или наоборот – дождёмся Тарега. И вместе их озадачим. И какие трёхсотые и двухсотые? Нас же только двое и трое этих? Вы что, там по дороге, ещё двадцать человек положили, - возбуждённо спросил Зайчик, оглядываясь на лес вокруг и сзади. И солдат посмотрел на спеца, готовый полностью поверить во всесилие могущества Лиса при положительном ответе - безоговорочно.

- Ну, Зайчонок, во-первых, не Тарега, а Туарега. Племя такое в Африке. В племени, очень выносливые и воинственные мужчины на верблюдах. Во-вторых, надо перебраться через долину в сумерках. Уже плохо видно визуально, но пока земля теплая, и нагретая от лучей дневного солнца, то Прибор Ночного Видения - бесполезен. Иначе засекут и нам с тобой хана. А в - третьих, ждать Туарега нам несподручно. Надо спускаться вниз, к границе леса и степи. Выбрать направление, и, как только чуть начнёт затемняться небо, то мы поползём. В высокой траве можно только ползти. Да и не очень она там высокая. На месте решим. А трёхсотые и двухсотые для Ходжи. Пусть думает ,что нас много, но нас уже нет. И не можем за ним гнаться. Он, конечно не поверит, пока не проверит. Но сомнение, мы ему в душу загрузим. Пусть переживает, гад. Всё, - попрыгали. Под ноги смотри. Теперь идёшь за мной на прямой видимости. И старайся не вступить в партию вечных сапёров. Под ноги смотри.

Зайчик агакнул, подождал пока сержант отойдёт и начал тоже спускаться вниз по наклонному спуску в долину.

Не мог Лис открытым текстом сказать, что строго направленным лучом красного фонарика даст своё место и сеанс связи в темноте. Отморзимся по азбуке Морзе – должен был бы сказать он. Но тогда Ходжа, если он и слушает эфир, а он непременно слушает. То он поймёт и тоже может поморгать красным фонариком. И, поди - знай - кого надо слушать и читать по буквам в темноте горной ночи.

«А пленного, пусть Тур добьёт. Если успеет, или кто там ещё сзади идёт. А то, ещё Зайцу придётся психолога вызывать. А он молодец, волокёт шмотки и что-то волокёт в работе, не стонет, странно, вроде повар.ЧЧЧччччёрт! Да, точно - пожрать забыли. Ничего, сахаром пока отобьёмся. А на той стороне вломим по мясу, и от трупов подальше, и поспим может часок».-подумал и решил разведчик

Не мог сержант неопытного Зайчика вперёд, перед собой, пустить.
А Зайчик, по-прежнему был нужен разведчику и, постепенно, становился второй ключевой фигурой в его плане. «Хотя,- подумал Лис,- он уже почти сутки и есть, моя вторая по важности фигура. А ведь и не попал ещё ни в одного бородатого». Солнце гнало Лиса вперёд к равнине, неумолимо проседая к черте линии хребта водораздела.

Тур, прекрасно понял Хитрейшего. И слова, о направлении движения туда, где они отдыхали - говорили, что надо резко свернуть на юг и перейти долину в том месте, где находилась группа Туарега во время сеанса связи. Перейти на другую сторону долины, почти в десяти километрах от стойбища бандитской своры, незаметно и, по меньшей мере, не привлекая внимания. Это давало Туру и его группе сумасшедшее преимущество, и момент внезапности грел душу командира лучше, чем бег по пересечённой местности с двумя боекомплектами за спиной.

Лис задыхался. Проползти почти два километра надо было, как можно быстрее. Сзади пыхтел Зайчик. Они побросали на границе леса и степи всё, что, по-мнению Лиса, было лишним. Всё, кроме боеприпасов, ИПП, фляг с водой и фонарика с радиостанцией. Там же, остался и рюкзак с биноклем повара. Покушать успели. Лис запретил Зайчику съесть хлеб. Только мясо. И положил в карман себе и Зайцу жменю прямоугольничков белого сахара – рафинада.

Они пробороздили почти километр с гаком за час и сорок минут. Солнце окончательно село за горы. Земля долины отдавала накопившееся дневное тепло воздуху, постепенно охлаждаясь. Зайчик хрипел сзади, но полз за старшим.

А сам сержант давно сцепил между зубами воротник куртки. Наспех пришитая защита на коленках и локтях, - слетела после первых пятисот метров. Последнюю сотню метров до лесного подъёма вверх ползли на карачках, с красными и зелёными кругами в глазах. Оба упали без сил, матеря себя-обоих мысленно, за два автомата за спинами, и понимая прекрасно, что без них никак. Сержант скинул автомат с «костром». Расстегнул и скинул трофейный лифчик. Он лёг на землю, раскинув руки в стороны. И дышал, дышал, дышал. Постепенно, возвращая сердце и лёгкое к «нормальному бою». Повар хрипел рядом, ворочаясь и дёргая одеревеневшими конечностями.

Теперь надо было подняться, как можно выше - лучше на гребень и дать условный сигнал группе Туарега. Сойтись вместе . Обговорить детали. А затем, затащить Ходжу в мешок и навязать ему последний бой. А если получится, то и обнаружить ночёвку непримиримого до восхода солнца.

Они встали, нацепили снятые на коротком отдыхе вещи и, пошатываясь, пошли друг за другом в горку. Лис, время от времени останавливался и моргал красным светом офицерского фонаря, влево от себя, в сторону востока.

- Всё, Зайчик стой! Темно, так можно и на растяжку нарваться – привал,- и сержант присоседился к толстому стволу дерева. Зайчик рухнул рядом. Лис моргнул в сторону востока красным светом фонарика. Вдруг где-то рядом Тур.

- Заяц – спать! Разбужу ночью – сменишь меня, - скомандовал Лис. Повар нагрёб со всех сторон листьев в ямку под деревом. Затем он натянул капюшон на голову и затих, свернувшись клубком. Правую руку засунул под бушлат, зажав кистью руки пистолет Стечкина.

- Патрон загнал в патронник? - на всякий случай проконтролировал Лис.
- Ага. Ещё на той стороне, - зевнул Зайчик, удобнее устраиваясь в спальной яме под деревом.

Лис решил рискнуть. Он оставил спящего солдата. В свете фонаря, накрывшись бушлатом, написал записку. Вытащил нож у напарника и беззвучно приколол записку к стволу дерева у головы спящего, а для верности, примотал к стволу оставшимся скотчем. А сам, медленно пошёл вверх по поросшему лесом склону, тщательно выбирая место, куда надо было ставить ногу при следующем шаге. Впереди была целая ночь свободного времени. А до гребня: около двух с половиной километров пути.

Лису повезло только наполовину. Он не нарвался на растяжку и не наступил на ПМН. Он не попал на прибор ночного видения боевого охранения отдыхающих борцов за веру. Он дошёл в темноте до гребня. Нашёл бандитский лагерь. Нашёл и выбрал место для засады. Вернулся к Зайчику. Притащил его с собой. Уложил в найденной им расщелине между камнями. Заинструктировал, заставив повторить как отче наш на предмет его бесовских десантных действий с оружием из засады. И всё это время пытался и лелеял встретить группу Тура, моргая раструбом фонаря на восток, туда утром поднимется солнце.

Тура не было. Его группа не могла пройти по гребню быстро и бесшумно, не боясь наткнуться на мину. Идти по лесу, рискуя как Лис, в темноте - не имело смысла.
Лис просчитал и такой вариант. Оставалось ему всего ничего - снять боевое охранение бандитского лагеря в собачий час. Напасть, устроив максимальное поражение оставшимся двадцати семи баранам. И потащить их за собой по склону на восток и вниз, подставляя фланг и тыл атакующих под гранаты повара и снайперскую винтовку с автоматом. Пользуясь неразберихой боя, в этот момент рывком уйти ещё дальше, отрываясь. А там уж как бог выведет. Да удача поможет. Может, и Тур подбежит навстречу по гребню. Или... да мало ли.

А у Зайчика приказ был простой. Выложить четыре из шести оставшихся у него гранат. Свести усики на предохранительных скобах. При приближении вражин бросить подряд, веером, все четыре гранатки. Затем пригнуться. Подождать и сосчитать четыре забабаха. Затем высунуться и выпустить весь магазин на хрен одной очередью вниз вдоль склона и влево. После обязательно залечь и на карачках, жопом вперёд выползти из углубления меж двух скальных выростов. И, конечно, пригибаясь (тут Лис зачем-то долбанул Зайца по каске), рвануть, желательно зигзагом на восток по гребню. Залегая через каждые тридцать счётов непрерывного бега с ускорением.

- И, Заяц, эту хренову немку не трогай. Высунь её ствол и пусть торчит. Тут её и оставишь. Патроны токо выйми как заваруха начнётся. Пусть думают, что ты там и остался меж камней. Потом переползаешь, повар, чтоб тебя снайпер не засёк, где ты упал. И снова рвёшь когти. Вон то дерево видишь? - показал Лис верхушку в километрах трёх-четырёх от места засады в серой вязкости ещё не появившегося солнца. - Вот там я тебя ждать буду. Через пятнадцать минут после взрывов гранат, ну или через двадцать. Если меня нет, рвёшь когти дальше на восток... не спеша. И поглядывай под ноги. Там Тур по гребню идёт навстречу. Приведёшь его ко мне, - Лис врал вполне правдиво. Чуть преувеличивая и внушая веру в непобедимость своего плана. И Зайчик, похоже, купился.
Лис шесть раз заставил его повторить порядок действий. Потом пожал руку и похлопал по плечу.

- Прорвёмся, Зайчик. И ещё. Ты от греха не высовывайся. Жди, когда я по твоим камням очередью лупану дважды. Как на тебя посыплется крошка, вот тогда и возникай. Если духи дойдут случайно, делай так, как будто я тебе знак дал - я разберусь, - и Лис растаял в начинающей светлеть темноте.
План разведчика удался тоже наполовину. Он обнаружил секрет из двух бородатых. Приложил их тихо, и, отметив про себя в уме цифру - двадцать пять, пополз далее. Но в лагере оказался не спящий - «разводящий», который контролировал караул по рации и поднял тревогу ранее, чем сержант занял удобное место для обстрела спящего лесного отряда.

Пришлось импровизировать. «Пушш-счёлк»,- сказал Вал. И повторил своё смертельное заикание трижды. Доведя счёт до двадцати одного. И девяти духов против восьми расстрелянных ремонтников. За это время выскочившие из-за деревьев духи успели полоснуть из автомата в небо, поднимая всю банду на ноги.
Мгновенно сообразили направление, откуда ведётся огонь. И ударили очередями, профессионально перенося точки прицеливания для стрельбы вглубь леса. Теперь против двух Лисьих глаз было двадцать одна пара моджахедовских. И командир отряда отдал молчаливую команду, посылая две боевые тройки в обход слева-вверх. Снова лупанули полуслепые очереди, прикрывая перебегающих вверх духов. На гребень их пускать было нельзя. И сержант себя обозначил. Пухнул десятый патрон из магазина Вала. В лоб рьяному командиру убегавшей тройки. Тут же в место, где только что торчал толстый ствол винтовки, прилетело не менее тридцати пуль, кроша ветки, кору, впиваясь в ствол и вороша листву под деревьями.

Вал переместился за спину. Автомат сержанта высунулся из-за дерева и сказал своё слово: «Пук!» Подствольник выпустил гранату, а ствол автомата широким веером очереди в полный магазин разорвал пространство стреляющего леса на две части. Не дожидаясь разрыва, Лис рванул назад, на восток. На ходу отстегнул и сунул в зубы пустой магазин. Прищёлкнул полный магазин. Бух! И разрыв гранаты дал ещё пять секунд на завершение сумасшедшего бега у следующего укрытия...
Теперь уже бухнул РПГ бандитов. Если бы Лис не отполз от того места, где прекратил свой бег, то, пожалуй, и не добежал бы до своей однобойцовой засады, посечённый осколками и одурманенный контузией взрывной волны. Но ведь его тоже учили воевать, а не патриотично бегать с криком ура и в полный рост на хищные стволы автоматов чехов. Лис высунулся и шпукнул ещё одной гранатой в дерево за гранатомётчиком, отчётливо понимая, что взрыв иссечёт последнего в фарш, и на его спине можно будет писать картину о купании красного коня, не заботясь о количестве красной и липкой краски.
В ответ на гранату зарокотал пулемёт, прикрывая рвущиеся на временное логово Лиса тройки.

- Он там один. Убейте его! - не выдержал Ходжа, рыча от ярости за понесённые за минуты боя потери своего отряда. И они бы его убили. Куда там, тут двадцать обученных рыл против одного. Но вот Зайчика бандюганы в пылу боя учесть ну никак не могли.

И Лис потащил их за собой вниз и на восток. Он всячески старался не попасть под пулю или шальной осколок подствольника. Он использовал весь свой опыт и умение ведения боя в лесу с превосходящей его по численности группой преследования боевиков.

Он не целился и не высовывал голову под пули. Заряжал, стрелял. Пользуясь заминкой, бежал. Падал и отползал. Заряжал, снова стрелял. Пока не увидел камни Зайчика. Бандюганы не могли видеть его за деревом, но ствол автомата, торчащий на юг в сторону камней, заметили. И как только очереди сержанта сыпанули каменную крошку на Зайчика, пуля из ПКМ пробила насквозь дерево, за которым стоял Лис. Ударила в пластину жилета на груди. Швырнула сержанта, лишая воздуха, выбитого ударом из лёгкого, на листья под деревом.
Тут же разорвалась граната «мухи» на том месте, где только что прятался разведчик. Осколки горохом сыпанули по металлу каски.
А дерево моментально лишилось коры на уровне груди человека и ниже, изрешечённое очередями.

Полёт сержанта, как оказалось, увидели многие из атакующих бородачей. И они привстали в любопытстве и в вожделении победы над вредным и подлым гяуром, напавшим на них среди сладкой утренней дрёмы и стреляющим в них и сонных товарищей. Причём совершенно не по-мужски: один против тридцати, а подло равняя счёт в спину до приемлемого для русского спецназа минимума бесшумной и секретной винтовкой.
Заяц сначала всё-таки аккуратно выглянул. А потом запустил свои подарки в спины привставших с земли и укрытий фигуры. Духи среагировали даже лучше, чем ожидал от них Лис. Но разрывы четырёх фенек, уложенных невысоким поваром, вразброс, широким пятидесятиметровым веером, посекли всё пространство и завалили нах... четверых, ранив осколками и контузив ещё троих. Длиннющая очередь в весь магазин АКСа заставила оставшихся духов спрятать головы за деревья. И развернула фронт атаки бандитов вверх, на камни с торчащим стволом трофейной винтовки.
Если бы Лис что-то мог соображать, он бы, как минимум, подумал что счёт, уже, пожалуй, и в нашу пользу. Тринадцать в остатке. Вот только раненый бок отдавался дикой болью при движении, а посеченная осколками одежда висела грязными лохмотьями как балахон смерти.

