Украина и украинско-российские отношения

Новость об изменении миграционного режима для граждан бывшей Украины была воспринята СМИ спокойно. Соответственно и общество её практически не заметило. Хотя представители ещё одного осколка Большой Страны, превратившиеся в «лишних» людей на Украине, так и не стали своими в Российской Федерации.

Заголовки новостей, посвящённых тематике ужесточения миграционного режима, варьировались от лояльно-издевательских «Украинских беженцев решили не торопить. Они и после 1 августа останутся на льготном положении» до нейтральных в духе «Россия решила ужесточить условия пребывания для украинцев».
Миграционное ужесточение
Суть изменений в правовом статусе сводится к уравниванию мигрантов из Украины с мигрантами из других стран СНГ и Евразии после истечения 120-дневного срока на легализацию в России. С истечением данного срока, который отсчитывается с 1 августа, непрошеных гостей с Украины «попросят» покинуть государство, автоматически запретив им въезд на 3 года, после того как они пройдут процедуру пограничного контроля при выезде из страны. Обратно они въехать уже не смогут.
Исключение сделано лишь для граждан Луганской и Донецкой народных республик — на них ограничения распространяться не будут.
В июле этого года на территории РФ находилось порядка 2,6 млн граждан Украины, среди которых порядка 1,038 млн находились в стране как беженцы. Решили остаться на долгий срок в стране и обратиться в органы Федеральной миграционной службы порядка 900 тысяч граждан Украины.
Понаехавшим — бой

