Где ордена разведчика Кента
Советский резидент за годы войны трижды, в том числе по указанию Сталина, представлялся к наградам, но ни одной не получил
До войны СССР имел две разведки, действующие за рубежом: военную, подчинявшуюся Наркомату обороны, и внешнюю – структуру НКВД.
Каток репрессий 30-х годов прошелся и по спецслужбам. Но, несмотря на потери, удалось создать разветвленную, хорошо законспирированную сеть почти во всех странах Европы, включая Германию. К началу войны за рубежом действовало около тысячи только военных разведчиков и их информаторов. Более половины из них – нелегалы. Они поставляли политическому и военному руководству СССР полную и правдивую информацию о положении в странах-агрессорах, их планах.
До 22 июня 1941 года еще несколько лет, а первая серьезная схватка с врагами уже началась: в Испании фашистский мятеж. На Пиренейский полуостров потянулись добровольцы из Германии, Италии, далекой Латинской Америки. И из СССР тоже. Одни прямиком направлялись к мятежному генералу Франко, другие – защищать республику. Среди последних был и вчерашний студент ленинградского института, готовившего кадры для «Интуриста» – Анатолий Гуревич, который поразительно легко осваивал иностранные языки.
В числе других молодых людей – добровольцев подал заявление и Толя: хочу защищать испанскую республику... Его пригласили в Смольный, беседовали и на испанском, и на французском. Вскоре лейтенант республиканского флота Антонио Гонсалес – такие звание и фамилию получил Гуревич – был в Мадриде. А еще через несколько дней знакомился с командиром испанской подводной лодки С-4 Иваном Бурмистровым, к которому был назначен адъютантом-переводчиком.
Человек сугубо штатский и сухопутный, Гуревич быстро овладел сложными вещами. И даже, по признанию самого Анатолия Марковича, иногда приходилось непосредственно замещать командира на отдельных боевых постах.
С-4 прославилась своей дерзостью, умелым выполнением боевых задач. Ивану Алексеевичу Бурмистрову, первому из подводников, присвоили звание Героя Советского Союза. Уже в Ленинграде Гуревич узнал, что и он представлен к правительственной награде. Но… Говорят, что Сталин заметил: дескать, республика потерпела поражение, за что же награждать?
ОЧЕРЕДНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
В Москве Анатолий Гуревич отчитался о работе в Испании. Комдив (соответствует сегодня воинскому званию генерал-лейтенант. – В.Ш.) попросил его задержаться в кабинете и предложил остаться на службе в аппарате Главного разведуправления Генштаба Красной Армии.
«Несколько поколебавшись, – пишет Анатолий, – я дал согласие». Все тот же комдив сказал, что ему придется осваивать новое дело. И, вероятно, применять его в зарубежной стране. Анатолий понял: ему надо будет стать радистом и шифровальщиком. О разведывательной деятельности речи не было.
Опустим месяцы напряженной подготовки, обоснование в Бельгии, где Гуревич (простите, уругвайский бизнесмен Винсенте Сьерра, а для Центра еще и Кент) с начала войны в Европе (сентябрь 1939 года) стал заниматься разведработой. 10 мая 1940 года Германия напала на Бельгию, Центр приказал всем разведчикам-евреям срочно покинуть страну. Уехал и глава резидентуры Леопольд Треппер. Гуревич – «уругвайский гражданин» остался и вскоре стал руководителем резидентуры.
С нападением Германии на СССР работы прибавилось, и она осложнилась в разы. Уже 22 июня 1941 года станция слежения в Восточной Пруссии запеленговала десятки доселе неизвестных радиопередатчиков в Голландии, Бельгии, Югославии, Польше и даже в... Берлине! И все они работали на Москву!
Гитлер был взбешен и распорядился немедля собрать лучших специалистов, обнаружить «пианистов» (на жаргоне спецслужб – радистов) этого красного оркестра и ликвидировать его. Так появилась специальная зондеркоманда «Красная капелла».
С легкой руки журналистов уже после войны «Красной капеллой» стали именовать всю разветвленную советскую агентурную сеть. Но в природе этой самой советской «Красной капеллы» не было. Были отдельные группы обеих разведок, даже не знавшие о существовании друг друга...
Ссылка
Отредактировано: Vediki977 - 22 май 2015 11:54:40