Моджахеды развернулись на пустующее убежище Зайчика, примеряясь залепить в него гранатами. А Зайчик, читая про себя как молитву выученный наизусть инструктаж, мчал с остановками по гребню. Падал, перекатывался, отползал, вскакивал и снова мчал. Летел, ничего не замечая, к заветной верхушке дерева.
Злоба и ярость свирепствовали в уме Ходжи в тот момент, когда его подчинённые разнесли в куски «мухой» винтовку, брошенную Зайчиком. И с воем кинулись добивать, несомненно, оглушённого или раненого взрывом противника за камнями.
Лис уже бежать не мог толком. Он пополз на восток от дерева к дереву, прячась за складками. Первая пуля, выпущенная Ходжой из снайперской винтовки, разорвала мышцу на бедре левой ноги. И окончательно похоронила желание Лиса умчать от преследователей между деревьями. Одна надежда - Тур.

Сержант успел заползти за дерево, росшее на маленьком бугорке. Перетянул ногу жгутом из приклада. Посчитал свои дивиденды. Отстегнул ненужный "костёр". Положил рядом две гранаты, с другой стороны дерева приложил Вал. Стечкин сунул за пояс рукояткой вверх. Привязал шнурочком две гранаты за спину. Вывел шнурки с колец на разогнутых усиках. Потом передумал, вернул гранаты на землю перед собой. А одну сунул ближе к пистолету - за пазуху.

- Сдавайся, сука русская. Гранатами закидаем! ... - нетерпеливо начали переговоры последователи самой правой веры на земле.
- Щас я токо штаны подтяну и шнурки поглажу! - отозвался Лис, снаряжая магазины последними патронами. В ответ совсем недалеко разорвалась граната подствольника, обдавая последнее убежище сержанта ворохом осколков, запахом взрывчатки и тугим ударом взрывной волны.
- А зачем я тебе живой, Ходжа? Мучить будешь? - тянул время раненый разведчик...
- Нет, я тебя любить буду! И все мои воины тоже! Минуту. Потом посечём тебя и твоё дерево... - отвечал Ходжа.

Зайчика снесли на землю грамотной подсечкой. Вырвали оружие из рук. Прижали к земле. Пук-пук-пук - заикнулся где-то слева Винторез, пробивая лишние отверстия в шкурах и головах преследователей Зайчика. Бздынь-бздынь-бздынь, пропели свою песню три ВОГа, разметав на тропе то, что там валялось после Винтореза и смяв прямым попаданием четвертого. Духи, пятый и шестой, рванулись назад в спасительную сень леса, но их поспешный рывок к жизни был остановлен очередью пулемётчика из группы Тура.

Зайчик попытался выхватить нож, пистолет, гранату, но его держали крепко. Он рвался на бой с держащим его разведчиком, не понимая ещё, что его война окончилась.

- Зайчик, Зайчик, это я, Тур. Тьфу, капитан Семёнов. Ну, остынь! Бля! Свои. Ну? - таки залепил Тур ему пару раз по щекам. Взгляд Зайца стал осмысленнее.
- Лис, Лис там один. Быстрее, - Заяц схватил отброшенный в сторону автомат и неожиданно резво рванулся с ускорением вперёд, напролом. Туда, где трепетали листья под стволом стреляющего автомата его старшего машины... Разбитый Вал валялся на листве, сиротливо рассыпав осколки прицела.

- Идиот! Мля, - матюкнулся Тур и тут же махнул двумя пятернями по направлению хребта. А две руки своих серых призраков развернул в цепь и совсем не по-десантному ломанулся за Зайчиком, поливая пространство над его головой короткими автоматными очередями слева и справа. От повторения его действий другими в атакующей цепи весь лес наполнился свистом и грохотом приближающегося на рыси неотмеченного в уставе боевого порядка, психической атаки разведчиков.
От такой бурости и плотности показной огневой мощи, причём приближающейся с пугающей быстротой, оставшиеся с Ходжой наёмники дрогнули. Две боевых тройки самостоятельно и грамотно пошли в откат, оставляя своего командира наедине с избитым пулями и простреленным деревом, за которым лежал истекающий кровью и жизнью Лис. Если б он знал, что счёт уже давно в его пользу... Но Лис не знал, он потерял сознание, сжимая в руке пистолет Стечкина. А его рука жила своей жизнью, нажимая раз за разом, на спусковой крючок пистолета указательным пальцем, и посылая девятимиллиметровые пули в сторону колеблющегося Эмира.

Ходжа прицелился и выстрелил напоследок, и побежал навстречу карающим «рукам» Туарега, перекрывшим гребень и путь к отходу для бандитов.

Лиса первым увидел Зайчик. На бегу сбросил ненужную каску и рванул клапан кармана с ИПП. Хитрейшего несли вчетвером, бегом, хрипя и меняясь по очереди, в долину. В ту самую долину, которую он недавно переполз, плюясь, матерясь и также хрипя, вместе с поваром. Заяц бежал рядом с носилками к вертолёту. И совсем не по-спецназовски всхлипывал, размазывая солёную влагу по грязному лицу...

Лиса вытянули с того света божьим промыслом не иначе. По всем прогнозам, диагнозам и классическим признакам, - он должен был умереть ещё в лесу после выстрела Ходжи. Но везуч бес спецназа, наверное лешие ему помогали. Лис лежал за своим деревом не так как мыслил Ходжа. Голова позади ствола, а правая рука выглядывает с боку и жмёт на спуск Стечкина. Нет, Ходжа ошибся. Лис лежал немного боком и ниже. А на уровне ствола дерева лишь чуть выглядывала верхушка каски. Глава бандгруппы прицелился и выстрелил в дерево, соображая, что именно за ним, чуть выше 15 – 20 сантимов над уровнем земли находится голова разведчика и лицо, не прикрытое сталью шлема. Тяжёлая и скоростная пуля от СВД, насквозь пробила деревянную наполненность ствола, потеряла часть своей мощи, убийственной на таком расстоянии. Ударила вскользь по верху каски. Срикошетила, вырвав и швырнув кусочек стали вверх и два небольших обрезка вниз – в черепную кость Лиса...

А в вещевой кладовке лежала выстиранная, рваная и посечённая афганка Лиса. Во внутреннем кармане, лицом к груди носившего, и вертикально по отношению к земле, подальше от посторонних взглядов, был прикручен двумя значками погон суворовца. Верхний край погона был намертво зажат шайбой знака об окончании суворовского училища, а нижний закруткой - щита старшего пограннаряда. Оба значка прятались во внешнем кармане афганки, скрывая от лишних глаз свои покрытые эмалью рисунки.

Колонель 

Немного о проститутках и порядке на Государственной Границе


Сам-то я служил всегда в местах суровых, но, вот есть у меня один друг подполковник, который послужил и по злачным местам.
С Вашего позволения передам его монолог, который услышал аккурат перед Новым Годом за рюмкой чая.

«… а ты знаешь, Борисыч, я ведь границу-то эту чертову прошел вдоль всю. Поперек не прошел, времени не хватило. Но первые впечатления у меня остались еще тогда, когда я на стажировку попал курсантом в Грузию.
Грузинская граница интересная. Там хрен поймешь что. И море и суша, прямо как у нас в КТПО. Не буду рассказывать место дислокации отряда, кто там был - сами догадаются.

Ладно. Короче, привезли нас курсантов опосля третьего курса Московского пограничного училища в солнечную Кахетию, Имеретию, или еще там куда, честно сказать не помню. Помню, только, что Грузия это была.
Граница там смешная, а понятия «погранзона» и «погранполоса» смешаны как в миксере у моей бабы, а может этих понятий и вообще не было никогда там.
Вечером НЗ, как положено, рявкает: «Приказываю выступить на охрану Государственной Границы СССР. Вид пограничного наряда «дозор», с недопущением… и т.д…». Потом как Мюллер мягко говорит: «а вас товарищ курсант и товарищ сержант я попрошу остаться».
Удивился я такому обращению, а сержант с полным набором знаков и даже с комсомольским значком посмеивается.
- Алексей, ты в сортире давно бывал?
- Пять минут назад, товарищ капитан! Отправлялся по малому…
- И как тебе? Бабы нужны?
- Так себе… Пора уже баб…
- Действуй.
- Есть!

Слушая этот бред, я никак не мог понять, причем тут ГэГэ, сортир и бабы. Если сказать честно, то эти понятия совершенно не совместимы со службой и тактикой погранвойск, части второй, секретной.

Сержант идет и опять смеется:
- Курсант, да ты не обращай внимание на Григорьевича. Мужик он хороший. Только вот застава у нас придворная. Завтра большое начальство прибывает. А на придворной заставе все должно быть в полном порядке, поэтому у нас сегодня… э-э-э… усиленная так сказать… ладно, сейчас сам поймешь, – сержант засмеялся совсем пошлым смехом.

Саня, сам понимаешь какие времена были. По курортам все хотели поездить, но не все это делали законно. А у нас граница хрен поймешь какая… Большинство приезжих девок и пареньков дикарями ездили и топтались где попало.

Первых «нарушителей» мы словили буквально в двухстах метров от заставы.
Какой-то горячий грузинский парень в кустах зажимал девченку, которой это действо явно нравилось, судя по ее вдохновенным воплям.

После проверки паспортов грузин был отпущен с миром, а вот девушку пришлось задержать в связи с ее пропиской по Варшавскому шоссе города Героя Москва…

За два часа мы наловили еще штук пять девчонок и пару хлопцев, не принадлежащих к контингенту Кахетии, Имеретии и Сванетии.

- Становись! Равняйсь! Смирно!
Григорич прошелся вдоль разношерстного строя девок в коротких джинсовых юбках и обцарапанных колготках, ибо остальные наряды постарались тоже на славу.
На левом фланге понуро стояли пятеро недорослей, которые явно не вникали в обстановку (тут надо сказать, что дамы в эту обстановку вникли гораздо быстрее).

- Дамы и господа! Лейдиз энд джентльменс! Не спорю, что вы приехали сюда отдохнуть, но… находясь в пограничной зоне вы нарушили некоторые нормативные акты Союза Советских Социалистических Республик… Мдя… И потом… Ваше аморальное поведение, за которым вас застал мой любимый личный состав позволяет мне воспользоваться главным законом, а главный закон – Конституция СССР. Хотя… как лицо, наделенное властью по охране государственной границы, я могу вам помочь, и не сообщать в ваши организации, а также вашим мамам и папам о вашем поведении. Для этого надо будет сделать совсем малое дело – побелить туалет, покрасить ворота и привести в порядок… Эй ты! Юбку опусти пониже, совсем уже распустилась, дура, еще до подбородка задери… Эээ.. и привести в порядок въезд на КПП. Да! Кстати! Если у вас есть желание, то я могу пригласить сюда наряд грузинской милиции. Они парни хорошие, русских девочек любят…

Закончив эту ахинею НЗ произнес:
- Вопросы есть?
-НИКАК НЕТ!!

Я очень удивился такому дружному и военному ответу.
- Фигня, Коля, - сказал Григорьич, - наши люди. Вон, та… Людка, она у меня спец по побелке сортиров. А вон тот гаденыш в мешковатых джинсах прекрасно с кисточкой управляется. Уже не в первый раз попадаются. Тем и живем…»

Бучнев Олег .

Полуторный сквозняк

---

Наряд доставляют на машине на правый или левый фланг участка, затем он пешим порядком проверяет контрольно-следовую полосу сразу на обоих флангах. То есть проверяет весь участок от стыка с соседями слева до стыка с соседями справа. Или наоборот. Потом приходит машина, и наряд с комфортом возвращается на заставу. Сквозной дозор называется. Или попросту - сквозняк.

…Вообще-то поначалу никакой речи о сквозняке не было. Сказано было, что нас просто с оказией доставят на стык с соседями слева, откуда мы с проверкой КСП спокойно вернёмся на заставу. То есть время дозора на левый фланг существенно сокращается. Радуйтесь! Мы и радовались. В кои-то веки на халяву до стыка добросят, а это значит, что пройти надо будет не шестнадцать километров, а всего восемь. С другой стороны, лично я почти расстроился. Потому что любил дозоры. Идёшь себе со скоростью шесть километров в час, обозреваешь окрестности, контрольно-следовую полосу сканируешь глазами. Обнаружишь след — сердце ёкнет сначала, а потом рассмотришь рядом с отпечатками выбитый в почве тыльником приклада автомата треугольник с выбитой же цифрой в середине. И успокоишься. Ты знаешь, чей это условный значок и понимаешь, соответственно, что след оставил предыдущий наряд, подходивший для чего-то к системе. Ну и, конечно, где-то козы полоску истопчут, где-то кабан, но это сразу видно…

— Так нас что, на соседском стыке, что ли высадят? — Это Лёха Сальников. Так-то он у нас за скотный двор отвечает и, честно говоря, летом не часто попадает в наряды на границу. У него со скотинкой нашей забот хватает, поэтому он всё больше колуном ходит — часовым заставы. А сегодня у него праздник, сегодня так случилось, что он на границу вырвется из своего навозного рая. Вот и смакует пограничные словечки и названия. — И мы вернёмся на заставу и всё?

— А тебе чего бы хотелось?

— Ну-у… Чтоб нормальный дозор. От заставы до стыка пешочком, а потом от стыка до заставы тоже пешочком. Хоть прошвырнуться маленько по свежему воздуху…

— Да ладно, — утешил я Лёху, — пройдёшь восемь кэмэ вместо шестнадцати, только и всего.

— Не только и всего, а хреново. Вот так вот вырвешься на волю раз в месяц, так и то не всё слава богу…

— Хорош гундеть! Молись, Лёха, и тебя услышат!
Когда я, спустя много лет, вспоминаю этот диалог, то понимаю, что Лёха таки молился, зараза. А началось всё с того, что повезли нас не на левый, а на правый стык. Да в принципе-то ерунда: наш правый фланг всего на километр длиннее левого. Только разве ж могли мы предполагать, что нас ждёт? Оттянулись, так сказать, в полный рост...