С формальной и юридической позиции действия России и ФМС более чем разумны, логичны и оправданы:
1.     Минские перемирия несколько заморозили войну на Украине: по крайней мере, масштабных боевых действий в распадающейся на части стране не идёт, что, с позиции законодателя, снимает ряд угроз для жителей Украины, потому и бежать им, собственно, более не от чего — войны-то как таковой вроде бы нет.
2.     Правовой порядок в стране установлен по принципу равенства всех перед законом, потому с формально-юридической точки зрения всё верно: украинец ничем не отличается от таджика из Куляба или узбека из Ташкента.
3.     Политика ФМС внешне совершенно последовательна: сперва порядок навели с выходцами из Средней Азии, оставив многих невъездными, а преференции в сфере трудоустройства и миграции предоставили выходцам из стран-членов Евразийского союза. Им теперь, в первую очередь армянам и киргизам, предстоит вытеснить «лишних» мигрантов из стран, не пожелавших принять участие в процессе евразийской интеграции.
Однако политика верна и разумна лишь на первый взгляд и только для России как большого национального государства — а не для сердцевины империи.
Извилистая демографическая кривая
Несмотря на постоянные разговоры о демографическом переломе и превышении рождаемости над смертностью, радоваться рано. Мировой кризис и падение ВВП, которое по итогам года, согласно оценкам, составит порядка 4,2%, сделают своё чёрное дело: рождаемость вновь замедлится. В условиях неопределённости и сокращения размеров реальных доходов меньше всего хочется создавать новых членов общества.
Потому демографическая кривая может вновь пойти вниз, а вместе с ней продолжит уменьшаться количество носителей «русского культурного кода»: ведь рождаемость у выходцев из Средней Азии традиционно выше.
Кроме того, территория России как была неравномерно заселена, так и осталась таковой, а население больше не стало: ещё недавно от политиков звучали призывы рожать детей, дабы русских было полмиллиарда.
Потому разумный и более чем логичный способ облегчить демографическое положение в России — переманивать к себе людей. И граждане Украины в этом случае подходят как нельзя лучше: ментальные различия минимальны (сторонников евромайдана и клинических русофобов — евроукраинцев — данное утверждение не касается), что позволяет им без каких-либо проблем интегрироваться в российское общество, из которого они выделялись разве что своим южным акцентом.
Не империя или пока ещё не империя
Однако для этого требуется изменить:
1.     Догматы, на которых зиждется фундамент современной России как государства.
2.     Сформулировать чёткую, ясную и внятную идеологию современной России.
3.     Решить, что делать с Украиной и прочими шкодящими лимитрофными постсоветскими республиками.
4.     Перестать быть национальным государством.
Пока же Россия продолжает оставаться такой же национальной республикой, как и Грузия с Украиной, просто с нефтью, ядерной дубиной и куда более адекватным государственным аппаратом — ну и без русофобии, естественно.
На этом отличия, пожалуй, заканчиваются.
Во-первых, руководство России, от премьера до президента, из года в год позиционируют Россию как угодно, но не империю, что подтверждается тезисами о том, что новую империю никто не создаёт и категориями сфер влияния не мыслит. Собственно, сферами влияния действительно не рассуждают: вся государственная политика выстроена на основе прагматизма, и продвижения в интеграции происходят лишь там, где ей не чинят особых препятствий, в частности, в Киргизии. А в тех регионах, где Москва сталкивается с сопротивлением Запада, происходит отступление и попытки замирения.
Во-вторых, происходит естественная смена поколений: жившее в единой стране СССР поколение уходит, а его место постепенно занимает поколение, либо сформировавшееся в «отдельной» России, либо родившееся в ней. Потому и идёт естественный переход от русских, помнивших времена, когда границы между республиками в составе СССР существовали лишь на административной карте, к поколениям, которые воспринимают себя именно «россиянами». Для «россиян» ни русских, ни земли вне России нет. Единственным исключением из этого правила пока что стал Крым. Собственно, «россияне» не мыслят категориями геополитических противостояний, не являются империалистами и не желают пересматривать существующий миропорядок: он для них естественен. Уж пусть простит меня читатель, но такие «россияне» — продукт родовой травмы Российской Федерации, которая проектировалась с распадом Советского Союза как национальное государство. Оно не должно никогда превратиться в империю, основой которой являются русские как цивилизационная, а не этническая общность.
Потому апелляции к тезису «Мы русские, с нами Бог» неуместны: это — тезис для имперского народа, имеющего миссию, а не для населения пусть даже очень большой, но Словакии. Чтобы стать особенными, следует преодолеть свои страхи и родовые травмы. Пока же Россия является скорее огромным национальным государством, чем империей, в котором носителей имперского сознания вытесняют носители сознания национального государства.
Собственно, в позиционировании России не как империи и кроется причина подхода к постановке и решению миграционных проблем:
1.     «Карта русского», о которой мы неоднократно писали, так и осталась благим намерением.
2.     Механизмов ускоренного получения гражданства теми, кто родился в национальных республиках, но является по духу русским, нет. Нет даже механизма, позволяющего отказаться от украинского/молдавского/иного гражданства ради быстрого получения паспорта с двуглавым орлом. Попытки автора донести необходимость создания данного механизма до одного из депутатов Госдумы закончились ответной репликой в духе «у нас всё с программами нормально и корректировать нет никакой нужды». Сенатор из Совфеда посетовал на то, что паспорта русским из национальных республик выдавать нет возможности из-за недопустимости дискриминации кого-либо по национальному признаку, после чего разговор закончился.
3.     ФМС является не более чем специфическим органом государственной власти, а не механизмом реализации межнациональной и миграционной политики в её имперском варианте.
4.     Программа по переселению соотечественников из республик в Россию является ни чем иным, как отступлением «русского мира». Впрочем, даже эта программа буквально год назад страшно пробуксовывала.
***
Крах Украины и перерождение её в то, чем она изначально должна была стать — шкодливым лимитрофом из санитарного пояса вокруг России, — привёл к тому, что:
1.     Украинцы по мере накопления обществом России усталости от украинского триллера превращаются в эдаких бледнолицых таджиков, с которыми ранее боролись противники «понаехавших» в российский городах. «Понаехавших» из Средней Азии победили — объём денежных переводов в Таджикистан рухнул на 42%, и теперь Душанбе и Ташкент пытаются «пристроить» своих граждан в Южную Корею. Теперь пришёл черед «победить» мигрантов с Украины и загнать их в их национальную республику, из которой они убежали в силу различных причин, объявив их неблагодарными «понаехавшими».
2.     Заморозка ситуации на Украине при сохранении текущих людоедских властей приведёт к логичному и вполне естественному последствию: из года в год «русских украинцев» на территории бывшей Украины будет становиться всё меньше. В итоге политика России по мере ухудшения отношений с Киевом рискует зайти точно в такой же тупик, как и в случае с Грузией.
3.     Перерастёт ли Россия свою родовую травму 90-х и станет ли империей — неизвестно. Отказ от контроля над своей периферией при желании геополитических противников контролировать её приводит к закономерному итогу: Москва из года в год теряет влияние над некогда своими территориями.
А пока же цивилизационная идея русских — собирание земель и построение на них чего-то, обладающего признаками государственности и справедливости, — оттеснена на задний план национальной идеей россиян: стояниями в пробках МКАДа в попытках добраться на дачу ради свежих «органических» огурцов и мечтаниями о переселении на Дальний Восток, если там будут бесплатно раздавать землю.
Регионом-носителем русской цивилизационной идеи и наиболее комфортным для русского (несмотря на обстрелы и войну) местом оказывается Новороссия — авангард русской цивилизации в борьбе с Западом. Вот только подойдут ли основные силы на подмогу авангарду — покажет время.