Цитата: Cheen от 10.01.2021 06:14:32А каким боком паспорт к производительности труда?
Если у нас ретроспективно посмотреть, то зря их жителям села вообще дали. Теперь всё село в кыйив переехало.
Ниже о деревне в 60 дворов в Горномарийском р-не Марий Эл. Строго на восток от Москвы 650 км. До ближайшей пристани Ильинка на Волге 12 км, до ближайшей ж/д станции в Чебоксарах 50 км, только туда автобусы не ходили.
Старый пост: Dobryаk от 24.09.2017 18:59:40Совершенно удивительно то, что про паспортный режим ничего путного не написано.
Казалось бы, что для писателей-деревенщиков это была хлебная тема, но они её обошли полностью стороной. Из чего я, с учетом небогатого личного опыта, хочу заключить, что россказни об этом в трагических тонах, особенно из уст и из под пера писателей изнутри Садового кольца в Москве можно хавать исключительно крепко посолив и поперчив, и то с риском для здоровья.
С середины 50-х не пропускал практически ни одного киносеанса, сперва когда передвижка с узкопленочной "Украиной" приезжала на телеге, на которой привозили и генератор с здоровым маховым колесом, который крутили два мужика, а в качестве клуба был коридор нашей семилетки. К концу 50-х в деревне построили клуб,и при нем уже бензиновый генератор, и поставили вначале один, а потом и два широкопленочных проектора.
Почему это важная деталь? Да потому, что перед началом не каждого кино, но очень часто обсуждали общественные и колхозные дела, а дети в зале были вынуждены это слушать. Так что воленс-неволенс ни одного выступления зазывал из т.н. оргнабора не пропустил. На стройки коммунизма нанимались, и немало уехало с концами — при этом местные власти препятствовать этому не могли.
Зазывали и на целину — а вот туда не ехали, только один тракторист на год поехал и вернулся.
На работу в райцентр, в Волжск, Йошкар-Олу, в леспромхозы, в крупнейшую на Волге Козьмодемьянскую лесосплавную контору ехали после школы без всяких разговоров. На рубеже 60-го город химии Новочебоксарск и сами Чебоксары с разворачивавшимся трикотажным комбинатом и другими производствами работали как пылесос, и никаких разговоров о сложностях оформления туда не припомню.
Этот оргнабор орудовал даже среди будущих дембелей в Группе Советских Войск в Германии — из наших деревень призывали тогда почти исключительно в ГСВГ, и немало демобилизованных возвращались уже с контрактами в кармане — месяц погуляли и отбывали по месту будущей работы. На стройки и тот же ЗИЛ в Москве подались многие.
Народ старались в деревне попридержать, так как и в колхозах нужна была рабочая сила. Такова была се ля ви, что приходилось прибегать к административным мерам.
И при всем при этом в начале 60-х была активная внутренняя миграция в Низовья (так у нас называли Астраханскую и Сталинградскую области). Туда ехали весной, после страды возвращались и везли главный заработок — зерно, впридачу к деньгам. Зерно то, особенно в неурожайные 62-63-64, было хорошим товаром. Этот отток рабочей силы — а некоторые обустраивались в Низовье насовсем — колхоз с сельсоветом может и не очень поощряли, но терпели.
Поскольку около того же 60-го началась стремительная механизация села. Так получилось, что я попал в среду комбайнеров, и видел это своими глазами, а не просто читал в газетах — в 60-м еще жали серпами, в 63-64 уже серпы остались только крапиву на корм домашним свиньям жать.
Деревня столь стремительно стала трудоизбыточной, что в 1966 де факто паспортные ограничения кончились — получить паспорт и уехать мог всякий желающий. За 1966 в родных краях отвечаю с металлом в голосе. Хотя принудительная паспортизация по достижении 16 лет была введена только в начале 70-х, точную дату не помню, да она уже и была никому неинтересной.
Ну и напоследок: сколько народу расшвыряло по стране обязательным распределением после непросто институтов, а даже техникумов! Из друзей по семилетке после Йошкар-Олинского строительного техникума в 1965-м один попал в Краснослободск в Мордовии, двух девушек отправили в Чувашию, еще одну под Туймазы в Башкирии. И почему-то многих распределяли в Коми АССР, а ближе к концу 60-х пошел поток в Тюмень.
Я до сих пор недоумеваю, какая вожжа попала под хвост нашему районному паспортному столу, что мне в конце августа 64-го паспорт выдали, потребовав сдать извещение о поступлении на физтех. Видать, какой-то партийный чиновник на Старой площади почему-то захотел гайки подкрутить, чтобы выслужиться... Зато по приезде на физтех в т.н. аудиторный корпус, где были деканаты, меня вахтер не пустила. Мне поплохело, упросил студента зайти в деканат и сказать за меня, и через минут 10 психической атаки появилась как ангел наша раскрасавица Таня, размахивая моим студбилетом — её ситуация развеселила.
Да, на приемные экзамены в МФТИ (они были в июле) я ехал с пресловутым удостоверением личности: это страничка из школьной тетради с приклеенным фото 3х4, через фото фиолетовая печать, и текст написан перьевой ручкой теми же фиолетовыми чернилами. Две подписи: председателя сельсовета и секретаря сельсовета. В сельсовете Ундервуд был, но ленту берегли для важных докуменетов. Зашел в сельсовет и тут же его выписали. Так как я был уверен, что в МФТИ пролечу, и поеду, как запланировано было давно, поступать в Горьковский политех, то удостоверение было с двухмесячным сроком действия.