Во-первых, при постановке приказа выяснилось, что предстоит нам вовсе не халявное возвращение на заставу после половинного дозора. Оказалось, что предстоит нам чапать до левого стыка, откуда нас и заберёт машина. То есть, вместо облегчённого дозора — полновесный сквозняк. Да тоже, в принципе, фигня. Что такое семнадцать километров для пограничного волка второго года службы?! Лёха сиял и всячески выражал удовольствие от предстоящей возможности «прошвырнуться»…

Погода была отличная, дождя, похоже, не предвиделось. Комаров сдувало ветром, да и по большей части они ближе к Амуру роятся. А тут, у системы, одни только психи-одиночки над ухом зудят. Впереди резво вышагивает «собачник» Айрат Идрисов с Байкалом, в середине страшно довольный Лёха, я — замыкающий. Темп держим хороший. Через каких-то тридцать минут покажется застава. Вот это самое трудное в сквозном дозоре — проходить мимо заставы дальше, вместо того, чтобы свернуть к родным воротам со звёздами. Это особенно трудно, когда погода не такая, как сегодня…

Вот и показалась заставская вышка. Ещё километр — и правый фланг кончится. Пролетаем этот несчастный километр, как ПТУРСы. И на центре встречаем возвращающийся с островной вышки наряд.

— Привет дозорным волкам!
— Взаимно!
— Ну чё, покурим? Как раз, пока дежурный от заставы до системы добежит, пока ворота откроет…
— Да не, мы дальше…
— Сквозняком что ли?
— Ну!
— Тогда попутного ветра в жо…
— Спасибо! Добрые вы…

Вот так, с шутками-прибаутками, и расходимся. Они домой, а мы начинаем «мерить» левый фланг. Едва застава остаётся за поворотом, Айрат отпускает Байкала с поводка, и тот немедленно начинает носиться по высоким травам справа от дозорной тропы. Пёс носится не просто так. Он знает, что в этом чуть колыхающемся от ветра густом зелёном ковре полно жирных фазанов, которые и летать-то толком не умеют и которых при некотором собачьем везении можно поймать. Золотисто-коричневые фазаны то тут, то там выплёскиваются вверх, подобно пернатым фонтанам. Они заполошно молотят крыльями, наполняя воздух беспорядочным глухим хлопаньем. Идрисов — больше для соблюдения формальности — фукает на резвящегося Байкала и подзывает его к себе. Тоже не слишком настойчиво. В принципе, собакам позволяется немного побегать в дозоре. А то ведь на питомнике не больно-то порезвишься. Вот чтобы четвероногие не застаивались, можно и побегать от души. Но не очень долго. А то, не дай бог, «случится» нарушитель, а собака убегалась вусмерть…

Я на ходу то и дело оборачиваюсь назад, обозревая окрестности, так сказать. Никуда не денешься: за тылом наряда присматриваю я.

Лёха связывается с заставой почти с каждого линейного гнезда связи. Поскольку у него микротелефонная трубка и поскольку так положено. Но обычно наряд выходит на связь при обнаружении следа или при какой-нибудь другой служебной необходимости. Да ещё со стыка отзванивается. Однако Лёха, замученный хоздвором, служебные обязанности выполняет рьяно. Ему это просто нравится.

— У нас всё нормально, мы на пятом, есть что-нить для нас? Нет? Ну, до связи тогда!

Он деловито сматывает шнур трубки и суёт её в брезентовый чехол. Продолжаем движение. О! Щука показалась! Да нет, это я не брежу. Это всего лишь показалась пересыхающая летом протока с оригинальным названием Щука. А это значит, что до стыка с участком заставы Корфово осталось километра три. Лошади, когда возвращаются на конюшню, сами увеличивают скорость, подгонять их не надо. Вот и мы пошли быстрее, предвкушая длительный отдых на стыке. Всё-таки семнадцать километров «намотаем на спидометр» к тому моменту. Машина придёт в лучшем случае через час, а мы, замаскировавшись, будем в это время нести службу в качестве «секрета». Проще говоря, сядем поудобнее и станем курить и в меру трепаться. И поглядывать по сторонам. Ибо от системы и до самого берега Амура нарушителю спрятаться на обозримом пространстве негде: ни деревьев тут, ни кустов, ни сколько-нибудь больших сопок. Опять же Байкал снова будет находиться в свободном поиске…

И вот стык. И вот Лёха сладострастно докладывает, что мы на стыке, после чего оставляет трубку воткнутой в гнездо, чтобы постоянно оставаться на связи и спрашивать через каждые три минуты: «Ну чё, машина вышла?». И вот всё происходит так, как я описал немного выше. И оно происходит так ровно пятнадцать минут. А потом трубка начинает противно зуммерить, Лёха радостно хватает её:

— На связи! — Потом Лёхино лицо становится немного напряжённым, а голос не столь оптимистично звучащим. — Ну! Ну! И чё? А мы? Ни хрена себе! Ну-у… Ясно. Давай, до связи, блин!

Сальников несколько отрешённо и медленно начинает сматывать трубочный шнур, Идрисов напористо спрашивает:
— Чего там такое?
— Короче, пацаны, машины не будет. Там у них восьмой правый сработал, все уехали по сработке. А нам сказали возвращаться пешком вдоль рубежа прикрытия. С проверкой КСП, естественно. Вопр-р-р-росы есть?!
Это Лёха напоследок феноменально похоже изображает замполита. Айрат моментально подхватывает:
— Вопросов нет, приказ ясен… ну и так далее, в общем. Ну что, пошли тогда.
Контрольно-следовая полоса вдоль рубежа прикрытия запятнана следами зверья куда сильнее, поскольку пролегает намного дальше от системы и дороги соответственно. Тут гораздо реже ездят машины, да и наряды не частят… А между тем погода начинает быстро портиться. Ветер становится холоднее и резче, безоблачное до того небо угрожающе быстро заволакивается мрачными, тёмно-сливовыми тучами, которые полчищами несутся со стороны Китая. Дождь ливанул как-то сразу, без раскачки. Да какой дождь — ливень! И отнюдь не тёплый, как в тропиках, а довольно холодный, как на советском Дальнем Востоке. Потому что мы и есть на этом самом Дальнем Востоке. И Амур, проблёскивающий временами между неровностями ландшафта, моментально из синего стал свинцовым. А наши камуфлированные лёгкие комбинезоны и хэбэ — отвратительно мокрыми. Фуражки потяжелели, с козырьков не капает, а течёт, как из плохо закрученного крана. Дорога вдоль КСП очень быстро перестаёт впитывать воду и превращается в бесконечную цепочку скользких грязевых островков в бесконечной же ленте рыжей воды.

Какие тут шесть километров в час при таких условиях! Мы тащимся, больше похожие на коров на льду, нежели на пограничных волков. Байкал идёт рядом с Идрисовым, поминутно останавливаясь и встряхиваясь, отчего Айрат каждый раз получает дополнительную порцию воды. Но ему уже всё равно. Как и всем нам. Мокрее ведь не станешь. Можно, в принципе, для короткого отдыха усесться прямо в лужу.

О! В Щуке вода появилась… И не так уж мало! Представляю, что сейчас творится на центре. Не завидую тем, кто ночью на ЧГ пойдёт. Шататься туда-сюда шесть-семь часов и даже не присесть на минутку. Всё будет насквозь мокрым. При условии, что дождь к тому времени кончится…

Бредём, тащимся, плетёмся, шкандыбаем, оскальзываемся, материмся тихонько под нос. Оно и по хорошей погоде не слабо — полуторный сквозняк, то бишь, 26 километров в нашем конкретном случае. А тут… Как-то незаметно дорогу начинают съедать сумерки. Дождь вместо того чтобы уже кончиться, наоборот, усиливается. А до заставы ещё километра четыре. Пустяк, если посуху и на свету. А если в нашем случае? Фонарь аккумуляторный следовой здорово бы облегчил ситуацию, но у нас его нет. Сквозняк предполагался дневным. И обыкновенным, чёрт побери!

Естественно, мы уже идём не так, как положено, а практически в затылок один другому. Чтобы не потеряться. Байкал тоненько посвистывает носом. Бедолага! Даже его достала эта льющаяся с неба вода. У очередного линейного гнезда, чудом рассмотренного Лёхой в потёмках, мы останавливаемся. Он соединяется с заставой:

— У нас всё нормально. А? Да не, нормально… Да мы на подходе уже… Ну давай… Ага… До связи.

Как-то легче стало от осознания того, что кроме нас — мокрых, усталых, механически переставляющих в темноте гудящие ноги, — есть на этом свете что-то ещё. Застава, например. Она теперь совсем близко… Мы даже не заметили сразу, что дождь кончился. Мы заметили это, когда подходили к распахнутым воротам системы, у которых маячит кто-то в служебном плаще с поднятым капюшоном. Конечно, это Шура Жеребцов, дежурный по заставе. Ага, раз он на воротах, значит, наши со сработки возвращаются. Шура опускает капюшон, который, кстати, даже не успел промокнуть, и добродушно подкалывает:

— Хорошо вам, можете завтра в бане не очень уж и мыться! Попаритесь немного и достаточно!
— В следующий раз с нами пойдёшь…
— Да запросто!

…Шура из-за своей штатной «дежурности» вообще крайне редко выбирается на границу. Пусть скалится, мы на него не обижаемся.

Через полчаса мы сидим в светлой тёплой столовой. Тщательно выжатое хэбэ кажется почти сухим, а горячий чай с лимонником невероятно вкусным. Мы уже съели оставленный нам обед и вот теперь догоняемся чаем.

— Ну что, Лёха, — с лёгкой ехидцей спрашивает Айрат, — как тебе сквозняк? Прошвырнулся маленько?

— Да уж-ж-ж… — философски жужжит Лёха. — Но всё равно классно! Даже если бы знал, что так будет, всё равно с удовольствием бы пошёл. Это ж как раз то, что потом всю жизнь вспоминать будешь. (Прав оказался Лёха. Сколько лет прошло, а я помню этот полуторный сквозной дозор до сих пор во всех подробностях).
В столовую входит замполит и направляется прямиком к нам, подсаживается:

— Ну как, товарищи пограничники? Хлебнули сегодня романтики? — Тон у лейтенанта шутливый, но с каким-то подвохом, что ли. Мы это чувствуем. Ну точно! — А как насчёт того, чтобы завтра в шесть тридцать утра снова пойти дозором? Не сильно устали? А то получается — больше некому идти.

Вообще-то нашего согласия при назначении в наряды никто никогда не спрашивает, но сегодня немного особый случай.

— Мы пойдём, — за всех отвечает Лёха. И через секунду добавляет: — Если он не будет сквозным. Или хотя бы не настолько сквозным!

Замполит смеётся вместе с нами, встаёт, несколько церемонно пожимает нам руки и выходит. Мы смотрим на Лёху. Мы знаем, что завтра утром у него с непривычки жутко будут болеть ноги. Поначалу. А потом ничего — разогреется, расшагается, и пограничная жизнь вновь станет прекрасной.

Барабаш  автор рассказа.


