Цитата: Liss от 11.09.2019 10:54:06Фиксируем для истории: а вот тут ДальнийВ прицельно обосрал Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации Сергея Константиновича Крикалёва.
А знаете, почему?
Потому что последовательный опровергатель всегда скатывается к негодяйству.
Описание посадки во всех подробностях первого космонавта прокатившегося на шаттле будет?
П.С.
Вот одно из многочисленных описаний посадки в Союзе
"....Наш корабль немного разворачивается на отходе и я вижу в свой иллюминатор весь наш красавец-комплекс. Это удивительное по красоте зрелище! Успеваю несколько минут полюбоваться картиной за "окном" и мы входим в тень.
Потом начинается построение ориентации для спуска. Все идет штатно. Мы ждем пожалуй самого ответственного момента - момента включения и отработки двигателя. Включается двигатель, все идет нормально. Я веду репортаж о времени работы двигателя, а Михалыч об отработанном импульсе. Двигатель отрабатывает необходимое время, теперь уже точно мы сходим с орбиты и медленно, но неумолимо устремляемся к Земле. Наступает время разделения отсеков, слышен треск срабатывающих пиросредств. Вижу в иллюминатор отлетающие "лопухи" экранно-вакуумной теплоизоляции. Спускаемый аппарат делает оборот по тангажу и начинает выставляться по набегающему потоку. За иллюминатором появляются цепочки огненных шаров величиной с кулак - это начинает гореть внешняя оболочка спускаемого аппарата. Как жаль, что нет в руках видеокамеры, это удивительное зрелище могли бы увидеть другие.
Начинает расти перегрузка, я затягиваю привязные ремни и стараюсь полнее занять объем ложемента, чтобы смягчить удар при приземлении. Дышать становится труднее - перегрузка на спуске переносится тяжелее, чем на центрифуге при тренировках. Михалыч ведет репортаж, а я считаю перегрузку по мигающему транспаранту на пульте. Начинается тряска и вибрации. И как кульминация - отстрел крышки парашютного контейнера и ввод парашюта. Господи, как только терпит "железо"- наш спускаемый аппарат такое обращение с собой. Нас начинает "терзать" атмосфера сильными боковыми перегрузками. Это какое-то сложное движение, но такое ощущение, что кто-то очень большой держит наш спускаемый аппарат за ниточки-стропы парашюта и пытается удержать наше падение в атмосферу. Вскоре перегрузки снижаются, и мы летим под основным куполом. Слышим голоса, вызывающих нас на связь, операторов связи на самолетах поисково-спасательной службы. Докладываем о своем самочувствии, запрашиваем их о нашей высоте. Все идет нормально.
Пытаюсь разглядеть в иллюминаторе Землю, но мешает плотная облачность. Еще раз проверяю затянутость ремней привязной системы - будет обидно, если завершающая точка полета будет смазана. Но слабина выбрана до конца еще на перегрузках. Михалыч пытается уточнить нашу высоту у поисковиков. На двухстах метрах мы прекращаем все переговоры с Поисково-спасательной Службой, а также малейшие перемещения и вращения головой, чтобы не откусить язык при приземлении. Держу, прижимая к животу, бортовую документацию и личные вещи. Загорается транспарант "посадка" и через мгновение - удар спускаемого аппарата о грунт! Говорю Михалычу - "кажется, сидим"! Удар был совсем несильным - я готовился к большему. Спускаемый аппарат остался на днище - коснулся Земли и сел как вкопанный. Я смотрю в иллюминатор и вижу приземляющиеся вертолеты и степь!
К нам бегут люди - слава Богу мы на Земле! Открылись клапаны дыхательной вентиляции и мы почувствовали запах степи - это особенно приятно после 182-х суток "искусственной " атмосферы станции. Пытаюсь приподнять бортовую документацию и сумку с личными вещами, но они стали удивительно тяжелыми. К иллюминаторам подходят люди и приветливо машут нам, кто-то снимает на видео. Поисковая команда возится с нашим люком и через несколько минут он открывается. Нас спрашивают о самочувствии, все нормально, помощь не требуется. Мы ждем, пока на спускаемый аппарат установят специальное приспособление - площадка на люк. Первым "выходит" Михалыч. Впрочем, "выходит" громко сказано - он приподнимается, подтягивается к люку, его подхватывают за руки и он уже сидит на обрезе люка. Его фотографируют и снимают для телевидения. Теперь моя очередь выбираться из спускаемого аппарата. Перебираюсь в центральное кресло, сделать это оказывается не так-то просто. После взведения кресел места в аппарате стало совсем мало. Руки кажутся очень тяжелыми, они отвыкли за пол года от собственной тяжести. Становлюсь ногами в центральное кресло, поднимаю руки и меня тоже извлекают наружу..."