Старший прапорщик Дымов перевелся в государственную морскую инспекцию год назад. Это дело для него было новое, но весьма интересное. 
Участок морского побережья Амурского залива, находящегося в зоне его ответственности, имел протяженность 182 километра. Это большое расстояние, и охватить всю территорию своим хозяйским взглядом было не легко. В работе помогало то, что Дымов уже больше тридцати лет служил в этих краях и, будучи сам заядлым рыбаком и охотником, отлично знал все «рыбные» места. Помогало и то, что Дымов смог наладить тесный контакт с местным населением. Они часто звонили ему и сообщали о том, что происходит и где именно… Эта история началась именно с такого звонка…
- Алло, Иосифович, привет! Я тут своих кормилиц пасу, недалеко от устья Ненашевки… так тут два хмыря с лодки сети ставят, прямо на борах!
- О, как! Прямо днем и прямо на борах?! А ты не видишь там рядом, на берегу, какой либо транспорт, или они по реке пришли?
Дымов не зря спросил про транспорт. Так, по наглому, сети могли ставить только приезжие отдыхающие. Местные уже привыкли к тому, что инспектора могли появиться в любое время и в любом месте залива, поэтому хулиганить остерегались.
- Дык. от сюда мне не видно, может в камышах или в шиповнике что и стоит…
- Спасибо, Славян! Скоро подъедем!
Август выдался на удивление сухим и солнечным. Привычных в это время тайфунов не было, хотя пару раз штормило знатно. Дымов и сам хотел сегодня съездить на устье Ненашевки, но рейд был запланирован на вечер. Звонок Славяна заставил внести в свои планы коррективы.
Через минут двадцать, старый, видавший виды служебный «фермер» с Дымовым и двумя его коллегами, Виталей Попцовым и Анатолием Курнаковым, попросту Митричем, уже гремел бортами на ухабах, по дороге к устью Ненашевки. Лодку в море инспекторы увидели сразу, как подъехали к берегу моря. Она темной точкой маячила на воде в метрах двухстах от устья реки, размеренно покачиваясь на почти зеркальной глади моря. Проехав еще километра два вдоль побережья, Дымов попросил остановить машину.
- Митрич, ну-ка дай мне бинокль, посмотрю на эту посудину!
Взяв в руки бинокль, Дымов стал внимательно рассматривать лодку. Она была явно резиновой, с небольшим двигателем. По обоим бортам лодки свисали весла. В лодке находилось два человека, вернее будет сказать два темных силуэта. Один сидел на носу лодки, а второй на корме. Но что-то в том, как они сидели, Дымову показалось странным. За все время, которое он наблюдал за лодкой, никто из её пассажиров даже не шевельнулся.
- Мужики, я чего-то не пойму… Виталя, посмотри, будь добр, на этот пейзаж своим глазом! – с этими словами Дымов передал бинокль своему коллеге.
- Похоже на то, что они сидят в водолазном снаряжении, - ответил Виталя, возвращая назад бинокль.
- Странно, ведь Славян сказал, что на борах два «кренделя» ставят сети. Эти же, судя по наличию гидрокостюмов, очень похожи на «нырков» за трепангом! И сидят, словно китайские болванчики, - вставил и свое слово Митрич.
- А откуда на борах трепангу взяться? Ты это о чем, абориген хренов? – не смолчал Виталий.
- Все, давайте двигаться к устью, там решим, что и как! – сказал Дымов.
Белый микроавтобус инспекторы заметили практически одновременно. Он стоял, наполовину спрятанный в шиповнике, за заброшенным ДОТом. Он был пуст. Рядом с автобусом тлел костер, над которым на треноге висел закопченный алюминиевый чайник. Вместо скамеек вокруг костра были разложены несколько бревен, а роль стола досталась внушительного размера пню. Судя по отсутствию на столе привычного творческого беспорядка, присущего отдыхающим, можно было предположить, что застолье, фактически еще не начиналось.
- Ну что, здесь, наверное, наши клиенты и тусовались, - то ли спросил, то ли ответил Виталий.
Дымов в это время стоял у машины и наблюдал в бинокль за лодкой в море. Сейчас до неё было метров четыреста, может чуть больше. Не смотря на сравнительно небольшое расстояние, он так и не смог рассмотреть ответ на возникшие вопросы. Оптика бинокля фиксировала только неясные, аморфные очертания, восседающие так же неподвижно.
- Давайте-ка скидывать лодку на воду, а то эта загадка мне уже все мозги свернула,- уже немного раздраженно изрек Дымов.
Хоть и запрещалось использовать личный транспорт для выполнения служебных задач, но обстоятельства, зачастую, складывались так, что без него обойтись было просто невозможно. Четырехместная резиновая лодка, лежащая в кузове «фермера», была тоже личная. Её, и двигатель Ямаху-«пятнашку», инспектора купили в складчину год назад. Двигатель был коротконогий и при работе на мелководье был просто незаменим.
Снять лодку с машины и спустить её на воду, было делом пяти минут. В эстуарной зоне Ненашевки преобладали малые глубины, и даже небольшой южный ветер поднимал серьезное волнение моря, Но сегодня было относительно тихо, и инспекторская лодка ходко взяла курс к намеченной цели. Когда к лодке предполагаемых нарушителей оставалось метров десять, сидящий за «штурвалом» Виталий, резко сбросил газ и остановился.
То, что увидели инспекторы, повергло их сначала в небольшой ступор, а потом вызвало гомерический хохот. В лодке действительно сидели два человека, но они были полностью, от макушки до пят, покрыты толстой шевелящейся массой. Эта масса была ни чем иным, как огромным пчелиным роем. Как он оказался над морскими просторами, можно было только догадываться. Своей тяжелой жужжащей массой рой накрыл не только пассажиров, но и саму лодку. Пчелы плотным слоем сидели на бортах, уключинах, веслах и скамейках. На корме оставалась лежать часть рыболовной сети, которую не успели неудачливые браконьеры выставить. Она тоже шевелилась от пчел. Не было только их на днище лодки, потому, что его покрывал тонкий слой воды. Пчелиная атака была, наверное, внезапной и стремительной, поскольку прервала браконьерский процесс в самом разгаре. Лодка одним веслом запуталась в уже выставленной части сети, и стояла, словно на якоре. Теперь было понятно, почему бедолаги сидели без движения. Любое шевеление грозило им большими проблемами.
Виталий опять запустил двигатель и осторожно, на малом ходу продвинулся ближе.
- Слишком близко не подходи, а то, не дай Бог, и нам достанется! - забеспокоился Митрич.
- Эй, православные, вы как, живы? – крикнул Дымов, но ответа не последовало. Бедолаги даже не пошевелились.
- Ну и как они тебе ответят? Ты хоть видишь где у них рты? – хмыкнул Митрич.
- Я полагаю, что рты в той же стороне тела, что и коленки, - сострил Дымов.
- Если вы еще живы, качните головой, - повторил просьбу уже Виталий. Чуть заметный кивок одного из пленников обнадеживал, что не все так плохо.
- Ну, уже легче… Слушайте, коллеги, а вам не кажется, что один из пленников женщина? – спросил Дымов.
- Это почему ты так думаешь?
- А мне об этом шепнули вон те две симметричные выпуклости в районе груди рулевого, - Дымова, как говорится, опять понесло. – Вы ведь не будете утверждать, что это пчелки своими телами выстроили такие «фудзиямы»?
- Ну да, похоже, что ты прав…
- А как вы думаете, господа, куда эти пчелки будут складывать свой мед? – опять не удержался от соблазна схохмить Дымов, и новая порция хохота пронеслась над заливом.
В данной ситуации помочь несчастным мог только специалист-пасечник. Нужно было найти в этой жужжащей куче так называемую, матку, изъять и пересадить её в другое место, чтобы рой последовал за ней. Но где взять этого специалиста в море? Да и, судя по количеству пчел, там был не один рой, а несколько.
Не известно, сколько бы продолжалась эта канитель, но все вдруг заметили перемены в поведении пчел, изменилась и тональность пчелиного «жу-жу-жу». Эти перемены заставили Виталия опять взяться за румпель и отвести свою лодку немного дальше от пленников. Гул пчелиного роя усиливался. Теперь было отчетливо видно, как вокруг пленников, в воздухе, начал образовываться темный ореол. Он разрастался прямо на глазах. Подняв бинокль, Дымов заметил, что головы почти освободились, но остальные части тел были еще покрыты пчелиным одеялом. Минуты через две ореол стал совсем темным, хотя его размер увеличился, примерно до трех метров в диаметре. Затем его, почти идеально круглая форма, стала вытягиваться, сначала вверх, а затем параллельно лодке. Создавалось впечатление, что пчелы неохотно покидают такое уютное место. Через мгновение пчелиный рой приобрел форму, и, казалось размер дирижабля. Жужжащий дирижабль сделал небольшой круг почета и, немного изменяя свою форму, полетел к берегу. Вскоре он исчез из виду.
Бедные пленники… Когда инспекторская лодка подошла к ним, перед глазами изумленной публики предстала незабываемая картина. В лодке действительно сидели парень и девушка. Они так и продолжали сидеть, не совсем еще веря в то, что кошмар закончился. Широко открытые глаза и учащенное дыхание выдавали сильное волнение. На них были одеты только купальные костюмы. Дымов живо представил на своем голом теле пчелиный рой, и его передернуло.
- Ну что, с освобождением вас! – вернул всех к действительности Митрич, - вижу, вы тут хулиганите?
В это время девушка вскрикнула и вскочила с места.
- Что случилось? – спросил Дымов. Он боялся, что сейчас у дамы начнется истерика, а это для него было как серпом по одному месту. Оказалось все гораздо прозаичней, её укусила, отставшая от эшелона пчела. За все время плена это был первый и последний укус. Он вывел из ступора парочку и оба, наконец, начали обращать внимание на то, что перед ними находятся инспектора морской охраны. Им дали выпить воды. Бутылку «Шмаковской» они осушили в мгновение ока. В лодке оставалось еще некоторое количество пчел, но они были уже не опасные. Почти все они утонули в воде на дне лодки.
- Ну и долго вы здесь сидите? – спросил Митрич.
- Наверное вечность, - ответил парень.
- Вы в курсе, что сетями рыбу ловить можно, только имея специально разрешение или лицензию? Есть ли вас что-то подобное? – спросил Дымов, зная заранее ответ.
- Да мы только на ушицу хотели поймать…
А Дымова продолжало нести…
- Вы, наверное, сердешные, были не в курсе, но теперь будете знать, что с этого года пограничная служба получила в свое распоряжение новые разработки ученых-энтомологов. Теперь, на ряду с служебными собаками, лошадьми, пограничную службу несут и пчелы. В воздухе постоянно кружат пчелы-разведчики, и при обнаружении нарушителей, берут их в плен, как вот и вас. Делают это быстро и слаженно… Гы-гы-гы… Мы их так и называем, пчелиный дозор.
Лица недавних пленников были в явной растерянности. Они понимали, что сказанное Дымовым звучало откровенным бредом, но реальность, казалось, свидетельствовало об обратном. Это сомнение так у них и осталось на лицах, когда инспекторы покидали их.
Пленников решили не наказывать административным штрафом, а просто изъяли сеть и оформили, как бесхозную. То, чего они натерпелись за время пчелиного плена, вполне было достаточным наказанием…

Серега "Малыш"   В вечном дозоре... Капитан!

Доказать, что ты – мужик – всегда не просто! В детском саду, захлебываясь слезами и соплями, надо суметь отстоять любимую игрушку от наглых посягательств дурака Васьки из старшей группы. В школе – не дрогнуть перед грозным директором, грозящим тебе всяческими карами за действительные грехи. В армии – ну, тут разговор особый, поводов не перечесть – сколь служишь, столь и доказываешь! Да и вообще вся жизнь Мужика (вот именно так, с большой буквы!) – это необходимость непрерывного доказывания и подтверждения своего права носить штаны, именоваться мужчиной. И доказывать это ты должен лично, никто другой за тебя тут не сработает.
Но ведь не бывает правил без исключений! Встречаются все же случаи, когда твой статус мужчины приходится отстаивать с чьей-то помощью, пусть даже и авансом. А вот способы при этом могут быть насколько незатейливы, настолько и неординарны…
…Провинциальный российский аэропорт, гордо носящий статус «международного», на дворе – конец буйных девяностых. Поздней весенней ночью прилетает изрядно задержавшийся и битком набитый самолет из дружественной зарубежной Армении.
Длительное ожидание в Ереванском аэропорту и незабываемый полет в скрипучем и трясущемся от старости переполненном Як-42 как-то слабо способствуют душевному равновесию. В таких условиях и хрестоматийный флегматик-шотландец мигом забудет про имидж, изжует как «Орбит» пресловутую сигару и в три глотка выхлещет пузырь коллекционного виски, утираясь подолом юбки. А потом с неподражаемым эдинбургским акцентом станет бурно изъясняться совершенно по-русски и непечатно. А тут вам не какие-нибудь шотландцы, а наши, родные до слез, братья-армяне!
Ну, прилетели, слава Богу! Доведенная почти до точки кипения толпа эмоциональных иностранных гостей «бьет копытом» в тесном накопителе международного сектора, стремясь поскорее пройти паспортный контроль, таможню и вырваться, наконец, на волю. Хай стоит вселенский: клубы дыма, разноязыкие вопли, детский плач и ругань. Немногочисленные в то время владельцы мобильников под завистливые взгляды окружающих запредельно орут в трубки: «Э-э, ара-а!!! Ахпе-ер!!! Ха-а!!! Ха-а!!!». Тут допивают бутылку «Арарата», начатую, видать, еще в полете, там – пакет с такими же бутылками случайно грохают об пол и мокрые коньячные следы с соответствующим амбре мигом расползаются по накопителю.
У входа на кабины паспортного контроля прапорщик-тяжеловес пыхтя и отдуваясь еле сдерживает натиск толпы, пресекая попытки особо буйных и страждущих пролезть на кабину по головам. В самих кабинах две девчонки-прапорщицы отчаянно зевают (третий час ночи!) и споро проверяют документы, стуча по «клавам» компьютеров. Короче, все весело и, в целом, привычно!
На кабину заходит молодое армянское семейство: важного вида папа с недельной щетиной а-ля Машков, симпатичная и расфуфыренная мама, обвешанная побрякушками, что твоя елка, да девочка лет трех: розовый костюмчик, волосы сзади убраны в хвостик, золотые сережки в ушах, огромные черные глазищи – в общем, чудо-ребенок, этакая Барби армянского разлива. Замотанный глава семьи отрешенно подает контролеру документы и глубокомысленно размышляет о чем-то своем. Мама вполголоса что-то кудахчет, пытаясь успокоить хныкающую дочку, которой вся эта байда ужасно надоела.
Прапорщица, проверив паспорта родителей, берется за свидетельство о рождении ребенка (тогда по ним еще летали) и, рассмотрев его, возвращает папаше:
- Не то! Дайте документ на ребенка!
Папа, с трудом вынырнув из нирваны, не врубается:
- Какой «нэ то»? Чиво тэбе ищо нада?
- Свидетельство о рождении у вас на мальчика!
- А какой нада?
- А надо на девочку!
До папаши постепенно доходит, и он, вильнув взглядом, слегка смущенно буркает:
- А! Эта… эта малчык, да!
Взгляд прапорщицы холодеет и становится профессионально-подозрительным. Ага!!! Ясен пень: хотят провезти ребенка по чужому документу, благо фотографии нету! Ну, видали мы лилипутов и покрупнее! Жмет кнопку, зовет старшего. Время идет, папаша постепенно закипает:
- Пачэму не пускаишь? Гавару тэбе – малчык!
Прапорщица в очередной раз внимательно осматривает дитя (розовый костюмчик, хвостик, сережки) и скептически поджимает губки: пой, ласточка, пой, заливать мне еще тут будешь!
Истомившаяся у кабин очередь обрадовано подключается к теме: потоком сыпятся остроты, подковырки – папаша затравленно огрызается и закипает еще больше. В ожидании старшего смены, (которому еще надо как-то пробиться сквозь толпу), под ехидные комментарии скучающих в очереди армян, на кабине продолжается перебранка:
- Малчык! Я тыбе мамой клянусь, малчык!
- Не пудрите мне мозги, гражданин!
И, наконец, взъяренный папаша не выдерживает и взрывается:
- Не ве-ерышь?!!!!! На-а!!! Сматры-ы!!!
Вздергивает дитятю на руки… срывает с него штаны и в позе знаменосца, держащего в руках знамя полка, демонстрирует ребенка сначала контролеру, а потом и всем окружающим.
Секундная пауза… и под дикий хохот, топот и свист толпы обрадованных развлечению армян, обалдевшая прапорщица воочию убеждается, что это …действительно, МАЛЬЧИК!!!
Конфликт исчерпан, правда доказана! Но поднятое цунами веселья затихает лишь к концу оформления. Очередной остряк, зайдя на кабину, игриво поводя глазами, доверительно шепчет прапорщице: «Дорогая, я тоже малчык, мамой клянусь! Или опять не веришь?».

Как проходит отбор в войска:
Сначала всем устраивают курс молодого бойца в пехоте. И там боец либо обсирается, либо нет. 
Обосравшихся оставляют в пехоте, с чистыми же штанами отправляют в морпехи. 
Там их кидают за борт в Ледовитый океан вдали от берега. 
Тех, кого не смогли вытолкнуть с корабля оставляют в моряках. 
Те же, кто оказался за бортом, либо тонут, либо доплывают до берега. 
Тех, кто решил утонуть, вылавливают, откачивают и в подводники, а у тех, кто добрался до берега смотрят штаны: обосрался или нет.
Тех, кто обосрался оставляют в морпехах ибо они не тонут и ими можно брать берега. 
С чистыми же штанами отправляют в ВДВ и сбрасывают из стратосферы с парашютом. 
Тех, кого не смогли вытолкнуть с самолета оставляют в лётчиках. 
У тех же, кто приземлился, смотрят штаны: обосрался либо нет. 
Обосравшегося оставляют в ВДВ, ибо он может унизить противника ещё не добравшись до него лично, а просто обосрав с высоты. 
С чистыми штанами отправляют во всякие спецназы, потому что они готовы на всё, лишь бы не проходить эту всю х**ню заново!

 
Знаете такой сайт - http://www.bigler.ru ?

С.Степичев.


Ой как любят сейчас вопить, как потерпевшие, - А-а-а-а-аааа, совоооок, тотальный контроль!!!
И в то же время практически все мобильные операторы предлагают установить приложение «Где Ваш ребенок – родительский контроль».
Нормально, да? В те времена – тотальный контроль КГБ, сейчас – просто тотальный контроль.
Старый спортзал закрылся, нашел новый, поближе к дому. Сходил. Позанимался. Телефон с выключенной геолокацией. После третьего раза сообщение от одного широко распространенного Навигатора, тоже выключенного: Вы недавно были там то и там то. Нам важно Ваше мнение об этом месте, поэтому…..»
— Здравствуйте, это вам из ФСБ звонят.
— Я знаю.
— Откуда?
— Вы мне на выключенный мобильник с вынутой сим-картой дозвонились.

Смешно, да? А мне нет…. Грустно…
А представьте, как было грустно нашим детям, которые шли себе, никого не трогали и вдруг осознавали, что попали под действие Программы «Где Ваш ребенок?»
Ребёнки у нас то были, не чета нынешним. Они под 83-ей статьей УК РСФСР ходили минимум, если не подпадали под действие 64-ой статьи……
Так что за ними нужен был глаз да глаз. Смартфонов у них не было, поэтому приходилось находиться самим. С помощью мобильных приложений.
Например, такое вот мобильное приложение 1РЛ136, она же СБР-3, она же РЛС «Фара»





Очень даже такое неплохое мобильное приложение для поиска заблудившихся ребят. Как и нонешние времена – ребенок даже не знает, что его отслеживают.. Идет себе ребенок, никого не трогает – и тут ВДРУГ! Злые дядьки с автоматами – домой не хочешь?
Обычно хотели….
Особенно, учитывая то, что это мобильное приложение могло крепиться на всякие родительские ремни в качестве прицела – как вот тут.




А что, я вам скажу – в наушниках слышно, как ребенок шагает…..
Хрум –хрум –хрум…
Но у Фары есть предел дальности обнаружения. Кто в теме – знает, сколько.
И тогда на сцену выступало мобильное приложение 1РЛ133, она же ПСНР -5, она же - изделие Кредо. Так – по документам называлАсь.





Днем и ночью, в зиму и летом





Мы видели наших заблудшихся детей..





Кредо подальше видела, не скажу, насколько – военная тайна.
СпН,РР и ПВ в курсе))) Особенно по режиму СДЦ(селекция движущихся целей)
По выпуску каждый курсант Училища по итогам курсовых и Гос.Экзаменов получал Удостоверение оператора РЛС и оператора ПРС офицерского Третьего класса. Могли работать за любого номера расчета…
Но это отвлечение…
Итак, мобильное приложение «РЛС Погранвойск» вас определило. Теперь надо помочь вам выбраться…
Это запросто – мобильное приложение …АПМ-90




Знакомо немцам еще с той Войны…



Так их уконропупивали..
Если ребенку страшно ночью – мы подсветим…




Страшно по морю плыть?
Немобильное, но эффективное приложение Дон и Наяда -5.
Там все видно – кто к какой соседке пошел)))





Остаётся только присоединить в треугольник мобильное приложение Б-200 4П
– и все))) Наши …..Ваши дети – дома.




И чтобы вы понимали –внутри лиры при горящих углях можно было картошку жарить
Дальность подачи луча Б-200-4П – 35 километров….
Столько - то о гаджетах, но не всё.
Особый привет ПТН-щикам с их нелегкой службой. До сих пор руки помнят последовательность включения в цепь Дон и Наяда-5.
Хотя вся служба прошла на Кредо и Фара….

С. Степичев.


Сейчас практически никто, особенно младое поколение не может представить свою жизнь без всяческого рода гаджетов. Повсеместное утыкание в смартфоны, планшеты, айпады. Умение находить ответы и ставить самые неожиданные вопросы:
- ОК, Google, где мои носки??
Без навигатора даже за хлебом на такси в булочную не съездить, не то, что в стародавние времена:
- О, военные приехали, карту достали. Ща у бабки Маньки дорогу спрашивать будут!
И часто задают вопрос – а как же раньше жили без всех этих полезных гаджетов и приложений?
Жили и неплохо жили. Потому как гаджеты были всегда, может, несколько по-другому выглядели, но они были практически всегда. В том числе и в Погранвойсках.

Причем, смею заверить, в Войсках они появлялись намного раньше, чем в гражданской жизни.
Вот только несколько примеров – гаджеты для связи в Погранвойсках.
Пейджер – то есть прибор для приема персональных сообщений.



Фото из свободного доступа
Для отправки сообщения надо позвонить оператору и продиктовать сообщение.
Действует только в одну сторону, то есть связь односторонняя.
В Войсках тоже была такая система, давным –давно.
На пограничной заставе находился ящик для входящих сообщений



Кадр из фильма "Застава в горах" 1953 год
При нём дежурил оператор, который отвечал за прием сообщений и состояние пейджеров. На фото он внутри inbox-a.
А абоненты на границе носили с собой ящик для исходящих сообщений



Кадр из фильма "Застава в горах" 1953 год
При необходимости абонент писал сообщение, прикреплял его к лапке почтового голубя – пейджера и отправлял.



Кадр из фильма "Застава в горах" 1953 год
Ну а на пограничной заставе оператор принимал сообщение и передавал по назначению



Кадр из фильма "Застава в горах" 1953 год
Дешево, просто и сердито. Один недостаток – связь была только от абонента на заставу.
Поэтому для двусторонней связи использовалась курьерская служба.
Абонент на Границе писал текстовое сообщение – смс.



Кадр из фильма "Граница на замке" 1937 год
Вручал его курьеру



Кадр из фильма "Граница на замке" 1937 год
И отправлял курьера в нужном направлении. Причем доставка сообщения осуществлялась очень быстро – как любая смс.



Кадр из фильма "Граница на замке" 1937 год
Абонент на пограничной заставе получал сообщение и мог на него ответить. Это уже связь двусторонняя.



Кадр из фильма "Граница на замке" 1937 год
Тоже очень удобно, хотя и требует определенной подготовки.
Текстовые сообщения это конечно здорово, но прогресс не стоит на месте. Поэтому для голосовой связи в Погранвойсках были введены мобильные телефоны.
Принцип такой же, как и сейчас: трубка – сеть – связь.
То есть при необходимости связи абонент на Границе находил точку входа в сеть, входил в неё и связывался с заставой. Все как сейчас, с учетом времени.
Вот такая трубка была у каждого пограничного наряда.



Микротелефонная трубка МТТ-1
Надо только было знать зону покрытия, то есть места входа в сеть. При необходимости находишь эти места, входишь в сеть и звонишь.



Кадр из фильма "Государственная граница. За порогом Победы" 1987 год
А если с заставы надо вызвать наряд на связь, то подавался звуковой сигнал, называлось поколоколить - «абонент такой - то просит перезвонить ему».
Наряд выходил к ближайшей точке входа в сеть и связывался с заставой.
Двусторонняя голосовая связь. Все как сейчас.
Так что гаджеты в Погранвойсках были всегда, хотя иной раз выглядели не так, как современные.

Страдания Фомы Петренко



Фома Петренко страдал.....
Он страдал почти как юный Вертер. Но между ними лежало глубокое различие: во-первых, Фома Петренко был далеко не юн, а во-вторых, в отличии от юного Вертера, Фома Петренко страдал не от неразделенной любви, а от чувства собственной неполноценности. Из которого в свою очередь, вытекало чувство зависти. Зависти к тем, кто, по мнению Фомы Петренко был хотя бы на чуточку лучше него.
Зависть и злоба распирала чувственную душу старого Хейтера, но дать им излиться на окружающих значило подвергнуть существенному риску лицевую фасадную часть своего тела. А этого Фома Петренко дозволить не мог ни под каким предлогом.

Поэтому мрачные страсти кипели под раскаленной черепной коробкой Фомы Петренко, выдавливая остатки через канали любые подходящие выпускные клапана.

Особенно остро Фома Петренко завидовал тем, чья жизнь, в отличии от его собственной, была интересна и наполнена интересными событиями. Он скрежетал остатками зубов, слушая рассказы о далеких путешествиях, об исторических событиях, свидетелями которых были рассказчики. Ему рассказать было не о чем. Потому что ничего особенного Фома Петренко за свою жизнь не совершил, не считая прохождения DOOM с кодом iddqd.

В реальной жизни Фоме Петренко всегда было страшно. И в глубине сознания он всегда это понимал. Он не мог похвастаться своими достижениями и поэтому занимался тем, что выискивал недостатки у других. А если их не было – он их выдумывал.

И тогда Фома Петренко начинал чувствовать чувство глубокого удовлетворения.
Наверное, еще с детского садика, когда, наябеднивши воспитательнице, сидел на горшке и с этим самым чувством глубокого удовлетворения наблюдал за нарушителем, стоявшим в углу.

Так и тянулась его завистливая и злобная жизнь, пока стараниями технических гениев в отдаленные деревни не провели Интернет.

Тут Фома Петренко нашел свое призвание – от стал профессиАнальным хэйтером.



Сборный образ Фомы Петренко

Правда, Фома Петренко не знал такого слова, но его любимым занятием стало нахождение на различного рода интернет – площадках блоги людей, которым он безумно завидовал и на правах анонимности выливать килотонны и гигалитры скопившегося в себе дерь вещества на незнакомых людей. Тем более, рихтовка лицевой фасадной части в этом случае ему не грозила.

Особенно любил Фома Петренко гадить тем, кто служил в армии. Может, потому что сам не служил, а может -потому , что служил, но не там, где авторы каналов, а может и там -но настолько никчёмно, что и вспомнить нечего....Позитивного...

Это было слаще, чем общение с девушкой, которой, к тому же, у Фомы Петренко и не было. Да и зачем она ему, когда есть монитор, Интернет и чувство глубокого удовлетворения.
Фома Петренко был счастлив. Он нашел свое призвание – гадить людям. Безнаказанно. Пока не понял, что, хотя никто не претендует ни на его лицевую фасадную часть ни, тем более, на филейную, над ним просто смеются.
Ему разрешают поприсутствовать на той или иной интернет -площадке, пока он развлекает почтеннейшую публику, а как только он начинает надоедать – его просто выкидывают. За баню..

Как паршивую нашкодившую собачонку.
Что поделать, клоуны всегда были расходным материалом.
Осознание этого привело Фому Петренко в неописуемый ужас.

И мотало его, как поганый листок
Он ник-нейэмы менял и АйПи адреса
Но везде его ждал виртуальный сапог
И с игнора годами он не вылезал
Чёрт, ашш стихами заговорил))

И стало Фоме Петренко грустно…. Настолько грустно, что он хотел убиться головой об стену, но стало жалко. Голову. Он же в неё еще ест, если уж на бОльшее она не способна.
Так и влачит он своё жалкое существование где-то на просторах Интернета, исходя завистью и злобой. Ну а нам то что – собака лает, караван идет.

Всем добра.

P.S. Всякое сходство с реальными персонажами, интернет -площадками и законами физики считать случайным.

С.Степичев .


В погоне за диким кабаном



Лето вроде как 1991 года. Или близкое к нему время. Но на заставах уже голодное...
Место действия – Пятая застава Московского пограничного отряда. Я там замбойствовал, начальником был Стас Васильев. На два года старше меня выпуском, тоже алмаатинец.
Чтобы было понимание, должен сказать, что на пограничных заставах охота была весьма распространенным занятием. Естественно, где это было возможно.

Во – первых, какое то разнообразие стола, а в голодные девяностые – и подспорье.
А во-вторых развлечение и досуг.
Но мы этим не злоупотребляли и не браконьерствовали. Наоборот, соблюдали временные ограничения (гон там и все такое), не выбивали бездумно зверье и так далее.

Охотились, естественно, на своих участках, между системой и Пянджем. Там были такие прекрасные тугаи -камышатники, в которых зверье чувствовало себя весьма комфортно. Потому как с тыловой стороны системы местные жители уже давно все повыбивали и повырубали. И дичь там не водилась.




Левый фланг Пятой заставы. "Справа от системы как раз наши охотничьи угодья"

Вот в этих камышах мы и охотились. Естественно, штатным оружием. Сама охота у линии Границы была официально запрещена, равно как и использование штатного оружия. Но все всё знали и не сильно препятствовали, потому как тоже прошли через ступень пограничная застава и делали тоже самое.

Это была преамбула. Теперь амбула.

Решили мы со Стасом на кабана сходить. Знали место, где они выходят ночью. Организация была на профессиональном уровне. Тогдашним охотникам такие возможности и не снились.
Судите сами – на засаду взяли прибор ночного видения, причем не какой - то там «Блик» или «Реликвию», а нормальный такой, почти стационарный.

Какой – не скажу, вдруг он ещё под грифом. Погранцы поймут – типа «Тополя» и «Калины».
Вторым предметом зависти было бы то, что оружие наше было с прицелами ночного видения. Тогда такого в гражданском обороте не было от слова совсем.



АК-74С с ночным прицелом НСПУ "Казуар"
Третье – с собой было еще по два ствола, с прикрученными снизу фонарями»ФАС-4»



Фонарь ФАС-4. Аккумулятор на себя, фонарь -под ствол.

Это на добивку, на потом. Очень удобно – аккумулятор на тебе, а сам фонарь – под стволом.
Вообщем, экипировались мы знатно. Одна загвоздка – все оружие на заставе –калибра 5.45 мм. Маловато будет © для кабана. А 7.62 мм была винтовка СВД.

Одна. Это кроме пулеметов. Но с пулеметом на кабана – pas comme il faut…
Кинули со Стасом на пальцах – кому что? Выпала мне эсвэдуха. Класс…
Соответственно и первый выстрел мой.