А вот ещё описание посадки космонавта Лебедева -
...Когда стали входить в атмосферу (высота около 120–130 км), полет напоминал участок выведения корабля на орбиту - легкая дробь, как на мостовой; это началась выставка СА за счет его аэродинамики в потоке, но вибрации не сильные. После этого появилось раскачивание в промежуточной плоскости 3–2, 4–1 - одновременно по тангажу и рысканью. Иллюминатор темный, так как вошли в тень, и вот он засветился бледно-розовым светом. Создается ощущение видимости глубины пространства за иллюминатором, подсвеченного отсветами мощной топки, которая разгоралась за бортом. Потом бело-розовое свечение в иллюминаторе стало разделяться на полосы - белую и светло-розовой тональности, как будто на ярко-белый цвет нанесли розовый. Белые полосы напоминали по яркости и цвету светящийся слой перед самым восходом Солнца, когда его край показывается у горизонта Земли. И вдруг появились ярко-белые полосы с синеватым оттенком, они, как прожектора, проходили в иллюминаторе, набегая от днища корабля, а затем пошли потоки искр, как трассы розово-белых частиц разных размеров с интервалом примерно в 3 сек.
Иллюминатор розовел и стал густо ярко розовым, с белым оттенком - очень красивый глубокий цвет, как в огненном мешке. Потом иллюминатор стал темно-розовобордовым и начал потихоньку темнеть, как бы остывать. Вдруг удар, и нас бросило на ремнях вперед, вправо и влево - это ввелся тормозной парашют. Говорю Толе: «Приготовься, сейчас будет ввод основного парашюта». Через 16 сек. еще толчок и броски вправо и влево. Все время ведем репортаж. Совершенно спокоен, только удивительно все интересно и хотелось как можно больше всего увидеть, запомнить и записать. Снова рывок и переход на симметричную подвеску парашюта, а потом взведение кресел, сработали пиротолкатели, и наши кресла поднялись на полный ход амортизаторов, прижав нас плотно к приборной доске. Посмотрели друг на друга и говорим: «Вот теперь можно сказать, почти все нормально». А то Толя, когда еще двигатель отработал тормозной импульс, говорит: «Ну, Валь, все, теперь аварии не будет», а я ему: «Сплюнь». Дальше спускались на симметричной подвеске, и вдруг толчок, вспышка слева - это вскрылись дыхательные отверстия, и отделился лобовой щит. Спуск на основном парашюте с высоты 5,5 км показался очень долгим. Так много сильных впечатлений от момента включения двигателя и до ввода парашюта, что после этого плавный спуск на парашюте не ощущался - показалось, что мы сидим. Говорю: «Наверное, уже сели» - но оказалось, по высотометру высота еще 2800 м. Совершенно не чувствовался спуск. Потом только появились небольшие колебания. Ведем связь с самолетом-ретранслятором. Все время у нас запрашивают самочувствие и как идет спуск и транслируют в Москву.
Вдруг треск, нас подбросило и ударило о Землю. Внутри все екнуло, от неожиданности я аж выругался, нас бросило на бок и стало тащить по Земле парашютом. Толя отстрелил парашют, и движение СА прекратилось. Я оказался вверху, повис на ремнях, а Толя внизу. Спрашиваю: «Жив?». Улыбается: «Жив». «Как чувствуешь?» - «Лихо меня копчиком ударило», - говорит Толя. «Удар такой же, как и в первом моем полете, - говорю ему, - почувствовал его всеми позвонками». Висим на ремнях, самолет все время над нами, дают нам команду - раскрыть антенну, так как на подходе поисковая группа. Толя отстегнулся и стал резать ремни наших укладок, потом устал - мокрый, вспотел, лег головой на меня и стали ждать вертолета. Минут через 35 к спускаемому аппарату подошла часть поисковой группы. Вертолет, на котором она находилась, в 600 м от нас зацепился за сопку хвостовым винтом из-за плохой погоды, шел снег, и упал, подломив стойку шасси. К счастью, никто не пострадал. Слышим, открывают люк, самочувствие все это время было неплохое, только необычная тяжесть тела. Люк плавно открывается и слышу знакомый голос врача поисковой группы Валеры Богомолова: «Ребята, потерпите немного, мы вас покантуем, чтобы удобно было вытащить».
П.С.
А вот описаний посадки в шаттле российских космонавтов - нет.
Вообще нет.
П.П.С.
Задать вопрос по российской космонавтике - не значит её обосрать.
Продолжайте свою показательную истерику по своим же больным фантазиям.