Все, собрались в ночь и поехали. Стас, я и водитель УАЗика.
Подъехали к месту, конечно не вплотную. Дальше пешком. Пришли, засели. Развернули большой прибор, водила за наблюдателя, да и мы посматриваем.



Вид ночью в ночной прицел
Долго ли, коротко, выходят. Водила говорит:

- Идут….
Вышло такое немаленькое стадо, пасутся на прогалине в камышах. Метров пятьдесят от нас, с наветренной стороны.
Потихоньку выбрали себе цель, естественно одну на двоих, мы же не браконьеры.
Стоит выбранный кабанчик к нам правым боком, пасется.

Прицелился я ему под правую лопатку…БАБАХ!!!

В прибор вижу, что он вроде как вздрогнул. Тут Стаса уже очередь стрелять. Начинает он садить. Одиночными, много. У него же калибр послабее. А кабанчик – стоит.

Фига се…. Стадо то уже убежало, после первого выстрела, а этот – как приклеенный.
Стас продолжает. И тут я в свой прибор вижу, как у него вылетает трассер. Откуда??

Патроны брали со склада, из ящика, в котором были патроны на учебную практику, там трассера отдельно, ПС-ы – отдельно. Очевидно, затесался один, у которого зеленая маркировка стерлась от износа в магазинах. Странно…
Но тем не менее, вижу, как этот трассер попадает кабанчику в правое заднее бедро.

Кабанчик подпрыгивает, разворачивается и в камыши.. неторопливо так, но целеустремленно. Обжегся, что ли ??
Стас кладет ночной автомат, хватает, который с фонарем и с криком Серега, пошли!!!
включает фонарь на автомате и начинает ломиться на эту самую прогалину.

Он что, псих ?? – мысль мелькнула. Там же подранок и папоротник на прогалине.



Такой вот коврик на уровне...
То есть на уровне ну вам по пояс будет такой густой ковер, а ниже – только стебли.
Тому, кто снизу, а в данном случае это кабан, мы видны, а он нам – нет. Свети – не свети фонарями.
Стас, не дури!! –ору.. Там подранок!!!

Ты чёёёёё…… - с этими словами Шеф несется к месту, где стоял кабан. Тем местом, которое ну вам по пояс будет раздвигая зеленый ковер папоротника. Который смыкается за ним. Ну точь в точь как по воде вброд.
Блин, ну же гад – хватаю свой фонарный автомат и за ним. Ну в самом деле – не бросать же его одного.

Идем – бредем. Пришли… Как две поисковые собаки, начали следы искать. Пошли по направлению.. А внизу живота холодненько так… Где то же эта тварь обиженная нами сидит. Ждет. Облизывается…
Какое то расстояние прошли, настороженно. Слева спереди такой рычок: РРРРРР….

Стас туда выстрелил, на звук, под ковер. Оттуда – уууууууиииии!!!
Тут уже мы с ним с двух стволов одиночными по звуку…
Оттуда такой дикий кабанячий рев!!!!! И на затухающей ноте… Тоскливо так…
Перезарядились – стоим, ждем. Тишина…
Потихоньку пошли вперед, раздвигая ковер стволами автоматов.

Лежит, у дерева, на самом краю прогалины. Готов.



Вот такой примерно был кабанчик -фото из Интернета.

Уфффф, гора с плеч. Ну, надо тащить к машине. Тут водила подошел со своим стволом. Беремся вдвоем с водителем – он за задние ноги, я за передние. Оппа – а правая то передняя у него перебита. Совсем. Болтается на мышцах.
- Так, Саня (водитель), бери ты за передние, я - за задние.

Меняемся. Оппа еще раз - правая ЗАДНЯЯ то тоже так же перебита. Ничего так себе – значит, Стас его тоже стреножил. А как же он ушел?? Стало понятно, почему он стоял на месте. Видать и правда – рванул, когда его трассер обжег. Повезло нам со Стасом сказочно просто….
Потом замерили – эта зверюга СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ метров на двух левых ногах уходила..

А мы, идиЁты, за ним поперлись)))

Всем добра.

Построили дембелей -губарей на плацу.


Четверо водил - угнали Зил-131 и катались по бабам вдоль границы. Один выпал спать. Трое понеслись дальше с вином и девчонками. Пропажи бойца орлы не заметили. Прапор в парке сдуру полез в бокс в 23-00. Окуел - Зила нет. Да не одного - у двух машин полное отсутствие присутствия. Прапорщику плохо. Отряд в ружьё. Округ в ружьё. Заставы равнинного прикрытия Ашхабада - в заслон. Перекрыли границу. Сто тридцать первый же там систему протаранит и уйдёт в Иран только -так, на раз. И, как в стихотворении :Ищут пожарники, ищет милиция, ищут усе и не могут найти - нема двух зилов и четырёх дембелей-водителей. Ах да - январь месяц. Наконец-то утром, в результате повального прочесывания прилегающей к границе местности и придорожья обнаружили под кустами спящего, выпавшего из команды водилу. Из Рассказа водилы, что запомнил.


- Мля! Утро. Солнце ещё не поднялось, но рассветает. Меня хто-то трясёт! Да не аккуратно, а добросовестно. Открываю глаза. Мама моя! Генерал и вроде лейтенант с фотографии в ленкомнате, прямо напротив меня на камушке сидит. В лампасах! Не выспавшийся, как батя после свадьбы сеструхи! Грустный такой. Глаза добрые - добрые. А рядом полкан начотряда, как овчарка в тревожке красный, как этой псины язык и в зрачках черным по белому: "Порву нах!" Ну думаю - вот это сон приснился! Охринеть! жаль братанов рядом нет, а то б с командующим округом хоть бы во сне сфотались бы! Енерал ласково и нежно говорит, кроткий аки ангел.


- Сынок, я тебя на десять, нет - на двадцать лет в тюрьму упеку если ты мне прямо сейчас не скажешь где остальные трое и два Какмаза-Зила? Хочешь? - ёо-моё! Настоящий Начальник КСАПО. Писец! Протрезвел сразу и фотаться расхотелось. Самое интересное , что если бы не прапорщик, то они совершенно спокойно вернулись бы все в часть под утро и поставили бы Зилы на место. Зилы-131 с тремя осями ведущими. Воин выложил усё. Сдал друганов. Всех четверых повязали вместе с девками. Лыка не вяжут. Встал вопрос: "Что с ними делать?", - январь месяц. Все приказы отслужили - поэтому и сорвались в самобег с отрывом. Однако. Есть приказ начальника ПВ - уволить всех солдат призыва осень 198... до 18 марта и доложить исполнение.

 Ятить -колотить. Их надо изолировать - раз. Наказать - два. И поиметь эффект, что мол работа проведена -три, отчетность жеж и доложить, шо всё путём и признаков нарушения ГГ не обнаружено. Если отправить всех мушкетёров в прокуратуру - тюрма обеспечена - и на округ блямба в начале года, да ещё какая! Принимается Соломоново решение - Объявить столько суток ареста сколько им осталось служить до 18 марта и уволить в этот день. Получите и распишитесь - ровнёхонько сорок суток от НачКСАПО( и ни ипёт как), плюс от себя начотряда и остальное от начштаба, последовательно до 18 марта текущего года.


Вот их и построили, проверяют на плацу. Нач губы задаёт вопросы.
- За что сидишь чудо? - чудо выше офицера и в плечах не меньше стоящего перед ним капитана. Терять мужикам нечего. Они дембеля своего отряда
- За правду, товарищ капитан! - ???? ни фуя себе в ответ!
- За правду, рядовой, сидели до семнадцатого года, а после - за дело, - как это ни станно, но дельная истина в словах губаря всё ж была. Что эти орлы творили за эти сорок суток это поэма пофигизма и гимн дембелям застроившим с губы комендантскую роту и полотряда. Будет время опишу. Но сам факт уникальный.


Ладушки. Приз - водилам. Никто больше не получал столько суток ареста. А вот и нет! Сидит на этой же губе в одиночке, без вывода Сережа Белинский. И сам себе арестлисты выписывает – тоже дембель, только с линейки. Больше ж тринадцати суток за раз получать нельзя - незаконнно.
- Серый, за что? – Серёга улыбается. Он худощавый, невысокого росточка, ресницы на глазах – смерть девушкам: длинные и загнутые без всяких щипчиков. Густющие. Глаза у Серёги грустные, но с хитринкой синие до завлекущей серости. Справедливый Серёга – совесть и душа заставы и комендатуры, правильный не по теме оказался. Лидер на заставе. За таким все идут в огонь и в воду. Потому, как авторитет неимоверный имеет среди народу пограничного. На гитаре играет – заслушаешься, выносливый, как ниндзя, каратистом стал за год сам – попробуй тронь и добрый гад. Хоть убивай его или в святые заноси. 

Но туда, в святцы, ход закрыт. Зато решили наши начальники внести его в члены КПСС. Оттрубил Серёга кандидатский год честно, как шерп на Джомолунгме. Пахал, сеял, служил, руководил, выступал, поощрялся. Чертов декабрь месяц 198…дембельского года. Серёга получает три рекомендации от членов КПСС: НЗ, Коменданта и замкоменданта по политчасти. Завтра, 30-го декабря, будет партсобрание, на котором стоит вопрос о приёме его в члены КПСС. Решение собрания понятно заранее всем – принять. Осталась формальность. Собрать. Выступить и проголосовать. Все за - единогласно это и шакалам понятно. И за полмесяца до этого Стукач на заставу прибыл по переводу. Наглая тварь. Кичится тем, что стучит и полная Серёгина противоположность. Его терпели две недели. И за день до собрание стукач переполнил чашу терпения Серёжки и всех пограничников. Отказался нести службу будучи здоров как бык, с…ка. Вместо него в наряд поставили совершенно уставшего бойца. Наряд шёл до стыка двойное время.

 Пацан просто попал на двойной круг в тридцать пять километров пеши, по мокрому флангу в таких же мокрых сапогах. Стукача попробовали уразумить уговорить, убедить словами. Да какое там - гонор выше солнца. Я,я,я,я – ни одного мы. А мы? Да вы все дерьмо. Это мы-то дерьмо? Серёгу удержать не успели. Каратист же. Когда его от этой твари оторвали, то гадёныш был похож на один сплошной синяк с сотрясениями несуществующего мозга: красно-черно-сине-опухший. Стакачугу спрятали в санчасть под замок, чтоб не добили после боевого расчёта. А Серёгу заперли в каптёрке, как преступника. Рекомендации в партию порвали у него на глазах парторг и он же замполит и комендант. Кое-как вернули к жизни чудовище и отправили подальше от народного гнева под охраной в госпиталь - лечить от неизлечимого. А Серому пятьдесят суток ареста от начштаба округа, по рекомендации особого и политотдела и на нашу гауптвахту - перевоспитывать типа. Надоело Серёге в общей камере сидеть.

 Выписал себе арестлист на одиночку и без вывода. Отдыхает. Да и правильно...Два года на свой авторитет Серёга работал. Пусть теперь авторитет на него повкалывает. Офицеры-Начкары из комендачей Серёгу зря не дёргали. Камеру водой не заливали. За курение в одиночке не гоняли. При сдаче шмонали так себе, - для галочки, чтоб отметку поставить, что шмон был. А Серёга за цветами во внутреннем дворике губы ухаживал в своё удовольствие. 

Даже некоторых губарей отметелил для порядка, когда они котёнка бездомного через забор и колючку выбросили наружу. А то бардак, понимаешь, отрядовский развели на губе и никаких линейных понятий. Здоровяки - водилы Серёгу уважали и хмырь ему таскали с вывода постоянно. Так, что выходит, по-моему, что за правду и после семнадцатого года сидели. 

И Серёга тому полное подтверждение.

Пятьдесят суток ареста 
Ага, надо это дело закончить.

- Делаем так. Вы моих бойцов не трогаете. А я и мои начкары не трогают вас. Понятно? НУ а если не понятно. то , разьясняю - распорядок дня будет соблюдаться по секундам. вместо свободного времени - обыск. Вместо сидения в камере - заливка водой при пожаре -тренировке. Если хоть одного моего солдата снова посадят из караула сюда на губу, я лично устрою вам ад до самого дембеля... Мы договорились, его бойцов не трогать. Джентльменское соглашение. МЫ ещё не знали какое нам западло приготовили в штабе отряда.

ТУт надо отойти от темы и объяснить, как там все произошло с караульными. Я до сих пор тот арык помню. Две лопаты в наших руках и две на земле. Привели нас чистить арык часов в девять. Я, Никита и двое этих водил из-за которых округ подняли. Эти двое рявкнули на щупленького выводного , он аж съежился. Приказали ему сходить в магаз и купить кило конфет, бубликов и пряников.

- А мы щаз придём. А то мы тебя урроем. Усёк? - ну примерно так пригрозили караульному. Нам с Никитой сказали, мол прикройте пацаны, мы хмырь обеспечим. Лопаты нам оставили и дернули в сторону столовки отрядовской. Мы с Никитой опупели во второй раз. Потому как караульный, мы думали он никуда не пойдет с автоматом, рожками в подсумке - этож неслыханно. Он не пошел, нет, он побежал в магаз. Тут мы вообще одурели. Боже, куда мы попали? У нас в бошках такое не укладывалось. Ага. Арык находился на углу плаца. И чтоб добежать до магазина часовому надо было пересечь плац по диагонали.

 А она ж всегда длиннее любой стороны плаца. Во. А вход в коммерческую лавочку аккурат возле КПП отряда. Буквально выходишь из проходной на крыльцо, и сразу в четырех метрах справа крылечко, и дверь в чипок с навешенным на нее распорядком работы военторга. Ну, мы изображаем работу. И помню я в полном удивлении , наблюдаю как этот караульный- выводной двинул с автоматом через плечо в сторону магаза. Твою ж мать. Вот это цирк с клоуном... В конце сорвался и побег. Добежал, нырь в дверь.Никита мне говорит.
- Окуеть. Ты видел? - не поверил глазам.
- Ага, - отвечаю Никите. А сами стоим в этом пересохшем арыке, под деревом, повиснув руками на держаках лопат. В этих подменных хэбэшках. Интересно нам - неужели купит? А главное деньги ему дембеля не дали. Это ж он за свои будет покупать что ли? Уголовщина. Минут пять-десять ждем. Типа ковыряемся в арыке и поглядываем в сторону КПП. Самое интересное шо шёл он туда мимо минимум пары офицеров и прапорщиков и те ему ни слова не сказали. Мы с Железным Никитой вообще оцепенели.


Тут открывается дверь чипка и радостно-озабоченный выводной появляется на крыльце с большим кульком прижатым к груди. Я мысленно вспоминаю, шо нельзя часовому на посту отвлекаться от несения службы любым образом, пить , есть , курить, справлять естественные надобности...ну, как там в уставе КС и СТПВ. Думаю хана, на заставе бы умер бы от позора.
- Пипец,- ржет Никита. Умора. В этот момент Открывается дверь КПП и оттуда появляется новый начальник отряда( недавно назначили, мел со страшной силой, офицеры увидев его старались или за угол, или строевым рубили, как на амбразуру с отданием воинского приветствия). Вот. Дальше был дикий вопль. Территория вокруг плаца вмиг опустела-вымерла. драпанули все , и солдаты и офицеры и прапорщики. Ну, а нам то деваться некуда, у нас план работ, лопаты, лишние лопаты, арык, прикрытие братанов...Слава богу до нас не снизошли. Далеко, видимо не увидели.

 Слышим Крики, вопли, угрозы, но выводной молчит как рыба об лёд. Ему тут же пять суток гауптической вахты обьявляют так , что слышно за забором отряда. Бедный выводной! С КПП вылетел прапор дежурный , моментально разоружил бедолагу, тот даже не пикнул, хотя не положено! Через минуту - немыслимая скорость, прибежал помначкара со сменой из караулки! Ещё через минуту выводной стоял вместе с нами в арыке без ремня и копал туркменскую землю лишней лопатой. Дембеля, как чуяли неприятности - материализовались за секунды до катастрофического события - их вычисления. С этого момента мы должны были передвигаться по территории отряда только бегом, вместе с выводными. Зато в камеру нас пришло с работ перед обедом на одного губаря больше. Учитывая , что он был шкипером, то вся работа по камере , двору и туалету выполнялась только им и его периодом службы. А их у нас набралось аж четыре штуки с роты охраны. Вспоминаю как сон. Мы вообще не могли поверить, что мы попали на губу, а тут такие выкрутасы достойные любой байки. Вот поэтому комроты охраны получил соответственно аж четыре нагоняя подряд в течение 10 дней марта за каждого своего бойца.

 Победить дедовщину в роте и отряде он не мог никак. За первое он получил выговор, за второго строгий выговор, за третьего возможно предупреждение с занесением, А видно за четвертый случай ему пообещали неполное служебное или на фиг к черту на кулички. Застава высокогорная не отряд. У нас магазин то был всего два раза, школы нет, детсада нет, каких-то общений с обществом нет. Шакалы, козлы, барсы дикообразы, совы, змеи, всякая ядовитая хрень, в общем не для семьи большой. Короче он -комроты решил что с нами легче договориться на равных. Нам то терять нечего. По любому уволят. Но оказалось, что таки есть чего терять!! Но мы договорились. Мы ж тогда не знали об изощрениях, извращениях, подлянках много.

НУ, договор дороже денег. Главное Нам разрешили ходить в туалет, когда нам захочется и кушать во дворике губы. А в туалете все стены были просто чудовищно забиты неуставными вещами. сооружение сие было сделано из дерева и имело немыслимое количество кармашков и пазух. Значит там были : спички пачками, прима-сигареты тоже пачками, сигнальные ракеты, патроны к АК-74 всех видов от трассирующих до бронебойных, - это что меня больше всего поразило. Плюс всякая мелочевка, от пасты ГОЯ до, лезвий, ножа и иголок. А они нас обыскивали по нескольку раз на день, стены в камере простукивали, пытались чего нибудь найти, швы на одежде прощупывали, раздевали до трусов, господи какие идиоты! Видят и чувствуют что курим, а как мы это достаем не могут сообразить, а в туалете целый вещевой склад, там даже палка колбасы лежала, сервелат твердая как камень и запаянная в полиэтиленовый пакет взятый от какого-то порохового заряда.


НУ , вроде мир дружба жевачка, ага, щас. Вечер прошел в теплой дружественной обстановке. Караул от нас охранялся. МЫ по очереди ходили на перекур во дворик. Обсуждали чего случилось. И тут случилось страшное на смену караула. Заводят нашего Саню Васина с моей заставы в парадке, в шинелке, фуражке, с дипломатом дембельским и рожа у него совершенно перепуганная и опущенная как у нас с Никитой , когда мы сюда попали. Твою ж мать, как????? Саня который молча мерил фланги , трехжильный как его собаки... сержанта получил от рядового, уходил старшим сержантом на дембель. Ни одного залета , ни одного взыскания, молчаливый, всегда за, работяга и трудяга И ЕГО на губу? Мы охринели! Вот это тайна! Подойти не можем, спросить тоже не можем, притащил его помначштаба злобный как немецкая овчарка в концлагере. Крутится на всех гавкает, нас тут же загнали в камеру. Пантомима руками ни к чему не привела. Вася молчит , рожа красная , только не плачет. И видно сдерживается из последних сил. МЫ за него стали переживать больше чем сами за себя. А он жеж небольшого росточка , сухощавый, но шустрый. Васю обидеть - себя не уважать. Епическая сила.


- Вася, спокуха . Всё будет ништяк.- Надо ж как-то поддержать. А они его давай обыскивать. Кого? Сашку? Он наверно даже мух не обижал летом на заставе. А он в шинели с начесом, погоны со вставками, все знаки на груди, фура гнутая пружиной с большего размера и крашена зеленкой, буквы на погонах спиленные и клееные металл-почти золото, шеврон со вставкой на ПВА. Блииинн! Дипломат с альбомом. Кокарда гнутая, бляха сияет куда там солнцу! Мы в непонятках диких. Но Саню Жалко, больше чем себя. Его то за что? Оказалось за глупость. Шурик хранил у себя на собачнике все наши неучтеные патроны на случай - пострелять по архарам или заменить утерянный случайно патрон в плашке. И там у него этих самых семечек было валом, любых конфигураций, от обычных до трассеров. Плюс к спш и даже к пулемету ПКМ. АГА. И Александр по своей простой деревенской сущности видно привык , шо это нормально и решил на память привезти домой три патрона.
- Саня на хрена они тебе дома? На кой фиг ты их вообще взял с собой? - Шурик не пробиваем, как вуйко с полонины.
- А шо тут такохо? Он йих скильки у мэнэ на собачныку! - как ребёнок, ей богу. даже нам, залетчикам, было понятно шо ну ума блять палата - взять с собой патроны на дембель.


- Тебе шо нечего взять было - рога архара, пепельница-черепаха, собаку бы лучше взял , ШУрик блин, млять! - Шурик вздохнул, но отступать не мог. Он уже понял шо сглупил, но лицо надо было держать.
- Ну и шо. Узяв. Я ж нэ думав шо ото так будэ!
- Та отож , шо не думал! Саня этож патроны а не семечки от подсолнуха! Лучше бы пулю отпидарасил и на шнурок прилепил! Ладно прорвемся. Сколько суток?
- Та до конца - восемь!
- Твою в бога мать- перематьмать! - мало нам своих проблем. Тут ещё и Шурик влетел на губу. Ну, кино и сериалы отдыхают от наших гор и пограничников. А Шурик же ещё был настоящим отличником погранвойск второй степени! Да. С бамажкой и висюлькой. Не то шо мы все. НУ блин попал дурень.

Три штуки он прихватил с собой:Трассер, обычный и бронебой. Угадайте куда он решил их спрятать и тудой и положил? Если всех дембелей группами строили перед отправкой на плацу и выворачивали их наизнанку, одежду и дипломаты. А завтра я напишу куда их Санёк умудрился спрятать. Попробуйте угадать, мы не угадали.
 Ржали как кони, когда узнали.

Утро следующего дня было просто чудесным. Солнышко, тепло, и свежо, но после ночи в камере – волшебно хорошо. Тишина. Ни одного офицера, прапорщика, сверхсрочника. Вокруг запах расцветающего сада, деревья усыпаны бутонами. Сказка для марта в украине, но не в Бахардене. И нам лепота. Если не считать, что мы не выспались так, как полночи рассказывали друг другу «новости» . И то, что нас подняли в пять утра и повели убирать территорию отряда. Слава богу убирать было нечего – не ноябрь же в горах, когда листья опадают… Помахали немного метлами, но без происшествий - как же? 

Отрядовские водилы и дед из инженерно-саперной роты сбежали куда-то – цыкнув на выводных так, что те присели и отпрянули так, как будто на них напалмом дунули. Вместе со своими складниками и подсумками с двумя полными магазинами. Мне даже показалось, что это караульные стали губарями вместо этих пятерых, что шустро куда-то умчали. Правда, предупредили, шо они, если шо, в туалете. Не, не нас предупредили – выводных. Чтоб знали, как отмазываться правильно. А мы шо – для нас диковинка. Приказывать человеку с автоматом за системой может только тот, кто отдал приказ или шеф. Тут тоже самое, но …. Пиндец. Я бы просто послал и передернул затвор, Никита, так тот вообще наверно убил бы голыми руками, чтоб подольше удовольствие получить от уничтожения на посягательство святого из святых на границе. Но это была далеко не граница.


- А вы куда? – поинтересовались мы у мародеров, презрительно зыркнув на выводных. Ответ убил обыденностью.
- В столовку, хмырять. У нас там уже стол накрыт. Извините мужики, но всем нельзя – спалят, - вежливо нам пояснили, уже скрываясь за углом какого-то здания. Судя по реакции караульных это было в порядке вещей. Я полюбопытствовал у Никиты о его мыслительных умозаключениях.
- Окуеть! Никита, ты слышал? – Никита как всегда когда чуть волновался, покраснел от прилива крови и повышенного давления. Потому и был железным, что выносливость просто зашкаливала из-за повышенного давления в кровеносной системе.
- Нда. Могли бы и с собой взять, раз такие ушлые. – многословием ефрейтор Никипелый никогда не отличался. Так, что высказанное предложение говорило о том, что Славка по меньшей мере удивлен слегка произошедшим. Я как самый простодушный и не потерявший веру в товарищество и дружбу народов тут же высказался адвокатом убывших.


- Ничо. Надо кому-то и тут отсвечивать. А они нам может чего принесут из хмыря со столовки. – На заставе хмырём всегда делились со всеми. Даже если спали, то подымали на хмырь ночью или утром всех. Принято у нас так было. А тут надежда умерла последней. Когда беглые губари вернулись, сытые, довольные, с жирными губами, но с пустыми руками и карманами. Зато с горящими сигаретами в губах. Ну, хоть цигарками поделились и то дело. Мало ли чотам у них за договор с поварами… оказалось у них не договор , а приговор – и не дай бог не будет чая, масла, хлеба, сахара, и мяса из котлов, что варят ночью на весь день для первого и второго с подливой на весь личный состав отряда. То эта пятёрка дёрнула бы в казарму и отмесила бы своих бывших шкиперов так, что мама не горюй. И все бы промолчали, и хмырь каждое утро был бы в ущерб всем на столе, как раз ко времени, когда губари выходят на утренние работы. А я то думаю, что у нас на заставе их водилы обжираются когда своих начальников по заставам возят. 

Не оторвешь. А у нас просто повар ничего не *****л из общего котла. А наоборот – норовил добавить. Вот и вся разгадка. А мы как в отряд приедем – то у них или пища пресная, толи голодные мы сильно – жрём и не наедаемся. А оно вона чё. И ни начальника столовой в пять утра, ни дежурного по отряду, ни начпрода, ни зам по тыла, даже начвещем не пахнет: одна ж компания …тыловая. Выходной : день чудес.
Да. Поудивлялись мы с Никитой. «Прибежали» к воротам. А ааа - вы не в курсе – приказ начальника отряда арестованные передвигаются по территории отряда только бегом, вместе с выводными. Ага. Наш бег был более похож на топтание на месте. Как в космосе и выходной, и шесть утра.
Пришли. Умылись. Почистились. И тут нам почти амнистия – начкар разрешил в честь праздника губарям не ждать завтрак в камере, а посидеть во дворике караульного помещения, в курилке. Покурить! И пожевать завтрак там же. И далее – вымыть камеры и «отдыхать» на улице.

Боже, как хорошо было, когда солнышко добралось до нас. Музыка над отрядом по громкоговорящей играет, песни горланятся популярные на весь военный городок. Птицы поют, аромат цветов, тепло, дембель через девять суток, пахать не надо. Кайф просто.
Мляааа, мы не учли одного – идиота деда из инженерно-саперной роты, что сидел вместе с нами и спал, как положено – под нарами. Его не зря оставили в ИСР и не отправили на заставу – парень был без мозгов, не адекватный, с извращенной психикой и склонностью к издевательствам над любым живым существом. Ему это приносило удовольствие. Это я уже потом дотумкал, что оно и с людьми так делало.
Сидим, кто-то прикимарил на солнышке, кто-то курит, кто-то трендит басни про дембель, какой он приедет , к кому, и как и с кем спать будет, что есть , что пить. Мечтает народ о женщинах, девушках, подругах. Истосковался . А этому придурку, ростом с пенёк и азиатской ухмылкой на морде – только дай, чтоб никто не видел.

 Падло прыщавое. Котёнок там был. Маленький пушистый и совершенно без мамки. Мы ему от пайка своего надавали, чтоб не пищал всякой вкуснятины, и караульные тоже наложили в миску. Ну, чтоб как дома. Живой кот. В казарме ж нельзя. Будет любимец общий. Мурчащий. Офицеры закрывали глаза. Добрая душа. Может и мышей ловить будет. Нагладили, он согрелся и уснул у забора на какой-то тряпке. А Этот гадёныш, со своей мерзкой ухмылкой, подошёл. Взял котёнка. Тот подумал, что добрые большие дяди снова погладить хотят, мяукнул тихонько, поощряя. Тут мы и обернулись. А этот змеёныш, вдруг, со смехом дебильным, взял, и выкинул мягкий комочек за забор. В сторону офицерских домов. Тварь. Как только кошак через колючку пролетел не поранившись? Да. Точно девять жизней у кошки. А до домиков офицеров – метров десять от забора и детская площадка. А время, как раз перед обедом – все жёны детей гулять вывели. Слышим – дикий крик котенка – упал. Затем истошный перепуганый вой ребенка. А потом вопль женский. Матом. Мол к вам счас придёт дикий, туркменский заповедный и потому дикий зверь – Писец размером с медведя. Или трёх. А этот ушлёпок, мы его не успели заткнуть, бабу из за забора ещё и нах послал. От всех нас.

 Сам. От тут невидимая тётка нам и сообщила, что она щас начальнику отряда позвонит. Ё- моё. И видимо позвонила. И расписала картину маслом в цветах и красках. Мы этого сапёра отмудохали добросовестно, но было поздно. Еваный казёл. Нас бегом в камеру. ЗамНачштаба части влетел, как метеор. Начкар выскочил за ворота снятый с поста мгновенно. Тут же выводной был назначен крайним и скаканул к нам арестантом на пять суток – под нарами можно было ещё четырёх положить. Комроты охраны вызвали посыльным и сунули начкаром вместо выгнанного летехи или прапорщика – не помню.


А Нам, чтоб не скучно было и чтоб занять - налили воды, заставили сушить. Ну, этот недоросток из ИСР камеру и сушил вместе с бывшими выводными. Под пинками сорокасуточников-водил – они здоровые мужичары-жлобы были. Всё время жрать хотели. Нас распихали, убирать двор, туалет, цветник, дорожку. Потом загнали в мокрую ещё камеру общую и закрыли. Вот тут самое интересное в этот день и началось.
Я за свою жизнь столько анекдотов даже в интернете потом не видел, не читал и не слышал, сколько мы рассказали друг другу в тот день в камере во время вынужденного сидения днём. Это звиздец.Тринадцать рыл – каждый да чтото своё слышал. Как пошли по темам: про Василь Ивановича с Петькой, про грузин, про гаишников, про водил, про блондинок, про ментов, про офицеров, про животных, про прапорщиков, про любовников, рыболовов, охотников, пограничников, шурупов, Вовочку, революцию, белых, красных, американцев, матросов, море, птиц, селян, хохлов, молдаван, - да тут страницы не хватит. Всё это сопровождалось взрывами истерического хохота. А сидели вдоль стен – нары то подняли – шоб нам кисло было. А мы ржём – уписиваемся. Выводные стоят и слушают, сами хихикают. Потом пошли случаи из жизни, своей, соседей, друзей , родителей, знакомых. Господи, у меня живот болел просто жутко. Я уже просил молчать бо больно смеяться. А народ уссыкался ещё больше. Такой многочасовой веселухи, да в таком объединенном общей бедой коллективе у меня больше никогда в жизни не было.


Тут, часов в три дня к нам заваливается начкар – командир роты охраны. Которого заставили сменить того, другого начкара, шо допустил безобразия в караулке. Ещё не стих шум после нашего с Никитой прибытия и шарахания по отряду, а тут новый залёт на роту охраны. Чертовы дембеля! Какой идиот их на губу посадил? Серёгу – командующий округом, водил зилов-131 – командующий КСАПО, нас с Никитой с границы - парткомиссия, шкиперов оказывается – за штучки со столовой водил двоих караульных и третьего выводного, что стал крайним. Одного ИСРовца какойто - командир инженерно-саперной роты. Жопа, а не арестанты для роты охраны. А тут ещё и комроты из-за праздничного стола вытянули и сунули в караулку, с пиндюлями – мол, шо там у тебя за бардак? Не можете с кучкой нарушителей дисциплины справиться? А на своём ли вы месте тащ старший лейтенант? А звездочки вам не жмут? А капитана хотели получить – так закусите локоть, а не пятиконечную в погон – до снятия взыскания! Млять!


Ну, вы поняли, как был рад старший лейтенант – ком роты охраны нашей встрече с ним в караульном помещении. Вроде вздрючил как положено – а они ржут как кони в мокрых сапогах, на не высохшем ещё бетоне общей камеры. Бессмертные они что ли? А мы ещё и цигарки по кругу пустили. Хуле – помирать так с музыкой и «сигареллой» бычка от «Примы» в зубах.
Ком роты вначале на нас наехал. Правда, наезд не получился неожиданным – выводной отрабатывал первый год службы по полной программе. Как впрочем, и предыдущие трое. Ну, не встали сразу. Да и он в помещение не зашёл, а засветился прежде в коридоре. Принюхался – прожжёный уже. Битый. Так и нам рвать жопу некуда. Однако хитрый офицер. Дверь ему открыли, но в камеру старлей не зашёл. Сел прямо на порожек. Ну, мы чуть удивились – педагогическому приёму, и даже сильно поразились наигранным панибратством. Когда так делают начальники, знач им чото надо от нас, больше чем по уставу. А по уставу не прокатывает. А начкар улыбается как дьявол перед грешниками и сигареты достаёт. И говорит плутовски.


- Прикурить дайте, диверсанты, - однако не просит, а констатирует, что спичек у нас столько, хоть караулку поджигай всю ночь. Ну, наше дело то правое, за правду сидим общечеловеческую... Не меньше. И за свою чутка переживаем. Дурака, тут же по уставу и включили.

- Тащщ, старш летенант, - улыбка у Серёги – куда там Алену Дэлону, - обаятельный системщик пятидесятник. Не отнимешь. И режет по закону и уставу, - Дак нету курева. Может угостите цигарочкой и разрешите покурить, а то с утра без никотина? Так, лошади в глазах кругами и бегают. – убедительно пропихивает окопную и солдатскую правду офицеру бывший ефрейтор – отличник погранвойск и кандидат в члены КПСС. Нам же не положено по уставу утверждать. Мы негодяи и пркступники по определению на кичу. Нам сам бог велел теперь быть хитрованами и никому не верить.

 Давно уж все зареклись и в душе пожалели за залёты. Но наказание извращалось с каждым днём. Но начальство сего не ведало. А в душу, сердце и голову – никому кргоме экстрасенсов пока открытого ходу нет. А руководству до экстрасенсов – как нам до высшего образования – словно до Нептуна пёхом. А полковникам пример нужен, опять перед высоким генералитетом – оправдуха: Вот – пымали, отъимели, наказали. Показательно. Однако конфликт интересов налицо. Быть кому-то снова битым.


Прикуривает старлей. Дразнит. И пугает осторожно, чтоб на дыбы не встали. Мы ведь в открытую не полезем на систему. Мы так отпартизанить можем, что округ содрогнётся. И всем кто рядом тогда не сносить головы. Офицер - на самой собачьей должности. Он не зря согласился принять комендантскую роту. Свои интересы. Знал на что шёл. Зато не на заставе. К штабу ближе. И главное – семья не в горной пустыне. Поэтому режет нас старлей не спеша.

- За курение в камере я ведь могу залить водой с хлоркой и закрою вас здесь, - выдыхает он струю дыма после затяжки. Реакция губарей следует с праведным возмущением. Аж как рой загудели.

- Та вы чьто? А кто тут курит, товащщ старш летенант? – наивные глаза с длинными ресницами могут обдурить любого, если не знаешь, за шо мы каждый тут сидим. Старого Алма-Атинца на мякине не проведешь. Это тебе не зелёный лох-замполит из Голицино.

- Ой, только не надо этих понтов. Найду спичку или бычок – вот и всё следствие. – Бычок, как назло размером с ноготь, раздавленный, но не выброшенный лежит в метре от сапога офицера. Плюс палёная спичка. Н-да не выкинули. Поленились. Млдя. Зальёт же гад. Вон, как у гюрзы глаза прищурились. Притихаем. Всё таки в спичках держали окурок. Скурили почти до зубов. Поди ж ты заметил – соколиный глаз. Угроза вполне реальна.
 Похоже выбора нам комроты не оставляет. «Чо ж те надо офицер? Рожай.» – говорят наши лица. Ультиматум прост и не притязателен. 

Ничто человеческое не чуждо старшему лейтенанту.

Родился в 1964 году в городе Клин Московской области.

В 1985 году окончил Московское Высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР.

С августа 1986 по октябрь 1988 года проходил службу в Афганистане (180 мсп, Кабул-Баграм).

C 1989 по 1990 год - командир взвода, затем - роты курсантов Московского ВОКУ имени Верховного Совета РСФСР.

С 1990 года по 2002 год преподавал в Московском инженерно-физическом институте.

Участник антипиратской компании в Индийском океане и Красном море. Работал в Польше, Австрии, Германии, Франции и др. странах.

Подполковник запаса. Награжден орденом "Красной Звезды", медалью "За Отвагу" и др.

Автор книг: «Шелковый путь (записки военного разведчика)», «Тайны Афганистана», «Польская командировка», «Живи», Исмад», «Черная жемчужина Сокотры», «Кремлевцы»…

Представляем вашему вниманию отрывок из романа "Кремлевцы"




Глава 20. Бокс


Как ни странно, но за потерю штык-ножа никого в роте не расстреляли. Приказ Министра обороны N 85 "О материальной ответственности военнослужащих за ущерб, причинённый государству", требующий всеми формами и методами политико-воспитательной работы добиваться глубокого осознания каждым военнослужащим личной ответственности за сохранность вверенных вооружения, техники и другого военного имущества, будет принят только через год (17 марта 1984 года). Так что даже выплачивать стоимость потерянного штык-ножа в десятикратном размере никому не пришлось. Всё ограничилось лишь дисциплинарными взысканиями. И вскоре об этом происшествии все забыли.

Ротный продолжает свои педагогические эксперименты. Ежедневно кого-нибудь из нас назначают исполнять обязанности старшины роты и заместителей командиров взводов. Так сказать, для привития командных навыков. Вчера весь день старшиной роты "был" я. Какой из меня старшина?! Хотя и старался я, как мог. Да и ребята команды мои выполняли с первого раза. Явно было видно, что они не хотят подводить меня под монастырь. Разумно полагая, что в женском монастыре некоторое время смогут обойтись и без меня. Ведь обходились же раньше!

Всё училище готовится к приезду Начальника Генерального штаба Маршала Огаркова (Николай Васильевич приехал на следующий день, вместе с командующим Московским военным округом генералом армии Лушевым Петром Григорьевичем, начальником Генерального штаба Вьетнама генерал-полковником Ле Чонг Таном и вьетнамской делегацией; после показа училища им организовали встречу с курсантами нашего батальона в ГОКе). У нас отменяют тренировку. Метём плац. Красим бордюры. Неужели это наша судьба - мести плац и красить бордюры?!

Цитата: Портос от 11.12.2020 19:18:25Родился в 1964 году в городе Клин Московской области.

В 1985 году окончил Московское Высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР.

С августа 1986 по октябрь 1988 года проходил службу в Афганистане (180 мсп, Кабул-Баграм).

C 1989 по 1990 год - командир взвода, затем - роты курсантов Московского ВОКУ имени Верховного Совета РСФСР.

С 1990 года по 2002 год преподавал в Московском инженерно-физическом институте.

Участник антипиратской компании в Индийском океане и Красном море. Работал в Польше, Австрии, Германии, Франции и др. странах.

Подполковник запаса. Награжден орденом "Красной Звезды", медалью "За Отвагу" и др.

Автор книг: «Шелковый путь (записки военного разведчика)», «Тайны Афганистана», «Польская командировка», «Живи», Исмад», «Черная жемчужина Сокотры», «Кремлевцы»…

Представляем вашему вниманию отрывок из романа "Кремлевцы"\n\n

Глава 20. Бокс

Продолжение.

ЦитатаУ Стаса Пескова минута и шесть секунд на стометровке. Видно, не выкладывался. Минута с небольшим его обычный результат. Стас - мастер спорта по плаванию, член Сборной Союза по подводному скоростному плаванию. Спокойный и медлительный в жизни, в воде он превращается в настоящего волшебника. И одно удовольствие смотреть, как он скользит практически над поверхностью воды. Единственное, с кем он иногда может поспорить на стометровке, так это с нашим взводным. Наш Владимир Вячеславович Горлов - чемпион Вооружённых Сил по офицерскому многоборью и по плаванию. И тоже может показать, на что он способен. В чём-то они даже похожи (оба невысокого роста, стройные, даже какие-то поджарые). Да, они оба очень спокойные. Хотя на тренировках наш взводный мог в любой момент "взорваться". Стоило ему только увидеть, что кто-нибудь (особенно на тренировках по плаванию) пытается "шланговать" (прикинуться шлангом и ничего не делать), то в сторону виновника мог полететь как складной стул, так и блокнот, в котором наш взводный своей чернильной ручкой записывал наши результаты. Но были у них и небольшие отличия. Стас часто выигрывал на воде, зато нашего командира больше любили девушки. Особенно красивые.

У меня седьмой с конца результат во взводе. Не слишком хороший результат. Но я смог сбросить ещё семь секунд. Чему радуюсь, как самой большой своей спортивной победе. И в этом нет ничего странного. Ведь кроме выигранных несколько месяцев назад десяти эклеров, других спортивных побед в моей карьере ещё не было. И едва ли уже когда будет.

Игоря Маркеева на экзамен по высшей математике так и не отпустили. Сказали, что ветрянка - заразная болезнь. Василий Прокофьевич Балашов (удивительный человек!) принимал у него экзамен прямо в палате нашей санчасти. Действительно, странное было время. И какие замечательные люди нас окружали!

От себя это наша рота, с Сашей мы в одном взводе прошли Первый курс МосВОКУ.

Про бокс.
Командир роты майор Белянин (кличка "Слон") на вечерней поверке интересуется у Астраханцева как едёт подготовка к соревнованиям по боксу.
Астраханцев докладывает, что не во всех весовых категориях в роте есть боксёры хотя бы с минимальными познаниями.
На три весовые категории, нет ни каких кандидатов.
Ротный задумавшись ровно на две секунды, командует "Залётчики этого месяца выйти из строя".
Выходит человек 15 любителей "костра и солнца".
"Слон" ставит задачу: "Астраханцев выбери подходящих по весу, чтоб через неделю они дрались на соревнованиях.
А вам (это он залётчикам) если отстоитe два раунда в бою, пойдёте в увольнение, если нет, мою пролетарскую ненависть".

В итоге все трое пошли в увольнение, хотя одному достался перворазрядник в соперники, и Астраханцев остановил бой после первого раунда.  

С ганзы утянул:
"Год назад сидим в машине под адресом. Командир группы тяжелых слева на заднем сидении.
Наружка семафорит: можно. Он в рацию: "работаем!". И выскакивает... Только ПЯ остается на сидении тренчиком к нему пристегнутым. Дверь захлопывается. Было забавно. " 
(ПЯ - пистолет Ярыгина)